Fructus tempŏrum

Тони устал, а ведь было только около пяти вечера. Желудок урчал от того, что он нагло пропустил обед, пока корпел над вступительной речью для инвесторов. В итоге: речь всё ещё была не готова, а соседи сверху знатно расшумелись, и Тони, признаться, и думать не хотел, чем они там занимались. Всё-таки, прямо над ним жил его бывший, и это здорово осложняло ему жизнь. Они, вроде как, расстались друзьями: оба были вымотаны этими отношениями и оба считали, что от них лучше избавиться, пока не стало хуже. И в теории всё звучало хорошо. Что-то вроде: «Давай сделаем вид, что никогда не спали вместе, и ты не обещал мне медовый месяц на Бали». На деле оказалось куда сложнее приветствовать соседа, по совместительству бывшего, который с очередным парнем проходил мимо, пока Тони пытался открыть дверь, держа в руках разом несколько пакетов из соседнего «RadioShack». А ещё всё было сложно вот в такие вот моменты. И не то чтобы Тони интересовало, как после их расставания складывалась личная жизнь его соседа — совсем нет, но порой приходилось слушать такие вот концерты. Тяжело вздохнув, он попытался успокоиться, старался абстрагироваться от ненужных мыслей (потому что попытки угадать, кто, где и в какой позе сильно отвлекали и раздражали) и даже заткнул уши пальцами. И на какое-то время стало легче. Он вчитывался в текст, прикидывал, как это вдохновляюще звучит и улыбался сам себе — настолько ему нравилось то, что получилось. А потом кто-то начал истошно звонить в дверь, и у Тони появилось желание зарыться головой в подушку и вот так сладко умереть, потому что нервы были на пределе, времени катастрофически не хватало, а урчание желудка всё сильнее напоминало раскат грома. Через минуту в его комнате нарисовался Питер и окончательно испортил настроение. С тех пор, как уехал Брюс, этот мальчишка перевернул всю его жизнь, и отнюдь не в хорошем смысле. Он был той несносной, доставучей липучкой, которая раздражала, но выкинуть её было жалко, потому что арендная плата за квартиру была слишком высока. — Там к тебе, — повторил Питер и щелкнул пальцами у Тони перед носом, чтобы понять, жив ли тот. — Парень сверху. Сказал, дело срочное, и что только ты можешь ему помочь. — Что я тебе говорил насчет этого парня? — Ах да, — картинно протараторил Питер. — Ему тридцать пять, и он уже дед. — Да не это. — Ещё ты называл его Доком Брауном, колдуном и придурком. — И не это. — И просил выкидывать его почту в мусорную корзину, но я так ник… — Я просил говорить ему, что меня нет дома, когда… Да вообще всегда, — взбесился Тони. — Вот Брюс бы никогда так со мной не поступил. — Так верни Брюса обратно, — обиженно фыркнул Питер. — Сосед пришёл не один. Кажется, он ногу сломал. Ему нужна помощь, Тони. С этими словами Питер вышел из комнаты, оставив его одного. Как бы этот парень не бесил его временами, всё-таки он хорошо усвоил тот факт, что Тони всегда нужно время перебеситься, и в такой момент лучше оставить его одного. Кинув взгляд на черновик с речью, он прогнал несколько приветственных диалогов, наивно полагая, что может предсказать каждое слово, и даже успел поругаться сам с собой. Этого вполне хватило, чтобы набраться терпения и выйти в гостиную. В их с Питером квартире гостиная была соединена с кухней. По центру комнаты стоял диван и маленький кофейный столик, а вся остальная мебель была равномерно распределена по стенам, в том числе и обеденный стол, за которым и сидел Питер с учебником в руках. Парню только-только исполнилось двадцать два, а он уже почти закончил докторскую. Тони вдруг увидел в нём себя и не стал ругаться из-за посторонних предметов на столе, за которым они обычно едят. На диване сидели двое. Тони смотрел на их спины и в какой-то момент чуть было не дал ходу назад, потому что рядом с его соседом-бывшим сидел какой-то громила с такими широкими плечами, которые и двумя руками с трудом