***
— А ваш ректор всех нанимает на работу, даже не спросив имени? — Вера шагала по коридору в самом дурном расположении духа. Некоторых встречающихся на пути студентов хотелось основательно отмыть и привести в человеческий вид — женщина отказывалась принимать тот факт, что все эти клыки, чешуя, шерсть и необычный цвет кожи — настоящее. Казалось, она просто попала на фестиваль-маскарад. — У нас в последнее время проблемы с кадрами, — дипломатично пояснил дроу. — А тут все контракты подписывают кровью, а не чернилами? — женщина, нахмурившись, посмотрела на свой палец с маленьким проколом. — Да, — Дурфрин неуверенно покосился на Веру, — а как подписать кристалл чернилами? — У нас контракт пишут на бумаге, и заверяют своей подписью, а тут «приложите палец к кристаллу» — передразнила она ректора, — из него выдвинется иголка и поранит вас. — А откуда вы, если не секрет? — осторожно поинтересовался дроу. Магические контракты в виде кристаллов были распространены повсеместно, и хотя бумажные тоже имели место, Дурфрин недоумевал, почему Вера так удивляется. Впрочем, озвученное женщиной название города не всколыхнуло у дроу никаких ассоциаций. Наверное, очень издалека. — И у нас прописывается название должности, список обязанностей, зарплата, — продолжала возмущаться женщина, — вот, какая у меня зарплата, ты знаешь? — Это надо у казначея спросить. — А рабочий день? Со скольки до скольки я работаю? Когда выходные? Отпуск? — Каждый день. Сутками. Вера Петровна прищурилась. — Я тоже так работаю, — попытался смягчить Дурфрин, — слежу за порядком, посторонними на территории Академии, веду занятия по ближнему бою. — Ну, ты спишь хоть? — Сплю. — И кто в это время патрулирует территорию? — Просыпаюсь в случае какого-нибудь происшествия. — Кажется, я понимаю, почему у тебя такой нездоровый цвет лица, — пробормотала Вера.***
Общежитие было… вычурным. Вера Петровна ожидала увидеть казённое прямоугольное здание с ровными окошками, и когда из гущи деревьев показались башенки, гаргульи по карнизам, фигурная лепка, каменные балконы и окна самых причудливых форм и размеров, просто замерла. — Красиво как, — поразилась она, обводя глазами всё это великолепие, — это общежитие? — Да, — кивнул Дурфрин, — женское общежитие, мужское находится вон там, — он махнул рукой. — Здесь всего два корпуса? — Три. Есть ещё Каргэн, это общежитие для малоимущих. — А есть какая-нибудь карта территории? — В библиотеке можно взять книгу по истории Академии. А когда вас сюда направляли, разве не снабдили справочными материалами? Вы же издалека приехали? — Скорее, прилетела, — буркнула Вера, — меня машина сбила. Я зависла в воздухе, морально готовясь шмякнуться в холодную лужу, а упала на вашу солнечную лужайку. — Машина? — переспросил Дурфрин, осторожно перекатывая незнакомое слово на языке. — Повозка? — Да, что-то вроде этого, — женщина вдруг вспомнила, что очутилась здесь в осенней одежде, и оставила пальто и свитер на скамейке. — А проведёшь меня к той скамейке, где мы встретились? Я там вещи забыла. — Давай, я покажу жильё, а потом пройдёмся до столовой, там как раз по пути. Одноэтажная пристройка находилась возле общежития, и попасть туда можно было и с улицы, и из здания. Жильё явно покидали в спешке: у полупустых шкафов были открыты дверцы, часть вещей валялась на полу, то тут то там виднелись горшки с засохшими цветами, в раковине возвышалась гора немытой посуды, в воздухе витал запах пыли и гнили. — Вот же, — недовольно цыкнул Дурфрин, открывая окна, — он же говорил, что прибирался! — Кто должен был прибираться? — Вера осторожно покачала ручку миниатюрной колонки на краю раковины, обдав засохшие тарелки водой. — А это как? Надо одной рукой держать тарелку, а второй качать? — Можно всё потереть губкой, потом накачать воды в таз, и прополоскать, — поделился собственным опытом Дурфрин, — а вообще, все обычно едят в столовой, не знаю, как Тарг умудрился запачкать столько посуды. — А этот Тарг вернётся за своими вещами? Дурфрин не сдержал смеха. — Нет, точно не вернётся. Так что можно пользоваться