***
В это же самое время в городе, практически в самом центре, в небольшой уютной квартире пробудилась ото сна звёздная пара. Мур, потянувшись и сладко зевнув, почувствовала, что места на кровати стало гораздо больше, чем вчера вечером. Резко перевернувшись на бок, она увидела Тарино, уже не спящего, с телефоном в руках, которых в этот же момент чуть не упал с кровати, роняя гаджет. Актриса поняла, что силой во сне завоевала себе столько пространства, вытесняя мужчину к краю. Он в последний момент среагировал, инстинктивно подаваясь назад и недоуменно смотря на удивленную женщину. -Ой, Дэвид, привет. — неловко улыбнулась она, закусывая губу. — Прости, я не хотела тебя ущемлять в постели. Не контролирую себя во сне. -Оно и видно. — усмехнулся режиссёр, поднимая сотовый и ложа его на тумбу. — Ничего, бывает. Как тебе спалось? — ложась на спину и повернув голову в её сторону, спросил он. -Хорошо. Видела сноведение, но к утру вовсе забыла, какое именно, жаль. — сев в кровати, вздохнула Мур. — Как здорово, что сегодня выходной, да? Можем провести весь день вдвоём, у меня даже уже есть идея, я расскажу тебе за завтраком. — плутовски улыбнувшись, похихикала актриса, заинтриговав мужчину, заставляя поднять одну бровь. -Я надеюсь, ты задумала что-то адекватное и вполне реальное. — начиная волноваться, с надеждой проговорил он, зная, что, порой, его любимая может придумать что-то невероятное и совершенно невозможное. -Ох, ну конечно. Думаю, ты одобришь. — посмеялась она, откидывая одеяло и собираясь встать, как вдруг её за локоть удержала тёплая большая ладонь, заставляя остановиться. — Что? -Иди ко мне. — женщина упала на грудь режиссёра, чувствуя, как сомкнулся стальной замок из крепких объятий на талии и горячие влажные поцелуи на щеках и губах. — Я тебя ещё не целовал. — слегка охрипшим голосом пробубнил мужчина, утыкаясь в шею возлюбленной, слыша её частое тяжелое дыхание. — Эмма… — руки Тарино скользили то вверх, оглаживая спину, щекоча лопатки длинными пальцами, то вниз, опускаясь до поясницы и слегка задевая ягодицы. Актриса наслаждалась каждым моментом, проведённым рядом с Дэвидом. Этот человек чудесным, необъяснимым образом смог вновь вернуть желание и жажду к жизни, веру в настоящие чувства и чудеса. Всё это женщина уже давно утратила, она просто существовала, принимая свою судьбу, уже не надеясь на какие-то изменения в лучшую сторону, а уж тем более на новую любовь. Если бы пару месяцев назад Мур сказал бы кто — нибудь о том, что с начальником её будет связывать не только работа, но и духовная ниточка, огромнейшая страсть и симпатия, она бы попросту рассмеялась, ведь это казалось немыслимым и по сей день. Раньше Эмма боялась даже просто посмотреть в сторону других мужчин, ведь если бы Джефф заметил, то тут же стал бы ревновать, тем самым новая ссора обеспечена. К тому же, с мужем уже давно не было никаких радостей, нежности, остались лишь равнодушие, образовавшие огромную бездну, пропасть между ними, которая росла и углублялась с каждым новым днем, с каждым часом. Когда же холодная сталь и раздражительность стали постоянством, актриса стала чувствовать себя ненужной и нелюбимой, как это чаще всего и бывает, попытки поговорить и объясниться лишь усугубляли ситуацию добавляя скандалов, старания доставить сексуальное удовольствие, ласки и поцелуи тоже лишь злили мужа, который, как всегда, сорвавшись и накричав на жену, говорил о своей усталости и отсутвии всякого желания близости. В итоге женщина отчаялась, уже пустив все на самотёк, ведь если реже попадаться на глаза супругу и меньше разговаривать с ним, то, следовательно, и проблем можно избежать. Лишь видимость семейной идиллии, пустые иллюзии и обман — это все, что происходило на самом деле в жизни супругов. И каково же было удивление, шок и замешательство, когда она стала замечать за собой продолжительные взгляды, желание выглядеть лучше перед Тарино, медленно понимая, что начинает влюбляться именно в него. Поначалу женщина боялась своих чувств, отрицала изо всех сил, стыдливо угнетая саму себя за неверность, внушая, что обязана быть только рядом с Батлером. Но так было до тех пор, пока слова подруги не врезались в память, слова о том, что не стоит стыдиться и заставлять себя жить рядом с не любимым человеком, ведь счастье можно обрести только с тем, кто заставляет сердце биться чаще, а также пока подлая измена, удар в спину не стал явным. Вот тогда — то Мур поняла, что с неё достаточно, хватит терпеть и удерживать себя, сажая в добровольную тюрьму из одиночества и отрицаний, она смогла перенести, выжить в схватке с болью, и открылась, вновь доверилась, свято веря в то, что от Тарино такого никогда не последует, искренне полюбив режиссёра. -М-м-м, Дэвид… — облизнув пересохшие губы, простонала женщина, услаждая слух мужчины, продолжавшего сладкие ласки и пылкие поцелуи. — Дэвид, прекрати. — поняв, что если ничего не предпринять, то выходной пройдёт в занятиях любовью, проговорила Мур, лукаво улыбаясь. — Ну хватит же. У нас запланирована целая программа на этот день, а такими темпами мы проваляемся в постели без дела. -Почему это «без дела»? — прошептал он, заводя прядь светлых волнистых волос за ухо и всматриваясь в красивейшие голубые глаза. — Может, ну её, эту твою идею? — умоляюще предположил он, надеясь, что вставать и куда — то идти не придётся. -Нет, мы так не договаривались. Сейчас мы встаём, завтракаем, а после едем в нужное нам место и проводим все свободное время в очень хорошем месте. А вот после, уже вечером, ты можешь придумать занятие для нас самостоятельно. — немного подумав, весело произнесла она. --Правда? Ну спасибо. — с сарказмом и иронией пробубнил он, а после посмеялся вместе с возлюбленной. — Ладно, так и быть. Думаю, ради того, что созрело у меня в голове, стоит потерпеть. — игриво хмыкнул режиссёр, целуя актрису в губы, получая нежный и ласковый ответ. Ещё немного понежась в постели рядом друг с другом, они наконец привели себя в порядок. Актриса быстро приготовила омлет с беконом и сыром, сварив ещё и какао. За завтраком она наконец решила сообщить о своей идее, все же переживая за реакцию мужчины. -Ой, а ты чего в классических брюках и туфлях? — заметив прикид, спросила Мур, встречая не понимающий взгляд карих глаз. — Боюсь, твой отменный вкус только принесёт неудобства и навредит, туда, где мы сегодня будем, нужно отправляться в удобной, простой одежде. — заметила она. -И что же это за место такое, где классический стиль только мешает? — саркастично спросил режиссёр, попивая какао. -Приготовься. — торжественным голосом, сдерживая смех, произнесла женщина. — Мы поедем на конные прогулки! — выпалила она, заставляя Тарино подавиться напитком. Прокашлявшись, он округлил глаза, с ужасом понимая, что та не шутит и действительно хочет посадить его на коня. Кошмар! Это же неадекватные животные, вдруг что-то пойдёт не так, вдруг эту зверюгу что-то напугает и она понесёт или ненароком сбросит с седла… В памяти всплыли картинки не очень приятного падения с лошади в детстве и как последствие — перелом руки. После этого эти звери для него — страх и воплощение зла. Нет, нужно что-то придумать. Может, прикинуться больным? Вряд ли поверит. Сообщить о липовом звонке по срочной работе? Тогда обидится. Сказать все прямо, как есть? А стоит попробовать, но скорее всего это не поможет. -Кхм, Эмма, может быть, ты передумаешь? — стараясь изложить мысли в более адекватной и правильной форме. — Давай сходим в кино, в театр, в парк в конце концов? Почему именно туда? — непонимающе и негодующе спросил мужчина, готовясь выдумать ещё тысячу вариантов врямопровждения, лишь бы не ехать на встречу с этими тварями. -Ну, я обожаю лошадей, это мои любимые животные. Ты об этом не знал, но каждое воскресенье я езжу на ранчо, там меня уже знают и за небольшую сумму дают скакуна на определённое время, чтоб покататься и прогуляться по полю и лесу рядом. — рассказаное очегь удивило режиссёра, вот уж не подозревал он, что эти клячи — любимые звери возлюбленной, и оказывается рядом с ними она проводит все свои выходные. -Это очень мило и трогательно, но, может, все же не стоит? Сегодня жарковато. Возможно, там вообще сегодня тоже выходной, нужно же животине отдыхать. Мало