обхватишь. Наверное. В попытке сбежать, он задел ногой книжный шкаф. Неудачно стоявшая книжка с грохотом упала на пол, и широкоплечий спутник соседа-бывшего повернулся, а следом за ним повернулся и Стрэндж. — О, смотрю ты бородку отрастил, — шутливо подметил Тони, сделав вид, что только что вышел из комнаты. — Пришёл похвастаться? — И я рад тебя видеть, — притворно улыбнулся Стрэндж в ответ. — Отвези меня в больницу. Пожалуйста. — А твой друг, — Тони кивнул на широкоплечего спутника, — не может тебя отвести? — Ах да, — Стрэндж прокашлялся, — Тони, познакомься, это граф Стивен Роджерс. Стивен, это мой друг Тони Старк. У него блестящий ум и совсем не блестящая карьера. — Британец, что ли? — Тони нахмурился. — Ирландец, — поправил его Стивен. — Приятно с вами познакомиться, мистер Старк. Доктор Стрэндж сказал, что вы славный малый. Тони поднял брови в удивлении. — Доктор Стрэндж? — хмыкнул Старк и едва не разразился хохотом. — Ты что, его как собачку тренируешь? — Я потом всё объясню, — простонал Стрэндж, сжав зубы. — А сейчас отвези меня в больницу. Моя нога долго не выдержит. — Почему я должен тебя вести? — Потому что ты до сих пор моё контактное лицо на несчастный случай. Они всё равно тебе позвонят. Тони застыл посреди гостиной. Всё с тем же удивлением он рассматривал Стивена Роджерса и обдумывал слова Стрэнджа. По правде, ему хотелось съязвить. Ну подумаешь, этот граф Роджерс — ирландец, неужели так сложно разобраться с правосторонним движением? — Тони, — снова заговорил Стрэндж, вырывая его из мыслей, — без тебя мне всё равно не помогут, кто бы меня туда не отвез. — Ладно. Я тебя отвезу, а ты завтра же уберешь моё имя из страховки. Идёт? — Идёт, — кивнул Стрэндж. — Питер, пожалуйста, присмотри за Стивеном. Старк, успевший заметить возмущение на лице графа Стивена Роджерса, подошёл к дивану и помог Стрэнджу, который тут же облокотился на него, положив руку на плечо. В таком тандеме они доковыляли до двери, где Старк снял с крючка коричневую куртку и открыл входную дверь. Лестничный пролёт показался ему самым страшным испытанием за всю жизнь. Это было даже хуже, чем тот раз, когда в школе всех заставили проходить военные учения. — И как ты себе представляешь наш спуск? — спросил Тони, покосившись на Стрэнджа. — Если позволите, я могу помочь, — отозвался Стивен Роджерс. Тони удивился, когда, повернувшись, столкнулся с ним взглядом: он стоял совсем рядом, разглядывал его своими голубыми глазами и скромно улыбался, сложив руки перед собой подобно королевским слугам. — На войне я помогал раненым добраться до полевых госпиталей. — Просто оставайся тут, Стивен, хорошо? Мы быстро, только туда и обратно, — остановил его Стрэндж. — Если он так говорит, то только быстро и получится, — рассмеялся Тони. Стрэндж двинул ему локтем в бок, что, надо сказать, отозвалось сильной и резкой болью. — Не переживайте, граф, я справлюсь. Всё легче, чем пьяным его поднимать. За этот комментарий Тони снова едва не схлопотал под ребра. На то, чтобы спустится и не покалечиться, у них ушло пятнадцать минут. Тони помог Стрэнджу сесть на пассажирское сидение своей старой Ауди и даже пристегнул ремень безопасности, которым сам всегда пренебрегал. — Не хочу, чтобы ты сломал себе ещё что-нибудь, — ответил он на немой вопрос, заводя машину, — а то вдруг руку сломаешь и не уберешь моё имя из чертовой страховки ещё пару месяцев. — Конечно, безопасность превыше всего, — неубедительно проворчал Стрэндж. — Поехали в Госпиталь Беллвью. — Но он на Манхэттене, — возмутился Старк. — На Атлантик Авеню есть отличный госпиталь. Какого черта я должен тащиться в такую даль? Ты, между прочим, отвлек меня от важного дела. — Да, Питер рассказал мне. Думаешь, в этот раз инвесторы оценят твои изобретения? — Спасибо, что веришь в меня, соседушка. Они выехали с узкого парковочного места и поехали в сторону Манхэттена. Тони никогда не отличался