всем, а если что не нужно, смело выбрасывай, — он задержался взглядом на разобранной постели, — грязное бельё надо отдать в прачечную. Дурфрин ожидал, что женщина будет возмущена состоянием дома, но она отнеслась к беспорядку стоически: главное, что есть, где жить, а уборка Веру Петровну никогда не пугала. — А в прачечной надо платить? — поинтересовалась она, прикидывая, сможет ли постирать простыню в ванной. — Нет, ей Академия платит. — В столовой тоже бесплатно? — Для персонала, — кивнул Дурфрин, — студенты платят. Вера приободрилась окончательно: первичные жизненные потребности были сполна обеспечены, а уж с рабочими обязанностями и пресловутым магическим контрактом она как-нибудь разберётся. Даже стало немного стыдно перед ректором, который ей с первого взгляда не понравился: у мужчины было одутловатое лицо, презрительно искривленные большие яркие губы и толстые пальцы, которые он регулярно запускал в миску с печеньем. Вера в сердцах мысленно пожелала ему подавиться, когда её укололо иглой, и ректор действительно долго кашлял, стуча себя кулаком в грудь. Совпадение, но Вера чувствовала себя отомщённой. А получается, политика Академии не так уж плоха. В этот самый момент в дверь влетел невысокого роста паренёк, на ходу стягивая объятую пламенем рубашку. Пробежав в ванную комнату, он сбросил одежду в раковину и принялся качать воду, обмывая руки, плечи и голову. Заметив свидетелей, он удивился и испугался, не зная, как себя вести. — Здравствуйте, — он переводил взгляд с Дурфрина на Веру и обратно, — извините, что я так, просто, вот, — он жестом обвёл воняющую гарью мокрую одежду. — Да ничего-ничего, — замахала руками Вера, ища глазами полотенце, чтобы сделать холодный компресс, — где это ты так? Гарет поморщился, дёрнув плечами. — Тут есть противоожоговый спрей? А лёд? — Вера отдёрнула руки от воды, потому что после ледяного потока на кухне эта показалась обжигающей, и парень, поблагодарив, забрал у неё полотенце. Дурфрин позвенел чем-то на кухне, и вернулся с маленькой пузатой бутылочкой. Плеснул из неё на мокрое полотенце и прижал к руке зашипевшего парня. — А лекарства надо покупать? — поинтересовалась Вера, наблюдая, как вздувшиеся пузыри бледнеют на глазах. — В лазарете могут оказать первую помощь, но если нужен запас зелий дома, то да, надо покупать, — Дурфрин вдруг насторожился, глядя в стену. — Прошу простить, Вера, но мне надо отлучиться. Зайду позже, — и быстрым шагом вышел из дома. — Чего это он вдруг? — недоуменно вопросила женщина, проводив его взглядом. — Значит, где-то на территории беспорядки, — пояснил Гарет, промокая полотенцем пострадавшие участки кожи, — мэтр Дурфрин даже во время занятий часто отлучается. — Но ведь это мешает учебному процессу? — удивилась Вера. Она помнила, что дроу говорил о своих обязанностях, но не думала, что всё действительно так серьёзно. — Разве нельзя нанять на эту должность кого-то ещё? — Не знаю, — Гарет пожал плечами. — А как он понял, что что-то не в порядке? — Он же Страж, он чувствует. А вы — новый преподаватель? — рискнул поинтересоваться парень, чувствуя к женщине симпатию. — Я — новый комендант, Вера Петровна. Дурфрин обещал показать мне библиотеку, столовую и прачечную, может, ты это сделаешь? — Извините, но у меня сейчас занятие, — Гарет осторожно приоткрыл дверь, мониторя, нет ли Марьяна. Марьян Хэймвард происходил из очень обеспеченной семьи и в Академии ему всё сходило с рук. У парня были неплохие задатки на боевого мага, но он имел дурную привычку отрабатывать полученные навыки на других студентах. Жильцы Каргэна были для этого идеальными кандидатами, так как почти все происходили из наиболее бедных слоёв населения, и выживали в Академии, как могли. Жаловаться на самоуправство кому бы то ни было не имело не малейшего смысла — никто не стал бы взваливать на себя сомнительную обязанность вправлять мозги зарвавшемуся от вседозволенности студенту. А за «поклёп» проблем могло значительно прибавиться у того, кто нажаловался — вплоть до увеличения числа отработок или исключения. Да тот же