Madness

Джокер страстно целует шею Марил. Она задыхается от накрывшего ее, словно снежной лавиной, чувства безумного наслаждения. Марил хорошо. Ее рот приоткрывается и из горла вырывается стон, а Клоун-Принц и не думает останавливаться. Этот демон прекрасно знает, что брюнетка сейчас целиком и полностью в его власти. Ее душа и её тело, которое так послушно выгибается под умелыми и властными руками мужчины сейчас его собственность. И Марил это нравится до такой степени, что она не может контролировать себя и сказать твердое «нет!» Королю Готэма. А она должна, ведь то, что происходит между ними в данный момент неправильно: его настойчивые и требовательные губы цвета алой крови, покусывающие ее и, его руки собственнически блуждающие по телу Уэйн и, сводящая с ума его близость, запах его одеколона вперемешку с запахом безумства и свободы. Его запах… — Моя Королева… — хрипло шепчет в перерывах между жгучими, словно яд, поцелуями он наклоняясь к уху девушки и бессовестно покусывая мочку. Его восхищённый и страстный голос ласкает слух не хуже, чем его чувственные прикосновения. Мир перед глазами Марил плывёт, а губы растягиваются в блаженной улыбке. Она обхватывает ногами напряжённый торс зеленовласого, даже не пытаясь скрыть своё возбуждение с которым она не в силах бороться. Ей не терпится слиться с ним в одно целое, пустить его в свой внутренний мир, в котором он так нахально нарушил царившее равновесие. — Джей… — сквозь стоны удовольствия капризно и умоляюще обращается Уэйн к Королю Готэма ногтями проводя по его спине, оставляя тем самым на них кровавые следы, от чего мужчина поднимает голову и выгибает спину. И она знает, что ему это нравиться… Он вновь осыпает ее шею поцелуями, а после спускается ниже и ниже… Вызывая в ней бурю наслаждения и восторга. Марил хочется продлить эти мгновения, но, вдруг, что-то липкое и шершавое касается покрасневшей щеки девушки и начинает её… лизать. Марил морщит носик и недовольно вытягивает губы, понимая, что желанные её ласки Клоуна-Принца становятся менее ощущаемыми, словно он начинает исчезать. На смену эйфории приходит чувство удивления и недовольства. Она крайне неохотно поднимает руку дабы дотронуться до этого нечто и, в этот момент, брюнетку словно выбрасывает из портала в другую реальность… Марил резко распахивает глаза, ощущая как неистово бьётся сердце в груди. Яркий солнечный свет больно режет глаза и она щурится, мысленно пытаясь понять куда делся зеленовласый безумец. А тем временем, над ухом растерянной брюнетки звучит жалобное и наглое «Мяу!» и спокойное кошачье мурлыканье. Марил выдыхает и всё ещё сонной головой отталкивает от себя пушистого котёнка, который бесцеремонно лижет ей лицо. Маленькому наглецу это конечно же не нравится и он начинает кусать и царапать ладонь хозяйки своими коготками и это помогает Уэйн проснуться окончательно. — Вот тебе и доброе утро… — будучи всё ещё во власти смешанных эмоций, как то досадливо проговаривает она, лицезрея белоснежный потолок своей спальни и краем уха слыша как щелкнули электронные часики на прикроватной тумбочки. Ровно шесть часов утра. Марил Эмили Уэйн в своей собственной спальне и никакого Джокера здесь, разумеется, нет. Есть только наглый несносный котенок, ее больное воображение и какое-то странное чувство досады и разочарования — горькое послевкусие от не менее странного сна… *** Что может испортить такой светлый и важный праздник как день рождение? Наверное большинство ответило бы что отсутствие сладкого тортика, поздравлений и, на худой конец, хорошей компании родных и друзей может заметно омрачить празднество. Но у Марил имелось все из выше перечисленного и даже больше. Однако в этот раз весело и шумно отметить свое день рождение, как это обычно бывало, Уэйн не смогла. — Как же я ненавижу Джокера. Чертов Клоун! — сквозь крепко сжатые зубы с ненавистью прошептала брюнетка выключая при помощи пульта огромный плазменный телевизор. Новости которые бесконечно крутили по экрану сегодня досаждали Марил гораздо больше чем обычно. — Не факт, что Смита убил Джокер, — вставила Клэр плотнее укутываясь в теплый клетчатый плед. Девушка сидела на кожаном диване в гостинной Уэйнов поджав ноги под себя и попивая из стеклянного бокала ароматное вино с которым с ней щедро поделилась хозяйка дома. — А кто же если не он? — Уэйн вопросительно сдвинула брови и устало отбросила пульт на журнальный столик. — Вытащил свою чокнутую подружку из Аркхема и решил отпраздновать