По воле Богов

Бемби живет рядом с Юнхо уже три месяца и чем дальше, тем больше духу кажется, что это какой-то непростой олень. Он явно понимает все, что Юнхо ему говорит, иногда реагируя то фырканьем, то вскидыванием головы и стуком копыт. В нем есть характер и в своем роде упрямство. А ещё, что особенно странно для Юнхо, ему гораздо сложнее эмоционально влиять на Бемби, чем на какое-либо другое животное. Конечно, он может воздействовать на его настроение, но с куда большими усилиями, чем обычно. Однажды, в шутку, Юнхо спросил оленя, уж не дух ли и он тоже, на что тот лишь поднял голову, посмотрел на кумихо, громко фыркнул и вернулся обратно к поеданию травы на поляне. Но в любом случае, какие бы подозрения и мысли не крутились в голове у Юнхо, он не собирался прогонять оленя, если только Бемби не захочет уйти сам. И Юнхо был уверен, что рано или поздно это произойдет. А пока он просто наслаждался компанией зверя. Его забавляло, как олень фыркал, когда он говорил что-нибудь смешное или наоборот серьезное, умиляло, как Бемби провожал его до конца леса в те разы, когда Юнхо решался выбраться к людям, чтобы закупиться необходимым, и всегда встречал его по возвращении, даже если Юнхо не было несколько дней. Бемби довольно часто уходил вглубь леса, подальше от дома Юнхо, видимо, чтобы хорошенько размяться и просто прогуляться в одиночестве, но всегда возвращался самое позднее к вечеру, чтобы заночевать возле дома. А еще Юнхо заметил, что оленя явно приводила в восторг его лисья сущность. Тот просто обожал скакать по лесу вслед за лисом, когда он делал обход по своим территориям. С неподдельным интересом в огромных влажных глазах олень наблюдал за всеми девятью белоснежными пушистыми хвостами духа, однажды даже попытавшись их обнюхать и слегка прикусить. Чего уж скрывать, лисьей сущности Юнхо тоже нравилось, что теперь ей есть с кем поиграть — побегать по просторной поляне или наперегонки по лесным тропам. Иногда просто полежать бок о бок на прохладной траве. А главное — Бемби, в отличие от других животных, не боялся такого могущественного духа-хранителя. Скорее, олень воспринимал его как в некотором роде равного себе. Особенно странно это было ощущать для Юнхо, когда он находился в человеческом обличье. Ну точно не простой олень.

***

Прошло уже шесть месяцев с начала процесса его перерождения, и четыре из них он живет рядом с Юнхо. Чанмину было интересно наблюдать за этим таким необычным кумихо. Ему даже было сложно сказать, за какой из сущностей следить интереснее. Белоснежный девятихвостый лис привлекал своей неиссякаемой энергией и резвостью, а еще Чанмина завораживал такой густой, девственно-белый мех духа и его пушистые хвосты, которые всегда развевались у того за спиной и выглядели такими легкими, словно воздушными. Чанмину уж очень хотелось их потрогать, но пока он был в сущности оленя, с этими возникали проблемы. Человек Юнхо тоже его забавлял. Он всегда много говорил, иногда выдавая откровенные глупости, по мнению Чанмина. Часто и всегда громко и заразительно смеялся, искренне и со всей ответственностью заботился о вверенном ему богами лесе, любил сидеть на веранде с чаем, когда шел летний грибной дождь, пуская в это время оленя на веранду, чтобы тот не мок. Кстати, шел этот дождь как-то слишком часто даже для лета. И на очень ограниченной территории. Чанмин подозревал, что кумихо способен управлять природными стихиями и просто создавал ту погоду, которую ему хотелось в данный момент. А еще Юнхо обожал человеческие сладости. Он несколько раз уходил из леса, говоря, что идет к людям за самым необходимым. По возвращении Чанмин видел, как Юнхо доставал из большого рюкзака книги, что-нибудь из одежды или белья, какие-то хозяйственные мелочи и всегда, всегда там было огромное количество сладкого. Шоколад, печенье, мармелад, снеки, карамельки. Обычной еды Юнхо никогда не приносил и Чанмин не видел, чтобы дух ел хоть что-нибудь, поэтому не трудно было догадаться, что человеческая еда ему не нужна. Кумихо просто сладкоежка. Еще Чанмина занимал вопрос о том, почему Юнхо так и не почуял в нем человека. Силы и могущества у кумихо хватало, Чанмин уже успел в этом убедиться. Нет, Юнхо, конечно подозревал, что что-то тут не так и даже как-то раз спросил в шутку кто же он такой на самом деле. Но этого вполне можно было избежать, веди себя Чанмин более по-звериному, меньше проявляя характер и показывая, что ему понятно абсолютно всё происходящее вокруг. Но все же увидеть, какова настоящая сущность «соседа»-Бемби кумихо не мог. После долгого размышления, Чанмин решил, что это, как и всё в его жизни, было волей богов. Пока он находился в своей животной форме, в процессе перерождения, он должен был жить только лишь как зверь, жизнью самого настоящего простого оленя. Возможно, боги хотели, чтобы в это время он был максимально приближен к животному миру и оттого устроили так, чтобы ни одна живая душа не смогла опознать в нем нечто большее, чем то, чем он был по внешнему виду. И не важно, зверь это, человек или дух-хранитель. Никто кроме богов не мог увидеть его настоящей сущности или легко проникнуть в его сознание. Если это было действительно так, то многое становилось понятным.