Марьян потом ещё найдёт и добавит. — И так уже опоздал, а надо ещё зайти в комнату, переодеться, — Гарет ещё раз критически оглядел себя и решил, что нет, идти на занятие с голым торсом точно не стоит. — Посмотри, может тебе что-то из этих вещей подойдёт? — предложила Вера, обводя широким жестом комнату. — Мне можно взять что-нибудь отсюда? — неуверенно уточнил парень. — Да, это вещи прошлого коменданта, и я скорее всего многое буду выбрасывать. — А можно, мы вечером зайдём? Заберем то, что вам не нужно? В Каргэне вещи кому-нибудь, да пригодятся, — одежда была на Гарета большой, но он быстро выбрал себе рубашку. — Конечно, приходите. Вера вышла с Гаретом на крыльцо, и он ещё раз поблагодарил и извинился, что не может её сопроводить. — Прачечная находится в той стороне, — показал он, — обхóдите здание вот отсюда, слева, и идёте прямо. Там будет большой малиновый дом с водяным колесом. А библиотека — в административном корпусе, вы же там были? — Я была у ректора. — Да, это оно. Но там очень запутанный маршрут, лучше уточнять на месте. — Хорошо, — кивнула Вера, — ну, иди-иди, ты же опаздываешь.***
Вера Петровна сидела за столом в комнате, вытирая бегущие слёзы. Она не поддавалась переживаниям, пока кто-то был рядом, но теперь эмоции бурлили, вопросы множились, а задавать их было некому. Лежащий на краю раковины прямоугольный предмет был принят женщиной за губку, но при попытке взять её, губка раскрыла глаза, выдвинула длинные усы и, пища, уползла прочь. Что это за существо и чем мыть посуду? Как регулировать воду? В кухне она по-прежнему была ледяной, и Вера тщательно ощупала и раковину, и колонку, но не нашла никакого переключателя. Половых тряпок она тоже не обнаружила, а вёдра и таз были очень громоздкими и тяжёлыми, сделанными из скреплённых обручами досок. Может, они вообще не для мытья пола? Может, в них полагается носить воду для питья? А из-под крана её можно пить? В ванной комнате не было зеркала, и когда Вера случайно обнаружила его на внутренней стороны двери шкафа, на несколько минут выпала из реальности, ощупывая себя. Так она выглядела лет в сорок, даже в тридцать пять. Волосы были тёмными и густыми, кожа ровной и гладкой, с едва уловимыми морщинками в уголках глаз, а самое главное, что не считая эмоционального раздрая, чувствовала она себя великолепно. Не то, чтобы внезапное омоложение было огорчительным, но у Веры, недавно отпраздновавшей свой шестьдесят пятый юбилей, была другая жизнь, определённые привычки, жизненное пространство, расписание. Она привыкла беречь левую, разбитую варикозом ногу, медленно вставать и садиться, не разворачиваться слишком резко. Сменить одновременно тело, место и окружение — было просто чересчур. И тут даже не было любимого синего пушистого одеяла и крема для рук с запахом ягод. Всё не то, не так и не там. Вера вытерла слёзы и снова подошла к зеркалу. Кофта и длинная юбка ей теперь совершенно не шли. Женщина сняла тёплые колготы, полюбовалась своими ногами, приподняв юбку. Просмотрела содержимое шкафов, примерила несколько рубашек, оказавшихся хоть и слегка тесноватыми в груди, но сидящими неплохо. Штаны Тарга оказались на неё безнадежно малы, так что Вера сразу отложила их для Каргэна. В другую стопку отправились вещи, которые ей подошли, но нуждались в стирке, полотенца, постельное бельё. Она ещё немного походила между кухней и ванной, сравнивая колонки, но так и не поняла, как сделать воду погорячее. Зато нашла под раковиной несколько грязных тряпок, щётки и губки. В ванной также обнаружилось пенящееся средство, и Вера постановила, что даже если протрёт стол или тарелки шампунем, ничего страшного. Через пару часов квартира приобрела вполне опрятный вид, если не считать собранных на столах предметов, что вызывали у Веры вопросы. Например, лекарственные средства. На некоторых пузырьках значились какие-то не поддающиеся интерпретации отметки, но большинство вообще не имело опознавательных знаков. И как это принимать, возникни потребность? По каплям, глотками, сколько раз в день? Перед тем, как пойти искать