***
С использованием улги не возникло никаких проблем: тот послушно доставил составленное объединенными усилиями целителя, Сильды и Веры, письмо, и довольно быстро принёс ответ. В приложенном к письму мешочке находились кристаллы — грязно-серые, почти прозрачные. Аннулированный контракт. Что было в письме, никто не знал, но наёмники, прочитав его, переглянулись и засобирались на выход. Мэтр Бильюнт даже сделал пару танцевальных па, радуясь, что они, наконец, покинули вверенную ему территорию. Но потом спохватился, что надо поспать, пока появилась такая возможность. — Куда ты? — Сильда замешкалась, потому что Вера свернула не к женскому общежитию, а к Каргэну, недалеко от которого находился факультет некромагии. — Хочу повидаться с Талгхой, — пояснила женщина, — она мне дала много книг и пособий, надеюсь, у неё не было проблем с библиотекарем из-за моего исчезновения. Не проявлявший признаков желания возвращаться к предыдущему владельцу улги топал рядом с Верой, как верный пёс, время от времени поглядывая, не отстала ли она. Видимо, слова «какой колобок» были той самой комбинацией, что перепрограммировали животное на принадлежность к новому хозяину. Между лазаретом и Каргэном находилась «зелёная зона», как называла её Вера. На всей территории Академии было множество растительности самых экзотических форм и расцветок. Административный корпус, например, был окружён низкорослыми пальмами с огромными красноватыми листьями, а напротив второго общежития росло дерево с настолько тонкими и густыми иголками, что оно казалось пушистым. Более того, иголки были сиренево-жёлтыми. Все эти растения вызывали интерес и восторг, однако полюбившийся Вере зелёной зоной был настоящий хвойный лес. Прямо как тот, что был за окнами Вериной квартиры. Конечно, эти деревья назывались по-другому и на некоторых из них росли ховарки: местный мох, похожий на крохотные одуванчики. Но здесь пахло также, как и в обычном сосновом лесу, под ногами валялись шишки, и ветер в кронах шумел так, что закрыв глаза, можно было поностальгировать о доме. На Веру иногда накатывала тоска: женщина фантазировала, что бы она сказала своей семье, если бы вдруг вернулась, и что бы они ответили. Или, что бы она сказала, если бы знала, что скоро исчезнет. Однажды, Вере приснилось, что она перенеслась обратно и долго ходила по местам, которые были ей родными. Только всё казалось каким-то серым, тусклым. В её квартире жили другие люди, Андрей и Марина, невестка, смотрели сквозь неё, а Миша, младший внук, рассеянно слушал, но ничего не отвечал. А потом Вера оказалась перед надгробием со своей фотографией и проснулась. Женщину потряхивало до самого утра и она, как сомнамбула, курсировала между ванной и кухней, заливаясь чаем и простаивая под горячим душем. Сон был настолько реальным, будто она действительно побывала в другой реальности. В реальности, в которой её больше не существовало. Иногда воспоминания о Земле наоборот, смазывались, и на первое место выступали проблемы Магической Академии. Вера чувствовала небывалый подъём от того, что она может кому-то помочь, что она имеет на это силы. В конце концов женщина приходила к выводу, что её семья в порядке, сама она тоже в порядке, а значит расклеиваться и сожалеть не имеет смысла. — Что это? — нахмурилась Вера, обратив внимание на ствол одного из деревьев. — Дупло? — Сильда прищурилась, но тут же попятилась, потому что тёмная клякса, успешно притворявшаяся дырой в стволе, поползла по шероховатой коре, стекла на землю чёрными маслянистыми каплями и направилась к ним, быстро увеличиваясь в размерах. Сильда наколдовала щит, окружив себя и Веру, и чёрная масса облепила его, погрузив их в непроглядную темень. — Откуда хуморий в Академии?! — вскричала Сильда, невероятно поражённая наличием опасного и фактически неубиваемого существа там, где обучаются молодые маги. — Тебе нужна сосредоточенность, чтобы держать щит? — уточнила Вера, потому что именно из этих соображений не рискнула комментировать сложившуюся ситуацию. — Нет, заклинание единоразовое, — Сильда махнула рукой, попав Вере по носу, — ой, извини! Что ты там, внизу, делаешь? — Я присела, — женщина провела ладонью по жёсткой траве, — трудно стоять, когда ничего не видно. — Это да, — Сильда тоже осторожно опустилась на землю. — Как долго выдержит этот купол? — поинтересовалась Вера, не уверенная, что хочет знать ответ. — Мы тут не задохнёмся? — Не задохнёмся, — покачала головой Сильда, игнорируя первый вопрос. — А ты можешь отбросить этого хумория вместе с куполом? — уточнила женщина. — Я не могу его двигать, — развела руками Сильда. — Могу попытаться заморозить хумория после того, как щит лопнет. — А когда он лопнет? — ещё раз уточнила Вера. В этот момент пространство вокруг задрожало и Сильда, подскочив, применила очередное заклинание. Веру немедленно заколотило от холода, и она обняла себя за плечи, тоже вскакивая на ноги и начиная приплясывать на месте. Стало немного светлее, но тёмная масса всё продолжала беспрерывно шевелиться теми своими частями, которые не подверглась заморозке, заставляя Сильду всё сильнее понижать температуру. У Веры онемело лицо, и она втянула голову в плечи, пытаясь согреть дыханием озябшие руки. Уловив момент, Сильда выломала стену