***

В один из углов веранды Юнхо натаскал побольше сена, по мнению Чанмина практически целый стог, и устроил там место сна для Бемби. Уже была середина октября, погода стояла зябкая, ночи становились морозными. На веранде же, стараниями Юнхо, всегда тепло, а теперь еще Бемби будет и удобно. Засыпая в первый раз на мягкой подстилке, приятно пахнущей травами, Чанмин подумал, что кумихо мог бы и раньше сообразить ему такое прекрасное спальное место. Здесь было уютно, мягко и безопасно. Лето прошло, темнело сейчас все раньше и раньше, и Чанмин невольно задумался о том, как Юнхо живет здесь зимой. В обычном корейском доме без особых удобств, пусть и довольно просторном. Нет, он конечно уже успел убедиться, что благодаря своим силам, дух без проблем поддерживал в доме приемлемую температуру — летом в нем было прохладно, а с приходом осени температура поднялась. Теперь в помещении всегда было тепло, на веранде тоже, а пол был слегка нагрет. Огонь кумихо тоже создавал без проблем. Но ему даже не нужно было готовить себе еду или разводить костер, чтобы согреться. Юнхо хватало маленького огонька, чтобы заварить чай, который дух очень любил, и зажечь в доме свечи, если хотелось почитать вечером. Чанмин, конечно, не видел, как кумихо моется и моется ли вообще, но что-то подсказывало, что и воду Юнхо тоже может нагревать без проблем в случае необходимости. Сверхъестественные способности это хорошо, но все же некоторые вещи требуют электричества. Чанмин тоже любил много читать, но не понимал как, например, можно жить без музыки, достаточного искусственного освещения темными вечерами и, наконец, без стиральной машины. Серьезно, он постоянно наблюдает картину того, как устрашающий всех смертных кумихо стирает свою одежду ногами в тазу! Свихнуться же можно. Чанмин определенно поговорит с Юнхо о том, что нужно пользоваться благами цивилизации, даже если ты могущественное сверхъестественное существо, живущее в глуши. До перерождения в человеческом облике Чанмину оставалось немного — полтора месяца.

***

В первое зимнее утро Юнхо, потягиваясь, вышел на веранду, все еще сонный, босой и в своей любимой бледно-лиловой пижаме. Он повернулся к углу, где должен был спать Бемби, чтобы громко пожелать тому доброго утра, но фраза так и не сорвалась с его губ, застряв где-то в глотке. Обычно, большой олень был легко заметен на импровизированном сеновале. Сейчас же, все что мог видеть Юнхо, это чья-то торчащая макушка с длинными вьющимися волосами и вытянутая вперед, свисающая рука. Явно человеческая и, кажется, мужская. От шока и неожиданности Юнхо забыл и о том, что ни одно существо не в силах найти дорогу к его дому, если только он сам ее не покажет, и что он сам могущественный дух, который мало чего боится. В панике, Юнхо схватил один из стоящих у порога ботинок, словно и правда собирался им отбиваться в случае чего, и начал медленно подходить к неизвестному. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, Юнхо осторожно потыкал ботинком в руку спящего незнакомца, пытаясь того разбудить. Незнакомец в сене завозился, сонным хриплым голосом пробурчал что-то нечленораздельное и убрал руку из зоны досягаемости Юнхо. После чего, похоже, снова заснул. От негодования, что его игнорируют, Юнхо с размаху запустил ботинок прямо в середину стога. Послышался короткий сдавленный крик, затем что-то отдаленно похожее на корейские ругательства и, наконец, из сена появилась обросшая густой шевелюрой голова, а следом прикрепленные к ней голые плечи и торс. — Йа! Какого черта вообще! Совсем сдурел что ли обувью с утра пораньше кидаться?! — Незнакомец выглядел раздраженным и с вызовом в больших, обрамленным густыми ресницами глазах, смотрел на Юнхо. Взгляд показался духу знакомым. — Ты кто вообще такой?! — Громко спросил Юнхо, выпрямляясь во весь рост и добавляя всему своему виду и голосу грозности. Дух, наконец, вспомнил, что он дух. — И как ты попал в мой дом? Я тебя сюда точно никогда не приглашал. — Не так себе я это представлял, — проворчал себе под нос незнакомец. — Юнхо, это я, Чанмин! — Кто? — Юнхо все так же непонимающе глядел на неизвестного ему парня. — Тьфу ты черт, — раздраженно сказал Чанмин, сдувая падающую на глаза густую отросшую челку. — В смысле Бемби. Это я, Бемби!