Сеул. Городская центральная больница. 15:02
Чонгук вылетел из палаты и осел тяжёлым мешком прямо на пол около дверей. Что же он наделал? Зачем он так поступил с Тэхёном? Хотелось как лучше, а получилось как всегда — все через задницу. Но он и правда не может рассказать Тэ про ужасное состояние Чимина, потому что будет только всё хуже. Хотя, куда уж хуже... Глаза Тэхёна не врали: он и правда готов был выгнать альфу из своей жизни навсегда. И Чонгук даже не представляет, и даже не хочет думать о том, что было бы, если бы он всё таки остался в палате, не послушав мужа, и дождался этой громкой и ужасной цифры '3'. Что ему сейчас делать? Как быть и как вымолить прощение у мужа? Как доказать то, что он никогда ему не врал, и ничего не скрывал, а ситуация, которая сейчас сложилась с Чимином, настолько патовая, что не должна выходить из-под контроля? И как убедить Тэхёна в том, что то, что скрывает Чим, могло бы принести большую боль, нежели ложь Чонгука? Он не понимает ничего, но осознаёт только одно: без Тэ ему не жить. Как и Тэхёну без него. Да, это ужасно громкие и слащавые слова, но это единственная правда, которая для них существует. Сейчас омега расстроен, и скорей всего не осознаёт, что именно он собирался сделать, но когда Тэ успокоится, когда взглянет на случившееся под другим углом, то поймёт, что альфа ему нужен. Неожиданно на этаже поднялся шум, и Чон увидел, как из ординаторской выбегают несколько медсестёр и врачей. В душе у Чонгука сворачивается узел, и он начинает мысленно молиться о том, чтобы медицинские сотрудники пробежали мимо палаты омеги. И задыхается в панике, когда врачи, даже не взглянув на него, сидящего на полу, залетают в палату к Тэхёну. Сердце заходится в бешеном ритме, и Чонгук чувствует, что сейчас он просто умрёт прямо здесь, на полу. Он вскакивает с места и с хлопком дверей тоже залетает в палату ураганом. Тэхён все так же лежит на кровати, но вокруг него суетятся медсестры и врачи, ставя капельницу и замеряя давление. Единственным исключением, которое подкосило Чонгука, отчего он упал на колени рядом с дверью, и склонил голову, было мертвенно-белое, покрытое слезами, лицо омеги... и закрытые глаза. Он склонился ещё ниже, уткнувшись в подставленные руки, и лёжа стал молиться всем Богам, вымаливая у них прощения, замаливая все грехи, прося забрать его душу, но только чтобы с Тэхёном ничего не случилось. Еще очень давно, больше полугода назад, когда он нёс истекающего кровью Сокджина на своих руках, через весь аэропорт, а потом забираясь с ним в машину, держа на своих руках старшего, и чувствуя терпкий металлический запах, растекающийся по всему салону, он понял одну простую истину: если когда-нибудь, вдруг, подобное произойдёт у них с Тэхёном, то он просто сойдёт с ума. И он знал, что Тэ чувствовал себя точно так же, ставя на место Джина — себя. Они с мужем никогда не поднимали эту тему, но даже так все было понятно по переживающим и боязливым действиям: и как Чонгук, узнав о беременности Тэ, сразу запер того чуть ли не в четырёх стенах, запрещая даже лишний раз на улицу выйти; и как Тэхён всегда осматривался по сторонам, избегая большие толпы людей, при их редких совместных вылазках в магазин; и как Чонгук по десять раз на дню спрашивал Тэхёна все ли в порядке, ничего ли не болит; и как Тэхён постоянно держался рукой сначала за плоский, а потом уже и за выпуклый живот. Когда с Джином произошло всё это, он не только себя обрёк на вечные переживания, он, совершенно не по своей вине и прихоти, расколошматил душу всех шестерых мемберов. Чонгук уверен на все 200%, что Чимин, когда забеременеет, будет таким же запредельно осторожным во всем, и трясущимся за каждый свой шаг. Если забеременеет... Чонгук тихо застонал и почувствовал, как по щекам бегут горячие слёзы. За что всё им это? Почему семь человек, которые однажды просто захотели поделиться своей музыкой — сейчас страдают? Сначала Джин, потом Намджун... Вслед за ними Юнги, Чимин... Теперь Тэхён и, собственно, Чонгук. Если произойдёт что-то и с Хоби, то Чон уверуется в то, что их кто-то проклял. Медсестра, услышавшая тихие стенания, отвернулась от капельницы и увидела лежащего на полу альфу. Она махнула рукой напарнице, беззвучно прося её заменить, а сама подошла к парню, присаживаясь на корточки перед ним, и начала тихо поглаживать по спине, пытаясь успокоить. - Чонгук, успокойся, - женщина приподняла голову мальчика и принялась вытерать слёзы со щёк. ‐ Всё с ним в порядке будет, просто это такая защитная реакция организма. И так даже намного