ли, а мы только потратим время зря. — стараясь отговорить её от этой задумке и уберечь свои нервы и, возможно, тело, произнёс мужчина. -Дэвид, как провести день решаю я, а что делать вечером и ночью — ты. Если хочешь, то можем поменяться, только тогда секса не жди. — вот чёртовка, подловила и не оставила выбора, ведь ночь он действительно хотел провести за занятием любовью, как и всегда. Придётся все же перешагнуть через себя и пойти на уступки, а после всего он точно отомстит ей за свои страдания. Закончив с трапезой, пара отправилась в спальню, чтобы переодеться. Эмма решила надеть широкий свободный топ, лосины и кроссовки. Тарино, со страдальческим видом, медленно, стараясь оттягивать время, натянул обычную футболку, брюки, но не классические, а обычные, повседневные, которые носить он не привык, и мокасины. Посмотрев на себя в зеркало, Мур решила, что оба готовы к предстоящему приключению, и оба, актриса бодро, режиссёр — плетясь чуть позади, вышли из дома. На лавочке у подъезда, в тени огромного дерева, сидели не бабушки, как всегда, а никто иной, как бывший муж женщины. Увидев капитана, оба притормозили, Дэвид напрягся, готовясь при малейшей угрозе защищать возлюбленную, а она, помня последнюю встречу и удар в живот, прижалась к Тарино ближе, сжимая его предплечье, стараясь не показывать копу страха. -О, какие люди в Голливуде. — заржал Батлер, осматривая бывшую жену и мужчину рядом с ней. — И куда это вы собрались? — сделав интересующееся выражение лица, спрашивал он. -Ты что здесь делаешь? — со сталью в голосе, обратилась к нему актриса, отступая от Тарино. -Я — то? К тебе пришёл, соскучился. — мерзко ухмыльнулся полицейский, потирая шею и наблюдая за раздражённой женщиной и желваками на лице режиссёра. — Ты мне не рада? — плюясь ядом, состроил он грустную гримасу, тут же меняя её на язвительную. — Документы на развод мне дай, потерял те, которые ты вручила мне в тот раз. А копий у тебя, наверное, как всегда куча. — вставая со скамьи и потянувшись, сказал он, скрестив руки на груди. -Сейчас мне некогда. Потерял — твои проблемы, иди в ЗАГС, там тебе все отдадут. — уже собираясь уходить, бросила Мур, но её остановила железная хватка грубых пальцев. — Не прикасайся ко мне! -Отдай мне заявление, я подпишу и все. Сама свое время тратишь. — грозно процедил он. -Вечером приходи, тогда и отдам. А сейчас ты нас задерживаешь. — нахмурилась женщина. -Другое дело, так бы сразу. Значит, вечером буду тут. — посмотрев на Тарино, протянул коп под холодным карим взглядом. — А куда это вы так спешите? -В то место, из-за которого ты считал и считаешь меня идиоткой. — бросила Мур, утягивая вперёд Дэвида за собой. «Ага, так я и знал, к лошадям, значит» — с этой мыслью, капитан достал мобильный, набирая номер своей напарницы. -Хлоя, давай собирайся и пулей к участку. — быстро произнёс мужчина, не дожидаясь ответа и бросая трубку, отправляясь к месту работы, чтобы там дождаться Джонс и пуститься шпионить за бывшей женой и режиссёром, чтобы лучше понять, как отомстить и спровоцировать Дэвида на подлость.***
-Как красиво, правда? — джип подъезжал к уже знакомому месту для актрисы. Солнечные лучи ласкали высокие деревья, шуршащие листвой от лёгких дуновений ветерка. Поле пестрело буйством красочных цветочков, жужжали пушистые шмели, зарываясь лапками и брюшками в благоухающий пышный клевер. В небе проплывали огромные кучевые облака, похожие на всякие интересные вещи, каждый мог увидеть для себя что-то свое. Среди всей этой красоты виднелся небольшой домик из сосновых досок и брёвен, очень похожий на охотничий и на избушку из сказок, только без курьих ножек. Рядом сооружением проглядывалась маленькая вытоптанная тропка, а за ним — большой загон, огороженный невысоким деревянным заборчиком с пасущимися внутри лошадьми, медленно ходящими туда — сюда. Машина затормозила. Тарино заплатил водителю за поездку, выходя из автомобиля и помогая выбраться возлюбленной, которая вздохнула полной грудью, вероятно чувствовав себя в своей тарелке. -Ой, хорошо — то как! — жмурясь от ярких лучей и осмотревшись вокруг, воскликнула она, беря любимого за руку и отправляясь к домику. — Сейчас нас встретят. Навстречу, отворив дверь, вышел немолодой мужчина лет шестидясити пяти, в широкополой шляпе цвета хакки, футболке и шортах — парашутах. Загорелая бронзовая кожа, морщинки у глаз и на лбу, жилистые шершавые ладони и поджарое тело свидетельствовали о регулярном физическом труде на свежем воздухе, порой, даже в зной. Оглядев пару, он поспешил к актрисе, раскидывая руки для объятий. -Эммочка, дорогая, здравствуй! — крепко прижав к себе женщину, поприветствовал её хозяин, на что Мур с радушием ответила, вызывая у Тарино ревностное покалывание в груди, которое он старательно скрыл за выдавленной вежливой улыбкой. — Давно ты не навещала нас. -Простите, Кевин. — смущённо опустив взгляд, произнесла она. — Работы очень много навалилось, да ещё и семейные дела. — она махнула рукой, не вдаваясь в подробности. — В общем, рада вновь увидеть вас! — выдохнула актриса, на что фермер улыбнулся кивнув. -Что ж, это взаимно. Я помню, ты предупреждала с утра, что будешь не одна. — он посмотрел на режиссёра, стоявшего рядом с любимой, сжимавшего хрупкие длинные пальцы Мур. — Неужто уговорила мужа приехать с тобой? — сощурившись, протянул мужчина. -Кхм, нет, это не… — хотела было возразить актриса, но Кевин лишь покачал головой, прерывая её. -Ну да, понимаю, не хочешь разглашать подробности личной жизни, ничего. Вы прекрасно смотритесь вместе, кстати говоря. — подмигнул он обоим, маня рукой за собой. — Идемте, думаю, Шейла по тебе скучала. Компания обогнула здание, направляясь прямиком к загону с отдыхающими животными, отворяя деревянную дверцу заборчика. Здесь было порядка 12 лошадей разных мастей и полов. Кто-то дремал, развалившись в пушистой траве, кто-то, помахивая длинным хвостом, жевал цветы в стороне, кто-то просто наблюдал за происходящим, иногда встряхивая головой. Запах земли, растений и коней вместе на удивление был очень даже сносным, каждое животное было ухожено, шерстка, гривы и хвосты блестели на солнце, выдавая заботливую руку фермера. -Эй, Шейла, девочка! — медленно приближаясь, крикнула Мур, махая рукой. Вдали от всех среди густой зелени грациозно лежала белоснежная молодая кобыла, невероятно изящная и красивая. Медленно повернув голову в сторону звука, она несколько секунд смотрела на приближающийся силуэт, такой знакомый и дорогой сердцу животного, а потом, рывком, поднялась и рысцой устремились навстречу Мур, весело приветствуя подругу звонким ржанием. Актриса, улыбаясь, обняла лошадь, обхватывая мягкую тёплую шкуру, проводя ладонью по шёлковистой блестящей гривен, заглядывая в огромные темные глаза с длинными густым ресницами, очень умные, даже слишком для зверя. -Она от тоски отдалилась от других, все время в стороне лежала. Уж боялся, не заболела ли. — сказал подошедший хозяин. — Думаю, она будет рада размяться с тобой. А вам, уверен, Хамер подойдёт, лучший жеребец этого табуна и ярый ухажер нашей Шейлы. — усмехнувшись, он обратился к режиссёру, который стоял в лёгком недоумении, лишь только из вежливости терпеливо переживая все происходящее. Кевин, почмокав губами, присвистнул, привлекая внимание очень внушительных габаритов вороного коня, с переливающимся на солнце чёлкой и шкурой. Он, оторвавшись от трапезы и встряхнув головой, вальяжно подошёл к людям, пристально осматривая кобылицу большими проницательными глазами. -Какой красавец! — восхитилась статностью и мощью женщина, погладив коня по морде, потрепав нижнюю челюсть. — Дэвид, придётся постараться, чтобы найти с ним общий язык и подружиться. — положив голову на плечо возлюбленному, проговорила Мур Тарино, который пребывал в тяжёлых думах о том, как добиться расположения этой зверюги, ведь уже знал, что он будет сидеть именно на этой махине. Сказав Кевину, что подготовит лошадей к поездке сама, актриса вместе с Дэвидом пошли в конюшню, женщина стала доставать все нужное снаряжение, а возлюбленного попросила пока напоить животных, чтобы те, на палящем солнце, не изнемогали от зноя. -Ну как тебе твой новый друг? — надевая попону на кобылицу, спрашивала она Тарино, пребввая в отличном