уподобившегося кокону хумория, и продолжила замораживать его снаружи. Вера выбежала следом. Из-за жары заклинание холода было не таким эффективным, как могло бы, поэтому Сильда невероятно обрадовалась, когда подоспела подмога. Алак, тёмный эльф из числа имперского легиона, выставил ещё один щит-сферу, накрыв им хумория, пока женщина продолжала морозить внутреннюю поверхность через небольшой, оставленный дроу, разлом. Очень скоро чёрная масса замерла, и все участники незапланированного противостояния облегчённо выдохнули. — Ты ведь могла уничтожить его одним только словом! — возмутилась Мириан, нервно дёргая острыми ушами. — Сомневаюсь, что существу, состоящему из слизи, это бы повредило, — пробормотала Вера, копаясь в сумке в поисках платка. На самом деле, она даже не успела толком испугаться — так быстро всё произошло. К тому же, Сильда взяла устранение монстра на себя, и Вера не хотела ей мешать. Возможно, её способности в этой ситуации действительно бы не помогли. — Что здесь делает хуморий? — нахмурился Алак, обходя замороженное существо по кругу. Вера в это время нащупала в сумке что-то мягкое, ойкнула, отдёргивая руку, и заглянула внутрь. — А, это ты? — уложив сумку на землю, женщина вытащила из неё улги, который немедленно вцепился лапами и крыльями ей в руку и прополз до плеча, притаившись под волосами. Вера шмыгнула носом, нашла, наконец, платок, и протёрла лицо: от резких перепадов температур глаза у неё слезились, в носу пекло́, а в горле першило. — Об этом, наверное, надо уведомить ректора? — предположила она, не испытывая никакого энтузиазма по этому поводу. Наверняка мэтр опять покивает и спровадит её куда подальше. — Да тут не ректора, тут бригаду охотников вызывать надо! — проворчал Алак, не дождавшись никаких комментариев относительно того, как такое опасное животное оказалось здесь. Хуморий питался магической и жизненной силой, а жертв его обычно не находили по той причине, что они обращались в прах. Уничтожить это существо можно было только с помощью специального ритуала, в противном случае, оно восстанавливалось снова и снова. — Наверняка здесь есть преподаватели соответствующей квалификации, — неуверенно предположила Сильда. Её вера в здравомыслие нынешнего ректора Академии изрядно пошатнулась. — У них тут нет достаточно компетентных преподавателей для создания улги! — развёл руками дроу. Алак получал образование в Светлой Академии и в своё время был огорчён тем фактом, что не попал в Тёмную. Сейчас дроу восхвалял здравомыслие родителей и дяди, потому что происходящее здесь совершенно ему не нравилось. — Зарек упоминал, что у ректора они есть, — вмешалась Вера. — Он может закупать их где-нибудь не здесь, — пожал плечами Алак. — Или этот зачарователь не занимается улги официально. — У меня есть флакон, — объявила Мириан, демонстрируя стеклянную колбу с притёртой крышкой на проволоке. — Можем отковырять от хумория кусочек, чтобы показать ректору. Идея была признана похвальной, и через несколько минут Вера выдвинулась к административному корпусу в сопровождении Мириан. Алак и Сильда остались следить за тем, чтобы хуморий не размёрзся. — Как у тебя дела? — поинтересовалась Вера, всё ещё пытаясь справиться с заложенностью носа. — Нормально, — пожала плечами девушка, собирая растрёпанные волосы в пучок. Их отряд разбил лагерь в лесу, окружив поляну отводящим глаза барьером. Сама Мириан ночевала в Каргэне. Не потребовалось практически никаких усилий, чтобы смешаться с толпой, и вопрос о возможности ночлега в «другой комнате» потому что «у моей соседки там парень», не вызвал ни у кого никаких подозрений. Члены нулз-отряда договорились собираться во временном лагере раз в сутки, чтобы обменяться информацией и согласовать свои действия. Собственно, после одного из таких собраний, Алак и Мириан и наткнулись на Веру с Сильдой. — А как зовут того дроу? — женщина была знакома только с Мириан, так как остальной отряд ехал отдельно, и они не пересекались. Девушка не ответила, и Вера, повертев головой, поняла, что находится здесь одна. Хмыкнув, женщина продолжила путь. — Надеюсь, эта штука оттуда не выползет, — она осторожно покачала колбу, по дну которой вяло передвигался кусок чёрного желе, и покрепче перехватила посудину. Подняв голову, Вера обратила внимание на стремительно приближающуюся к ней рослую фигуру. Видимо, из-за неё Мириан и применила маскировку. — Талгха! — женщина подняла руку, приветствуя троллиху. — Вы вернулись! — обрадовалась та, ускоряя шаг. — Аккуратно, у меня тут опасное животное, — предупредила Вера, потому как Талгха явно примеривалась обнять её. — Что это? — троллиха всмотрелась сквозь прозрачную стенку колбы и изумлённо округлила глаза. — Хуморий? — поражённо выдохнула она. — Откуда? — Из леса, — Вера показала себе за спину. — Из нашего леса? В Академии? — уточнила Талгха. За южными воротами тоже находился лес. — Да, из Академии, — кивнула женщина. — Иду, вот, к ректору, докладывать. Кстати, у тебя не было проблем с библиотекой из-за моего спонтанного отъезда? — Нет, — Талгха медленно, явно думая о другом, покачала головой. — Эти справочники не пользуются большой популярностью, и их можно брать на максимальный срок. — Ну, хорошо, — Вера с облегчением улыбнулась. — Я наверное, пойду, расскажу в Каргэне, чтобы не совались пока в лес, да? — Талгха вопросительно посмотрела на женщину. Вера закивала. — Точно, так и сделай. Они распрощались, и через несколько минут после того, как спина Талгхи скрылась из виду, проявилась Мириан. — Я у неё ночевала, — хмыкнула она, — какое интересное совпадение.***
