Истина Нефилима

      Стоило мне только прикрыть глаза из-за света, вновь терзающего моё зрение, как я тут же был вынужден отворить их вновь по причине неожиданно прострелившей мою грудь боли. Мне в этот момент дико хотелось плакать. Дышать было трудно. Казалось, что я пытался втянуть воздух в лёгкие, находясь на дне океана, но, немного справившись с паникой, я напомнил самому себе о том, что обязательно нужно соблюдать спокойствие, ибо паника никогда не приводила ни к чему хорошему…       Я пытался взять себя в руки, волевым усилием притупив боль во всём теле, но…       Да блин, как тут сохранишь спокойствие, когда тебе словно бритвенно острыми когтями рвёт лёгкие на куски?!       Не скажу точно, сколько по времени продлились мои муки, но, в конце концов, я таки получил свой миг спокойствия — лёгкие, казалось, онемели, что приятным никак не назвать, но, тем не менее, уж лучше так, чем былая боль.       Правда, счастье длилось недолго, ибо уже через секунду мне вновь стало отнюдь не весело: словно арктический холод окутал тело, сжав мою почему-то кажущуюся столь крохотной и хрупкой глотку.       Казалось, словно меня голого кто-то уронил прямо в речку зимой. И ладно бы только это, но вслед за холодом вернулась и боль, не такая острая, но всё же сильная.       Слёз мне сдержать не удалось…       Так продолжалось некоторое время, пока боль в очередной раз не отступила и моё дыхание не вернулось в норму. Вслед за болью соизволил перестать терзать тело и холод.       Вы не представляете, каково было облегчение от того, что я смог вновь вздохнуть полной грудью! Только сейчас я смог окончательно рассмотреть сквозь пелену слез, где же таки я оказался; а оказался я там, где совсем не ожидал себя увидеть — на руках у здоровенных врачей!       Смутило меня не только моё местонахождение — глаза, ранее полностью здоровые, сейчас взирали на окружающий мир сквозь призму непривычно мутной картинки, словно к числовому значению моего зрения полагался также и огромный, стоящий прямо перед самим числом, минус. Это… необычно, ибо что-что, а зрение у меня всегда было если и не идеальным, то хорошим — точно.       Не знаю почему, но, попробовав подвигать своими конечностями, я понял, что не могу ими свободно шевелить в полной мере. И тут вдруг я заметил одну интересную вещь, которая на короткое время выбила меня из колеи: моё тело уменьшилось в несколько раз!       Вернее, заметил-то я это почти сразу, но почему-то придал такую важность только сейчас. Не знаю точно почему, ведь неожиданное уменьшение тела — это именно то, на что должно быть обращено внимание в первую очередь, однако …       Это было само по себе очень странно, но потом, вспомнив слова своего отца, я успокоился, поняв, что он имел в виду под «переродиться в параллельном мире». Удивив даже самого себя, я принял всё сейчас происходящее со мной почти преступно равнодушно.       Я думал, что это будет как-то… ну, иначе… Неужели когда я родился среди Нефилимов, то чувствовал себя так же? Если это так, то хорошо, что я напрочь забыл всё то время. Честно говоря, я не прочь и сейчас «забыть» грядущие несколько лет в качестве беспомощного ребёнка.       Врачи что-то пытались мне сказать, медленно качали из стороны в сторону, будто бы пытались убаюкать или успокоить. Странно осознавать, но это принесло какие-то плоды и детское тело дало слабину, видимо из-за каких-то чисто младенческих инстинктов. Мне очень захотелось спать… Чувствовал я сейчас такую непреодолимую усталость, что тяжело объяснить словами.       