настроении от общения с мужчиной и лошадьми. — Хамер настоящий красавец, правда? -Кхм, да, прелесть. — протянул Дэвид, держа ведро с ледяной водой, стараясь не уронить, пока жеребец, опустив морду внутрь, постепенно утолял жажду. — Может быть, мне оседлать другого? — осматривая украдкой размеры коня, осторожно и опасливо поинтересовался режиссёр. -Дэв, ты что, боишься? — удивилась Мур, наконец осознав причину такой реакции на эту задумку. — Поверь, кони — это умные животные, они чувствуют и перенимают твои ощущения и страхи. Будь уверен в себе, покажи зверю, что ты не трусишь, это поможет наладить контакт. Я в тебя верю, я всегда рядом. — обняв режиссёра, актриса поддержала его, и мужчина почувствовал, что боязнь понемногу отступает. -Спасибо, Эмма. Я постараюсь. — взяв себя в руки, выдохнул он, осторожно касаясь тёмной гривы после того, как жеребец поднял морду из ведра. — А ты и правда красивый. — лошадиные умные глаза спокойно взирали на человека, ощущая неуверенность, и впервые гордый Хамер не хотел демонстрировать свою силу, а быть покладистым и послушным. Закончив со снаряжением, Мур дала небольшой инструктаж о правилах верховой езды и техники безопасности. -… Вот, это вроде бы все. Ах да, не наматывай поводья на кисти, если вдруг дернется, вывих может быть обеспечен, и следи, чтоб они не болтались, но и не были сильно натянуты, чтоб его голова не была в сильном напряжении. — серьёзно говорила она, пока Тарино внимательно слушал и старался запомнить все слова. — Расслабляй ноги в стремени. В седле при рыси или галопе чередуй лёгкие подъемы корпуса на каждый второй шаг лошади. Ну что ж, поехали? Тебе понравится. — подмигнув и ловко усаживаясь в седло на Шейлу, задорно произнесла актриса. -Угу, уже чувствую, как мне будет весело. — закатив глаза, проворчал мужчина, но все же перемахнул через коня, оказываясь на нем верхом, ещё больше удивляясь, как тот высок и насколько широкая его массивная спина. Животные двинулись вперёд, выходя из конюшни на улицу. Помахав Кевину, пара двинулась в сторону макового поля. Яркие насыщенные бутоны пестрели повсюду, играя на солнце всеми цветами, радуя глаз и дополняя природный пейзаж. Щебетали птицы, проносясь рядом и тут же устремляясь ввысь. Лёгкий ветерок трепал светлые волнистые волосы женщины и светлую и тёмную гривы лошадей, мирно идущих рядом друг с другом. Тарино, забыв о своём недовольстве и ворчливости, округлив глаза наблюдал за природой вокруг себя и не верил, что такие места, как это, до сих пор существуют, что это не простой сказочный сон, а события на самом деле. Мужчина впервые за столько времени смог забыть о извечной наскучившей рутине и движению, расслабиться рядом с любимой и зверями, которые, на удивление, оказались не так уж и плохи, даже наоборот. Простор и свобода вокруг потрясли, гармония с самим собой и окружающим миром захватывали дух так, что хотелось закричать о своём счастье и вдохнуть полной грудью, забывая на миг о другой, совершенно противоположной, реальности, которая поглотила этот город и его жителей, который погрязли в преступности, работе и своих проблемах, вовсе забыв о наслаждениях и существующих прелестях жизни, о той красоте, которая находится повсюду, в каждой мелочи, нужно только оглянуться вокруг себя, чтобы понять, как прекрасна эта вселенная, как много нужно успеть сделать и сказать и как коротка жизнь на самом деле, что делает её ещё более захватывающей и чудесной даже со всеми неудачами и разочарованиями. -Эй, ты как там? Справляешься? — отбежав чуть вперёд, спросила Мур, оглядываясь и щуря голубые глаза от солнечных лучиков. Заметив отдаление и подступающий дискомфорт от этого, режиссёр изо всех сил старался сохранять самообладание и контроль над ситуацией, успокаивая себя, что конь должен быть вполне адекватным и ничего в его мозги прийти не должно. -Как же хорошо, черт возьми! — воскликнула актриса, запрокидывая голову чуть назад, полставляя милое личико солнцу. — Ух, Шейла, девочка, давай как раньше?! — весело заливаясь хохотом, она слегка пнула кобылку в бока, подстрекая к ускорению медленного шага. Лошадка, навострив уши и, кажется, вспомнив о былых радостях и гонках с женщиной раньше, фыркнув, устремилась вперёд, мотнув головой в сторону, отчего белая мягкая грива стала развеваться на ветру. -Дэвид, Хамер, догоняйте! — крикнула Эмма, полностью уверенная в силах любимого, который с замиранием сердца смотрел на удаляющиеся светлые силуэты двух дам, не зная, что делать и молясь всем богам, чтоб только конь не обезумел и не понёс его против воли. Однако, напрягшись, жеребец продолжал послушно стоять на месте, ожидая команды от своего наставника, полностью приняв позицию лидера в лице Тарино. «Боже, Боже, что делать?..» — судорожная мысль гулким стуком отдавалась в висках. -Ну, Хамер, вперёд. — скрывая дрожь в голосе, сжав поводья до побеления костяшек, произнёс он, приготавливаясь к скорому, по его мнению, падению. — Давай! Конь, услышав наконец согласие на движение, осерчал, мотыляя головой и стукая копытом передней ноги о землю, устремляясь за своей любимой кобылой, поразительно быстро набирая внушительную скорость. Тарино, почувствовав прилив адреналина и восторга, смог расслабиться и даже получать удовольствие от бега, от природы вокруг, от ветра, трепавшего тёмную густую гриву жеребца, наконец понимая, как счастлив и что больше ничего не нужно в этом мире для таких искренних эмоций и бури новых, таких приятных, ощущений. Хамер, несмотря на свой внушительный размер, стремительно нагнал изящную Шейлу, которая, заметив приближение симпатичного ей самца, ускорилась, дабы подстегнуть его не отставать. Пуская пар из ноздрей, жеребец уловил замысел кобылицы, не сбавляя скорости и следуя рядом с ней нога в ногу. Мур, увидев светящегося от радости и счастья Дэвида, тоже поняла, как рада находится прямо здесь и сейчас, уже не помня, когда могла так расслабиться и отдаться удовольствию, не задумываясь ни о чем другом ни на секунду. Все проблемы, переживания и груз прошлого куда-то улетучились, будто бы наконец, после долгих терзаний и истязаний, отпуская израненную душу на волю, освобождая хрупкие женские плечи от тяжкой ноши грусти, обмана и разочарования. И как же хотелось, чтобы этот момент длился как можно дольше, так хочется поставить этот миг на повтор, переживая снова и снова, оставаясь тут навсегда и понимая, что ничего лучше быть не может. Смеясь и восторгаясь, и актриса и режиссёр притормозили лошадей, которые, с радостным ржанием, поднялись на дыбы, кружась на месте, обрушивая на людей цунами ещё большей радости, удивления и восторга. Катаясь и болтая ни о чем весь день, они не заметили, как уже скоро должен был наступать вечер. Покинув маковое поле, они отправились в небольшой лесок поблизости. Уже знакомая женщине истоптанная тропка вела к красивому и любимому ею месту. Среди густых листьев папоротника, в тени крон вековых дубов и молоденьких ив, стволы которых были покрыты мхом, располагалось небольшой прудик. На гладкой зеркальной поверхности синей воды размеренно плавали кувшинки с цветками розового лотоса. Редкое квакание лягушек, трели соловьёв и свежий, настолько приятный, воздух — все это будто бы было не в реальности, а на странице волшебной сказки. Нетронутая, девственная природа, радужная и непорочная, приглашала посидеть на деревянной широкой лавке напротив водоёма и насладиться умиротворением и компанией с самим собой и красотой флоры вокруг. Таких местечек режиссёр вовсе не знал, думая, что грубая, безжалостная рука человека испортила все, что только можно было и нельзя, приятно поражаясь, что здесь все испокон веков оставалось натуральным и целым. Отпустив лошадей попить и немного отдохнуть, пара расположилась на скамье, вдыхая полной грудью и молча, без всяких слов, наслаждаясь каждой прожитой секундой и стараясь запомнить это во всех красках. -Я не знал, что такие места ещё существуют. — осмотревшись вокруг, тихо произнёс мужчина, потирая шею. — Здесь довольно уютно и чудесно. -Да. Это моё любимое. Здесь я расслабляюсь полностью и на миг забываю обо всем, обо всех проблемах и переживаниях. — медленно, будто раздумывая над каждым словом, поведала ему Мур. — Природа и животные тем и хороши, что