— «Нахождение посторонних на территории Академии не вызывает ни у кого никаких вопросов», — декламировала Сильда наблюдения Мириан, пока Вера быстро делала заметки, — «все члены нулз-отряда ночуют по общежитиям. Комнаты «Каргэна» не расчитаны на количество проживающих, между шкафами, кроватями и столами не разминуться и двоим, потолок во многих местах отваливается, некоторые стены разрушены, бо́льшая часть комнат не закрывается». — Во втором общежитии проблемы с открыванием дверей, а тут закрыванием, — проворчала Вера. — Что-то ещё? — спросила она, дописав. Сильда просмотрела текст до конца. — Если коротко, — она отложила листок, — перебои водоснабжения. Вера с сомнением покосилась на чёрточки, занимавшие половину страницы. — Мириан очень импульсивно описывает, что вода в душе исчезла в тот момент, когда она намылилась, а потом к ней в кабинку влетела какая-то студентка, потому что замков нигде нет. Дальше, — она поднесла к глазам второй листок, — «ректор отмахнулся от сообщения о хумории на территории Академии. Он не выслал никого в лес и чуть не разбил склянку с доказательством. При попытке донести до него серьёзность ситуации велел не лезть не в своё дело.» Вера брезгливо передёрнулась, вспомнив безразличное лицо мэтра Фракенберга. Она всеми силами удерживалась от нехороших мыслей в его адрес — всё-таки, они действуют по велению представителя высшей власти и под прикрытием, но чиряком на кончике носа ректор после посещения Веры обзавёлся.***
Глядя на вызывающие тоскливую злость вычурные оконные ручки, Вера размышляла, как же им теперь действовать. Они с Мириан расположились на скамейке, вдали от основного потока людей, и женщина обратила внимание на улги, который снова спрятался у неё в сумке. — Ты можешь написать письмо? — воодушевилась Вера. Мириан буркнула что-то нелестное о Верином образовании и достала из сумки письменные принадлежности. — Напиши, что в лесу около Каргэна находится замороженный хуморий, ректор в курсе, но не собирается ничего делать, и попроси помощи. Копии письма отправились к Дурфрину и, после некоторого раздумья, к мэтру Гаррадаку. Вера посчитала, что Стража Академии в любом случае необходимо уведомить о происшествии, а заведующий огородом произвёл на неё двоякое впечатление, но больше из персонала никто на ум не пришёл. Улги быстро вернулся после первого письма, но, улетев во второй раз, где-то задержался. Какого же было удивление Веры, когда Поля, это имя пришло неожиданно, вернулся, ведя за собой мэтра Гаррадака.***
— Ну, что же, — мужчина задумчиво потёр заросший щетиной подбородок, оглядывая застывший посреди поляны чёрный цилиндр, испускающий облачко пара. — Ритуал развоплощения я, конечно, не применю, но закатать эту глыбу поглубже в землю вполне возможно. — Разве он потом не вылезет? — Дурфрин скрестил руки на груди, глядя на хумория так, что тот мог бы развоплотиться от его кипящей ненависти. — Вылезет, но нескоро, — пожал плечами мэтр Гаррадак. — Надеюсь, копать не здесь будем, — сморщил нос дроу, пробуя почву на мягкость носком сапога. — Нет, конечно, вытащим его за ворота и похороним в лесу, — решил мужчина, отламывая маленькую ветку у ближайшего куста. — Неужели, в Магической Академии нет никого, кто смог бы изгнать это, как положено? — сокрушалась Вера, потому что для неё закапывание хумория звучало, как ненадлежащая утилизация протекающей бочки с радиоактивными отходами. Ведьмины способности никак себя не проявляли, и существо не исчезало при всём её желании. Женщина уточнила у Сильды, что возможно, об этом инциденте стоило бы уведомить Императора, но та только покачала головой. Хуморий здесь не единственное опасное существо, и Гридарий Мгадон Эльгерт не будет бегать за каждым. Профессиональные охотники не согласятся работать за бесплатно, а ректор, очевидно, не собирается никому платить. В любом случае, пока сюда кто-то доедет, пройдёт как минимум несколько дней, а им нужно куда-то деть хумория сейчас. Потому что никто не будет сидеть с ним здесь сутками, поддерживая заморозку. — Есть, конечно, — прокряхтел мэтр Гаррадак, выводя на земле символы для создания голема. — Но они без личного распоряжения ректора и пальцем не пошевелят. Закончив со схемой, мэтр порезал себе ладонь и встал, читая заклинание, пока его кровь капала на землю. Вера, Сильда и мэтр Дурфрин отодвинулись подальше, когда центр схемы задрожал и зашевелился. Через несколько минут бесформенная кочка приобрела человекоподобные очертания, многократно увеличиваясь в размерах. — Ты бы так не надрывался, — пробормотал дроу, задирая голову — голем был выше его раза в два. Мужчина только фыркнул, капая себе на руку соответствующим зельем. Гора-голем легко оторвал замороженного хумория от земли и небольшая группа из мэтра Гаррадака, Дурфина, Сильды, Веры и Алака с Мириан под маскировкой, вышла через южные ворота и углубилась в лес.***
