He is my world.

Питер тихо прикрывает дверь в детскую и идёт в сторону кухни, минуя их с Локи комнату. Уснуть сегодня всё равно не получится, да и нужно всё обдумать, хотя, что здесь думать? Если есть шанс вернуть Стефана и Старка, то можно рискнуть, ведь Морган нужен папа, как и ему самому, а Пеппер не хватает твёрдого плеча рядом. Пусть и такое язвительное, как Тони. Но… если он рискнёт, то тогда Феликс может остаться без отца, зато с ним будет второй папа. Вздохнув, парень включает кофеварку и упирается руками о стол, опуская голову. Почему всё так сложно? Приди Скотт пять лет назад, Паркер, даже не думая, полез бы в прошлое, чтобы найти Камни, и разобрался бы со всем этим. Сейчас нет такой возможности, ведь думать давно нужно не только о себе, а обо всей семье. И, боже, нет, он не жалеет о том, что в его жизни появилось маленькое солнышко, которое спасает каждый день наравне с Лафейсоном. Из-за этого становится лишь тяжелее и труднее, правда, есть одна идея, как может получиться. Согласятся ли на неё остальные? Питер берёт кружку с кофе, собираясь сделать глоток, и вздрагивает, чувствуя ладони на плечах, и как его прижимают к тёплому телу. После чего у него нагло забирают напиток, убирая тот на стол. — И как это понимать? — тихо спрашивает Паркер, откидывая голову ему на плечо, и прикрывает устало глаза. — Я всё ждал, пока ты уложишь карапузов и придёшь ко мне, а тебя всё не было и не было. Без тебя спать не получается, — бормочет Локи, утыкаясь носом в его висок, и проводит руками до живота, поглаживая после. — Ещё я забрал твой кофе, потому что незачем пить на ночь, когда нужно спать. — Я не хотел тебя будить, поэтому пошёл сюда, — шепчет Питер и поворачивает голову к нему, касаясь носом подбородка. — Не думаю, что усну. Мне нужно всё обдумать. — Кроха, это можно сделать и завтра. Тебя никто не торопит, да и большинство вопросов уже решено, — вздыхает тяжело Лафейсон, развернув парня к себе лицом и коснувшись ладонями щёк. — Это нормально, если ты хочешь отказаться. В какой-то мере я буду только рад этому, потому что твоей жизни ничего угрожать не будет. Твои страхи обоснованы, слышишь? Так что… — Я попробую сделать эту машину, если ты не будешь во всём этом участвовать, — твёрдо произносит он, кладя руки поверх его ладоней, и прямо смотрит в глаза. — Что? — переспрашивает Локи, надеясь, что ему послышалось. — Я сделаю эту машину времени, если ты не будешь участвовать в этом путешествии, — повторяет Паркер и не отводит взгляда даже тогда, когда в глазах напротив мелькает что-то тёмное, не предвещающее ничего хорошего. — Ты не посмеешь один всё это проворачивать, — поджав губы, шипит Лафейсон и отходит от него, сжимая руки. — Думаешь, я позволю тебе это сделать?! — У нас нет выбора! Либо так, либо никак, понимаешь? Мы не можем сломя голову окунуться во всё это, Локи. У нас сын, — стараясь не повышать голоса, говорит парень. — Представь, что будет, если мы оба не вернёмся. Что скажет Пеппер Ликсу? Прости, малыш, твои отцы не вернулись из прошлого, пока пытались вытащить половину Вселенной? — А ты не подумал, что я ему скажу, если ты один пойдёшь туда? Прости, кроха, но твой отец оставил меня с тобой, сам пытаясь вытащить всех? Тогда давай уж никто не пойдёт, — зло усмехается он, складывая руки на груди, и пытается успокоиться. — Скажи честно. В кого ты такой эгоист? — О, у меня была лучшая компания в детстве, обучившая этому искусству, — хмыкает Питер, отводя взгляд в сторону, и кусает губу до крови. — Я три раза терял тебя. Три чёртовых