Абстиненция

Последний раз, когда Иван Брагинский решил отметить день рождения в кругу друзей и родственников — чуть не дошло до драк, поэтому идея снова повторить подобный приём ему мало улыбалась. Но Оля упорно повторяла, что, мол, да когда они в последний раз виделись вообще, у всех семья, работа, и она уже подарок хороший купила и платье подобрала, и специально выходные отпросила — а это не просто, если что! И поэтому, только поэтому, Иван согласился. В конце концов, 25 — это, вроде бы, повод? С тех пор, как Оля переехала, он жил простой холостяцкой жизнью. Это ей было принципиально, чтобы шторы сочетались с обоями, Ваня прекрасно и без всяких штор прожить мог. И даже без обоев. Гостей он особо не принимал, в основном сидел в гостиной, сам с собой и старым телевизором с десятью каналами, и поэтому сейчас готовиться к подобному мероприятию было настоящей пыткой. Вспоминать, где все эти скатерти, тарелки, фужеры, одновременно вытирая полугодовой слой пыли со всех поверхностей и не думать о том, что он непременно получит по шее от сестры за так безбожно засратый родительский дом, было сложно. Оля приехала за день до дня рождения — чуйка на распиздяйство брата у неё была знатная, и Ваня только взвыл сильнее, бегая со шваброй и метлой, пока Оля на кухне нарезала салаты. Не так много у него было «друзей и родственников» чтобы столько готовить, но доказывать что-то Оле, пока она вся в майонезе и с ножом в руках, это не особо хотелось. К вечеру Ване казалось, что он ещё раз отслужил, не иначе. Раздражающе-бодрая Оля, победив в неравном бою со свободным местом в холодильнике и кучей всего, что она наготовила, ещё и убежала по магазинам. Обнадежила, пообещав захватить брату чего-то за честно проделанную работу, и Ваня довольно кивнул, возвращаясь обратно на диван. Видеть сестру он был крайне рад. Несмотря на то, что последняя их встреча была чуть больше полугода назад, создавалось ощущение, что она и не уезжала вовсе. Максимум съездила в отпуск на неделю, и вот вернулась со всеми прилагающимися замашками старшей сестры. При всём при этом, Оля была единственной из его семьи, кого он видел настолько недавно. С Колей последний раз довелось встретиться больше полутора года назад, а Наташа как поступила в колледж в свои 16, так и не приезжала больше. Они разговаривали по видео-связи, но разве это одно и тоже? Успокаивало то, что жила она с Колей, и тот хоть и запомнился Ване дурнем, всё же был старше Наташи, а значит позаботиться о ней мог. Утром, когда ещё только-только поднималось солнце и воздух был прохладно-свежим, Ваню разбудил звонок телефона. И если бы не мат Оли из соседней комнаты, он бы и продолжил его игнорировать. — Да? — голос звучал хрипло, и только спустя пару секунд замешательства ему ответили. — Я разбудил тебя, да? — оппонент сильно картавил, а ещё скакал интонацией, и значит это был Франциск. Поэтому, только поэтому Иван решил не посылать его куда подальше. — Ты прилетел? — Да, я немного не подрасчитал. Самолет прилетел очень рано, я даже успел позавтракать, и мне показалось, что уже достаточно времени, чтобы ты встал, дорогой, — он говорил так мягко, воркующе, что Брагинский чуть не задремал снова. — Тебя забрать? — Ох, было бы чудесно, дорогой, но ты лучше поспи. Напиши мне адрес в смс, я вызову такси. Поспать, увы, не вышло. Разбуженная Оля, громко хлопая дверцами тумб и шкафов, решила начать утро, поэтому Иван приличия ради повалялся еще около тридцати минут и тоже встал. Очень скоро приехал и Франциск. Франциск Бонфуа во всех смыслах был любовью Ивана, потому что такого человека ещё нужно было найти. И Иван был неописуемо рад, что он его нашел, и что они всё ещё дружат, несмотря на то, что вместе больше не учатся. Они оба учились