аккуратностью вождения. Он был из тех, кто считал себя мастером в этом деле и не сомневался, что из любой аварии сможет выбраться без вреда для себя и окружающих. И пока только так и получалось. Но сегодня он ехал осторожно, пропускал пешеходов и не несся на огромной скорости на мигающий желтый. И всё из-за сломанной ноги Стрэнджа. Каждый нарочно быстро проскоченный лежачий полицейский грозился стать ещё одной причиной сломанной ноги, и этого Тони допустить никак не мог: остаться в долгу у Стрэнджа за такую глупость — уже слишком. — А почему твой бойфренд не мог отвезти тебя в больницу? — спросил Тони, когда пришлось притормозить на перекрестке со светофором. — Кто? — Стрэндж как будто выплыл из странной дымки, убрал пальцы от лица и с вопросом посмотрел на Старка. — Ну этот огромный шкаф, — отнекался Тони и отвернулся, дабы Стрэндж не решил, что тот его разглядывает. В прошлый раз он решил, что Старк по нему скучает. — В смысле, граф твой. — А. Всё просто. Он не знает город, не умеет водить машину, и он мне не бойфренд. Ну, может, кому-то он и бойфренд, но не мне. Нахмурившись, Старк едва не пропустил зеленый сигнал для своей полосы. Какое-то время он молчал — всего минуту, редко у него получалось молчать дольше, — вспоминал все те ужасные звуки, которые мешали наслаждаться плодами его прекрасного мыслительного процесса и никак не мог сопоставить всё это со словами Стрэнджа. — Да ладно. Я же сам слышал, как вы кроватью скрипели, а потом ещё этот дурацкий грохот на всю квартиру. Зуб даю, что твоя плазма разлетелась на мелкие детали. — Я сломал ногу, Тони, — раздраженно напомнил Стрэндж. Как будто Тони забыл об этой приятной для него досаде. — Упал и сломал. Отсюда и весь тот грохот, который ты слышал. Стрэндж не только нахмурился, а ещё сморщился, как маленький ребенок, который впервые попробовал лимон: его лицо в одночасье покрылось недовольными складками-морщинами, а в глазах читалось такое отвращение, которое ни с чем не спутаешь. Как будто его педантичность, любовь к чистоте и порядку и желание ударить Тони очередным попавшимся под ноги разводным ключом усилились раз в пять. — Что ты вообще обо мне думаешь, а? — спокойно спросил Стрэндж, но Тони видел, как тяжело это ему далось. — Что от твоих моральных принципов ничего не осталось? — иронично подметил Старк. — Мы можем опустить всю эту ядовитую чушь и нормально поговорить? — А нужно? — Тони удостоил Стрэнджа секундным взглядом, прежде чем взглянуть на светофор. Он хотел было проехать на мигающий желтый, но вовремя остановился, притормозив перед стоп-линией. Так они застряли на самом долгом светофоре по пути на Манхэттен. Радио в его старой Ауди давно не работало, но руки так и не дошли починить эту несложную схему. Наверняка где-то просто отошла проводка или протерся кабель. Тони часто думал об этом, но так ни разу и не решился посмотреть и подтвердить (или опровергнуть) свои догадки. Стрэнджу было не по себе от повисшего в воздухе молчания. Тони всегда сначала взрывался, а потом остывал, и случалось это так внезапно, так неожиданно, что образовывалась неловкость размером с чёрную дыру. Старк устало откинулся в кресло, но оставил руки на руле. Повернулся к окну и взглянул в боковое водительское зеркало — длинная очередь из машин тянулась за ним. Он так напрягся, пытаясь разглядеть все те машины, что выглядел злым (то, как он хмурился, всегда выглядело устрашающе). Стрэнджу следовало быть осторожным. — Слышал, у тебя встреча с инвесторами через месяц, — интерес к жизни Тони должен был обеспечить Стрэнджу неплохую беседу. — Питер разболтал? — Пришлось уговаривать, чтобы он позвал тебя, — кивнул Стрэндж. Тони следил за ним, искоса поглядывал, но делал вид, что отражение машин интересует его больше, чем этот разговор. — Что придумал на этот раз? — Фокусник не выдает своих секретов, — фыркнул Тони, совершенно не желая рассказывать