лучше, потому что сейчас он уже спит, и не истерзает своё тело переживаниями, и от этого ваш малыш в порядке, а мы ему просто немного помогаем, и следим, чтобы все было в норме... - Я не понимаю, Дживу, - Чонгук покачал головой и приподнялся от пола, садясь на попу и прижимаясь спиной к двери. Он неотрывно продолжал следить за действиями врачей, которые неспешно уже прибирались за собой. - За что нам всё это? Кому мы настолько не нравимся, что они нас... прокляли? - Чонгук..., - женщина тоже села на пятую точку, поправила на коленях белый халат, а потом повернулась к альфе и по матерински тепло, прижала того к себе, укладывая голову мальчишки на своё плечо. - Завистники всегда были, есть и будут... И, поверь, это просто черная полоса, которая скоро пройдёт. Все наладится, просто нужно перетерпеть и всегда надеяться на лучшее... Они замолчали. Врачи, видя, что состояние Тэхёна приходит в норму, неспеша покинули палату. Вслед за ними двинулись и медсестры. Одна из них кинула взгляд на сидящую парочку и улыбнулась. - Дживу?.. - Я приду позже, Сона, - старшая медсестра махнула рукой напарнице, и когда та стала выходить за порог, бросила вдогонку. - Зайди пока к Минхёку в 6 палату, у него давление прыгало. Девушка кивнула старшей и прикрыла дверь, а Дживу снова перевела взгляд на Чонгука и мягко потрепала волосы у того на голове. - Что произошло? - Я ему соврал и немного не договорил, - Чон поднял голову от плеча старшей, посмотрел на неё не живым взглядом и снова уставился на Тэхена, который сейчас уже мирно спал глубоким сном. - А он как-то узнал... - Но это же... - Я никогда не врал ему, Дживу, - Чонгук отрицательно покачала головой. - Никогда. И дело даже не в нашем договоре ещё очень давно, что всегда будем друг другу все рассказывать... Я просто хотел ничего не утаивать от него. Да даже смысла не было. Он для меня — всё: радость, печаль, воздух... Жизнь... Но сейчас..., - Чонгук снова посмотрел на женщину. - Если бы я рассказал ему все, как есть, было бы и правда намного хуже. Медсестра продолжала молчать, не перебивая и не останавливая. Конечно, по нему было видно, что это и правда слишком важная и слишком опасная тайна для омеги. - Пусть он лучше обижается на меня, - тихо продолжил альфа и снова уставился на мужа. - Пусть ненавидит, пусть презирает, пусть не верит, пусть прогоняет... Только я не уйду... и сейчас это и правда намного лучше, потому что Тэ страдает только из-за моей лжи, но если бы он страдал еще и из-за.. Чонгук резко замолчал. Он чуть не рассказал то, что не для всех ушей. Какие бы у него не были хорошие отношения с мед персоналом, он не должен им доверять. Он вообще никому не должен доверять, только шестерым парням. Всегда так было и будет, пусть даже они сейчас и не вместе. В мыслях сразу всплыли многие печальные истории, когда хейтеры угрожали их жизням. Как долгое время Чимин был в опасности. Как Сокджин одевал точно такую же одежду, чтобы обезопасить младшего. Как Юнги всегда и от всех закрывал омегу своим телом, не всегда признавая в приближающемся человеке их менеджера. Пока они были айдолами, они доверяли только друг другу, никому больше. Даже такие близкие Седжин, Кёнсу и Шихёк, не всегда были в курсе всего. Поэтому сейчас Чонгук снова окинул взглядом женщину, но продолжил молчать. Дживу неплохая. Насколько Чон знал, ей уже было за 50 лет. Она всегда приходила на помощь, помогала незаметно пробраться к Тэхёну, ещё до разрешения врачей, но даже ей он не может довериться, как доверял парням. Дживу же увидела метания парня и тепло улыбнулась, мягко похлопывая своей рукой по коленке альфы. - Не рассказывай. Ты не должен и не обязан. - Прости Дживу... - Тебе не за что извиняться, Чонгук, - женщина потихоньку стала подниматься с пола, и альфа пришёл ей на помощь, поддерживая под руку. - Теперь, самая важная задача, это чтобы Тэхён проснулся. Я так понимаю, что вы с ним поссорились, и он... - Выгнал меня... - Так я и думала... Значит, пока Тэ спит, мы с тобой должны придумать, что ему говорить, чтобы он одумался и простил тебя. Женщина открыла дверь и поманила Чонгука пальцем за собой. Когда Тэхён проснётся ему не стоит видеть мужа, иначе снова начнётся истерика. Хотя велика вероятность того, что Тэхён наоборот не увидев мужа, впадет в истерику, но будем надеяться на лучшее. А пока она поможет этим двум молодым парням, которые еще только познают секреты брака.◇ ◇◇◇ ◇
Лас-Вегас. 22:42