Через некоторое время меня положили рядом с женщиной, которая, видимо, была моей матерью, а вот тот мужчина, что бегал с разными вещами из угла в угол, — моим отцом. Других вариантов у меня не было, разве только моим отцом являлся кто-то из присутствующих здесь и сейчас врачей, что вполне возможно. Ну, рано или поздно, но я смогу увидеть своего отца, а потому я выкинул этот вопрос из головы и принялся разглядывать женщину, рядом с которой лежал. Красивая шатенка с карими глазами. Она любяще смотрела на меня, пока врачи что-то там делали с каким-то свёртком…       Погодите-ка, свёртком…?       «Не хотите ли сказать, что у меня будет брат или сестра?!» — удивился я мысленно, так как говорить сейчас явно не получалось.       Честно говоря, я ещё в прошлом хотел, чтобы у меня была маленькая сестрёнка или брат. Весьма одиноко быть единственным ребёнком в семье без возможности поговорить о чём-то родственном и душевном с максимально близким тебе человеком. Я понимал, что на эту роль могут подойти и друзья, но для меня такие темы были чем-то совершенно иным, чем-то, о чём я бы точно не смог рассказать им… Да и, тем более, с самого детства со своими приёмными родителями я посещал много разных городов, переезжая с места на место, поэтому не мог иметь длительных контактов с ровесниками. Понятное дело, с тем, чтобы завести друга, что был бы рядом хоть в сколько-то долгосрочной перспективе, у меня возникали некоторые… эм, проблемы.       С такими мыслями я и застал тот момент, когда второй свёрток положили рядом с моей матерью. Оттуда сразу же раздался плач, и женщина поспешила покормить ребёнка грудью. Я же просто смотрел на младенца, что лежал у нашей матери на руках и пытался сосать молоко из груди. Когда у него получилось, и он смог утолить голод, его глаза медленно и любопытно забегали по комнате, остановившись на мне.       — Йай! — первым, что сказал младенец, было это короткое слово. Даже не совсем слово — звук.       Мать как раз клала его совсем рядом, примерно в десяти сантиметрах от меня. Стоило ему лечь, как его маленькие любознательные ручки сразу же выбрались из пелёнок и потянулись ко мне, а сам малыш состроил до невозможности забавную моську, что-то ещё там агукая только на ему самому понятном языке. Я же смотрел на эту милую картину и радовался, что у меня всё-таки теперь будет кто-то. Остался только последний вопрос: «Мальчик или же девочка?»       Хех, а мне начинала нравиться эта жизнь… ►Четыре года спустя       Всё это время, эти, ни много ни мало, четыре года, прошли довольно быстро. Даже рассказать что-то сложно, ведь ухватиться-то и особо не за что. Радует только то, что мне не придётся рассказывать некоторые позорные моменты, от которых бы и у взрослого случился испанский стыд.       За прошедшее время я узнал больше о своей новой семье. Меня родители долго и очень нудно пытались окрестить каким-нибудь именем, каждый раз смотря на мою реакцию, словно ожидая, что я и вправду могу им что-то сказать. К счастью, но я услышал имя, которое странно резонировало у меня в груди, и имя это было…       Сэнго.       Не знаю, чем руководствовались родители при подборе, но мне понравился этот метод.       Моей сестре (да, оказалось, у меня сестрёнка!) родители имя подбирали таким же образом. В итоге девочке очень сильно понравилось имя Хакуно. Да и, чего тут врать, мне тоже понравилось её имя. Оно звучало красиво и полностью гармонировало с моим.       Имён родителей я так и не смог узнать, ведь я не слышал, чтобы они обращались друг к другу по именам. Это было странно, но я сослался на то, что они пытались приучить нас обращаться к своим родителям как к «папе» и «маме». Скажу честно, это у них хорошо получилось. Хакуно совсем недавно начала немного говорить, что радовало всех. Я же, в свою очередь, также начал понимать этот язык где-то пару месяцев назад.       