с ними не нужно притворяться, играть выдуманные роли, чтобы казаться той, кем ты на самом деле не являешься, с ними можно быть самой собой, не боясь ответных осуждений и непониманий, ведь… — заламывая пальцы, она запнулась, задумчиво глядя куда-то вдаль. -… Ведь они — не люди. Можно не переживать, ведь тебя обязательно поймут и не осудят, выслушают, не перебив, и подарят некое спокойствие даже в минуты полного отчаяния. — заключила актриса, как-то погрустнев. -Знаешь, а ведь ты права. — после не долгой паузы, проговорил Тарино, осматривая красивый профиль женщины. — Раньше я никогда не думал, что звери способны на что-то, кроме своих врождённых инстинктов и потребностей, а оказалось, что они гораздо лучше и умнее многих людей. — выдохнув и закусив губу, сказал режиссёр. — Это место, оно… — он запнулся, стараясь понять собственные ощущения. -… оно как будто говорит с тобой, не произнося на самом деле ничего, будто успокаивает. — замолчав и посмотрев на внимательную актрису, он немного смутился. — Глупо звучит, да? -Нет, вовсе нет. — улыбнувшись, произнесла Мур. — Это так. После предательства Джеффа я часто приезжала сюда и просто говорила. Говорила о своих чувствах, о своей боли, я знала, что никто ничего не ответит мне, но, после того, как я выговаривалась этому месту, этому пруду, мне становилось гораздо легче и лучше. Гораздо лучше, чем если бы я открылась человеку. — призналась женщина, наблюдая за лошадьми, мирно жующими траву. -Понимаю. — спокойно произнёс мужчина, понимая, сколько невысказанной боли было и остаётся в её сердце. — Ты скучаешь по прошлому? Хотела бы, чтоб все было как раньше? — раз уж разговор зашёл на такую грустную, но очень актуальную, тему, он решил быть до конца искренним с ней и самим собой и спрашивать то, что терзало уже давно. -Может быть и скучаю. — голубые глаза красноречиво взирали в его карие. — Но как раньше уже не будет. Да и ни к чему это. Джефф очень изменился, он уже не тот человек, в которого я влюбилась с первого взгляда и на которого могла рассчитывать, не боясь ничего. Нет. — задумчиво и рассеяно проговорила женщина. — Я никогда не думала, что такое может случиться именно с нашей семьёй, мне казалось, что все было идеально, но, увы. — она развела ладонями в сторону, откидываясь на спинку. — Я не знаю причины его поступка, возможно, я тоже совершила много ошибок, не отрицаю. И мне бы хотелось, чтобы он рассказал мне, почему, ведь я тоже чувствую некую вину за разрушившуюся совместную жизнь. — смахнув слезинку с длинных ресниц, проговорила актриса. -Не вини себя, дорогая. К сожалению, так бывает. Но не нужно ставить крест на себе из-за этого. Я уверен, что теперь все будет хорошо. Каждый совершает оплошности и может ошибиться, это нормально. Не стоит из — за этого убиваться. Ни о чем не жалей. — накрыв её тонкую кисть своей, скзаал мужчина, стараясь поддержать возлюбленную. — Кстати, а как ты приняла решение все-таки быть со мной? — улыбнувшись, лукаво спросил он. -С трудом. — смутившись, женщина опустила взгляд в землю, рассматривая свои кроссовки. — Мы с Джеффом ещё состояли в отношениях, когда я поняла, что начинаю влюбляться в тебя. — эта новость поразила Тарино, но он спокойно продолжал слушать. — Сначала я старалась отрицать, убеждать себя в обратном, твердить, что должна быть верной женой несомтрят ни на что. Было стыдно. — усмехнувшись, произнесла Мур. — Но я запомнила слова Саманты, которые она мне сказала один раз, когда навещала меня. «… Ты будешь счастлива только с тем, кого любишь», и это так. — выдохнула актриса, сжимая пальцы режиссёра. -Значит, мне нужно на коленях благодарить Сэм за то, что смогла отогнать от тебя чувство стыда и помогла принять верное решение. — хохотнул мужчина, улыбаясь. — Я очень рад, что ты со мной. Я полюбил тебя практически с первой встречи, очень сильно, не мог на других женщин даже смотреть. Но, узнав, что у тебя есть семья, я не хотел все рушить и вмешиваться. — теперь уже он рассказывал о неизвестном ей. — Я счастлив рядом с тобой, Эмма. Я люблю тебя. — выдохнул Тарино, пристально всматриваясь в голубые глаза, а после потянувшись к её губам. -Я тоже. Я тебя сильно люблю. — пробубнила она уже ему в губы, прижимаясь все ближе и ближе, обнимая его за плечи и чувствуя широкие ладони на своей талии и колене. В больших густых зарослях раздалось шевеление и тихое шуршание, но пара не заметила этого, окунаясь в ласки и нежность друг друга, страстно целуясь. -Чёрт, ты можешь быть тише?! — шикнул мужчина на свою спутницу, грозя указательным пальцем. Это были Батлер и Джонс, притаившиеся в засаде неподалёку от звёздной пары, так, чтобы все было слышно и видно из-за веток и мелких листиков. Место было очень подходящее, ведь со стороны пруда заметить их было вообще невозможно, а вот шпионам для подслушивания и подглядывания было самое то. Они прибыли сюда несколько позже, чем актриса и режиссёр, дабы не попасться на глаза, а после очень тихо и скрытно пробрались сюда, чудесным образом оставшись незамеченными. -Тут столько… Ай! — прошипела девушка, длинными ногтями почесывая укушенную комаром лодыжку. -… Столько всякой дряни. -Не ной. Чувствую, осталось чуть-чуть. — прошептал коп, поднося к лицу небольшой бинокль, помогающий не упустить ничего из виду. — Смотри — ка, целуются. — ревность и желание мести вновь начинали клокотать в его груди, разжигая целый пожар. -Где? — опомнившись, она прищурилась, замечая романтику на лавке и морщась от злобы и возмущения. — Джефф, что мы тут вообще делаем, это невыносимо. — прохныкала Джонс, не в силах наблюдать за ласками её Дэвида по отношению к другой. — Давай уйдём и придумаем что-то другое? -Перестань канючить! Это идеальный план, лучше уже не выдумать. Терпи, думаешь, я не ревную Эмму? — процедил он, цыкая на Хлою, которая щенячьими глазками взирала на строго и разозленного капитана, пытаясь уговорить закончить эту пытку. — А ну тихо, они о чем-то говорят… — напряг он слух, рассматривая обоих через бинокль и услышал кое — что. -… Эмма, давай сегодня проведём вечер у меня в 8? Я хочу приготовить тебе сюрприз, пока ты будешь у свекрови и Фрэнка. — улыбаясь, предложил Тарино, поглаживая кисти Мур. -Хорошая идея, заинтригована. Я за. — подмигнула она мужчине, проводя ладонью по предплечью и возвращаясь обратно к пальцам. -… Ты слышала? Просто чудно! — гневно усмехнулся полицейский, привлекая внимание своей помощницы. — Они собираются в 8 часов к нему в дом. Теперь тихо, очень тихо, встаём и уходим отсюда также, как пришли, выберемся, и я расскажу дальнейший план действий. — бесшумно улизнув из засады, мстители оставили пару вновь наедине. -Смотри, кажется они друзья. — кивнув в сторону животных, проговорил Дэвид. Жеребец и кобылица, стоя рядом, мягко утыкались носами в шею друг другу, фыркая. -Они любят друг друга. Да, звери тоже способны на любовь. Красиво смотрятся вместе, правда? Такие разные, но такие подходящие. — мечтательно произнесла Мур, придвигаясь к Тарино поближе. — Прямо как мы с тобой. — она коснулась кончиками пальцев его щеки, поднимаясь выше и зарываясь в тёмные короткие пряди. А ведь правда, лошади были очень похожи на них самих в этом плане. Поразительное сходство и очень верное и чёткое замечание. Тёмный он, белая она. Гордый, своенравный и непокорный. Милая, скромная и добрая. Инь и Янь. Противоположности. Но друг без друга, по отдельности, просто не могут существовать в этом мире, таков уж закон притяжения и гармонии. -А я знала, что тебе понравится. Ведь понравилось? — мягко спрашивала актриса, а сердце билось сильнее обычного, глаза блестели ярче, а душа вдруг вновь засветилась счастьем. -Конечно. Очень. Я давно не чувствовал себя таким… счастливым. — выпалил он, не капли не лукавя, ведь это чувство и бабочки в животе не отпускали ни на минуту. Посидев ещё немного у пруда и заметив, что уже медленно наступает вечер пара поднялась со скамьи, направляясь к коням. Взяв Хамера и Шейлу под уздцы, они зашагали обратно к домику. Поле налилось ещё более ярким алым цветом в свете медленно опускающегося солнца. На ранчо их встретил фермер, радушно встречая вновь. -Эмма, Дэвид. Как провели время? — спросил их мужчина, принимая лошадей обратно. -Отлично. Нам безумно понравилось. Спасибо вам, Кевин! — радостно проговорил режиссёр, щедро отдавая несколько крупных купюр. -Благодарю и вас за то, что навестили. Мы будем ждать вас снова, уж не забывайте, пожалуйста. — посмеялся он, пока пара попрощалась с животными, а потом и с ним самим, заверяя, что теперь будут частенько приезжать. Простившись с хозяином и лошадьми, актриса и Тарино запрыгнули в джип, который уносил их обратно в город, в другую, вторую жизнь, не такую спокойную и насыщенную счастьем, но такую же важную для обоих. Слегка уставшие, но очень довольные и умиротворенные, они, в обнимку друг с другом, задремали, пока водитель не сообщил, что загородный сектор, где жила мать Батлера, уже встретил их. -Я пойду. В 8 обязательно буду у тебя. — тихо проговорила Мур. -Я жду тебя, любимая. Дверь будет открыта. — оставив поцелуй на пухлых сладких губах, сказал Дэвид, провожая скрывшуюся за забором женщину, после чего назвал свой адрес, устремляясь к себе, чтоб успеть приготовить все, что желал.***