возвращение Королевы, — и если бы Форбс не была пьяна в данный момент, то она непременно уловила бы в голосе подруги нотки ревности и обиды которых казалось сама Уэйн не замечала. Хотя в действительности все было наоборот. Просто Уэйн никак не желала признавать что ее сердце волнует и ранит тот факт, что зеленовласый безумец сейчас проводит время в объятиях своего арлекина вместо того чтобы «играться» с ней. «Черт! Неужели я ревную этого убийцу к Квинзель?» — задалась вопросом Марил устало запрокинув голову на правый бок и невольно вспоминая обрывки сна который приснился ей совсем недавно. Невиданная усталость навалилась на ее сонное тело и теперь ей просто захотелось провалиться в забытье. Но сейчас брюнетка ясно осознала что случившееся с ней озарение сто процентов не даст ей со спокойной душой отправиться в царство Морфея. «Ты ревнуешь» — тихо прошептало сердце Марил и в эту самую секунду девушка почувствовала как больно кольнуло в районе груди, словно её проткнули острой иголкой. Уэйн по природе была ревнива. Она ревновала подруг когда те заводили новые знакомства и новых друзей, правда те конечно же не могли заменить Клер и Мэган Уэйн, но даже понимая это она ревновала, ведь ей казалось что девочки начинают проводить с ней гораздо меньше времени, чем обычно. Марил ревновала брата к его работе. Сначала к «Уэйн Интерпрайзес» ведь все свое время которое Брюс мог посвятить сестре мужчина тратил на подписание бумаг и расширение компании, а после к маске Темного Рыцаря… Но со временем она научилась держать свои эмоции под контролем, ведь в конце концов она прекрасно понимала, что мир не вертиться вокруг нее одной и, что у ее близких есть своя жизнь в которую девушка не должна была вмешиваться. И Уэйн поняла это и смирилась. Но с Преступным королем дела обстояли иначе… До приезда в Готэм Марил люто ненавидела Джокера. Одно упоминание его имени вызывала у нее раздражение и вспышки гнева с которыми она справлялась с огромным трудом, ведь зеленовласый убийца подвергал её брата опасности и нахально крал у Брюса драгоценное время которое последний мог бы посвятить ей. После личной же встречи с Королем преступного Готэма гнев и ненависть сменились на страх… Да, лично узрев льдисто голубые, холодные, как сама смерть глаза, верно скрывающие с собой всю палитру чувств бездушного монстра, его мертвенно бледную кожу и алые, словно кровь губы, растягивающиеся то в широкую безобидную улыбку — приманку для наивных умов, в дикий, кровожадный оскал, при виде которого сердце само перестает биться не дожидаясь встречи с дерзкой металлической пулей с которой щедро делиться Клоун, Марил начала бояться мужчину… Но теперь, сидя на диване и наслаждаясь неспешным тиканьем швейцарских часов, Уэйн усердно прокручивала в своей голове все воспоминания встреч с Джокером, дабы уловить тот самый важный момент, когда Клоун-Принц успел стать для нее дорогим… Ведь чтобы сердце ревновало человека, этот человек должен стать чем то важным для нее. И кажется, он стал… Марил не могла не признать тот факт, что внимание зеленовласого психа ей льстило. К своему стыду Уэйн вынуждена была признать, что ей нравится то, что Джокер играет с ней в свои тайные игры. Точнее играл… С последней встречи в больнице Преступный кроль больше не уделял брюнетке внимания. И, с начала девушка полагала что Клоун всего-навсего дает ей время оправиться от ран и прийти в себя после случившихся с ней событий. Но прошла неделя, за ней еще одна, в скоре из лечебницы с шумом сбежала Королева преступного мира. Не трудно было догадаться кто помог сбежать бывшему психиатру… После этого у Брюса прибавилось хлопот: в городе вспыхнули убийства, а хаос и анархия воцарились с новой силой. Тогда Марил поняла, что Джокеру больше нет до неё дела. Он соскучился по своему Арлекину. И, вроде бы, брюнетка должна была возрадоваться тому, что ее привычный уклад жизни пришел в норму, только вот с уходом бесстрашного психопата Марил покинуло чувство адреналина, свободы о которой обычно мечтают подростки и юнцы. Словно с неба ее спустили в норку где она вновь будет коротать длинные ночи беспокоясь за брата и ожидая его возвращения вместе с добрым и родным Альфредом, который будет блуждать по пустому особняку словно призрак. — Да и тем более, убирать элиту города имеет право только Джокер, — дополнила девушка словно выныривая из потока своих отнюдь не радостных мыслей и сонно потирая глаза. На часах без пяти минут полночь, а она еще не ложилась