Я узнал и название города, в котором мы живём: Фуюки. Насколько я понял, он состоял из двух частей, на подобии районов, а границей этих районов становилась довольно длинная река Мион — очень красивая в ночное время суток. Родители часто брали нас туда погулять, что нам с Хакуно очень нравилось. Честно говоря, пусть я и духовно взрослее, но мне кажется, что это не имело никакого значения в такие моменты. Я был ребёнком, а не взрослым, поэтому мне стоило наслаждаться жизнью, а не ходить везде и умничать перед всеми, пытаясь что-то доказать каждому встречному-поперечному.       К слову, моя сестрёнка росла очень красивой девочкой. У неё были длинные тёмно-коричневые волосы ниже плеч и тонкая талия. Кожа её при свете дня будто бы сияла, стоило лучику света её коснуться. А в белом сарафанчике девочка была, словно маленький миленький ангелочек. Я с уверенностью мог сказать, что она вырастет в прекрасную девушку. Такие в нашем мире не пропадут, что радует…       Однажды, пару месяцев назад, мы вышли с родителями в парк, чтобы поиграть с другими детьми нашего возраста. Хакуно вообще настолько любила быть на улице, среди природы, что представить её без мячика в руке, скакалки, мелков, порванной одежды или же синяков и ссадин на коленках было просто невозможно. Вечно позитивная, но бывали и моменты со слезами, где мне приходилось её отвлекать от этого занятия, всячески поднимая настроение.       Поднимать настроение расстроенной девочке совсем ещё невинного возраста было на удивление не так просто. Возможно, причина в том, что моя Хакуно сама по себе куда как сознательнее многих иных детей своего возраста. Ни разу не видел, чтобы она хныкала из-за какой-то ерунды или же нестоящей упоминания мелочи. Скорее всего, это моё влияние как человека более сознательного и ментально взрослого, чем мне положено быть по возрасту тела.       Думаю, не стоит рассказывать о реакции девочки; я обзавёлся самым милым в мире хвостиком… В общем, в тёплый весенний день мы вышли погулять в центральный парк, где собрались некоторые родители вместе со своими детьми. Там мы и повстречали двух девочек, связанных с нами самой Судьбой…       Мы с сестрой очень любили гулять вместе. Наши ровесники, видимо, что-то такое чувствовали, потому даже не удосуживались подходить, хотя некоторые и пытались. Но безрезультатно. Ни мне, ни сестрёнке просто не интересна была их компания. Однако в тот весенний день случилось маленькое исключение в этом маленьком негласном уединении брата и сестры. Откуда-то неподалёку в нашу сторону прилетел оранжевый мячик и остановился у моих ног.       Мячик… ну, знаете, такой… ну… самый обычный мячик.       Подняв его, я огляделся по сторонам в поисках хозяина. Тогда я увидел подбегающую прямо к нам девочку с двумя косичками по бокам.       — Кидай сюда! — крикнула она, остановившись неподалёку. Взглянув на мячик ещё раз, я бросил его к девочке. Она его успешно словила и улыбнулась своей лучезарной улыбкой:       — Спасибо.       — Не за что, — улыбнулся я в ответ, повернувшись к стоящей за моей спиной сестре, которая с интересом смотрела на девочку с мячом своими карими глазами.       Несмотря на свой отнюдь не робкий характер, сестрёнка не очень хорошо умела общаться с иными, незнакомыми ей, детьми. Да и со взрослыми, в принципе, тоже. Так уж вышло, ибо она проводит со мной большое количество времени, а поэтому ей очень трудно даётся налаживание контактов с другими детьми. Обычно роль посредника предоставлялась мне, чтобы хоть как-то начать диалог, зато, уже после, от жизнерадостного настроя девочки никто не мог убежать, даже если пытался. Но это так, детали.       — Что такое, Хакуно, хочешь познакомиться с девочкой?       Сестра несколько мгновений думала, после чего робко, но с одобрением кивнула, словно попугайчик. Девочка же, стоящая с мячом, с вопросом в глазах посмотрела на Хакуно. Она была ещё слишком мала, но, видимо, понимала больше многих других детей, поэтому уже в следующее мгновение, приветливо улыбнувшись, одной рукой помахала Хакуно.       — Привет!       — Хакуно, давай… — мягко подтолкнул я сестру в спину.       Она робко посмотрела на меня, а после на девочку, но, всё же решившись, подошла к ней ближе, продвигаясь медленно, шажок за шажком.       — Привет… Меня зовут Хакуно… — тщательно подбирая слова, начала моя сестра. Ну, в принципе, чего ожидать от четырёхлетнего ребёнка?       — Привет, меня зовут Рин. Давай дружить? — предложила ей Рин, располагающе улыбаясь, на что Хакуно кивнула.       — Хочешь, я могу тебя познакомить с моей сестрой? — доброжелательно улыбнувшись, предложила чем-то похожая на солнышко девочка.       — Если можно…       Хех, моя сестра всегда такая милая, что порой это вгоняет в немой шок, но думаю, я уже выработал на её очарование отличный иммунитет, так что это мне не грозит. А вот насчёт её новой подруги я сомневался. Да уж, когда у тебя есть милая младшая сестра, что с детства хвостиком ходила за тобой, то жизнь становится в несколько раз лучше. Честно, если бы у меня был брат, я даже не знаю, как бы он себя вёл. Стеснялся ли бы он так же, как и Хакуно?..       К великому счастью, я решил отложить этот вопрос в далёкую-далёкую корзину, подписанную как «лучше не стоит об этом думать, иначе пожалеешь». Впрочем, и интереса особенного у меня в этом направлении не было. У меня есть Хакуно, моя дорогая сестричка, а не какой-нибудь брат, так что лучше и не гадать.       Я настолько погряз в своих мыслях, что не заметил ожидающего взгляда новой подруги Хакуно. Она уже несколько секунд ожидала, что я представлюсь, но не увидела от меня реакции. Как выяснилось позднее, её это удивило. Обычно мальчики хотели с ней подружиться (хотя их общение с Рин обычно долго и не продолжалось), поэтому для неё такая реакция мальчика была совсем новой.       Хм. Пусть и совсем маленькая, но Рин уже активно пользовалась некоей популярностью. И не зря, скажу я вам, ибо уже сейчас можно точно сказать, что через несколько лет Солнышко вырастет в настоящую красавицу.       — Эй, а как тебя зовут? — окликнула она меня, а я сразу встрепенулся:       — Прости, я немного задумался. Меня зовут Сэнго.       — Приятно познакомится с тобой, Сэнго. Пошли, я вас познакомлю с Сакурой. — Она взяла нас за руки и потащила в направлении какой-то беседки, кою ранее мы с сестрой, почему-то, и не замечали.       В беседке было трое взрослых: двое мужчин и одна женщина, которая делала своеобразную причёску маленькой девочке, сидящей у неё на коленях. Девочка выглядела маленькой копией Рин, только с другой причёской.       Подходя к этой компании взрослых, что завидев нас, прервали разговор, я заметил изучающий взгляд одного из мужчин. Высокий, он сидел с матерью Рин и был облачён в красный дорогой костюм. Если бы сейчас было средневековье, то я бы решил, что он из аристократической семьи. Он выглядел богато и ухожено.       — Мама! Папа! Дядя Кария! Смотрите, с кем я подружилась! — показала она жестом на нас с сестрой. Статный мужчина в красных одеяниях, чем-то похожий на аристократа из истории, внимательно взглянул в нашу сторону, но после нескольких секунд перевёл взгляд на женщину, которая делала причёску младшей дочери Сакуре.       — Конечно, вы можете… — дала ей одобрение мать, погладив Сакуру по голове.       — Сакура, пойдёшь поиграешь со своей сестрой и её новыми друзьями?       Сакура посмотрела на мать, а после на свою улыбающуюся сестру, после чего спрыгнула с коленок и побежала в нашу сторону. Так мы и познакомились с младшим поколением рода Тосака. Казалось бы, лишь одна единственная детская игра, но как ни удивительно, она капитально повлияла на будущее, изменив направления шестерёнок судьбы для всех четырёх детей, игравших вместе в том парке.