— Картина «Отважные герои усмиряют нечисть», — пробурчала Мириан, подпирая голову рукой и едва удерживаясь от зевка. Сидящий рядом в кустах Алак согласно хмыкнул. Прочие участники торжественного погребения расположились в паре десятков метров, около метровой ямы, в которой копошился голем. Он поглощал землю бочкообразными руками и сваливал её рядом в кучу, постепенно проседая всё глубже. Сильда время от времени обновляла заморозку и таскала у Веры из мешочка кусочки вяленых биклей — местного яблока. Вера, собираясь в спешке, побросала всё, что могло бы ей пригодиться, в сумку, и была рада, что захватила еды. Она предложила надкусанный бикль сидящему рядом улги, но тот не проявил к нему никакого интереса. — Улги не едят, — прокомментировала Сильда. — Идеальный питомец, — хмыкнула женщина, — кормить-убирать не надо, ещё и письма носит. — Обычно, они не настолько умные, чтобы действовать по ситуации, — протянула Сильда, — а этот даже помощь привёл. Действительно, полезное приобретение. Поля открыл круглый, тёмно-синий глаз и покосился на Сильду, будто раздумывая, можно ли считать её утверждение оскорбительным. Но решил, что ему сделали комплимент и снова прикрыл глаза. Раскопки заняли около двух часов, погребение прошло без эксцессов. Возвращались «великие герои», когда уже начало темнеть, уставшие и подбадривающие себя мыслями о том, что хуморий не выберется. Вера обдумывала вариант написать Талгхе, что угроза временно ликвидирована, но сама же махнула рукой. Пусть лучше студенты будут более осторожными, мало ли, что тут ещё водится?***
— Отличный отчёт, — пробурчала Сильда, демонстрируя Вере две строчки, кажущиеся очень одинокими на фоне большого белого листа. — Рахт пишет, что на территории Академии полно альтопа, а некоторые студенты вместо бромелей купили устойчивых к болезням кургифов. — Давай, ещё раз, — Вера выписала в столбик имена «Мириам», «Алак» и «Рахт», — кто ещё есть в отряде? — Брагарт, Эйни и Шариден, — отчиталась Сильда, — всего шестеро. — Так, — Вера дописала имена, — и что пишет Рахт? Что такое альтоп? — Растение, — Сильда отложила отчёт, — вызывает чихание и чесотку, обычно ему не позволяют разрастаться, потому что если чихнуть, произнося заклинание, — она сделала многозначительную паузу, — ты понимаешь. — Понимаю, — буркнула Вера, выписывая напротив «альтопа» «местная амброзия». — Когда-то альтоп даже использовали для пыток, — добавила Сильда, — заключённые исчёсывались до смерти. «Усиленная версия амброзии» — мрачно дописала Вера, вспоминая, что мэтр Бильюнт упоминал о нашествии студентов с аллергией. — Тут же маги, — протянула она, — неужели, нельзя всё посжигать? Это ведь нетрудно. — Будет ещё хуже, — махнула рукой Сильда, — альтоп полагается аккуратно выкапывать, чтобы не осталось никаких корней, а потом закапывать на большой глубине. «Все опасные вещи есть смысл закапывать на большой глубине» — дописала в заметки Вера. — А что такое кургифы? Они носят почту? — Их трудно дрессировать, поэтому используют бромелей, — пожала плечами Сильда. — Ещё кургифы агрессивны. О! — она вытащила из стопки ещё один отчёт, — Шариден пишет, что был свидетелем двух нападений на студентов и полстраницы описывает полученные ими повреждения, — Сильда пробормотала себе под нос о том, что Рахту и Шаридену надо бы писать отчёты сообща, а то один слишком лаконичен, а второй чересчур красноречив. — Они серьёзно пострадали? — нахмурилась Вера. — Какого размера эти птицы? — Царапины, ссадины, гематомы, — перечислила Сильда и развела руки на метр. — Хорошо, хоть пальцы и глаза на месте, — протянула Вера. — А кто владелец, не пишет? Сильда покачала головой. В этот момент в дверь громко постучали. У вошедшего были ярко-жёлтые глаза и длинные, собранные в хвост, волосы. — Я принёс письма, — объявил мужчина гордо, будто все здесь только этого и ждали. — Какие письма? — нахмурилась Вера. Она только уложила в голове, как будет писать отчёт для Императора, а тут снова какая-то почта. Судя по объёму сумки, члены отряда должны были раскопать что-то невероятное. Но оказалось, что почта — для студентов. Эпидемия ржавой лихорадки возникла незадолго до перемещения Веры, и теперь письма доходили кружным путём, из города в город. Курьерская доставка. — А вы уверены, что это мне? — уточнила Вера, с отчаянием глядя на доставаемые из безразмерной сумки почтальона стопки писем. — Ведь обязан быть какой-то почтовый пункт! — Так есть он, — кивнул Лабис, — я сначала туда пошёл, стучался — нет никого. Губы Веры непроизвольно растянулись в улыбке — мужчина активно жестикулировал и говорил так, будто рассказывал интересную сказку. — Позаглядывал в окна, и вроде бы почта, та, что я в прошлый раз оставил, так и лежит, — он выгрузил последние письма, скрыв всё, что лежало на столе. — Пошёл я к ректору, спросить, значит, куда почту-то доставлять? Он сказал, коменданту второго общежития, — Лабис развёл руками, мол, сделал всё по инструкции. — Вот же, паразит! — процедила Вера, глядя в сторону административного корпуса. — А почему же не коменданту первого? Мужчина пожал плечами. — Оказал высочайшее доверие именно вам, — подмигнул он Вере. Та кисло улыбнулась. — А где у нас здание почты? — поинтересовалась она. — Ты знаешь? — обернулась она к Сильде, которая всё это время скромно наблюдала за