что-либо о своем изобретении. В конце концов, он до сих пор не решил, какое из них презентует инвесторам в качестве «главного» блюда. — Так ведь ты всегда говорил? — Это кредо фокусников, Тони. Хочешь узнать секреты — становись одним из нас. — Какое щедрое предложение! Жаль, что я уже состою в Лиге Клоунов из твоих бывших, — иронично сказал Старк и широко улыбнулся. Лёд таял и недовольство отходило на второй план. Стрэндж знал такую модель поведения Старка, так что наконец с облегчением вздохнул — если на губах появилась улыбка, разговор пойдёт абсолютно на другой лад. Это всё равно что начать спор о том, чьи компьютеры лучше — Apple или Microsoft. — Не думаю, что фокусникам позволено работать на два лагеря. — Ну, тут ты прав, кодекс таких вольностей не позволяет, — Стрэндж и сам не смог сдержать улыбку. — Так кто тобой заинтересовался, раз ты даже речь готовишь? — Паркер слишком много обо мне знает, — пробормотал Тони себе под нос. — Я готовлю речь не для себя. — То есть про инвесторов Питер соврал? — Не договорил. Я не буду выступать перед инвесторами. Мои изобретения им представит другой человек. — Но почему не ты? — удивился Стрэндж, вспоминая любовь Тони к длинным речам и публичным выступлениям. Внимание со всех сторон всегда сводило его с ума. — Ты же знаешь, что случается, когда кто-то мнит себя умнее меня, — хмыкнул Старк и, резко выпрямившись, нажал на газ. Соседний ряд машин поворачивал направо. — Ты пытаешься доказать обратное, — без задней мысли ответил Стрэндж. И только озвучив предположение вслух, понял, что к чему. — А. В таком случае, это удачный ход. Карьера пойдёт в гору, получишь деньги на разработки и… — …не обматерю очередного спонсора, который деньги мешками раздает, — покачал головой Старк. — Только вот никак не могу найти того, кто согласится. Миновав перекресток, они проезжали мимо баров и кафе, которые готовились к «ночной» смене: вывески загорались одна за другой, привлекая уйму внимания. Машины ровной линией ехали аккурат за ними, никто не пытался обогнать или проскочить, и это удивляло. Движение в час пик — самая непредсказуемая вещь в мире, хуже только шоппинг во время рождественских распродаж, но то ли им повезло с попутчиками-машинами, то ли Старк о чём-то не знал (например, о грандиозном представлении в одном из театров) и случайно выехал на самую свободную в это время дорогу. — У меня есть кандидат. — Тебя я точно просить не собираюсь, — Старк не дал ему договорить. Стрэндж закатил глаза. — Я и не напрашивался, — недовольно добавил он. — К тому же, мои отношения с окружающими не сильно отличаются от твоих — мы оба не любим умников. — И как же так вышло, — прошептал Тони, но Стрэндж его не услышал. Так было к лучшему. — Но я знаю того, кто терпит зазнаек без лишних вопросов. — Так говори. Тони очень сомневался в том, что Стрэндж может чем-то ему помочь. Этот парень сломал ногу в собственной квартире, разве в его голове могут родиться гениальные идеи? С другой стороны, Тони чувствовал себя как функция арктангенса при приближении к асимптоте — сколько не старайся, не вкладывай силы и время, вряд ли получишь то, что хочешь. В случае с Тони, он тот самый арктангенс, страдающий без своей асимптоты — он не может даже приблизиться к тому, кто смог бы безукоризненно представить его изобретения перед инвесторами. Всё это тянулось так давно, что Старк был готов принять любую помощь. — Всё просто, Тони, — от хитрой ухмылки, в которой расползлись губы Стрэнджа, Старку стало не по себе. — Думаю, тебе стоит попросить... Тони резко дернулся, в этот раз решив проехать на мигающий желтый, чтобы снова не застрять на светофоре. Тут-то Стрэндж обрадовался, что пристегнулся. Несмотря на ремень безопасности, его всё равно немного тряхнуло, поврежденная нога скользнула по резиновому коврику, ступнёй угодив прямо в дверь. Стрэндж невольно сжал губы, чтобы не завопить от боли, и