прачечную, Вера на всякий случай закрыла окна, и дверь найденным в комоде большим ключом. Но выйдя на улицу, вспомнила, что вроде бы видела похожую замочную скважину, только вот где? Вторая дверь, та, что вела в коридор общежития, нашлась в кухне, и Вера ни за что бы не обнаружила её, если бы не протирала эту стену. Ключи вроде бы подошли, но открыть её так и не удалось, может, здесь когда-то была ручка? Решив разобраться с этим позже, Вера снова вышла на улицу, всё закрыла… и тут же прижалась к стенке, упустив собранное узлом бельё. Мимо пронёсся большой фиолетовый шар на маленьких ножках. У зверя были колючки на спине и огромное количество глаз на передней части тела. Поборов первоначальное стремление ретироваться в дом, Вера выпрямилась и заметив, что фиолетовый шар за кем-то гонится, упёрла руки в бока. — Это ещё что такое? — воскликнула она. — Чей это зверь? А ну, назад! Это твой зверь? — поинтересовалась она у стоящей неподалёку длинноволосой девушки. — Мой, — лениво протянула та, даже не удостоив женщину взглядом. — Так отзови его! За кем он гонится? — Вера подошла ближе. — Ничего, этой жирной уродине полезно немного побегать. — Я сказала тебе, отозвать его! Ты слышишь? — женщина потянула её за рукав зелёной мантии, потому что Эйдерия продолжала её игнорировать, и девушка взбешённо зашипела. — Не смей трогать меня! Ты хоть знаешь, кто я? — Ты — та, кто нарушает дисциплину! Отзови его немедленно! Лицо Эйдерии искривилось в презрительной гримасе, и она, достав металлический свисток, подула в него. Фиолетовый шар сменил траекторию и понёсся прямо к ним. Вера недоуменно завертела головой — стоящая рядом девушка, как сквозь землю провалилась. — Я здесь, — раздалось сверху. Зависшая в нескольких метрах над землёй Эйдерия помахала Вере рукой. — Шорг, взять! Зверь вдруг раздался ввысь и вширь, открыл пасть, занимавшую половину его тела, и низко затрубил, заставив схватиться за уши. — Чтоб тебя разорвало! — выругалась Вера, понимая, что не успеет сбежать за те пару секунд, что остались до столкновения. В следующее мгновение зверь лопнул, заляпав всё вокруг вонючей слизью. Эйдерия упала сверху, хватая ртом воздух от возмущения и пытаясь отряхнуть мантию, что ещё недавно выглядела роскошно и дорого. Вера тоже опустилась на землю, бледная от страха и шока. Это уже не могло быть совпадением, как с той печенькой: она пожелала монстру разорваться, и он разорвался. А если бы там был человек? Она ведь это не всерьёз! Все время от времени желают кому-то разорваться или провалиться, но это ведь не всерьёз! — Ты! — взвизгнула девица так, что Вера вздрогнула. — Ты за это ответишь! — она резко развернулась, тряхнув слипшимися от слизи волосами, и ушла прочь, выкрикивая оскорбления.***
Вера в который раз обошла небольшое озеро, пытаясь понять, откуда тут берётся течение? Как-то же это водное колесо вращается? От двухэтажного малинового дома, словно лучи, тянулись уходящие наверх верёвки, на которых сушилось бельё. Вера дёрнулась, когда из небольшого окна под крышей вылетело покрытое зелёными перьями существо. Проверив сухость белья, фея быстро начала его снимать. Неужели, это прачка? Вера снова содрогнулась: здесь было совсем непонятно, кто человек, а кто домашний питомец. Вдруг, тот фиолетовый шар всё-таки был не совсем безмозглым? Да, это была самооборона, но она всё-таки убила живое существо. От самого этого факта у Веры до сих пор дрожали колени, а каковы могут быть последствия? Кто знает, какие тут меры наказания. Мысленно продумывая ответы на обвинительную речь в зале суда, женщина помахала кистью, привлекая к себе внимание. — Извините! Фея как раз юркнула в оконный проём, но из него тут же вылетела другая и приблизилась к Вере. Оперение у неё было синее, а крылья мелькали, как у колибри. Ростом она была меньше полутора метров, вместо стоп и кистей имелись птичьи лапы. Фея рассмотрела Веру выпуклыми, похожими на стрекозиные, серыми глазами, и что-то протарахтела. Потом легко и непринужденно выхватила у неё из рук бельё и снова скрылась в доме. Женщина недоуменно