Чимин задержал дыхание и окинул альфу голодным взглядом. Юнги что-то высматривал в телефоне, даже не поднимая головы на других редких прохожих. Он всё такой же до ужаса худой. Чимин проводит взглядом по телу альфы, и осознаёт, что тот даже похудел ещё больше. Пак до трясучки хотел бы увидеть лицо, посмотреть в любимые глаза, но против света он видит только силуэт парня. Чимин хочет почувствовать хотя бы запах, но ходящие ходуном крылья носа, не могут уловить аромата альфы на таком длинном расстоянии. Омега до безумия хочет, чтобы сейчас Мин почувствовал его пристальный взгляд, поднял глаза от телефона, посмотрел на него. Они бы стояли друг напротив друга, гипнотизировали друг друга взглядом, и их бы только проезжая часть разделяла. Но это не какая-нибудь драма-дорама... Это жизнь, и Юнги в ней сует руку в карман джинс и достаёт оттуда пачку сигарет. Он ловко открывает пальцем левой руки пачку, зубами вытягивает белую пулю медленной смерти, убирает назад пачку в карман, оттуда же доставая зажигалку и прикуривая. Маленький оранжевый огонёк ласкает сигарету, и альфа выпускает клубы дыма, всё так же уткнувшись в телефон в правой руке. Чимин медленно выдыхает. Юнги начал курить? Когда? Зачем? Для чего он вообще начал? Ну уж точно не от хорошей жизни, печально улыбается Пак и всё так же пристально наблюдает за медленными действиями старшего. И даже в этом виноват Чимин. Ему нет оправдания, сейчас он страдает за свои косяки, и поделом ему. Чимин тихо всхлипывает, и быстро вскидывает руку к лицу, закрывая рот ладонью, глуша рыдания. Он не достоин Юнги, даже не стоило сюда приезжать. Нужно было остаться в больнице в Пусане, и просто перестать бороться, потому что он не имеет права ни на что, он потерял свой шанс тогда, когда ещё в Тэгу поддался соблазну. Он и правда зря приехал, зря рассказал всё Чонгуку... Так бы он просто навсегда бы остался в Пусане, и никто бы не заметил, что Пак Чимин пропал... Тихо рыдая, он следил за альфой, как тот глубоко вдыхает в себя никотин, чтобы потом выпустить через нос клубы вредного дыма. И он ничего не может сделать. Нет сил даже на то, чтобы банально подойти к нему. И теперь в голове едким шёпотом играет совесть, убеждая, что он просто не имеет права что-то просить сейчас у альфы. Двери офиса снова открылись и из помещения выплыл парень. Он неспеша подошёл к альфе и по хозяйски положил руку тому на плечо, вызывая этим действием непереносимую боль и дрожь во всём теле у Чимина. Парень тем временем протянул свою руку к альфе и забрал сигарету, сразу же поднося к своим губам и тоже глубоко затягиваясь. - Джихун, я же просил не трогать, а тем более не вырывать из моих рук, мои же сигареты, - тихо заскрипел уже достаточно прокуреным голосом Юнги, и слова его тихо долетели до Пака, который все продолжал зажимать свой рот руками, стараясь не пикнуть. - Просил же... - Не бубни, старичок, - парень плавно повёл своей рукой с плеча по руке альфы, а потом схватил того за запястье и переплёл их пальцы в крепкий замок. - Машину вызвал? - Вызвал, - Юнги кинул быстрый взгляд на сцепленные руки и хмыкнул, а потом перевёл взгляд на закрытые двери офиса. - Где Намджун? - Уже выходит. Он вернулся за зарядкой, - парень отправил окурок в ближайшую мусорку метким броском и повернулся к Мину. - Знаешь Юнги... Если ты мне скажешь 'нет', то я очень расстроюсь... - Джи.., - Юнги дёрнулся всем телом, но потом все же бросил взгляд на парня. - Я подумаю насчет песни. - Юни... Начал было снова молодой парень, но его прервал третий силуэт, появившийся в дверях. Он в быстром темпе подошёл к паре и кинул взгляд на наручные часы. - Вы заказали машину? - Да, Нам, - Юнги кивнул, и, выпутав свою руку из крепкой хватки парня, набросился другу на плечо. - Тебе я тоже заказал, не переживай. - Спасибо, - Ким кивнул и посмотрел на другого. - Джи, сможешь завтра скинуть дэмо-версию, посмотрю, что у вас вышло? - Конечно, - Джихун кивнул головой, а потом перевел взгляд на подъехавшее такси. - Кто первый: ты или мы? - Езжайте, я подожду. Джихун махнул рукой альфе на прощание и уселся на заднее сиденье. Мин приобнял Кима, что-то шепнув тихо на ухо, а потом пожал руку и тоже залез в такси. Машина неторопливо тронулась с места, постояла минуту на красный сигнал светофора, а потом скрылась за поворотом. Намджун устало покачал головой, а потом повел взглядом по дороге, цепляясь глазами за парня, который сидел на асфальте через дорогу, напротив их офиса, а рядом с ним стоял чемодан. Ким прищурился, ругаясь про себя матом на своё ужасное зрение, что даже линзы не помогают, а потом его глаза расширились от удивления, когда он понял, что на земле, рыдая, сидит... - Чимин?..