Пройдя внутрь, актриса уловила очень приятный аромат свежих булочек с корицей, самое излюбленное её угощение, которое готовила бабушка специально для любимой невестки. На кухне хлопотала сама хозяйка, что-то помешивая на плите в кастрюле и напевая себе под нос неразборчивые слова. Атмосфера тепла и уюта. Так хорошо, что даже на душе становится лучше и светлее. Только вот сына что-то не видно и не слышно, обычно он всегда помогал ей готовить. -Клэр, здравствуйте. — тихо подойдя к старушке сзади и обняв её за плечи, прошептала Мур, слегка напугав её. — Вы снова готовите что-то вкусненькое? — осмотрев содержимое, она поняла, что в меню свежие щи. -Ой, Эммочка, ты так бесшумно вошла, я тебя не заметила. Очень рада, что ты приехала. — обняв женщину, пропела Батлер. — Садись к столу, твои любимые пышки уже готовы. — она поставила на поверхность большое цветастое блюдо с ароматными булочками. -М-м-м, невозможно удержаться, чтобы не съесть парочку. — потерев ладони и только сейчас осознав, как хочет есть, произнесла она, садясь на стул и беря одну. — А где Фрэнк? -Не волнуйся, он у Рафаэля. Обещал к ужину вернуться, думаю, скоро придет. — присев рядом и подперев голову рукой, сказала бабушка. — Как у тебя дела? Что делала сегодня? — улыбаясь, распрашивала её свекровь. -Оу, просто прекрасно. Представляете, мы с Дэвидом поехали на ранчо и покатались на лошадях. Сначала он трусил, но после, как оказалось, из него получился почти профессиональный наездник. — женщины посмеялись. — Сейчас вот пригласил меня к себе, наверное, что-то приготовит, поэтому я не буду наедаться, уж простите. — с аппетитом жуя мягкое нежное тесто со сладким послевкусием, пробормотала актриса. -Здорово, я очень рада за вас, правда. — поправив очки, произнесла старушка, умиляясь и улыбаясь маленьким радостям Мур. — Кхм, я должна предупредить тебя, милая. — выдержав паузу и посерьёзнев, неуверенно начала она, заставив женщину начать переживать. — Джефф приезжал сегодня утром. — при одном только упоминании лицо блондинки исказилось от раздражения. — Он просил меня помочь вернуть тебя назад, поговорив и постараясь убедить в том, что не стоит вам расставаться. — закусив губу, Клэр замолчала, отводя ореховый взгляд в сторону. Отложив пышку, актриса пристально следила за лицом свекрови, стараясь понять, что у той на уме. Мало ли, чего мог натворить и наговорить беззащитной бабушке разъяренный ревнивый мужчина, подгоняемый чувством вины и находящийся на взводе из-за удачного романа бывшей жены с другим и противоположного настоящего у самого себя на личном фронте? -Клэр? Все в порядке? Он не трогал вас? — встревоженно осведомилась женщина, но получив от той ответ, что все хорошо, успокоилась. — И что вы ответили? -Отказалась, конечно же. — выдохнула старушка, постукивая пальцами по столу. — Хоть он и мой сын, и я расстроена, что ваша семья распалась, но тем не менее, его поступку нет оправдания. — стальным голосом, слегка дрогнувшим, произнесла она, вызывая ещё больше уважения и гордости от собеседницы. — Детка, Джефф явно что-то задумал, я чувствую. Прошу, будь осторожна. — пробормотала она, накрывая ладонью руку невестки. -Не тревожьтесь, все будет нормально. Спасибо вам огромное! — встав со своего места, женщина подошла к стулу, на котором сидела бабушка, опусксясь на колени и ложа голову той на бедра, тут же почувствовав нежные касания и поглаживания тёплых пальцев. Ещё немного поболтав на более приятную тему, они не заметили, как вошёл мальчик. Увидев мать, он опрометью бросился к ней, обнимая. -Мама! Привет! Как классно, что ты приехала! — восторженно воскликнул он, пока Мур чмокнула его в лоб. — Ты останешься с нами? -Фрэнки, сынок, меня Дэвид пригласил к себе на ужин, уже очень скоро нужно быть там. — запинаясь и смущаясь, призналась актриса, пока подросток улыбался, все понимая. — Но если ты хочешь, то я буду с тобой, только позвоню ему, хорошо? — доставая телефон из кармана, произнесла она, но мальчик остановил её. -Мам, мам, мам, стой, ты чего? Не глупи и поезжай к Дэвиду. Передай от меня привет. — улыбнулся он, обняв и поддержав мать снова, так, что та восхитилась своим ребёнком и поблагодарила Бога ещё раз за то, что у неё такой есть. — Приезжайте как — нибудь вместе, бабуль, ты ведь не против? — он обернулся на старушку. -Шутишь? Эмма, мы будем ждать вас. — заключила она, расплываясь в широкой улыбке. Наспех переодевшись и приведя себя в порядок, женщина прощалась с близкими. -Спасибо! Я вас так люблю! Вы самые лучшие! — посылая воздушные поцелуи находу, под одобрительные родные взгляды, женщина выбежала из дома, уже спеша к возлюбленному.***
-Итак, повторяю в пятый раз то, что ты должна сделать. — как заезженная пластинка мужчина вновь и вновь проговаривал одно и то же своей напарнице. — Тихо заходишь в дом, когда он отправится в душ, раздеваешся, разбрасвыешь одежду где попало, наливаешь в бокалы вино, посыпь лепестками розы вокруг, которые ты собрала сегодня, короче, создай видимость романтики и недавней близости, поняла? — грозно и серьёзно спросил он, внимательно смотря на заскучавшую девушку. -Да, Джефф, я поняла, хватит уже. — отмахнулась она, и так зная, что должна сделать. -И когда приедет Эмма, долго не заговаривай с ней, чтоб Тарино не вышел из душа раньше времени. Старайся быть тише, черт возьми! — всплеснул он руками. — После её ухода делай что хочешь, старайся соблазнить, убедить, разжалобить своего папика, сама решай, как поступать. Я сейчас поеду к дому Эммы и буду ждать её расстроенную там, потому что в слезах, разбитая, она не поедет к матери в дом и к подруге тоже. — мысли вслух. — Хлоя, не приведи Господь ты не испортишь что — то или сделаешь не так!.. — прошипел коп, пригрозив ей кулаком и метнув чёрным взглядом молнии. -Джефф, остынь, все будет так, как договаривались, доверься мне, все же, не за просто так я это делаю. — ухмыльнулась Джонс, поворачиваясь к дому и начиная выжидать подходящего момента. Кивнув и стараясь положиться на эту алчную бестолочь, капитан вышел прочь из участка режиссёра, не спеша отправляясь в некогда родной дом, все же желея, что пропустит все самое весёлое и интересное. Тем временем сама Джонс, посмотрев на наручные часы и увидев, что осталось сорок минут до приезда Мур, прислонила ухо к двери, пытаясь расслышать происходящее внутри. Стук посуды, звон бокалов. После — приглашённые шаги на второй этаж по лестнице. Да, то, что нужно, пора! Стараясь не шуметь, она приоткрыла дверь, оставляя ту чуть открытой, проскальзывая внутрь и воровато оглядываясь, но, услышав шум воды наверху, успокоилась, понимая, что мужчина принимает ванну, и время, чтобы все подготовить ещё есть. Раздевшись догола и облачившись лишь в шёлковый короткий халатик, она бросила трусики у самого порога, бюстгальтер на диван, а все остальное просто по сторонам. Посмотрев в сторону кухню, Хлоя удивилась, увидев накрытый стол, на котором стояли свежеприготовленные блюда, пара салатов, бутылка красного сладкого вина и свечи для ещё более романтической обстановки. «Чудно, хорошо подготовился, любимый» — мелькнула яростная мысль, пока девушка обсыпала пол лепестками, чтобы те не пропадали зря. Закончив и полюбовавшись на всю эту красоту, которая, хоть и не