Синева твоих волос

      Мы кубарем влетели в квартиру, плотно хлопнув входной дверью. Я продолжаю страстно целовать её в тонкие губы. Не могу оторваться.       — Я задыхаюсь… — лёжа на спине, Джинкс всё же удалось отстранить меня и сделать глубокий вдох. — Твою мать, как же я хочу тебя… Мгновение — и она притягивает меня обратно. От неё веет жаром, и мне тоже тяжело хватать кислород одним лишь носом. Но вкус столь желанных губ сейчас намного важнее. Лучше захлебнусь, задохнусь, утону в этих объятиях, чем разорву их.       — Мы переместимся в спальню?.. — оторвавшись от губ, я шепчу ей на ухо. Даже не знаю, оно опаляет меня, или я его. — Или так и останемся в коридоре?       — Мне насрать, — она прижимается, буквально повиснув на мне, — просто возьми меня, Рэйчел… Я поднимаю её, как пушинку, и прижимаю к стене. Она прыснула смехом, как маленький ребёнок, но заниматься мы сейчас будем точно не детскими вещами. Джинкс ниже меня, но я держу её за подмышки и целую в буквально полыхающую грудь. Она сладостно стонет где-то выше и впивается тоненькой рукой мне в волосы на затылке. Пытается вжать меня глубже, но я уже и так вплотную к её худенькому тельцу.       — Рэйчел… — она еле говорит, но всё же выдавливает моё имя между придыханиями. Это возбуждает меня донельзя. Я пытаюсь хотя бы чуть-чуть сдержать эмоции. Но зачем? Джинкс уже сбросила ботинки и обхватила мою талию ножками в одних носочках.       — Я те…       — Заткнись. — я резко прерываю её и прижимаюсь к губам. Пусть не тратит силы на пустую болтовню.       Я провожу пальцами там: твою мать, да она сейчас затопит весь коридор. Мысль о том, что до спальни придётся просто идти около десяти секунд, сводит меня с ума. Хочу её прямо здесь и впиваюсь пальцами во взмокшую киску. Господи, будто в озеро руку окунула. Моё касание действует на Джинкс ударом электрического тока: она начинает извиваться как бешеная. Хотя почему “как”? Эта синеволосая бестия всё же вырвалась из моей хватки и теперь уже пытается въесться в мою грудь. Сука, как же совершить марш-бросок до постели?       Она тщетно пытается сорвать с меня майку. Ох, да я бы сама разорвала её трусики в клочья прямо на ней, если бы они не были насквозь промокшими. Да, я, конечно, сильная, но не настолько, чтобы рвать мокрую ткань.       — Твой запах… — мне становится немного страшно, насколько она часто дышит: ещё отрубится от перевозбуждения, и всё обломается. — Он божественен… Это правда, мои духи шикарны. Но мы не будем отвлекаться на мелочи. Хватаю её в охапку и взваливаю на плечо. Джинкс начинает задорно хохотать. Так, нет, меня это не устраивает.       Всё-таки добравшись до кровати, бросаю свою жертву. Приземлившись, она издала короткий детский визг, который срывает мне башню окончательно. Бросаюсь на неё следом, запуская руку в неприемлемые места. Не вхожу, а только дразню, водя пальцами по окрестности. Чёрт побери, она дрожит всем телом от даже мельчайшего прикосновения. Уже слышатся сладостные стоны; она в экстазе откидывает голову, обнажая свою тоненькую девственную шейку. Реагирую моментально: впиваюсь в эти мягкие кожные ткани зубами, как какой-то горе-вампир. Фу, какой же моветон.       — Ах-х-х! — Джинкс вскрикнула подо мной. — Засос же останется! Слишком уж она разговорилась, меня это не устраивает. Я хочу слышать только молебные стоны. Продолжаю кусать шею, одновременно резко вставляя палец. Вау, как же тут узко.       — М-м-м… Так-то лучше; это уже больше похоже на то, чего я желала. Но моя издевательская натура всё равно берёт верх, да и чтобы разорвать на Джинкс её безвкусный топ, понадобится две руки. Посему я достаю палец.       — Куда?.. — по-детски обиженный голос немного сбивает с толку, но я ловким движением разрываю элемент одежды на ней.       Вот она, аккуратная нулёвочка. Несколько секунд просто пялюсь на них: глаза разбегаются в разные стороны, потому что не знаю, какой сосок начать терроризировать. Параллельно аккуратно снимаю с себя майку. Не разрываю: буду я ещё из-за какой-то прошмандовки портить одежду, пф.       Джинкс, увидев мои телеса, конечно, жадно начинает тянуться к ним своими ручонками. Грубо отвожу их и прижимаю к кровати, а после наконец припадаю к соску (выбрала правый) и начинают с демонической одержимостью его лизать и прикусывать.       — Твою мать! Слишком много разговоров. Закрываю ей рот рукой и ещё сильнее сжимаю зубы. Это сопровождается несколькими немыми откровенными выкриками. О да, это великолепно. А вот что не великолепно, что я вечно путаюсь в её длиннющих синих косах. Их бы расплести, но на это уйдёт минимум час. Можно было бы связать её ими, но это тоже отнимет много времени.       — Войди в меня… — умоляющие, но столь же дикие глаза с завораживающей красной радужкой смотрят на меня. — Как можно слаще…       Что ж, сама хотела мольбы — так получай. Максимально похотливо ухмыляюсь и вхожу сразу двумя пальцами; там и одному было узковато, что она чувствует сейчас — страшно представить. От такой резкости Джинкс лишь тихо вздыхает. Не поняла… Вовремя ловлю себя на мысли, что резко и зло начать её трахать сейчас — дохлый номер. Поэтому начинаю медленно массировать её изнутри, добавляя третий палец и бешеным взглядом ищу место на её тельце, которое ещё не обгладывала. Шея — была, грудь — до сих пор полыхает. От злости и лёгкой паники начинаю ускорять движения в её промежности. О-о-о, пошло дело: сладостные стоны понемногу наполняют комнату, а бёдра этой помешанной начинаются двигаться в такт моему “массажу”. Вижу, что руки в припадках наслаждения мнут и сжимают белоснежное покрывало. Ох, девчонка, это ещё только начало, а ты уже не выдерживаешь?       Мочка уха, точно! Наклоняюсь и начинаю яростно облизывать левое ушко Джинкс. Стоны усиливаются; чёрт, да я уже на пределе, а она нет, что ли?       — Шлёпни меня…       Боже, какая нелепость. Да и было бы, по чему шлёпать: таких спичек, как ты, поди поищи. Прикусываю мочку, чтобы дать понять, что я ненавижу трёп во время секса. В ответ слышу крик наслаждения.       Наученная горьким опытом, знаю, что усиление стонов не знак ускоряться. Поэтому просто добавляю стимуляцию большим пальцем. Её татуированные какими-то узорами руки обхватили меня, и сейчас царапают спину. Признаться, это довольно прикольно.       Целую её в щёку, и мгновение спустя уже гуляю языком во рту. Пытаюсь укусить губу, но они такие сука тонкие, что всё тщетно.       А вот и сбивчивое дыхание — значит, пора увеличить темп. Добавляю четвёртый палец и буквально насаживаю узкий таз на них.       — Ах-х-х! — она уже просто орёт от кайфа, и хаотично брыкает обнажёнными ножками. Она вся извивается: сейчас кончит. Хочется просто придушить её, как сучку, но выбираю более романтичный сценарий: беру за руку и крепко сжимаю. Тело извивается, а я пытаюсь удержать шелковистую спину на месте. Тщетно? Конечно да, она же сейчас в узел завяжется, настолько я делаю ей приятно.       — Йа-а-а-а! — протяжный возглас наполняет комнату, ноги наконец перестают пихать меня в локоть.       