происходящим. — Как если идти к Каргэну, только за садом не налево, а прямо, — пояснила она. — Если с моей учёбы ничего не изменилось, — добавила она, глядя на Лабиса. Тот кивнул, подтверждая её слова. — Для меня какая-то почта есть? — поинтересовался мужчина для галочки, потому что, если бы были письма, никто бы так не удивлялся его присутствию. Сильда и Вера синхронно покачали головами. — Ну, в таком случае, — подмигнул Лабис, — позвольте откланяться. Он поцеловал дамам ручки и ушёл в прекрасном расположении духа. — По-моему, ты ему понравилась, — усмехнулась Сильда. — Да ладно тебе, — Вера хихикнула. — Серьёзно говорю, — хмыкнула Сильда. Она принялась сгружать письма в сумку, отсортировывая конверты от отчётов. — Нам определённо не помешал бы ещё один стол, — пробормотала женщина, быстро промакивая кляксы от чернил. — Давай, закончим с этими отчётами, а потом сходим на почту, посмотрим, что там, — решила Вера, помогая ей убрать письма.***
В ежедневной суете Вера иногда вспоминала о своём намерении заняться письмами, но эти мысли быстро погребались под ворохом других. Женщина успокаивала себя тем, что почта тут идёт несколько недель или даже месяцев, так что никто не будет возмущаться несвоевременной доставкой. И каждый раз откладывала этот вопрос на завтра. Поэтому, когда порог её дома переступила пышноволосая блондинка с розовыми губами, удивительно похожая на мать Гоши Клименко, даже не сразу поняла, что эта женщина от неё хочет. — Кто вы? — кисло спросила Вера, выслушав серию несвязных претензий, высказанных с визгливыми нотками в голосе. Женщина прервалась на полуслове, да так и замерла с открытым ртом, будто над ней была мигающая табличка с именем, которую Вера по тупости своей не замечала. — Я — Сильша Тама Мэркл, — чопорно представилась она, задирая подбородок и поправляя обрамляющие лицо кудри. — Так, что вам нужно? — Вера изобразила дружелюбную улыбку, надеясь, что приступ истерии у дамочки прошёл, и можно поговорить спокойно. Но какое там. Мэркл разразилась возмущениями о том, что она, мол, прибыла, а тут ничего не готово. Вера печально посмотрела в окно, понимая, что это надолго. Женщина разорялась вот уже несколько минут, но так и не сказала ничего информативного. — Так, что вам нужно? — меланхолично повторила Вера, когда Мэркл сделала паузу. — Я пришла, а там бардак! — возмутилась женщина, снова не уточняя, где и какого рода. — Ну, так уберите, — поморщилась Вера. — Убирать?! — выдохнула Мэркл после потрясённой паузы. — Мне? — А что, мне пойти поубирать? — саркастически уточнила Вера. — Да! — кивнула женщина так, что стало понятно, это и было темой для разговора. — Вы занимались почтой в моё отсутствие, так что должны привести всё в надлежащий вид! — Так, деточка, — протянула Вера, вспоминая, наконец, о злополучных письмах, — никакой почтой я не занималась, посыльный оставил это здесь, чтобы я присмотрела в твоё отсутствие. Она вручила Мэркл сумку с письмами. — Вот они, в целости и сохранности, — проговорила Вера, выпроваживая дамочку за порог и теша себя надеждами никогда больше с ней не пересекаться. Вот уж, достойный персонал. Под стать ректору.***
Обычно весёлая и дружелюбная Талгха, которая забегала к Вере поболтать за чаем время от времени, в этот раз была рассеянная и задумчивая. А потом вдруг попросила любовного совета. Вера подавилась чаем, когда узнала, что Гарет с Талгхой, оказывается, встречаются, потому что слабо представляла себе отношения между представителями разных видов. Троллиха иногда надолго замолкала, но рассказала, что познакомились они ещё на зачислении — так получилось, что сидели рядом. А потом ещё заселились в комнаты напротив. Талгха считала, что все якобы случайные встречи действительно случайны, но Гарет сознательно шёл на сближение, поджидая троллиху в самых разных местах, и они проводили много времени, общаясь, потому, что было «по пути». С парнем Талгхе было весело, спокойно, и всегда находилось, что обсудить, но прошло несколько месяцев, и их отношения стали ухудшаться, и троллиха не знала, как действовать. — Он злится, что у меня больше свободного времени, — бормотала Талгха, расстраиваясь всё сильнее. — Всего один курс, да и тот — предсказания, — она перекривила это слово, как кривлялся сам Гарет, мол, это вообще не предмет, что там можно учить? Садишься просто, где тебе удобно, да смотришь в будущее. На самом деле этот курс предполагал лекции по истории, культуре и психологии разных рас. Более того, методов предсказаний было очень много, и существовало множество техник, чтобы усилить свои способности. Таким образом, необходимо было посвятить порядочно времени, только чтобы разобраться, какие техники и усиления действуют в каждом конкретном случае и в каком направлении надо двигаться, чтобы развивать свои способности. К тому же, необходимо было не только выдать предсказание, но и правильно истолковать его. Талгха планировала сдавать не только итоговый экзамен по предсказаниям, но и другие дополнительные предметы. А поскольку преподавали их не очень подробно, троллиха много занималась самостоятельно, так что бездельницей её назвать было нельзя. Но Гарет, загруженный подработками, отработками и дополнительными занятиями, только отмахивался, не воспринимая её