с ужасом взглянул вниз. В детстве он часто травмировал ноги всякими разными способами: падал с деревьев, запинался о собственный шнурок и несколько раз получал вывих правой лодыжки из-за слишком активного кручения велосипедных педалей. Так что за всю его жизнь в каком только положении не находилась его стопа, но прямо сейчас он боялся увидеть что-то, чего прежде не видел. Открытый перелом, к примеру. — Старк, какого хрена ты творишь? — выругался он, пытаясь выпрямить ногу. — Так и не научился нормально водить машину? — Нормально я вожу, это ты неженка, — огрызнулся Тони. — Для тебя же стараюсь. — Доламываешь мне ногу? Вот это забота! — Да перестань, если бы я не проскочил, мы бы ещё минут сорок проторчали в пробке на бруклинском мосту. Проедем по второму ярусу Манхэттенского моста и через полчаса будем на месте. — Мы не поедем по мосту, сворачивай к Бруклин-Бэттери, — недовольно проворчал Стрэндж. Тони в ответ только усмехнулся. — Я не шучу, серьезно. — Я не собираюсь платить десять баксов, чтобы застрять в тоннеле, — Старк уверенно перестроился и в этот самый момент Стрэндж понял, что в очередной раз проиграл. — К тому же, я не хочу сидеть с тобой в машине больше, чем этого требует ситуация. Передам тебя докторам и поеду домой. — А кто отвезет меня домой? — Вот чёрт, — пробормотал Тони. Впереди стояла огромная очередь из машин, и Старк, со злости ударив по рулю, откинулся на спинку кресла. Урчащий желудок его доконал, мысли о речи для инвесторов испортили всё настроение, а присутствие Стрэнджа едва не доводило до белого каления. Тони во всём, в том числе в вспышке ненависти к Стрэнджу, винил голод. Всё-таки, надо было перехватить хоть что-нибудь. — В этом госпитале есть кафетерий? — спросил он у Стрэнджа, который отстегнул ремень безопасности и пытался пристроить сломанную ногу так, чтобы ничего не задеть. — Вряд ли он открыт для посетителей. Но уверен, что в коридорах полно автоматов с едой. Как же ему не хватало дурацкого радио с попсовыми песнями Бэкстрит Бойз и Бритни Спирс. К госпиталю они подъехали спустя час. Возле высоких красных зданий не нашлось парковочных мест, и Тони припарковался у ресторана «Риверпарк» на Двадцать восьмой улице. Ужасно хотелось оставить Стрэнджа в машине и сходить отужинать в этом роскошном заведении со звездным потолком и кожаными диванчиками, но, к сожалению, с тех пор как отец лишил его наследства, такие места для него под запретом: ему не по карману шикарный ужин в компании офисной элиты Нью-Йорка. Помогая Стрэнджу выбраться из машины, Тони думал о прекрасных ротанговых креслах на террасе ресторана и поднебесных ценах в меню. Стрэндж шипел сквозь зубы, а Тони думал, так ли шипит масло, на котором жарят отменные стейки именитые шеф-повара. В комнате ожидания было полным-полно народу. Потенциальные пациенты с разной тяжести травмами сидели на потрепанных креслах, несколько, по-видимому особенных, пациентов сидели на каталках и дрыгали ногами, переглядываясь друг с другом. Кто-то тыкал кнопки телефона, набирая сообщения, кто-то с особой тщательностью заполнял анкеты для регистрации. Стрэндж рухнул в первое свободное кресло, с трудом удержав ногу на весу. Тони сходил за бланком с огромной надписью: «Бытовые травмы», объяснив, что других чистых бланков у них нет. — Тут просят полное имя, — Тони сел, закинув ногу на ногу, и развалился в кресле так, как будто это кресло стоматолога — он полулежал, вытянув ноги. — Доктор Стивен Винсент Стрэндж, — спокойно ответил Стрэндж, разглядывая посетителей и пытаясь понять, когда придёт его очередь. Именно поэтому он решил, что лучше давать Старку подсказки, иначе заполнение бланка может затянуться. — Доктор? — со смешком переспросил Старк, скривившись. — Ты серьезно? Перенял эту привычку от своего нового знакомого? — Хочу, чтобы врач, который будет меня лечить, понимал, с кем имеет дело. — Ты уже пять лет как не