и теперь её начинал одолевать сон, сладко взывающий в свое царство. Марил мельком бросила взгляд на свою блондинистую подругу. Клэр клевала носом и, казалось что она вот вот заснет на месте. Обычно полночь было для Форбс детским временем, но сегодня было исключение. Из-за внезапной смерти мера города, Уэйны, в знак соболезнования благоразумно отказались от пышного празднества дня рождения Марил. На самом деле брюнетке было плевать на Джордана Смита, но осквернять репутацию брата она была не готова. Все таки она не столь бессердечна. Услыхав об этом, Клэр предложила подруге улететь на несколько дней из города дабы все-таки с размахом отметить столь важное событие на каком нибудь райском островкеб скрытым от чужих глаз и ушей, но Марил беспричинно отказалась… Так что день рожденье справили тихо без лишнего народа, с бутылкой вина, тортиком с нежным заварным кремом и легкой расслабляющей музыкой. Под конец празднества в особняке остались лишь Клэр и сама именинница. Даже Мэган спешно покинула компанию ссылаясь на важные дела… Таким образом, Форбс осталась с Марил наедине, продолжая вспоминать забавные моменты из прошлого и обсуждать последние новости творящиеся в Готэме. Болтовня, как не странно, быстро вымотала блондинку и теперь ей страшно хотелось в мягкую постель. — Пойдем на боковую? — словно прочитав мысли сидящей рядом брюнетки устало поинтересовалась девушка. — Или ты дождешься Брюса? — Нет, — спустя минутуб задумчиво произнесла Марил. — Брат говорил что задержится на работе и ему, кажется, нужно было наведаться к Гордону. Он скорее всего заночует у Кайл, — мысленно добавила она с грустью вспомнив про Женщину кошку и то, что Уэйн в последнее время все реже бывал дома, тем самым все чаще оставаясь у Селины. *** — Сделай свое очаровательное личико попроще, сестренка, — Брюс, как всегда сдержанный и в элегантном черном костюме и пальто, неспешно подходит к Марил и встает рядом не отрывая мрачного взора от кучи народа, черной тучей скопившегося возле места погребения бывшего мера Готэм-Сити. — Чем тебе не угодило мое лицо? — с недовольством произносит в ответ младшая Уэйн. — Может мне слезу пустить в знак соболезнования? Конечно, отказ от традиционной вечеринки это ведь недостаточно высокая жертва, — брюнетка не сдержалась и повысила голос от нахлынувшего на нее гнева и набросила на голову слетевший от холодного осеннего ветра капюшон черного бархатного пальто. Затянувшаяся похоронная церемония раздражала Марил и она ничего не могла с этим поделать. — Я конечно и раньше замечал твои эгоистические черты, — Темный Рыцарь прокашлялся и продолжил. — Но чтобы сожалеть об отложенной, прошу заметить, вечеринке, когда в городе совершили убийство… Мне кажется это слишком, даже для тебя. Марил сложила губы в тонкую полосочку и неохотно встретилась взглядом со своим братом. Осуждение, блеснувшее в добрых глазах Брюса задело Уэйн за живое. В животе что то неприятно сжалось от чего девушка нервно потеребила свои пальцы, скрытые под кожаными перчатками. Марил терпеть не могла разочаровывать брата и девичьи шалости с подругами здесь не в счет. Уэйн с детства был слишком нравственным человеком, отчасти это и поспособствовало ему стать городским защитником в доспехах и маске и, Уэйн всегда казалось, что если она не будет такой же как и ее брат, Брюс отвернется от нее, исчезнет из ее жизни, как исчезли в свое время их родители и она останется одна… — Мой дорогой брат, — Марил взяла себя в руки и прочистив горло продолжила: — Каждый день в Готэме гибнут десятки людей и мы почему то не всех их хороним с таким же почетом, как например нашего мера, — брюнетка выпрямила спину и перевела взор с брата на опускающийся в яму гроб. Ее и без того четко очерченные скулы заострились, а в теплых шоколадных глазах отразилась строгость и холод. — Хотя, по большому счету, Смит ни черта не сделала для Готэма. И я бы лучше пошла и выразила свои соболезнования любой другой семье ребенка которого в темной подворотне случайно убили воры. Он наверняка был бы гораздо достойней таких пышных похорон, нежели эта ненасытная толстая свинья! — Уэйн замолчала морально опустошенной. Она ни в коем случаи не оправдывалась, лишь выражала свое мнение. Хотя, с другой стороны, она тоже не ангел, но она, в отличии от некоторых, и не притворяется им, рисуя над головой божественный нимб. Брюс тоже не торопился произносить что либо в ответ. Наверное потому что здесь его мнение полностью совпадало с мнением