специализацию всерьёз. — Он постоянно занят, игнорирует меня, грубит, — Талгха шмыгнула носом, и Вера протянула ей платок, в который троллиха с готовностью уткнулась лицом. — У нас на предсказаниях действительно нет ночных практикумов. И работаю я не так много — родители помогают деньгами, но что же делать? Я не понимаю, вместе мы, или уже нет? И я боюсь с ним заговаривать на эту тему — вдруг мы разругаемся окончательно? Может, всё как-нибудь наладится? Может, это временно? — Талгха попыталась отхлебнуть чая, заметила, что чашка пуста, и разрыдалась. Вера торопливо пересела поближе, успокаивающе поглаживая троллиху по внушительному плечу, и подлила ей чая из чайника. Они посидели ещё немного, и разговор как-то незаметно перетёк к тому, что по ночам в коридоре кто-то шумно топает и чавкает, а Талгха плохо спит. — У нас так-то вообще шумно, — пожала плечами троллиха, — у всех своё расписание, поздно приходят, рано уходят, но обычно от этого можно абстрагироваться. А тут, — она развела руками, мол, что-то непонятное происходит. — А это не может быть какое-то животное? — предположила Вера. — Лоботрясы из первого общежития недавно адира притащили — чуть этаж не спалил. «Недавно» тут было относительным, но временные рамки не имели особого значения, так что Вера не стала напрягать себя подсчётами о том, сколько недель прошло с того случая. — Адира? — округлила глаза Талгха, разводя руки на два метра. — Он был поменьше, — прищурилась Вера. — Но всё равно, проблем было валом. — У нас обычно никто животных не приводит, — покачала головой Талгха. — Их же кормить надо, ухаживать, разместить где-то. Тут сам иногда разместиться не можешь — в комнатах, бывает, по шестеро живут. Вера покивала, выдала Талгхе оставшееся из запасов Тарга, прошлого коменданта, успокоительное, и посоветовала как следует отдохнуть. И не решать самой, расставаться с Гаретом или ждать, что всё наладиться, а поговорить с ним. Спросить, что он думает об их отношениях, и не кажется ли ему, что между ними есть некоторые проблемы, которые надо решать. После того, как Талгха ушла заниматься в библиотеку, Вера решила сходить в Каргэн: поспрашивать, кто же там по ночам топает, и навестить Гарета — с момента, как женщина вернулась из своего путешествия в столицу, они ни разу не виделись. Найти, где живёт парень, особого труда не составило: Вера прошлась по коридорам, поспрашивала у нескольких студентов, постучала в пару комнат, и обнаружила Гарета, в прострации сидящего на своей кровати. Женщине пришлось окликнуть его несколько раз. — Здравствуйте! — встрепенулся парень, торопливо разглаживая своё покрывало. Вера тихонько прошла в комнату, потому что на двух верхних кроватях кто-то спал, и села рядом с Гаретом. На тривиальное «как дела?», парень тяжело вздохнул и спросил у Веры, не могла бы она одолжить ему денег. — Десять дурбинов, — пробормотал он, глядя на женщину с маниакальной надеждой. — Я сразу отдам, мне должны были прислать деньги. — Я, разумеется, могу дать деньги, — Вера подняла ладони, чтобы Гарет успокоился, — но, на что, если не секрет? — Забрать письмо, — махнул головой парень, будто только что говорил об этом. — А ты не против, если мы вместе сходим на почту? — уточнила Вера, вспомнив неприятный эпизод знакомства с Мэркл. — Конечно! — закивал Гарет, всё ещё едва осознающий, что проблема разрешилась. — А кому я вкусненького принёс, — проворковал от двери голос, и в комнату, придерживая дверь ногой и локтем, вошёл парень с большим металлическим тазом в руках. В тазу лежало что-то зелёное и продолговатое — то ли огромные огурцы, то ли маленькие арбузы. Увидев Веру, с интересом наблюдавшую за тем, кому же достанется это сомнительное угощение, он запнулся, едва не уронив таз, и вытаращил глаза. Впрочем, быстро взяв себя в руки, Хорган мило улыбнулся и презентовал арбузные огурцы Гарету, пробормотав что-то вроде «вот, моя прелесть, как ты заказывал». Теперь глаза вытаращил уже Гарет, но решил на всякий случай подыграть — не дело это, ссориться с соседями по комнате. — Спасибо, — пробормотал он, растягивая губы в неискренней улыбке и кося глазами на Веру — поверила ли. Вера не верила. Подперев кулачком подбородок, она, прищурившись, переводила взгляд с одного на другого и улыбалась уголком рта, мол, да-да, всё очень правдоподобно, продолжайте. — Кушай, ты ведь любишь калдухи, — Хорган пристроил таз на колени сморщившего нос Гарета и потрепал его по волосам в ласковом жесте. — И давно вы встречайтесь? — невинно поинтересовалась Вера. До этого она видела Хоргана один раз, и тот был в одном полотенце, но не узнать эту кудрявую шапку красновато-медных волос было невозможно. Перед ней определённо находился тот самый студент, который давно и прочно, по словам Талгхи, находился в отношениях с мэтром Гаррадаком. У Веры было достаточно времени, чтобы переварить тот факт, что пол избранника в этом мире — личное дело каждого, и она решила, что раз люди встречаются, что же — совет им да любовь. — Давно, — Хорган обаятельно улыбнулся, пока Гарет мрачно разглядывал калдух, представляя, куда мог бы его засунуть одному болтливому идиоту. — Два года уже, да, милый? — он потрепал парня по плечу и тот снова натянуто улыбнулся. — А мэтр Гаррадак в курсе? — невинно