раза думал, что больше не увижу тебя. И каждый был по своему больным. Первый, знаешь, даже немного наивностью отдавал. После первой встречи боялся, что не встретимся больше. Я ведь тогда даже не верил в твоё божественное происхождение. Потом несколько лет регулярных встреч, и снова ты ушёл. На три года, а я ждал. Зачёркивал дни на календаре, расспрашивал Стефана о том, не явился ли ты. Честно, мне было плевать на Нью-Йорк, ведь волновал только ты. И снова ожидание. Надежды уже не было, но ты пришёл. Надолго пришёл, и я был просто в Раю. Встречи каждый день, разговоры, споры. В тот момент ко мне пришло осознание, что такое семья. Потому что у меня её не было. Родители, бросившие ради карьеры своего ребёнка. Их для меня не существует, и не существовало никогда. Тётя и дядя, не готовые к такому грузу. Я понимаю, конечно, почему они были такими, но тепло и поддержку семьи так и не смогли дать. А здесь вы, заботящиеся о каком-то мальчишке, хоть и не должны, — парень переводит дыхание, продолжая уже тише: — Когда Стефан сказал, что вас с Тором не стало, я думал, что умер в тот же момент, ведь давно понял кое-что. С того самого дня, когда я решил свести счёты с жизнью, но упал на тебя, ты стал этой самой жизнью. Без тебя я — не я. Поэтому, чёрт возьми, ты не должен в этом участвовать. Не нужно оставлять Феликса одного. И… я не хочу больше тебя терять. Эгоистично? Плевать. Пусть и так. Локи проводит ладонями по лицу, чувствуя, как внутри что-то сжимается от этих слов. Он знал, всегда знал, что не нужно было привязывать его к себе, пусть и неосознанно. Они оба в этом увязли с самой первой встречи, только изменить уже ничего не получится. Но и ссориться по этому поводу тоже, ведь ни один из них не допустит того, чтобы участвовал кто-то один, а по-другому не выйдет. — Малыш, ты упускаешь одну важную деталь, — тихо произносит Лафейсон, притягивая его к себе за руку и ловя взгляд. — Не ты один терял меня все эти разы. Я боялся каждый раз не вернуться к тебе. Да, было множество сомнений, потому что для меня это тоже всё впервые, но одно я знал точно. Ты всегда дождёшься. Покричишь, залепишь паутиной, ударишь, однако никогда не прогонишь. Поэтому все разы я возвращался. Это вытягивало даже в самые ужасные моменты. Так доверься мне ещё раз, кроха. Я вернусь хоть откуда, ведь, в конце-то концов, я — Бог. — Но даже Боги не бессмертны, — невесело усмехается Питер, зарываясь ему в волосы на затылке, и притягивает ближе, утыкаясь лбом в его. — Ты не представляешь, что будет со мной, если тебя не станет. Я ведь не шутил, когда говорил, что ты стал моей жизнью. Ты и Стефан, которого у меня не получилось сберечь. — В этом нет твоей вины, Пит. Только одно существо в этом виновато, и его больше нет, — шепчет Локи, потираясь об его нос своим. — Тебе нужно кое-что запомнить. Всё, что ты только что сказал, работает в обе стороны. Какой толк от моего долголетия, если рядом не будет тебя? От ехидного Стрэнджа, в принципе, я тоже не откажусь. Поэтому решай: прогулка в прошлое вместе или навсегда оставить всё так, как сейчас есть. — Может, всё-таки… — Паркер! — Это ты меня сейчас оскорбляешь? — Это я тебя сейчас предупреждаю. — Предупреждаешь, что разводишься? — приподнимая брови, спрашивает Питер и пытается отодвинуться, но не выходит. — Пусти. — В кого ты такой невыносимый? — вздыхает Локи, закатывая глаза, и прижимает к себе ещё ближе, кусая за нижнюю губу и морщась от привкуса крови. — Не кусай больше их. Я, конечно, жестокий в каком-то смысле, только не вампир. — Правда? А