в университете в Калифорнии, оба по программе обмена, поэтому первое время держались вместе. Оба не знали языков друг друга и за четыре года Иван смог заговорить на французском, а Франциск — явно куда лучше — на русском. Университет вообще был местом, где Брагинский завёл себе несколько хороших друзей, с которыми и по сей день общается, и которых, так уж вышло, пригласил, но приехать смогли далеко не все. С Франциском Иван связал свои самые лучшие воспоминания об университете, самые сумасшедшие вечеринки и самые душевные вечера. Он не любил его как парня. Его чувства к нему были куда сильнее. Франциск привез вино и чмокнул Олю в щеку, что она сразу забыла, как ещё пару часов назад его называла. Время до вечера прошло за дорезанием салатов и готовкой оставшихся блюд. Точнее, Оля с Франциском готовили, а Иван морально их поддерживал и пил вино. Франциск любил готовить, любил болтать с Олей, Оля просто любила болтать, и совсем немного — командовать. Иван любил пить без угрызений совести и видеть своих любимых людей рядом. Ближе к вечеру, когда уже все накрыли на стол, начали подтягиваться остальные. Приехал Олег, муж Оли, вместе с ним притащился и Гилберт, матами покрывая «чертов дубак в этом проклятом городе» и тех, кто «делает эти дороги», и выпросил у Вани сухие носки. Пару минут спустя подъехала и Наташа. Наташа очень выросла, стала серьёзнее и даже какой-то странно незнакомой. Оля высказала ей про то, что так легко одета, но всё равно обняла крепко-крепко, и на какой-то момент Ване показалось, что они снова живут вместе. — Рад видеть тебя, Нат, — он обнял её, и та отчего-то сильно вцепилась ему в свитер. — С днём рождения. — Идите к столу, — позвала, улыбаясь, Оля, но Иван слышал, как дрогнул её голос. — Эх, почему ты не моя жена, Оль… — протянул Гилберт, садясь за стол. — Или это опять всё этот черт наготовил? Тогда я не хочу жениться. — Эй! Тебе бы повезло, женись ты на мне, — театрально оскорбившись, парировал Франциск. — Если вы соберётесь жениться — меня не приглашайте, — хмыкнул Иван. — Если я и женюсь, то только на тебе, — усмехнулся Франциск, чокнувшись с Брагинским бокалами. Есть никто не начинал, только пили и разговаривали. Какое-то время спустя пришли еще Торис и Феликс. Не то чтобы Иван был с ними в настолько близких отношениях, но это одноклассники, да и живут они совсем недалеко. Те сидели в углу, вместе с Олегом. В школе они оба пытались приударить за Олей, но не вышло. — А что там Коленька? — спросила Оля. — Он не писал ничего, — Иван на всякий случай проверил телефон ещё раз — пусто. И вздохнул. — Нат, а он собирался? — Собирался, — Наташа перетащила себе тарелку с сыром и грызла его. — Ну, он просто не дома был… последний месяц. Иван хотел что-то сказать, но его перебил стук в дверь. Поднявшись, Иван пошёл встречать пришедших. И это был либо Коля, либо у него остались какие-то ещё друзья, о которых он забыл (на самом деле остались, но один жил в Кубе, другой в Китае, так что встретиться у них совсем не выходило). Открыв дверь, Иван несколько раз тупо моргнул. — Джонс? Перед ним собственной персоной стоял Альфред Джонс, и Ваня был уверен на все сто процентов, что не звал его. Может быть, это Оля? Хотя с чего бы… Они с Альфредом никогда не дружили. Учились тоже вместе, но всё время обучения друг другу глотки грызли и превратили учебу в попытку вывести друг друга из себя. — Ага, — тот неловко улыбался, раскачиваясь с носка на пятку, сильно оттягивая карманы куртки. О повисшее напряжение можно было порезаться. — Приветики. Разглядывая это лицо, Иван даже не заметил, как подошёл Коля. — Привет, — он слабо улыбнулся брату, и положил руку Альфреду на талию, он положил ему руку на талию, боже, — наверное, стоило предупредить, да?