уточнила Вера. Талгха утверждала, что эти отношения уже не для кого не секрет, поэтому женщина не опасалась кого-то выдать. Хорган заметно побледнел, улыбка его стала жалкой. — Давай, без шуток, кого кормить собрался? — женщина сложила руки на коленях, чуть подаваясь вперёд. Гарет с явным облегчением поставил таз на пол. Посудина громко звякнула, и тут же кто-то шумно завозился в шкафу, издавая странный кашляющий звук. — Это мой сарф, — торопливо пояснил Хорган. — Поэтому, ты прячешь его в шкафу, — иронически уточнила Вера, поджимая губы. Сарфы были некрупными, размером с кошку, длинноухими, с гребнем на позвоночнике, от чего казалось, что у животного не пара ушей, а намного больше. Окрас у сарфов был преимущественно золотистый, песочный или кофейный. Животные имели длинный хвост с кисточкой и передвигались длинными прыжками, легко вскарабкиваясь хозяевам на плечи по одежде. Безопасный травоядный питомец, вполне легальный для домашнего содержания. — Он пока ещё пугливый, — закивал Хорган, не теряя надежды на благополучный исход диалога, — неприручённый. — То есть, — Вера спокойно встала, — если я открою шкаф, то увижу там сарфа? — Не стоит, — Хорган попятился, загораживая шкаф, — он испугается, выскочит. — Ничего, я поймаю, — Вера улыбнулась и нарочно зацепила тазик ногой, приближаясь к Хоргану. Животное снова закряхтело и тяжело переступило. Дверцы шкафа сотряс удар, и парень торопливо подпёр их спиной. — Да угомони ты свою скотину! — раздался недовольный заспанный голос с верхней кровати, и в Хоргана прилетел увесистый тапок типа сабо. Видимо, шум беспокоил студента не в первый раз, если он спал в обнимку с обувью. В шкафу снова грохнуло, и пребывающий в замешательстве Хорган не успел придержать дверь. Из шкафа вылетел топомон. Он тут же идентифицировал таз с едой и подбежал к нему, возбуждённо вытягивая шею. Вера, подобравшаяся в первую секунду, облегчённо выдохнула — топомон был неопасным. — Это несерьёзно, — развернулась она к понурившемуся Хоргану, выговаривая суровым шёпотом, чтобы не мешать другим спать. — Мэтр Мнишек там все глаза выплакала, а он здесь, у тебя! — А при чём тут мэтр? — удивился парень, нервно растирая пальцы. — У неё выводок топомонов сбежал, — развела руками Вера, — месяца два назад. До сих пор никого не нашли. — Я думал, кто-то из богатеньких купил, да выбросил, — потупился Хорган. — Если даже так, — чуть повысила голос Вера, — это же тебе не сарф! Он уже едва помещается в шкафу! — Я побоялся, — замялся парень, — а вдруг его на мясо пустят? — Вместо того, чтобы сдавать их в аренду для передвижения по территории Академии и получать за это деньги? — иронически уточнила Вера. — Сильно сомневаюсь. И ты думаешь, что он здоровый и счастливый сидит тут в шкафу? — Я выгуливаю его, — неуверенно пожал плечами Хорган, — ночью. — Наслышана, — хмыкнула Вера, — полэтажа жалуется на шум и бессонницу. И топомоны — дневные животные, у него зрение атрофируется от постоянного пребывания в темноте. И вот тогда — точно на мясо, — припугнула она, чтобы до Хоргана дошло наверняка. — Хорошо, я отведу его, — торопливо согласился парень.***
На вопрос, как там дела у них с Талгхой, Гарет пожал плечами. — Занят в последнее время, — пояснил парень, — вот так, — и провёл ребром ладони над головой. — А она ходит за мной «пойдём туда? Пойдём сюда?». У них там занятия попроще, а я и так не сплю почти. Какие уж там свидания? — Отношения не могут существовать сами по себе, — пожала плечами Вера, — чтобы их поддерживать, нужно что-то делать. Общаться, проводить время вместе. — В таком случае, отношений у нас уже давно нет, — хмыкнул Гарет. — А вы с Талгхой говорили об этом? Гарет помотал головой. — Ты не думаешь, что стоило бы внести какую-то ясность? — осторожно спросила Вера. Гарет ничего не ответил, но задумался. До почты они дошли молча. По мнению Веры, на почту сооружение было похоже меньше всего: бревенчатая башня умела кривую крышу и множество окошек разного размера. К одной из стен крепились деревянные лопасти, как у мельницы, у подножья башни находилась небольшая пристройка. Гарет постучался в дверь, и через несколько минут в ней открылось широкое окошко. Вера поморщилась от вылетевшего наружу облачка дыма — её как-то в детстве пытались лечить от кашля, обкуривая какой-то травой, дай бог, не марихуаной — кто знает эти народные методы, и запах был такой же. Резкий, противный, от которого горчило в горле и продирало грудь. — Мне нужно письмо забрать, — проговорил Гарет, склоняясь к окошку. Мэркл уточнила некоторые данные, продолжая затягиваться тонкой длинной трубкой. — Пятьдесят дурбинов, — бросила она тоном «плати быстрее и вали уже отсюда». — Подождите, — нахмурился Гарет, — но мне сказали, что за получение платят по десять? — Ты что, читать не умеешь? — презрительно сморщилась Мэркл, показывая на приколотый рядом с дверью лист бумаги. Гарет торопливо просмотрел его и схватился за голову. — Но какая разница, откуда оно идёт? — возмутился он. — За него ведь платят, когда отправляют! — А теперь за него платят ещё, когда получают, — пожала плечами Мэркл и, прищурив глаза, выпустила длинную струю дыма. Вера шмыгнула носом и чихнула, отодвигаясь подальше. — А ты? — обратила на неё внимание Мэркл. — Тоже за