оглядела свои руки, продолжавшие находиться в положении для удерживания округлого предмета. Куль с одеждой будто телепортировался. — Вы дадите мне номерок? — крикнула Вера. — Моя фамилия — Круглова! Не дождавшись реакции, женщина обошла дом. Дверей не было, только окна на втором этаже. — А когда мне за ним зайти? — снова крикнула Вера, но ответа по-прежнему не было. Зелёная фея вылетела лишь за тем, чтобы развесить мокрые вещи. — Ладно, зайду через пару часов, — постановила Вера. Аккуратные рядки деревьев по левой стороне вдруг накренились, и женщина, справившись с головокружением, решила, что надо поесть, даже если не хочется. Только вот о том, как пройти в столовую, ей никто так и не рассказал. Присмотревшись, Вера поняла, что у первоначально принятых ею за яблони деревьев листья какие-то через чур большие и толстые. Но пройти в сад, чтобы рассмотреть-потрогать, не удалось: женщина наткнулась на прозрачную пружинистую стену, которая пошла рябью, стоило до неё дотронуться. Значит, это было не головокружение. Продолжая идти вдоль призрачной стены, Вера вдруг увидела Гарета: того парня, что ворвался к ней в дом в полыхающей одежде. — Эй, Гарет! — крикнула Вера, размахивая рукой. Тот никак не реагировал. Стоя на стремянке, он собирал в круглую плетёную корзину листья. — Кто это тут мародёрствует? — рявкнули сзади, заставив женщину подпрыгнуть и обернуться. — А, это ты, — Дурфрин спрятал вытащенный для устрашения меч и развёл руками, мол, что же вы, Вера Петровна, творите? А с виду приличная женщина. — Я пытаюсь понять, что это за прозрачное желе, — пояснила Вера, осторожно тыкая в стену пальцем. — А Гарет что, не слышит меня? — Защитный купол, — пояснил дроу, — этим вандалам дай волю — сад разорят, и будут потом возмущаться, что есть нечего. — Но Гарет ведь там? — Он работает. — Я имею в виду, если можно пройти через купол под предлогом поработать, то зачем он в таком случае нужен? — Малоимущие студенты так отрабатывают своё обучение, — пояснил Дурфрин, — а те, за кого платят, не станут туда идти под таким нелепым предлогом. — Понятно, — кивнула Вера, — а расскажешь мне, как пройти в столовую? — Могу даже провести, — дроу кисло улыбнулся. В нём крепла уверенность, что с появлением этой дамочки подобие дисциплины окончательно сойдёт на нет. Она будто с неба свалилась, из какого захолустья надо приехать, чтобы так удивляться элементарным вещам? Он не совсем понял, как тот факт, что её сбила повозка, согласовывается с тем, что теперь она здесь, да и, признаться, не хотел раздумывать об этих материях сверх необходимого. Просто, Дурфрин был бы рад, если бы его разгрузили от работы, а не подкидывали новой. Встречающиеся по пути необычные местные представители уже не вызывали у Веры особых эмоций, хотя при виде повара она оживилась. Судя по внешнему виду, мужчина смеха ради надел вместо шапки осьминога, закрыв им половину лица. Зеленные щупальца свисали у него по плечам, одно из них помахало Вере, и та, скованно улыбаясь, кивнула. Жаренная картошка на вкус оказалась, как тыква, и женщина с трудом поборола желание её выплюнуть: во-первых, от неожиданности, во-вторых, она терпеть не могла тыкву. А блюдо, визуально похожее на перемазанные томатной пастой дольки жаренного кабачка, вообще оказалось десертом. Только мясо было мясом, жаль только, Вера начала есть его со сладким. Самое смешное, что еда почти не пахла, и составить хоть какое-нибудь впечатление о вкусе до того, как класть её в рот, не представлялось возможным. — Кстати, — решила прояснить Вера, отодвинув от себя тарелку, — пока я убирала, не нашла никаких документов на студентов. — Каких, например? — Список жильцов, кто в какой комнате зарегистрирован, кто когда вселился, какие комнаты свободны. Дроу склонил голову набок. — А чем, по-твоему, должен заниматься комендант? — удивилась Вера, не встретив понимания. — Следить за тем, чтобы никто не пострадал.***
