***
Дух овса пробирался в ноздри героя нашего фанфика, коня. Через копыта и подковы его преследовал дух Бэлы. Гришка Печорин мстительно преследовал этих двух злостно-надоедливых духов. И мечтал… Овёс и Бэла плавно переплетались в его ноздрях и нашем повествовании. Под породистой гривой зарождался план. …конь не валялся и пасся вовсе не мирно. Печорин действовал. Кавказ трепетал в ожидании его следующего шага… Неудивительно. Конские ходы — вещь опасная. Особенно если конь голоден и неоднозначен, как азы козы (и Азамата). К слову о неоднозначности Азаматовых кривых и прямых метаний… Они сами заметают кого угодно, кроме Гришки-коня. …Тогда действия Печорина и обнаружили в себе редкую склонность к активной лирике. Дуэт из духов овса и Бэлы ударил в его череп и прочие кости. С тех пор воздух Кавказа и стал конской концентрированной готовностью обменяться… к переменам, стало быть! А перемены, как известно, удаляют голову не хуже овса. Невинный Азамат подозревал… но не это. Так что, когда наш герой, постукивая копытами, подкрался к нему со зверской рожей и фундаментальной просьбой за подпругой, тот слегка опешил. И сразу мысленно подписался на все безумства запредельные, даже многострадальным воздухом Кавказа невиданные. Кроме того, он никогда раньше не встречал говорящих Печориных, и было ему интересно. — Господин Азамат, — чинно проржал конь с поклоном. — Я принёс свои подковы к вам с предложением. — Мяу! — ответил окотевший Азамат… Печорин понял, что без излишних проблем довёл собеседника до нужной кондиции и, не теряя ни времени, ни килограмма драгоценного Кавказского воздуха, обменял себя на Бэлу. Безусловно, эта козочка была слегка поражена, увидев на её месте Гришку Печорина, бесстыдно развевающего свою породистую гриву на ветру. Но и этот факт не слишком-то её взволновал. Бэла ждала Егора-Вируса, отчаянно высматривая шорох его чешуи в низких облаках Кавказа. В этот раз он не заставил себя ждать. Первым делом Егор полыхнул своими пламенными, как ёжик, очами. Вторым делом — цапнул Бэлу, по неосторжности чуть не сняв её неподражаемый скальп. Азамат окончательно окотел, гневно шепнув в небо грозное «Мяу!». Печорин заржал, подобно уютно примостившейся в злостных драконьих когтях Бэле… Так бы и ржал он до скончания, если бы не дух коварного овса, лёгким шлейфом влачивший ношу себя вслед за улетающим Летовым…***
…молоко задумалось над Воландом…