письмом? Фамилия? — Я с ним, — буркнула Вера и снова чихнула. Мэркл поморщилась так, будто ходить за почтой вдвоём было чем-то непристойным. — За хранение письма начисляется долг? — прочитал Гарет. — Но я не могу забрать его! У меня нет денег! Мэркл пожала плечами, мол, ничем не могу помочь. — Мне должны были прислать деньги, — признался парень, — давайте, я вскрою письмо и заплачу. — Чтобы вскрыть письмо, ты должен за него заплатить, — скучным голосом пояснила Мэркл. — Хорошо, тогда пусть оно валяется тут! — взорвался Гарет. — Советую тогда сразу отчислиться, потому что с долгами тебе никто диплом не выпишет, — женщина неприятно улыбнулась. — Тогда выбросьте его! — взмахнул руками парень. — Я не могу выбрасывать чужую почту. Мэркл вдруг поперхнулась и кашлянула. Потёрла себе горло, неуверенно оглядываясь, снова кашлянула. Рот и нос у неё удлинились, превращаясь в клюв, на руках появились перья, и через несколько секунд она с громким кудахтаньем вылетела на улицу. Вера не чувствовала никаких сожалений — на редкость мерзкая баба. И как есть, курица. Гарет торопливо бросился искать письмо, а потом попытался отдать Вере десять дурбинов, как обещал. — Не надо, я не одалживала тебе денег, — отказалась женщина. — Но, — Гарет обернулся вслед сбежавшей Мэркл, потом на комнату почты, всё ещё затянутую белёсым дымом, — если бы не вы… — Можешь выполнить мою просьбу? — миролюбиво предложила Вера. Гарет с готовностью закивал и подобрался. — Передай в Каргэне, чтобы забрали все письма, пока есть такая возможность, — Вера прикрыла дверь, потому что от едкого дыма резало глаза. Как Мэркл там сидела, женщина решительно не понимала. — Да, разумеется, — согласился Гарет. Он бы в любом случае так сделал. — И подумай о ваших с Талгхой отношениях, — улыбнулась Вера. — Хорошо, — парень кивнул чуть менее уверенно. — Это всё, — подвела итог Вера, потому что Гарет смотрел на неё выжидательно. — Спасибо вам, — парень неловко обнял её, — спасибо. — Не за что, Гарет, — женщина потёрла его по спине ладонью, — всё как-нибудь наладится, не опускай руки.***
Вера подходила к дому, предвкушая горячий душ и мягкую постель, и сильно удивилась, заметив на веранде человеческую фигуру. Шариден был из нулз-отряда, и Вера, наконец, познакомилась с ним лично. У мужчины были широкие плечи и большие, кажущиеся немного непропорциональными, руки. Белые, зачёсанные назад, волосы, создавали контраст с молодым, в общем-то, лицом. Шариден протянул женщине отчёт, но продолжал стоять рядом, пока она открывала дверь. — Вы оказались в столице, перенесясь через рамку, верно? — уточнил мужчина, занимая один из стульев. — Куда конкретно? Вера покачала головой. — Я перенеслась в Быгыдыщево, — Вера потёрла всё ещё чешущийся после дыма нос, — это в двух днях пути от столицы, — уточнила она, видя недоумение на лице Шаридена. — В уборную таверны, не знаю названия, но корчмаря зовут Фарг или Фагр, как-то так. Шариден угукнул и задумчиво вздохнул. — Что-то случилось? — уточнила Вера. — Нет, — протянул мужчина, подымаясь, — спасибо. — Да не за что, — пробормотала Вера, закрывая за ним дверь. В коротком, как всегда, отчёте, значилось, что мэтр Фракенберг регулярно использует рамку перемещения. А, как помнила Вера, там требовались какие-то дорогие кристаллы. Рамка была рассчитана на одно перемещение, и Шариден не мог последовать за ним, чтобы проследить, чем занимается ректор. Поэтому и уточнял у Веры возможные координаты. Сильда выглянула из кухни, что-то жуя. Жить с ней Вере нравилось — оставалось меньше времени наедине с собой и меньше тревожных мыслей о семье, доме и смысле бытия в целом. К тому же, Сильда разъясняла все вопросы, помогала с письмом, чтением и вообще — Вера не знала, что бы она без неё делала. — Что с тобой? Аллергия? — нахмурилась Сильда, когда Вера снова расчихалась, промокая платком слезящиеся глаза. — Я на почте была, — гнусаво пояснила женщина, вытирая нос, — а там курили, и дым такой поганый, до сих пор привкус на языке. Вера ополоснула в ванной лицо и рассказала Сильде про Гарета, топомона, почту и курицу. — Весело-то как, — пробормотала не особо весёлая Сильда, — почему я с тобой не пошла? Я, конечно, схожу, понюхаю, на всякий случай, но почти уверена, что она курила цигидрилл. — Это запрещено, да? — уточнила Вера. — У нас — да, — кивнула Сильда, — и в Академии, тем более, да. — Я, кстати, хотела спросить, — вспомнила Вера, — то, что студенты пьют и курят — это нормально? — Курить не запрещено, — пожала плечами Сильда, — если только это не цигидрилл, выпивка, — она замялась, — смотря, что, когда и где. Понятно, что глушить воргоховку на лекциях нельзя, и под административным корпусом это тоже делать нежелательно. Джирс можно и конфисковать — он крепкий, но тролли и феи от него почти не пьянеют, — Сильда развела руками, мол, есть много нюансов. Вера приняла к сведению и, когда Сильда ушла на почту, быстро набросала письмо для Кады. Ведь которую уже неделю забывает отчитаться о своём благополучном приезде — позорище. На втором листе — с заметками для себя, Вера старательно вывела: «цигидрилл — местная марихуана». — Только веселящего эффекта как-то не ощущается, — пробурчала женщина себе под нос, потирая всё ещё зудящие глаза. — Сплошной дискомфорт.