Вера села на кровати, мгновенно просыпаясь. Ещё пару часов назад казалось, что впечатлений не переварить и через неделю, но женщина чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Ещё бы только знать причину охватившего её невнятного беспокойства. Одевшись, Вера вышла на улицу, испытав новогоднее дежавю: территория Академии отлично подсвечивалась висящими в воздухе разноцветными шарами, и это выглядело очень красиво. Женщина постановила, что если воспринимать происходящее как отпуск в какую-нибудь экзотическую страну, то складывается всё неплохо. Вера обошла общежитие по кругу: в приглушённых разноцветных тонах здание выглядело ещё более причудливо. Из приоткрытых окон доносились голоса, смех и музыка: звуки струнных, духовых, колокольчика. Не обнаружив ничего опасного или подозрительного, Вера принялась осматривать общежитие изнутри. Шумные компании в коридорах, если и были удивлены её появлением, особого внимания не обращали, и женщина отвечала им взаимностью. Сигареты, выпивка — это всё не то. Вера обошла каждый этаж по нескольку раз, наконец остановившись у деревянной двери — ничем не примечательной, одной из многих. Постучала, прислушалась, и продолжала стучать, пока дверь не открыли. — Соседи жалуются на шум, что у вас происходит? — строго вопросила Вера, пытаясь заглянуть за плечо парня, что перегораживал дверной проём. Вообще-то, никакого шума не было — по крайней мере, с этой стороны двери. Но едва она открылась, стала слышна возня, грубые голоса и приглушённые рыдания. — У нас всё в порядке, — объявил парень с жёлтыми, торчащими во все стороны, волосами, не торопясь впускать Веру в комнату. — Поступила жалоба, поэтому я должна лично в этом убедиться, — заявила женщина, дёргая дверь на себя. Парень последовал её примеру. — Вот паразит! Да чтоб тебе споткнуться! — рыкнула Вера после того, как они несколько минут перетягивали дверь, пытаясь убедить друг друга в серьёзности своих заверений. Перешагнув через парня, который запутался в ногах и рухнул на пол, Вера влетела в комнату, схватила за волосы одного из студентов, что зажимал девчонку на кровати, и дёрнула, что было сил. — Эй, мамаша! Тебе чего здесь надо? — второй парень попытался схватить её за руку, но Вера вывернулась, залепив ему звонкую оплеуху. Пальцы второй руки она так и не разжала, поэтому вся эта потасовка сопровождалась воем и руганью. — Ну-ка, пошли вон отсюда! — потребовала Вера, когда все четверо встали друг напротив друга, тяжело дыша. — Это ты иди отсюда! — возмутился Марьян, пытаясь пригладить те волосы, что остались. — Она моя невеста, вообще-то! — И ты решил, что без друзей не справишься? Что вы тут устроили?! — Да твоё какое дело? Не лезь! — Вы здесь не проживаете, поэтому покиньте помещение! — Да ты знаешь, на кого повышаешь голос? — Я повышаю голос, потому что нормально до вас не доходит! Уходите, не то я пожалуюсь ректору! Желтоволосый Идилмар расхохотался. — Мэтр Фракенберг и сам её подружку присмотрел, только она, стерва, сбежала! — Надоело мне всё это, — процедил Зарек, у которого после Вериной оплеухи в голове всё ещё шумело. Он сделал в сторону женщины пас, пробормотав заклинание. Потом ещё раз, и ещё. Вера продолжала ругаться с Марьяном, не обращая на его усилия никакого внимания. Что за чертовщина? Тот факт, что его заклинания почему-то не срабатывали на бабе, которая лезла не в своё дело, взбесил Зарека окончательно. — Идилмар, помоги мне, — он начал наступать на Веру, чтобы задержать её, — Марьян, хватай девчонку. Раз здесь нельзя, неси её к себе. Идилмар и Зарек зажали Веру с двух сторон, не обращая на гневные вопли и сопротивление никакого внимания. Из-за их спин слышался визг и возобновившиеся всхлипы. — Да чтоб вам, свиньям, обосраться! — от всей души пожелала Вера. Через несколько секунд студенты, похрюкивая, унеслись прочь, распространяя вокруг себя зловонный запах.***
Девушка рыдала Вере в плечо, явно не собираясь прерываться в ближайшее время. — Ну, что ты, что ты, — бормотала женщина, гладя её по волосам. В этой перепуганной девчонке с красным носом и опухшими глазами никто не признал бы статную высокомерную Эйдерию, которая так любила портить жизнь тем, кто не принадлежал к «элите».