Павлинье перо. Часть 1.

      Джон открыл дверь, и глазам Клэр предстала большая ванная комната, отделанная чёрным и кремовым мрамором. В одном углу располагался туалетный столик с раковиной и большим зеркалом, в другом - унитаз и биде, душевая система для двоих, но большую часть ванной занимало огромное джакузи с прозрачной передней стенкой. Всё сверкало чистотой в мягком тёплом свете настенных светильников.       - Сейчас ты должна помыться, - приказал Джон, - Я разрешаю тебе снять всю одежду и вытащить пробку и шарики. Потом ты должна вымыть эти игрушки и продезинфицировать. Когда закончишь приводить себя в порядок, не одеваясь, возвращайся в комнату. Вопросы есть?       - Вы не хотите принять душ со мной, Господин? - робко спросила Клэр, чувствуя непрекращающееся возбуждение.       - Не сейчас, Солнышко, - улыбнулся мужчина и погладил большими пальцами её соски, вызвав резкий вздох, - Я пока закажу нам ужин и приготовлю всё к продолжению. Ты же не думала, что на этом мы закончили? Вечер только начался.       И, звонко шлёпнув "нижнюю" по попке, он вышел.       Клэр с наслаждением подставила под тёплые струи возбуждённое тело, аккуратно вымылась, постаравшись не испортить причёску и макияж. Потом хорошенько вытерлась и, обнажённая, вышла из ванной комнаты, неся стопкой свою одежду и игрушки. Джон распаковывал багаж, но сразу обернулся на звук открывшейся двери.       - Положи всё туда, - указал он на стул, - И надень маску и ошейник. Ты можешь быть голой, но, находясь в Клубе, всегда должна их носить.       Женщина поспешила выполнить приказание и вернулась к Джону.       - Сейчас принесут ужин, впусти официанта и проверь, чтобы стол был сервирован правильно. Когда я вернусь из ванной, ты должна сидеть за столом в вечернем туалете и ждать меня.       - Что вы хотите, чтобы я надела, Господин? - поспешила задать вопрос Клэр, перебирая в уме захваченную из дома эротическую одежду.       - Я не разрешал тебе говорить.       Клэр замолчала и непроизвольно покраснела, осознавая, что опять нарушила правила. Джон медленно покачал головой, и по её телу пробежал озноб. Она невольно посмотрела в сторону крестовины на стене. Джон проследил за её взглядом и кивнул:       - Ты всё правильно поняла. Но это - для хороших девочек. Плохих и непослушных туда не привязывают.       С этими словами Джон расстегнул пряжку своего ремня и начал вытягивать его из брюк. Клэр похолодела. Одно дело - шлёпать рукой или мягкой плёткой из магазина, специально сделанной для того, чтобы не навредить, но жёстким кожаным ремнём - совсем другое. На всякий случай она вспомнила своё стоп-слово и приготовилась его произнести.       - Становись на четвереньки! - со вздохом приказал Джон и сложил ремень пополам.       Клэр медленно приняла нужную позу. Ей нравилось, когда он шлёпал её по ягодицам рукой, это придавало остроту другим ощущениям, словно терпкая приправа. Но вот каково испытать на себе ремень? Будет ли приятно или только больно? Неизвестность возбуждала. Она стояла на четвереньках и смотрела на Господина снизу вверх.       - Ты будешь громко повторять за мной всё, что я скажу. И надеюсь, что ты это запомнишь. А чтобы лучше запомнилось, я тебе помогу вот этим, - и он продемонстрировал ей ремень. - Ты поняла меня?       - Да, Господин, - еле слышно ответила Клэр, с трудом сдерживая дрожь.       - Хорошо. Тогда начнём.       С этими словами он подошёл к Клэр совсем близко и зажал её голову между ног. Потом она услышала, как Джон сказал "я", и сразу же почувствовала, как ремень шлёпнул её поперёк ягодиц. Это было неприятно, но не больно.       - Повтори!       - Я, - громко произнесла Клэр.       - Плохая!       - Плохая.       - И непослушная!       - Непослушная.       - Нижняя!       - Нижняя.       После каждого слова ремень звонко шлёпал её по заднице, от удара по коже словно разбегались маленькие иголочки, но это было даже приятно. Да и Джон не старался сделать ей больно по-настоящему. Это была игра.       - Я не слушаюсь своего Господина, и поэтому заслужила это наказание. Впредь я буду внимательней.       Клэр прилежно повторяла всё слово-в-слово. Она ощущала тепло, приливающее к ягодицам, но ещё больше её возбуждало чувство стыда за то, что она получала наказание за проступок. Страстно захотелось увидеть в зеркале, как это всё смотрится со стороны, но голову невозможно было повернуть. Между ног опять стало влажно, и Клэр шумно задышала.       - А сейчас, для закрепления урока, ты просто получишь ещё 25 ударов, - сказал Джон, - Ты должна считать вслух, и, если ошибёшься, мы начнём сначала. Понятно?       - Да, Господин, - глухо ответила Клэр и сразу почувствовала шлепок.        - Один!.. Два!.. Три!       Удары были мягкие, но сильные. Она ясно представляла, как широкое полотно ремня опускается на белую кожу и оставляет после себя розовую полосу. На десятой цифре наступил переломный момент: из глаз потекли слёзы жалости. Вот она, такая хорошая девочка, такая послушная, такая красивая, и её наказывают за какую-то фигню, наказывают болезненно, а ей так жалко себя! Сквозь тихие рыдания вырвалось:       - Пятнадцать!       И тут в дверь постучали. Джон выпрямился, перевёл дыхание и пошёл открывать.       - Ваш ужин, сэр!       - Да, входите.       Сквозь слёзы Клэр увидела, как в комнату въезжает тележка с блюдами под колпаками, официант замечает её и поворачивается к Джону.       - Мне сервировать стол, сэр?       - Конечно! Не обращайте на нас внимания.       Официант учтиво кивнул, аккуратно переставил чемоданчик Джона со столика на кресло и приступил к сервировке. А Джон вернулся к прерванному занятию.       - Шестнадцать! - еле слышно выдавила Клэр, непонятно как вспомнив прошлую цифру.       Ремень взлетал и опускался, кожа ныла, жар охватывал всё тело, тихие рыдания сотрясали грудь, теперь стыдно было вдвойне, а напряжение между ног росло и росло. Последний удар был особенно заметен.       - Двадцать пять!        Джон освободил её голову, нагнулся и поднял за подбородок.       - Ты же хорошая девочка, да? Ты запомнила урок?       - Да, Господин, - сквозь слёзы выдавила Клэр.       - Сейчас я пойду в душ, а ты приведёшь себя в порядок и будешь ждать меня за столом. Надень туфли для стриптиза, которые я тебе купил. Можешь добавить украшения, подобающие ужину при свечах.       Клэр молча кивнула.       - И закрой за официантом дверь.       С этими словами Джон взял нужные ему вещи и скрылся в ванной. Только после этого Клэр встала на ноги и, игнорируя официанта, который уже расставлял тарелки, пошла к своей сумке. Она едва успела высморкаться в салфетку и застегнуть туфли, как официант, кашлянув, привлёк её внимание. Он жестом обвёл накрытый стол, учтиво поклонился и покатил тележку к выходу. Клэр чуть было не поблагодарила его на автомате, но вовремя вспомнила, что ей нельзя ни с кем разговаривать. Осторожно балансируя на высоченных каблуках, она открыла дверь, с достоинством кивнула головой, и официант ушёл.       Мысли сменяли друг друга с лихорадочной скоростью. Но, подводя глаза и нанося помаду, она решила, что местный обслуживающий персонал видел и не такое, к тому же приучен не смотреть, куда не надо, и хранить тайну частной жизни. Немного успокоившись, она пшикнулась духами, надела длинные серьги с рубиновыми стразами, пару браслетов и колец, села за стол и, сложив руки на коленях, словно прилежная школьница, стала ждать своего Господина.       