практикующий врач. — Но я всё ещё кое-что знаю. — Кое-что? — с недоверием нахмурился Тони. — Ну, вообще-то всё, — довольно отозвался Стрэндж, явно наслаждаясь своим превосходством. Тони так и хотелось напомнить о своих трех докторских, но он смолчал. — Давай дальше. — Ну, то, что ты мужик, я и без тебя знаю. — Старк, давай по существу вопроса. Стрэндж умел прятать свою злость за маской безразличия, но сейчас даже не пытался. Его тон и обращение к Тони — прямые признаки злости и агрессии. Впрочем, Старк его прекрасно понимал, потому как сам был не в восторге от происходящего. Собственную злость вылить в издевательства над бывшим Тони умел и не раз практиковал. — Страдаешь хроническими заболеваниями? — продолжил он, не отрывая взгляда от анкеты. — Атеросклероз там, простатит… — Нет. — Я бы не был так уверен. Головные боли, мигрени? — Единственная головная боль — это ты, — фыркнул Стрэндж, косо посмотрев на Старка. — Тогда напишу, что у тебя мигрень. — Как всё это связано с моей сломанной ногой? — Может, твоя нога и не сломана вовсе. — Сломана. — Это только твоё мнение. Психические заболевания? — Нет. — Нарушение работы кишечника? — Нет. — Язва желудка? — Нет. — Приступы ярости? — Нет. — Менопауза? — У меня сломана нога, Старк! — закричал Стрэндж, чем привлёк внимание пациентов и персонала. — Так и запиши. — Хах, — Тони всё не унимался. — И как же ты её сломал, а, доктор? Упал с лестницы? Обычно Стрэндж был тем, кто заставлял чувствовать себя неловко всех вокруг. То он рассказывал о том, как однажды присутствовал на родах, при этом не упуская ни одной детали и уделяя особое внимание тому, что слушать было попросту не приятно. То делился мнением о таких людях как Билл Гейтс и Стив Джобс, называл их снобами и по полочкам раскладывал своё мнение, тем самым показывая, насколько оно правильное. Что ещё хуже, как-то он половину свидания болтал о рабстве при темнокожем официанте. В этот раз ему не пришлось произносить и слова — глаза говорили за него. Каждый, кто наткнулся на озлобленный, полный раздражения взгляд, отвернулся с виноватым видом, но неловкость никуда не уходила. Тони, наблюдавший за тем, как Стрэндж прожигает взглядом каждого, кто посмел повернуться на его громкий возглас, только недоуменно покачал головой. Вот неужели это так необходимо? — Ладно, напишу, что у тебя от падения память отшибло, — Тони начал писать прежде, чем Стрэндж со всей дури дёрнул его за руку, выбив ручку. — Если ты будешь паясничать, как пятилетний ребенок, твоё имя в моей страховке останется навсегда. — Это угроза? — Пока что всего лишь предупреждение, — высокомерно произнес Стрэндж. — Просто пойди на стойку регистрации и спроси Кристин Палмер. — Кристин Палмер? — Тони скорчился нарочно. — Это кто ещё? — Одна моя знакомая. — А, ещё одна бывшая. — Иди уже. Как уж так вышло, что за стойкой регистрации Тони обратился именно к Кристин Палмер, он не знал, но был рад, что не пришлось бегать по больнице в поисках этой женщины. Она вызвала кресло-каталку для Стрэнджа и вместе они скрылись за широкими, самозахлопывающимися дверями. Тони сел на прежнее место, а анкету, которая осталась лежать на месте Стрэнджа, выкинул в мусорку. Так он просидел почти полтора часа, отлучившись от своего места только два раза: до автомата с продуктами и до туалета. Ожидание и шоколадный батончик только больше разожгли голод. Он мечтал о сытном чизбургере с американским чеддером, стакане колы со льдом и черничном маффине, вспоминая свой последний визит в больницу после очередной неудачи с роботом-помощником. Тогда ему пришлось самому заполнять чистый бланк приема, он просидел в зале ожидания два часа, а потом еще столько же ждал, пока врачи решат, что с ним делать. К счастью, страховка отца в тот день ещё работала, потому что вряд ли бы он смог оплатить счет, который бы выставили ему после. — Прости. Тони вздрогнул от неожиданности, как