Всё тело Джинкс дрожит, а уже свободный рот пытается хватать кислород, чтобы не откинуться. Свободный рот — непорядок. А у меня как раз вся правая рука в смазке. Мгновение — и я уже доминантным взглядом приказываю облизывать мои пальчики. Вдобавок она игриво прикусывает их. Пытаюсь выкинуть из головы мысли о том, что сейчас простынь под попой Джинкс вся в этой херне, и придётся её стирать несколько раз. Гоню мысли о ссаных тряпках ссаными тряпками, хах.       — Ты прекрашна… — не вынимая пальцев из глотки, блаженно шепчет она. О да, я шикарна. Но мы ещё не закончили.       — Теперь моя очередь… — возбуждённо говорит она и тянется руками к моей промежности.       — Не-а, без рук. — строго приказываю я. Отталкиваю её назойливые ручонки, резко переворачиваюсь на спину и грубо притягиваю её голову за длинные косы. Она начинает по-дилетантски небрежно лизать мою киску. Да и, впрочем, я всё равно настолько уже на пределе, что этого мне достаточно; низ живота моментально начинает сильно, но так блаженно и приятно тянуть. Раздвигаю ноги чуть ли не на шпагат, чтобы ей было удобнее удовлетворить меня.       — Тебе нравится?.. — она отрывается губами от клитора и смотрит на меня исподлобья щенячьими глазами.       Дура, займись делом. Ничего не отвечая, вновь хватаю её за косы и вжимаю в себя. Чёрт, сейчас ударю в грязь лицом, потому что точка кипения уже рядом. Мои стоны, наверное, слышны в другом квартале, а волосы взмокли ещё до того, как Джинкс обильно кончила мне в руку.       Картинка перед глазами окончательно поплыла. Я закрываю глаза и откидываюсь назад. Она тоже понимает, что финал уже совсем близко, поэтому отстраняется и начинает работать руками. Ну уж нет. Пытаюсь вернуть её губы к промежности, хватаю за затылок. Не глядя чувствую, как она противится…       В жизни не думала, что могу издавать такие дикие вопли. Это было даже больше похоже на рык, чем на крик. Чёрт, я сквиртанула ей прямо в миловидное личико. Я приоткрываю глаза и вижу её, всю облитую. Но она лишь заливается хохотом и, чуть приподнявшись, лезет ко мне целоваться. Мне уже всё равно, и я принимаю этот жаркий, но столь грязный поцелуй. Мы сплетаемся языками, а я тщетно пытаюсь восстановить дыхание через нос.       Джинкс ложится рядом, утыкается мне носом в шею и поглаживает в районе пупка. Я снова закрыла глаза.       — Я люблю тебя, Рэйчел. — началась стандартная «ваниль». Я чувствую искренность в этом детском шёпоте. — А ты меня?       — Пр.. Про… — мне всё ещё тяжело говорить. — Проваливай.       — Что?.. — кажется, она обескуражена.       — Собирай свои шмотки и топай своими шлюшьими ножками отсюда к чёртовой матери. — настолько твёрдо, насколько позволяет моя дыхалка в данный момент, повторяю я.       Джинкс в полном шоке и растерянно начинает одеваться. Приоткрываю глаза: она смотрит на меня в надежде, что я рассмеюсь и скажу, что это шутка.       — Пошевеливайся! — слегка прикрикиваю я вместо этого. Она отвела взгляд. Я не вижу, плачет она или нет, но надеюсь, что да. Использованная и выброшенная на улицу подстилка. Я кончила две минуты назад, но снова возбуждаюсь от своего собственного мразотства, посему опускаю руку ниже и начинаю “догоняться”.       Перед тем, как хлопнула дверь и Джинкс закрыла её с другой стороны, я услышала жалобный всхлип. Эта, казалось бы, мелочь полностью окунула меня в экстаз. Оставшись одна в квартире, я начинаю дико и болезненно хохотать. Да, плотские утехи — это, конечно, превосходно, но разбить чужое сердце — в сто раз слаще…