предназначалась ей, Джонс уселась на диван, довольная собой. Вдруг раздался хлопок двери на втором этаже и тяжёлые шаги по лестнице, после чего показался сам хозяин в белой незастегнутой рубашке и тёмных брюках, совершенно обескураженный увиденным. Девушка, не растерявшись, бросила взгляд на часы. Оставалось всего десять минут до прибытия очень пунктуальной Мур, поэтому нужно было лишь потянуть время. -Хлоя? Ты что здесь делаешь? Почему ты так выглядишь? — остановившись перед ней, холодно спросил режиссёр, явно недовольный таким наглым вторжением на собственную территорию. -Дэвид. Здравствуй. — закусив губу, произнесла Джонс, медленно подходя ближе. — Мне нужно поговорить с тобой. — теребя поясок халатика, проговорила девушка, изо всех сил стараясь соблазнить его. -Ты могла предупредить об этом, а не вламываться без спроса в мой дом. У меня нет на это времени, да и нам с тобой не о чем разговаривать, тебе так не кажется? — подняв брови, поинтересовался мужчина, скрестив руки на груди. -Да, прости, но… — она сделала паузу, вздыхая и будто бы собираясь с духом, на самом деле просто оттягивая момент. -… Понимаешь, я очень сожалею о том, что когда — то поступила с тобой очень подло и низко. Ты делал для меня все, а я тебя предала. Мне очень жаль. — с напускной грустной гримасой произнесла девушка. Тарино молчал, мысленно стараясь не наорать на неё хотя бы из вежливости. -Так вот, я хотела попросить прощения, извиниться. Прости меня. — вот оно, мельком показывшийся на улице женский силуэт, который Джонс уловила боковым зрением через окно, пора! — Я люблю тебя, правда. — промедление, а затем она ловко опускает халатик с плеч, обнажая часть спины и грудь, накрывая своими губами его, от шока режиссёр замер. Именно этот момент увидела Мур, вошедшая внутрь и не понимая, что делают на полу женские стринги. Её любимый мужчина рядом с полуобнаженной девушкой, которая целует его, а он не противиться. Закрыв рот рукой, чтобы не разрыдаться, Эмма тихо выбегает из дома, оставляя дверь настежь открытой, устремляясь прочь, как можно дальше отсюда. -… Хлоя! Ты сдурела?! Прикройся! Ты чего лезешь? — очнувшись от оцепенения, он отсраняет ликующую стерву от себя, гневно смотря на неё. -Дэв, я сказала правду. Прошу, будь со мной. Я ведь люблю тебя. Чего ты нашёл в этой серой моли, что она может тебе дать?! Зачем тебе её отпрыск?! Неужели у тебя совершенно испортился вкус, и ты готов связаться с этой сучкой?! — в бешенстве выкрикнула Джонс, приводя в действие разрушительную бомбу. -Как ты смеешь! Замолчи! — взревел мужчина, ведь оскорбление любимой очень задело его. -Ты предала меня, променяла на другого. А Эмма никогда не сделает такого, никогда! Я люблю только её. — чуть ли не пуская пар из ушей, процедил Тарино, оставляя Хлою в полном недоумении и ярости. -Как это мило. — надменно хмыкнула она. — Да только, боюсь, она прямо сегодня может лечь под своего бывшего мужа и раздвинуть ноги перед ним. — выплюнула она прямо в лицо язвительной издевкой. -Пошла вон отсюда! Убирайся! — рявкнул режиссёр, сжердиваясь, чтобы не отправить её в нокаут за длинный и поганый язык. -Да я — то уйду. — протянула девушка, хищно улыбаясь. — Да, я изменила тебе когда-то. Вот только сейчас мы с тобой квиты, Тарино! — бросила она, разозля его ещё больше, мирно уходя прочь, улыбаясь самой себе и тому, как все здорово получилось. Дэвид все ещё не мог отойти от произошедшего. С чего бы вдруг она так просто врывается сюда, просит прощения, домогается, а после язвит и огрызается? А эта её последняя фраза… Странно. Выдохнув, он глянул на часы, понимая, что уже как 10 минут Мур должна быть здесь. Сердце отчего-то тревожно заколотилось, мужчина прошёл в прихожую, с ужасом поднимая женские стринги и оседая по стене на пол. Кошмарное осознание только сейчас прошибло его насквозь. В воздухе витали цитрусовые, свежие, полусладкие нотки духов. Нет, только не это… Она все видела.***
Наступала тёмная глубокая ночь. Далёкий город постепенно начал мерцать многочисленными яркими огоньками в окнах, блестеть разноцветными большими вывесками и плакатами. Трассы и дороги загорелись светом фонарей и бликами фар автомобилей, которые уносились вдаль, снуя то туда, то сюда. И только в загородном секторе было тихо и спокойно, из каждого участка доносились негромкие голоса, благоухал аппетитный аромат свежего гриля. Сгущались грозовые тучи, грозясь вот — вот разразиться проливным дождём. Ничего не слыша и не замечая вокруг, по дорожке бежала Мур, неся в одной руке туфли на широком каблуке, а другой вытирала нос и щеки от накатившей истерики. Увиденное несколько минут назад просто потрясло, внутри что-то содрогнулось, а липкий и скользкий страх тонкой струйкой стал вливаться в самую душу ещё с порога дома режиссёра, когда актриса с ужасом обнаружила на полу женские кружевные стринги. Точно чужие, ведь своих вещей в его доме она не оставляла, но, чуть погодя, она увидела и саму обладательницу столь интимной вещи, которая, в шелковом коротком халатике, полностью обнажив грудь и ногу, прижималась к Тарино, целуя в губы, пока тот даже не противился и не пытался отстраниться, его лицо было спокойным и не выражало ничего, но дожидаться, пока начнётся что-то ещё, Мур не стала, ведь мочи терпеть и смотреть на это совершенно не было. За что? — вот единственный вопрос, мучивший её ещё на участке мужчины, она еле сдержалась, чтобы не закричать на весь особняк, вопрошая это. Неужели её вновь предали, и это не ночной кошмар? Как же так, такого просто не может быть. Сердце быстро — быстро стучало, подгоняя бежать быстрее, несмотря на усталость и нехватку кислорода, наизнос, прочь отсюда, чтобы никогда больше не вернуться, по крайней мере, в ближайшее время уж точно. Она судорожно ловила ртом воздух, практически бесшумно всхлипывая и рыдая, бредя вперёд, совершенно не зная, куда идёт. Вдруг вдалеке, при свете горбатого фонаря, на дорожке она увидела знакомый, очень родной, высокий силуэт, ускоренным шагом следующий вперёд, оглядывающийся по сторонам, пытаясь рассмотреть в тенях и сумерках что-то или кого-то. -Эмма?! — внезапно раздался голос, его голос, такой беспокойный и жалобный, больше похожий на мольбу и отчаянный зов, на который она, конечно же, не пойдёт. Поняв, что ни в коем случае не следует показываться, актриса юркнула между домов за вековой дуб с массивным широким стволом, за которым её будет точно не видно, зато как раз Мур могла разглядеть все, что происходит на тропинке. Трава, росшая вокруг, щекотала голые стопы и пальцы, древесная кора была на удивление мягкой, а ветвистая пушистая крона размеренно и успокаивающе шелестела, лаская слух. Но ничто, ничто в целом мире не смогло бы успокоить и подарить то душевное равновесие и счастье, которое было до этого вечера. Осторожно поправив растрепанные волосы и бесшумно всхлипнув, подавляя новую порцию слез, она слегка выглянула из-за дерева, внимательно смотря на фигуру, которая тоже остановилась совсем неподалёку. Тарино был встревожен, подавлен и, кажется, тоже очень расстроен. Он остановился, хватаясь руками за голову, начиная рвать на себе короткие пряди, тяжело дыша и мечась туда — сюда, как загнанный в ловушку зверь, не зная, что может сделать, безысходность, словно петля, сводила шею и горло в смертельном удушии, а разум помутился, застилаясь густым туманом непонимания и страха. -Эмма, любимая… Нет… — с его пересохших губ сорвался тихий обречённый шёпот, как будто из глубин самого сердца. Непонятно, кому, он говорил это просто в пустоту, как будто бы зная, что она все слышит. Слезы хлынули из голубых печальных глаз новым солёным водопадом, капая на платье и землю, она сжала в руке подол, силой держа себя оставаться на месте, ведь была убеждена в предательстве, вспомнив вновь ту сцену в доме и наглую Джонс, целующую Дэвида. Тот, в свою очередь, так и стоял, озираясь по сторонам и не находя себе места, а после, понуро опустив голову, как в тумане, развернулся и медленно, спотыкаясь, побрел обратно в дом, видимо поняв, что все кончено. Эмма, стоя за дубом, проводила мужчину взглядом, а сердце ныло и умоляло побеждать за ним, остановить и убедиться, что все это неправда, самообман и все по — прежнему также хорошо, как было. Но, усилием