будто забыл, что находится в общественном месте и ждёт этого засранца Стрэнджа, чтобы отвезти того домой, и на секунду замер, подумав, что лишился рассудка, совсем как его покойная бабушка, которая укачивала попугая, думая, что это тот самый вредильщик Тони, её любимый внук. — Стивен сказал, что ему нужно поговорить с тобой, — Кристин Палмер поправила вылезшую из-под белой повязки пшенично-золотистую прядь волос и улыбнулась. — Расскажет, что хотел по дороге домой, — отмахнулся Тони. — Не стоит делать всё, что он просит, ты же знаешь, если встречалась с ним. — Мы не встречались, — хмыкнула она, но по взгляду Тони понял, что «не встречались» не означает, что между ними не было тех неловких моментов, которые возникают между бывшими любовниками, за которых Старк их принял. — Ну, передай, что поговорим с ним в машине. Ваши санитары довезут его до «Риверпарк», или мне придётся самому корячиться? — Он не поедет домой, — Кристин покачала головой, не обратив никакого внимания на возмущение Старка. — Прийти в государственную больницу, когда у тебя двадцать неоплаченных штрафов за парковку и три неявки в суд присяжных — глупое решение. Поэтому он и хочет с тобой поговорить. Идём со мной. — В этом весь Стрэндж, — недовольно проворчал Тони, понимая, что его имя ещё надолго останется в страховке. — Вроде умный, а глупости творит несусветные. В расстроенных чувствах и с всё ещё урчащим животом Тони поплёлся следом за Кристин. Белые стены сменялись на зеленые аж дважды, а в конце стали похожими на утреннее небо, не хватало только теплых лучей солнца и крохотных ватных облаков. Попадающиеся навстречу пациенты в большинстве своём выглядели хмуро: кто-то ходил на костылях, кто-то носил ручной бандаж, а некоторые, особенно отличившиеся видать, гордились повязкой на голове и пластырем на лбу. — Это что, отделение для опасных преступников? — со смешком спросил Тони, завидев двух полицейских возле палаты. Кристин ничего не ответила, но по её взгляду стало понятно: эти два полицая охраняют Стрэнджа, чтобы тот не сбежал. Мисс Палмер не пошла за ним в палату (вероятно, у неё есть более важные дела, чем Стрэндж). Тони поздоровался с служителями закона, стараясь выглядеть максимально дружелюбно: злить полицейских себе дороже, у них ведь корона, как у австрийского императора, с огромным дорогостоящим камнем над головой. В палате стояли две койки, одна из которых была пуста. На второй, возле окна, Стрэндж пытался устроиться поудобнее, но нога не давала возможности развернуться. — Не посидеть теперь тебе по-турецки, — сказал Старк, и тот поднял на него взгляд. — Ничего не хочешь объяснить? — Ну, — он наигранно поправил подушку, отвернувшись, — я надеялся, она меня не сдаст. Но я позвал тебя не за этим. — Дай угадаю, — Тони сел на стул, что стоял возле кровати. Наверняка, Кристин пододвинула этот предмет мебели специально для Старка, потому что знала, насколько Стрэнджа иногда заносит. — Нужно вернуть твоего графа домой в Ирландию. — Вообще-то, он американец с ирландскими корнями, — подметил Стрэндж, продолжив возиться с подушкой. Тони только тихо хихикал, наблюдая за беспомощными попытками. — Оттуда и титул. А ещё он родился в тысяча восемьсот восемьдесят первом, поэтому мне нужно, чтобы ты за ним присмотрел, пока я отсюда не выйду. — Когда-когда он родился? Повтори, а то я не запомнил, — на этот раз Тони чувствовал какую-то подставу, подлог. Хотя, быть может, у него всего лишь проблемы со слухом? — Это не шутки. В моих экспериментах со временем произошёл настоящий прорыв. Ты знал, что можно просчитать, в какой момент откроется следующим временной портал? — шепотом стал объяснять Стрэндж. Не хватало, чтобы его слышали полицейские. — Я побывал в одном из таких. Граф заметил меня, счел подозрительным и рванул за мной. С тех пор прошло три дня и… Стрэндж всё пытался объяснить Тони, как работает этот «временной