Вскоре появился Джон. Он переоделся в чёрную обтягивающую футболку и кожаные штаны. Клэр уловила приятный запах его парфюма, когда он проходил мимо. Дойдя до своего кресла, он обернулся и сказал:       - Продемонстрируй свой наряд.       Почувствовав нарастающее возбуждение, Клэр послушно встала. Джон осмотрел её с ног до головы. Уложенные волосы, маска на лице, придающая загадочности, изящная шея с черным ошейником, серьги, блестящие даже при слабом свете, вздымающаяся пышная грудь с такими соблазнительными сосками, и подчёркивающие наготу украшения на руках. Клэр была чертовски хороша и сексуальна! Он захотел её с новой силой, но надо было отдохнуть, набраться сил.       - Идеально! - оценил Джон, - Можешь садиться.       Она послушно села, снова положив ладони на колени. Он взял бутылку красного вина, налил Клэр и себе, сел и поднял хрустальный бокал:       - За удивительную Клэр! За новые свершения!       Они сделали несколько глотков. Алкоголь теплом растекался по телу, согревая и расслабляя. Клэр отставила бокал, но к еде не притронулась, потому что ждала разрешения своего Господина. Джону это понравилось.       - Сегодня у нас блюда французской кухни, - начал он, - это у нас баклажан, запечённый с креветками и кремом "Том Ям". Здесь, к красному вину, филе миньон из говяжьей вырезки с соусом "Пепе верде", сырная тарелка, свежий багет, а на десерт миллефолье с кремом из манго и маракуйи. Угощайся.       Клэр положила себе немного от каждого блюда, и они с аппетитом принялись за еду. Трапеза проходила в тишине, пока Джон не предложил:       - Если хочешь, мы можем обсудить всё, что произошло. Тебе было хорошо?       - Да, Господин, - ответила Клэр, смущённо опуская глаза в тарелку.       Молчание вновь затянулось. Джон снова не выдержал и произнёс уже обычным тоном с лёгкой ноткой беспокойства:       - Давай я за тебя произнесу слово "перо". Так как, правда понравилось?       - Понравилось, ты молодец! - наконец улыбнулась женщина, - Правда, сначала я испугалась публичного заголения, но ты, похоже, прочёл мои потаённые желания, и получилось всё очень возбуждающе.       - Я тоже беспокоился, но ты справилась отлично. А порка?       - К ней только одно пожелание. После неё сразу нужен секс. Флагелляция снимает многие социальные ограничения, обнажает душу. По моим ощущениям, она может сравниться с беззвучной исповедью и епитимьей, после чего наступает катарсис.       - Такого объяснения я ещё не слышал, - удивился Джон, - Очень философское. Но после наказания нужно время, чтобы осознать его и прочувствовать...       - Секс этому не помешает, ведь и он, и оргазм становятся такими... наверное, очищающими. Ни с чем не сравнимыми.       - Хорошо, я выполню твоё пожелание. А что насчёт тех мужчин в коридоре? - тема была очень скользкая, но Джону захотелось услышать её ответ сейчас, во время обычного разговора.       - А вот на этот вопрос вне игры я отвечать отказываюсь, - засмеялась Клэр.       - Но термин гэнг-бэнг тебя не смущает?       - Не смущает, - она выпила воды и стрельнула глазами поверх бокала.       Джон улыбнулся - намёк он оценил. "Хороша, чертовка", - подумал он.       - Чтобы развеять некоторые страхи, я коротко расскажу тебе об этом месте. То, что знаю, - Джон подлил вина себе (Клэр отказалась), - Клуб был основан лет эдак 150 назад четырьмя состоятельными джентльменами для приятного времяпрепровождения в кругу женщин. Это, конечно, не "Танцевальный клуб" XVII века, но корни он берёт оттуда. Здесь не устраивали бурных попоек и массовых оргий, но тут можно было вкусить любой запретный плод. И если на начальном этапе члены клуба пользовались услугами проституток, не дешёвых, конечно, то в начале ХХ века всё начало меняться. Медленно, но верно, - Джон сделал несколько глотков, - Могу сказать точно одно. Здесь охраняется тайна личности, и, как я уже говорил, всё, что произошло здесь, здесь же и останется. Даже если ты кого-то узнаешь, не надо мне или кому-то ещё говорить, кто это. Точно так же все будут вести и себя в отношении тебя. Здесь ты можешь делать всё, что хочешь, естественно, с согласия участвующих лиц. Уголовное право здесь знают хорошо, поэтому безопасность превыше всего. Да, и кухня здесь отменная!       - То есть, инициатором поездки сюда могут быть как доминанты, так и "нижние"?       - Конечно. Все равны в своих желаниях. Никто похищать, избивать и насиловать тут никого не будет, - Джон сделал паузу и добавил, подмигнув, - Если только понарошку. Кстати, попробуй миллефолье.       - Да, Господин.       Клэр кивнула, тем самым давая понять, что готова вернуться к игре. Затем послушно отложила приборы и поставила перед собой тарелочку с десертом. Пирожное выглядело изумительно с этажами тонкого теста и пумпочками крема между ними. Она сняла верхний слой и демонстративно слизнула уже начинающий подтаивать крем. Потом взяла второй слой, слизнула часть крема и позволила оставшемуся капнуть себе на грудь. Третий слой постигла та же участь. Клэр ойкнула и смущённо опустила взгляд в тарелку.       - Какая ты у меня неаккуратная девочка! - пожурил Джон Нижнюю,- Подойти ко мне, я вытру.       Клэр медленно встала из-за стола, осторожно ступая в непривычной обуви, подошла к Джону и встала рядом с ним. Мужчина взял салфетку, покрутил её в пальцах, потом откинул, притянул Клэр за талию к себе и стал слизывать языком крем.       - Очень вкусный десерт! - сказал он и продолжил облизывать её груди, придерживая их снизу руками.       Язык и губы работали без остановки, он оттягивал, посасывал и слегка сжимал зубами её соски. Клэр дышала всё громче, вот она зажмурилась, вцепилась в плечи Джона и содрогнулась в оргазме. Она ещё продолжала конвульсивно подёргиваться, а его руки уже плавно заскользили по её телу, чувственно сжали ягодицы. Потом его левая рука переместилась сначала на её живот, ниже... секунда, и его пальцы проскользнули в её влажное лоно. Клэр застонала и распахнула глаза. Тем временем вторая рука заскользила между ягодиц, и пальцы начали ласкать другой вход. Клэр захлестнула новая волна возбуждения, стимуляция шла сразу в трёх местах, Джон так распалил её, что хотелось большего, глубокого проникновения, хотелось более сильного оргазма, она стонала громче и громче, ритмично двигая бёдрами, но Джон захотел поиграть с ней. Он убрал руки, оторвался от груди, внимательно посмотрел на неё и прокомментировал:       - Идеально чисто! Так устал, что даже стало жарко.        Он встал и пошёл в ванную вымыть руки, оставив разочарованную Клэр хватать ртом воздух. Освежившись, он вернулся к столу, по дороге стянул с себя футболку и сел в кресло.       - Мне очень понравился десерт. Повара постарались на славу. Попробую свой, такой ли он вкусный...       И он, так же как и Клэр раньше, снял с пирожного первый слой и капнул на себя кремом.       - Ой! Да что же это такое!       Клэр с вожделением взглянула на потёки крема на торсе, опустилась на колени и принялась их слизывать. Крема было много, и она водила языком, слово художник свободными широкими мазками. Посасывала, щекотала и покусывала мгновенно ставшие твёрдыми соски и чуть ли не мурлыкала от удовольствия.       Когда и второе пирожное было таким чудесным образом съедено, предварительные ласки перетекли в глубокий поцелуй...