воли, стиснув зубы и сожимая руки в кулаки до побеления, она оставалась на месте, а когда шатающийся силуэт скрылся на своём участке, она опрометью понеслась вон отсюда, тихо ступая по пыльной тропинке. Бежать. Быстрее и ещё быстрее. Превозмогая боль, чтобы понять, что ещё жива, что сердце в груди ещё стучит, что оно не остановилось от внезапной резкой боли измены, которая вновь настигла её. Во второй раз она смогла поверить и открыться, обнажая и тело и душу, безмолвно идя след в след по жизни с мужчиной, веря, что он — тот, кого она искала всегда, кто никогда не сможет поступить с ней подло и мерзко, но… Кажется, то, что пришлось узреть, зловеще нашептывало об обратном. Что же теперь делать, как, как не сломаться и не расплавиться под карим взглядом таких проницательных, успевших стать уже родными, глаз? Ведь Мур понимала, что если вдруг увидит Дэвида таким же потерянным и испуганным, как несколько минут назад, то не сможет ничего с собой поделать. А как же хочется простить, как хочется поверить вновь, избавиться от болезненного осознания суровой реальности, как хочется вновь его обнять и раствориться в сладких ласках и поцелуях, теряясь и забывая практически обо всем на свете. Как жить дальше без всего этого, без того, что уже стало нормой и обязательной дозой счастья и желания продолжать двигаться вперёд, актриса не знала. Неужели, все кончено? Нет же! Неужели, он любит Хлою, а её, Эмму, вовсе никогда не любил? Неправда, ложь! Неужели, теперь ей придётся жить без него, стараясь тщетно смириться и позабыть эту любовь? Никогда, ни за что! Разум и сердце начали войну, каждый пытался одолеть и заглушить противника, будто бы две составляющие её существа стали отдельными, вне её, но сама Мур хотела лишь проснуться в постели с Тарино, пусть в холодном поту и с мокрыми следами на подушке, но только рядом с ним, и понять, какая только чушь может присниться время от времени и благополучно успокоиться. Как бы не так, к сожалению. Прогремел гром, темноту неба разрезала яркая вспышка ломаной молнии, а на землю стремительно свалились первые крупные капли дождя. Не помня, как очутилась в городе, погруженная в размышления и бредни, называемыми пустыми надеждами на ошибку, женщина брела по пустынному переулку к своему дому, босиком, не обращая внимания на холодную стену проливного ливня. Платье намокло насквозь, облегая все тело, длинные волосы липли к спине и лицу, лёгкий макияж потёк, смешиваясь ещё и со слезами. Сил идти и плакать уже не осталось, но, против воли и самой неё, солёные капельки все же скапливались в уголках красных глаз, а потом медленно, тоненьким ручейком стекали вниз по щекам и ударились об асфальт. Промокшая, продрогшая и полностью разбитая, сейчас актриса напоминала себе брошенного пса, ведь собака, которую выбросили вон и дали пинок под хвост выглядела точно также и чувствовала то же самое. В памяти вновь и вновь всплывали картинки ласк и поцелуев, таких чувственных и нежных, ради которых Мур готова была на многое, практически на все. --Flashback- -… Я боюсь вновь почувствовать эту же боль, боюсь снова остаться одной и молчать, пока внутри отмирает и застывает абсолютно все. Не подумай ничего, я тебе верю, но… — замолкнув, Мур потеряно сжимала пальцами краешек одеяла. -Эмма, я все понимаю и не обижаюсь. Прошу тебя, доверься мне, я сделаю все, чтобы ты почувствовала себя счастливой, я всегда буду рядом, обещаю тебе. Я люблю тебя…***
…Его слова, которые мужчина произносил совсем недавно, с такой открытостью и искренностью, с таким ярким светом и блеском в карих глазах, чудесным образом действовали на неё, на её сознание, окончательно не оставляя ни единого шанса на сомнения в верности и любви. А сейчас воспоминания принесли лишь новый спазм в груди, а сердце, с новой свежей раной, закровоточило ещё сильнее, слезы вновь потекли из опухших глаз, вызывая жжение и неприятную резь. В оцепенении и забытьи, замерзшая из-за прохладного ливня, она, наконец, дошла до своего подъезда, замечая на лавочке в тени дерева бывшего мужа. Батлер, сложа руки на груди, сидел, развалившись, тоже почти насквозь промокший. Увидев жену, ухмылка почему-то сползла с его лица, он, присмотревшись, смог разглядеть поблекшие голубые глаза, то отчаяние и боль во всем теле из-за того, что та увидела, теперь уже можно было с уверенностью сказать, что Хлоя ничего не испортила, все сработало. Только вот легче и лучше от чего-то не стало, лишь непонятное вопрошание, а стоило ли вообще идти на такое, взяло верх над всей его сущностью. Стало даже как-то жалко Мур, стыдно за себя и свою чудовищную задумку, он понял, что, скорее всего, она искренне любила и любит Тарино. Что делать теперь? Рассказать о том, что это из-за него произошла подставная измена? Нет, этого капитан делать не станет, уж если врать, то до конца. Единственным вариантом он видел начать поддерживать актрису и надеть маску заботливого сочувствующего мужчины, тогда, возможно, она поймёт, кого потеряла, и все вернётся на круги своя. -Джефф? Ты чего здесь? — охрипшим, не своим, голосом промямлила женщина, морща лоб. -Доброй ночи. Кхм, ты говорила, что, когда вернёшься, дашь копию развода. — сжав губы, проговорил коп, поднимаясь с лавочки. Вся мокрая, хрупкая и подавленная, стеклянный безжизненный взгляд в никуда. Совсем не та весёлая, скромная и приветливая хохотушка, какую он привык видеть раньше. -А, документы… Да. — выдохнула она, осматривая полицейского с ног до головы. — Пойдём в квартиру, нечего под дождём мокнуть. — кивнув, она позвала за собой. Открыв дверь ключом и пройдя внутрь, Мур кинула туфли на пол, приглашая мужчину войти следом. Он, разувшись, последовал в некогда родной дом за женой. Актриса вошла в спальню, опускаясь на корточки рядом с тумбой у кровати, ловко выуживая оттуда несколько бумаг. -Держи. — протянула она документы, доставая из шкафа полотенце, вытирая промокшую голову, а затем скинула с себя прилипшее к телу платье, ни капли не стесняясь своего полуобнаженного вида, накидывая на плечи халатик. — Может быть, тоже переоденешься в сухое? Твои вещи на полке. — немного подумав, пробубнила Эмма, выходя из комнаты и идя на кухню, чтобы поставить чайник и разогреть ужин. Спустя 10 минут на столе уже стояли две тарелки со свежим свекольником, овощной салат в глубокой миске и две чашки чая с мятой и лимоном, чтобы не заболеть после ледяного природного душа. Мужчина, сменив прикид, осторожно вошёл и сел на свое любимое место, которое раньше не смел занимать никто, но и сейчас оно пустовало, дожидаясь своего хозяина. -Ты, наверное, голоден? Поешь. Всё свежее. — так безразлично и холодно она никогда не говорила, а то, как Мур плюхнулась на стул и стала безостановочно мешать ложкой суп, вообще производило впечатление, что это совершенно другая особа. -Да, спасибо. — голод и правда уже разыгрался, приятные ароматы пищи пробудили зверский аппетит, поэтому, пока есть возможность, он начал быстро черпать свекольник, чувствуя тот неизменный безупречный вкус, который до этого утратил всякую ценность и прелесть для него, а теперь он, наконец, понимал, какую ошибку совершал, ещё и умудряясь находить, к чему придраться. Тарелка копа пустовала, миска с салатом наполовину опустела, чая тоже оставалось на донышке, в то время как Мур отбросила ложку в сторону, отодвигая суп, на салат даже не взглянув. Есть не хотелось совершенно, настроения не было уж и подавно. Капитан все замечал, исподлобья бросая быстрые взгляды на бледное лицо бывшей, стараясь понять, как поступать и что говорить. -Эмма, ты чего? — он глазами указал на полную чашку, к еде внутри которой она не притронулась. -Не хочу. — бросила женщина, подперев голову рукой, отпивая глоток чая, который согревал изнутри пустой желудок. — Хочешь ещё? — она предложила добавки, но коп вежливо отказался, и так насытившись. -Эмма, у тебя все нормально? Ты какая-то… Не весёлая. — осторожно заметил он, не зная, как лучше начать разговор на нужную ему тему. -Всё… В норме. — запнувшись, выдавила актриса, сдерживая новые слезы изо всех сил, которые уже были на исходе. — Тебе показалось. -Да нет. Мы с тобой все же 14 лет вместе прожили, я точно не могу ошибаться. Расскажи мне, что произошло, я вижу, что что-то не так. — сложив