сестры. Однако, в отличии от Марил, Уэйн старший полагал что люди не в праве решать чего достоин тот или иной человек, а чего нет. Хотя иногда бывают и исключения… — Потерпи еще немного. Когда всё закончится Эдвард отвезет тебя домой, — Темный Рыцарь проявил благоразумие и не стал продолжать зародившийся ранее диалог, чему брюнетка оказалась несказанно рада. Но, несмотря на это счастье ее быстро померкло. — Ты не поедешь со мной? — не скрывая своего разочарования поинтересовалась она, невольно ухватив брата за руку. Марил знала ответ, однако в глубине души надеялась на положительный ответ, ведь брюнет сегодня обещал посвятить все свое время ей одной. Не своей возлюбленной Селине, не своей компании и даже не розыску Готэмских преступников, а ей — своей единственной сестре, на чье день рожденье он не соизволил явиться ссылаясь на дела. — Нет, — с искренним сожалением произнес мужчина, словно прочитав мысли брюнетки. — Прости, — тихо добавил он, после отвел взгляд в сторону, будучи не в силах вынести взор сестры полный обиды. Марил и в правду была обижена несмотря на то, что она знала что её брат действительно сильно занят, но от этого факта горечь в душе никуда не исчезала. Девушке захотелось громко зарыдать и, толкнув брата в грудь, убежать от него подобно маленькой девочке. Жаль что она не ребенок… Вместо каприза и женской истерики Марил обреченно вздохнула и, не сказав боле и слова, развернулась и зашагала прочь из кладбища. Марил не успела пройти больше метра, как находившаяся поодаль от нее толпа резко и истошно завопила. С голых веток могучих деревьев испуганно взлетели в высь стаи чернокрылых ворон. Уэйн обернулась и застыла в немом крике… На промерзлой земле не подавая признаков жизни лежал Темный Рыцарь Готэма… *** — Ты обещал мне защищать моего брата! — гневно воскликнула Марил, тыча указательным пальцем в грудь Люциуса Фокса, который, в отличии от Уэйн, выглядел спокойным и непоколебимым. Истерика и бесконечные обвинения в свой адрес не трогали мужчину, ведь его голова сейчас была полностью занята мыслями о Брюса, вернее, о очередном покушении на него. — Мисс Уэйн, успокойтесь. Всё ведь обошлось, — примирительно произнёс Фокс, пытаясь таким образом, вернуть брюнетке благоразумие. В данный момент, ему необходимо было навестить Брюса, а вместо этого он вынужден был нянчиться с сестрой своего подопечного, что его отнюдь не радовало. — Успокоиться? — продолжала тем временем возмущаться брюнетка. — Брюса чуть не пристрелили на кладбище. Если бы не бронежилет… Какого черта ты допустил такое?! — Между прочим идея с жилетом принадлежала мне, — словно невзначай протянул Люциус избегая взгляда девушки. Марил зло цокнула языком, набрала в лёгкие по больше воздуха, собираясь произвести на свет очередную гневную триаду. Однако, в итоге ничего Уэйн произносить не стала. Просто потому, что поняла что ничего конкретного от мужчины этим не добьется. — Если с ним что-нибудь случится, я тебя убью, — сквозь плотно сжатые зубы, на полном серьёзе процедила Марил напоследок и, развернувшись, покинула больничную палату в которой они с Фоксом находились. После и вовсе покинула здание элитной больницы через черный ход, ибо быть затоптанной толпой бессердечных журналистов и местных жителей ей не хотелось, как и мелькать в объективах сотни фотокамер. Во дворе её уже ждал Эдвард — один из водителей её семьи и чёрное Вольво. — Домой? — понуро поинтересовался парень, приоткрывая для своей молодой хозяйки заднюю дверцу автомобиля. Эдвард, как и Марил был расстроен случившимся с Брюсом, тем более он, конечно же и понятия не имел, что на Уэйне был надет бронежилет, благодаря которому владелец «Уэйн Интерпрайзес» не понёс серьезных ранений. Водителю хотелось расспросить брюнетку о самочувствии Брюса, но мужчина не стал этого делать, так как видел взвинченное состояние Марил. И в душе девушка осталась благодарна ему за проявленную тактичность. — Едем в особняк, — ровно и задумчиво произнесла в ответ брюнетка подходя к машине. Сейчас Марил просто необходимо было оказаться дома, выпить пару рюмок коньяка чтобы привести расшатавшиеся мысли в порядок. Волнение за брата отняло у неё слишком много сил. И вполне возможно, что она не нервничала и не переживала столь сильно если бы… Марил уселась на заднее сиденье черного Вольво, сунула руку в карман пальто и вынула из него карту Джокера, которую нашли в машине Брюса на злосчастных похоронах. Если бы на Брюса не покусился Преступный Король…