парадокс», который, по словам всё того же доктора, имеет несколько недостатков. Во-первых, это явление непредсказуемое и имеет только одну постоянную точку в пространстве. Во-вторых, абсолютно неподконтрольное: нет ничего в этом мире, что способно заставить «временную воронку» открыться и закрыться по щелчку пальцев. В-третьих, как оказалось, путешествуя по линиям времени, можно умереть, если случайно заглянуть туда, где несколько лет назад уровень воды был выше или стояло здание, удар о которое приведёт к мгновенной смерти. В общем и целом — он нёс какую-то ахинею, и Тони даже подумывал, а не попросить ли Кристин показать его психиатру, как вдруг Стрэндж попросил его вытащить фотографию из кармана его джинсовой куртки. На старом, потрепанном черно-белом снимке, прижав руку к груди, стоял тот самый граф Стивен Роджерс в красивом костюме с галстуком и блестящими запонками на фоне ещё недостроенного манхэттенского моста. Рядом с ним усатый Теодор Рузвельт пытался делать вид, что строительство моста поистине удивительная вещь. Тони повертел фото в руках, несколько раз присмотрелся к нему, пытаясь найти признаки монтажа, и вздохнул, отказываясь верить в происходящее. Какие к чёрту путешествия во времени? Это противоречит всем известным законам и добавляет кучу поводов для беспокойства, во всяком случае, если верить Саре Конор и Марти Макфлаю. — Чушь, — выдал Тони, прервав Стрэнджа на полуслове. — Долго всё это придумывал? Или просто прочитал где-то? Прости, но всё это звучит, как пересказ фильма. Отвратительного фильма. С дурацкой рисованной заставкой и музыкой из видеоигры. — Не веришь мне, спроси у него сам, — Стрэндж пожал плечами. — Зачем мне, по-твоему, придумывать такую чушь? — Это ты мне скажи. У тебя же мания быть лучше остальных. — Вот знаешь, в этом мы оба хороши. Стрэндж вдруг улыбнулся. Тони не понял, что такого произошло, но от этой улыбки было по-настоящему тепло. Те стены, что он с таким трудом выстраивал вокруг себя, дали слабину. Они то ли треснули, то провалились, открывая путь Стрэнджу и его неясно откуда взявшейся искренности. Хотя, возможно, это очередная манипуляция, но Старк так хотел поскорее уйти из больницы и наконец просто поесть, что поддался в этой игре. И то ли в память о том, что между ними было, то ли из-за чёртовой страховки, Тони согласился приглядеть за этим странным графом из прошлого (что, конечно, ерунда полнейшая) и даже обещал полить те два несчастных цветка, что стоят на крошечном кухонном подоконнике. За дверью уже маячила мисс Палмер. — Если ты не уберешь мое имя из страховки после всего этого, клянусь, твои фикусы случайно свалятся кому-нибудь на голову, — предупредил Старк. Стрэндж только рассмеялся — наверное, всё дело в обезболивающих. Его взгляд уже не фокусировался на Тони, он смотрел куда-то за спину, на стену. — И я не собираюсь тебя здесь навещать. Обернувшись, Тони увидел там картину с фиолетово-белыми крокусами. — Попроси Пеппер, — предложил Стрэндж. — Она добрая, тебе не откажет. — Да даже она не потащится к тебе в больницу. Ты ей не нравишься. — Да не об этом я. Ты говорил, что ищешь оратора для презентации. Пеппер — идеальный кандидат. Тони нахмурился, но думал недолго. — Ага-а, — протянул Тони. — Возьму на заметку. Мне пора. — Куртку забери. Я сказал Кристин, что она твоя, чтобы её вместе со всеми вещами не забрали. — Счастливо оставаться. Тони не очень-то хотелось тащить с собой стрэнджевскую куртку. Ворча, он спрятал черно-белое фото обратно во внутренний карман и вышел из палаты. Слава богу, полицейские не стали его шмонать. Выехав с парковки «Риверпарк», он хотел было ехать домой. Время ужина давно прошло, а ему ужас как хотелось съесть хоть что-нибудь. Но проезжая мимо закрытой террасы, он сменил направления, поехав в ближайший Макдоналдс. На пассажирском кресле валялась джинсовка, и Тони чувствовал себя чуть менее одиноким, чем обычно.