руки перед собой, он пристально начал всматриваться в сомневающееся лицо жены. Актриса не знала, стоит ли рассказывать о своих проблемах. После измены как ей доверять копу? Но поделиться было очень нужно, однако, она помнила, как сильно раздражало совместное счастье Тарино и Мур, и невольно подумывала о причастности Батлера ко всему. -С Дэвидом поссорились. Ничего серьёзного, не бери в голову. — уклончиво произнесла она, решая не вдаваться в подробности, махнув рукой. -Ты уверена? Я могу помочь? — закусив губу, поинтересовался капитан, сам не понимая, зачем, ведь помогать он точно не собирался и расхлебывать последствия своих же действий тоже, вот только жалость и… совесть (?) начинали настойчиво грызть все внутри него. -Джефф, я ценю твои порывы, спасибо. Но в чем подвох? Тебя бесило благополучное развитие наших отношений, ты даже угрожал, что вместе нам не бывать, а сейчас мило сидишь и пытаешься поддерживать. — подозрительно сощурившись, она ошарашила его такими догадками, не оставляя сомнений в том, что что-то, но точно подозревает. Замявшись на пару секунд, он сразу же нашёлся, что ответить, чтобы отвести от себя глаз. -Я был зол. Но подвоха нет, ты расстроена, вот и сомневаешься во всем вокруг теперь. — он выдохнул, прочищая горло. — Если что, то я всегда рядом, Эмма. Если захочешь поговорить и поделиться чем — нибудь, то я готов выслушать. — аккуратно, неуверенно Батлер дотронулся до тонких холодных пальцев, отчего женская рука дрогнула, почувствовав чужое тепло. -Спасибо тебе. — опустив красные глаза, не отдавая отчёта в своих действиях, актриса осторожно погладила его ладонь в ответ, чувствуя, что поддержка сейчас, от кого бы то ни было, просто необходима. — И прости меня. — неожиданно и очень тихо произнесла женщина. -За что? — удивлённо раскрыв глаза, ошарашенно спросил мужчина, чувствуя ещё больший укол стыда. -За все. Если чем — нибудь обижала тебя, задевала. В нашем расставании виноваты мы оба, а не только ты один, так что… — подумав, вздохнула женщина, поднимая голубые затуманенные глаза на бывшего мужа. Стыд. Джефф не понимал, за что извиняться ей, ведь виновен во всем лишь только он. Не зная, как на это реагировать, он замялся, не в силах вымолвить ни слова, пребывая в оцепенении. Что же он наделал… Только сейчас мужчина понял, что, скорее всего, зря поступил так с этой доброй и настолько невероятной особой, которая даже извиняется без вины перед тем монстром, который принёс столько страданий и боли. -Ты прости. — выдавил капитан, не зная, за что именно сейчас извиняется, за тот коварный план, равнодушие по отношению к ней и сыну или же за измену, причин было куда больше, чем у самой жены. — Пожалуйста. Слезы вновь скопились в уголках голубых глаз, но женщина стойко выдержала, не заплакав. Она лишь кивнула, отпуская обиду, наконец — то у неё получилось это сделать. Прощение — единственное спасение, вот что сейчас она отчётливо поняла, поэтому, не задумываясь решила освободить себя и его от накопившийся вины за все. Посидев в полной тишине, без всякой неловкости, Мур помыла всю посуду, находясь под пристальным взглядом бывшего мужа, до которого постепенно начало доходить, как же сильно он её все-таки любит, как сильно хочет измениться, если это ещё возможно, и быть рядом с такой невероятной женщиной, которую довелось повстречать именно ему, только что он осознал, что она — подарок судьбы и муза всей его серой жизни, которую коп умудрился сломать и потерять собственноручно, теперь же полностью жалея. Он раскаивался в том, что вообще решился разлучить пару режиссёра и актрисы, ведь понял, что жена действительно любит этого мужчину, так зачем же было возникать и стоять на пути? Черт дёрнул его так поступить! А теперь, сидя и не понимая, что предпринять, он был подавлен, ведь, по его мнению, если все рассказать Эмме, то за такое прощения точно не стоит ожидать, оно и правильно. Кто способен простить такую подлость и ужас? -Может быть, останешься? Ливень ещё идёт. — вырвал его из тяжёлых дум тихий охрипший голосок женщины, которая, стояла, облоктившись о кухонную стену. -Не думаю, что это удобно… — промямлил мужчина, но Мур вновь поразила его своей добротой и гостеприимностью. -Брось. Пойдём, я постелю тебе в спальне, а сама посплю на диване. — уже хотела было пойти в комнату, как вдруг не сильная хватка за локоть остановила её. — Что-то не так? -Я сам лягу в гостиной. — уголки его губ чуть дрогнули, приподнимаясь в еле заметной улыбке. — Спасибо тебе, Эмма. — ослабив руку, он мягко провел пальцами по её плечу, поднимаясь до шеи и дотрагиваясь до ключицы, опуская чёрный взгляд на пухлые губы. Женщина проследила за движениями кисти мужчины, замирая. Он всегда так делал перед сексом, это его фирменный жест, своеобразная прелюдия. Но сейчас думать ни о ком другом, кроме Дэвида, она не могла, а спать с другим, пытаясь забыть того, кого любит всем сердцем, она уж точно не хотела, ведь считала такое подлым и низким. Поэтому, осторожно дотронувшись второй рукой до его, она остановила поглаживания. -Джефф… Не стоит. — одними губами произнесла актриса, а голубой печальный взгляд заблестел от новой порции солёной влаги. -Кхм, да, извини. — он смутился, поняв, что простым соблазнением ничего не получится сделать, решив оставить её на некоторое время в покое и не приставать пока. Справившись с кроватью и диваном, актриса пожелала бывшему мужу спокойной ночи, рухнув на белоснежные простыни без сил, зарываясь лицом в подушку и навзрыд начиная рыдать, стараясь быть как можно тише, что, на удивление, получалось. В слезах, отчаянии и полнейшей тоске, она забылась в тяжёлом сне, лишенном сновидений, желая больше никогда не проснуться, а если и просыпаться, то только рядом с любимым. Батлер, опустившись на диван и потерев переносицу, выдохнул, понимая, что зря вообще натворил столько непоправимых дел и разлучил эту пару. Что делать дальше? Представления не было никакого, лишь глупое желание вернуться в прошлое, повернуть время вспять и дать самому себе пощёчину, наорать и публично объяснить, что все кончено и лезть и диктовать свои правила ни к чему, хотя бы чтобы потом тысячу раз не жалеть о содеяном. Однако, поздно. С тяжёлыми мыслями, так и не придумав, как поступать, он погрузился в дремоту, но ночные кошмары с участием его самого в образе самого страшного чудища не давали покоя всю ночь напролёт. А в загородном секторе, проклиная самого себя и всех вокруг, кроме одной, Дэвид не находил себе места. Телефон любимой отключён, куда она пошла, что с ней стало? Ни одного ответа на сотню вопросов. Как же так получилось, неужели, теперь ничего нельзя исправить и вернуть все на свои места? Нет, он не может вот так просто потерять Мур, вот так просто пустить все на самотёк, ведь мужчина помнил, сколько ждал её, сколько мечтал и не переставал верить в то, что совместное будущее у них однозначно будет. Нужно все объяснить, постараться искренне рассказать все, как было. Ведь тот ужин, тот вечер и ту ночь он собирался посвятить лишь ей, и это было правдой. Скорее всего, она не поверит, но нужно сделать все, чтобы поверила, ведь Тарино знал, что Эмма его любит, впрочем, как и он её. Он сделает все, он поклялся себе в этом. Ведь жить без неё нет никакого смысла и желания. Сбросив давящий галстук вместе с костюмом куда попало, режиссёр залпом опустошил стакан с виски, плюхаясь на кресло и наблюдая за тлеющими искорками в камине, за ярким огненым пламенем, языки которого, как в бреду, складывались в её образ, в её силуэт. Сам не заметив, как все померкло, он заснул, но снов не видел, беспокойно ворочаясь и не желая ничего и никого. Только её рядом, только и всего.***
Кажется, план Джеффа и Хлои удался на славу. Только вот у девушки так и не вышло затянуть Тарино в свои сети, ведь мужчина дал понять, что не вернётся к ней. А Батлер уже начинает жалеть и тяготить себя раздумьями, стоит ли рассказывать о собственной причастности к этой каше. Поверит ли Мур в правду Тарино? Будут ли они вместе? Узнает ли Эмма о том, что подставное предательство режиссёра — дело рук бывшего мужа, змеи, которую она пригрела на груди? Останется ли этот гнусный поступок безнаказанным? Или же подлость и коварство поплатятся за все, как и их обладатели?