мне почему-то казалось, что ты за пятнадцать лет всю кровь из меня выпил, — фырчит Паркер и вздыхает, обнимая его за пояс. — В тебя я такой невыносимый. И, чёрт, я так скучаю по нему. — Знаю, кроха. Иногда мне тоже не хватает его язвительных комментариев, — тихо бормочет Лафейсон, целуя парня в лоб. — Пойдём спать. Завтра всё решим. — А что решать? У меня нет выбора, Локи. Мы все научились жить днём без них, но ночью никто не может скрыть того, как их не хватает. И, знаешь, что мне сказали сегодня дети после сказок? «Я бы хотел увидеть его». Даже они, — усмехается Питер, качая головой. — Так или иначе, я буду винить себя в том, чего не сделал. Просто не смогу жить с мыслью, что у меня был шанс спасти и вытащить Стефана и Старка, а в итоге оставил без отца Морган и себя. Но я не хочу оставлять Ликса без папы. Может ты?.. — Даже не начинай снова. Мы оба выберемся, и только попробуй застрять где-то там. Найду, вытащу, и дальше ты точно не хочешь знать, что будет, — опасно шепчет ему в ухо Локи и целует в висок, беря за руку и направляясь в сторону спален. — Пойдём. Тебе нужно спать. — А ты ведь знаешь, что я тебя не боюсь? Никогда не боялся. — Стрэндж! — Ты забыл свою фамилию? Я уже четыре года, как твой муж. — В такие моменты я предпочитаю об этом не думать. — Лафейсон!

***

— Как ты думаешь, у меня есть шанс на свадьбу с Пеппер? Вдруг она уже вышла за другого? Там ведь явно не пять минут прошло, — задумчиво произносит Старк, так и не поднявшись с земли. — Если она столько лет выносила твой характер, то почему бы и нет? Уверен, что другого такого у неё найти не получилось бы, — фырчит Стефан, плескаясь водой в разные стороны, и смотрит на зависший перед ним плащ. — А почему Пеп должна искать именно такого же? — Ну, знаешь. Что-то на подобии стокгольмского синдрома. Долгое время в обществе такого э… гения оставляет свой отпечаток. Вот, — с заминкой говорит Стрэндж, маскируя смех за кашлем, и качает головой на жест плаща. — Ты… да ты же сам не лучше! — возмущённо вскрикивает Тони, садясь рядом с ним, и плещет в него водой. — Не впервые это слышу. Пит неоднократно такое повторял, — усмехается он, пожимая плечами, и встаёт, чуть хмурясь. — Зато теперь я знаю, в кого этот ребёнок такой, — закатывает глаза Старк и поднимается следом, осматриваясь. — Что-то случилось? — Кажется, да, — кивает Стефан, прислушиваясь, и поправляет кольцо на пальцах, находя Стражей взглядом. — Хэй, инопришеленцы, идите сюда. Нас, наверное, уже заждались на Земле. Вы с нами туда прогуляетесь. — Как ты их назвал? — сдавленно смеётся Тони, а после распахивает глаза, когда смысл всех слов доходит до него. — Слушай, а я могу здесь остаться? — Пит иногда так называл неземных чудиков из фильмов. Вот и запомнил, — хмыкает Стрэндж и непонимающе смотрит на него. — Ты головой не ударялся? — Нет. Просто… мне теперь страшно выходить отсюда. Знаешь, я Питера преемником НИОКРа отметил, поэтому, если всё прошло нормально, он управлял компанией на пару с Пеппер. Помня про его нелюбовь к публичности, думаю, меня ждёт смерть, — нервно улыбается Старк, глядя на подходивших ребят. — Сочувствую, конечно, потому что за него тебя может убить ещё кое-кто, но я помочь не смогу. Это не зависит от меня, зато оставить на Титане запросто получится, — ухмыляется Стефан и глубоко вздыхает. — Пять лет прошло, а для нас пять минут. Вот так везение. На планете не разбегайтесь никуда, иначе там и останетесь. И… Неужели они возвращаются? Даже не верится, что у него вновь получится встретиться со своим ребёнком.