Последняя роль

В полной тишине и молчании мы возвращаемся в предыдущую комнату. Мне давно уже стало понятно, что наследник Шинра не слишком, мягко говоря, разговорчив. Но этот факт лишь разжигает во мне желание узнать, понять, что же происходит в его голове. — Наконец-то свобода! — облегченно и почти радостно восклицаю я, едва за нами закрывается дверь, и мы оказываемся в очередной новой для меня комнате. Едва за за нами закрылась дверь, я сажусь на пол и без малейшего стеснения стаскиваю с себя туфли — на косточке большого пальца и на стопе выше пятки уже ярко начинают алеть свежие мозоли. — Мисс Ванесса, — обращается ко мне Тсенг и протягивает папку: — Отныне и на весь период контракта Вы будете проживать здесь. Подпишите здесь и здесь, — показывает он. — Это настолько необходимо? Можно мне просто денег и все? — устало и недовольно выговариваю я, и тут же чувствую на себе ледяной взгляд. — Да. Это необходимо, — совершенно спокойно произносит брюнет. Не глядя на него, я беру из его рук папку и оставляю подписи. Никогда прежде «контракты» мне подписывать не доводилось — обычно за мою работу просто расплачивались. Наличными. «Педант», — хмыкаю я про себя. — Впредь будь добра придерживаться контракта, — включается блондин со своими обычными нотациями. Я поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь к нему: — Что ж, раз ты чем-то недоволен, у меня тоже есть претензия, — заявляю я, смеривая его ледяным взглядом. — Почему меня не предупредили о так называемом «предложении»? Ты хоть немного понимаешь, как тяжело подобрать реакцию на такое? — Вы понимаете, — машинально поправляет меня Тсенг, без всяких намеков указывая мне место его босса и мое собственное. — Я не обязан перед тобой отчитываться, — сухо и бездушно отзывается Руфус. Его взгляд задерживается на мне на мгновение и снова переключается на Тсенга. — Покажи ей все здесь, — бросает он брюнету. — Я пойду к себе. — Как прикажете, мистер Вице-Президент, — с легким поклоном отзывается тот, выпрямляется и переводит взгляд на меня: — Мисс Ванесса, следуйте за мной. Я хмыкаю, скрещивая руки на груди. — Если ты думаешь, — обращаюсь я к развернувшемуся было к двери блондину, но смотря при этом на Тсенга. — Что тебе поверят после этого наигранного «предложения», то сильно ошибаешься. Особенно когда твой отец посмотрит камеры и увидит, как ты уходишь из моих покоев прямо сразу после такой душещипательной сцены. Твой план будет слишком легко раскусить. Смотреть на этот «бездушный манекен» нет никакого желания, я давно уже поняла весь скудный предел его «эмоций», так что я продолжаю переглядываться с Тсенгом. По его взгляду становится ясно — я перегибаю палку. «Ну не побьют же меня за это?» — с неуверенностью думаю про себя и вдруг понимаю, что отделаться от этой мысли не так-то просто. Слышится шорох, и за ним голос Тсенга: — Мисс Ванесса, прошу за мной, — он кивает и жестом приглашает меня за собой. По позвоночнику пробегает холодок, и резко пересыхает в горле. Я лишь молча киваю в ответ и послушно следую за брюнетом, боясь обернуться — сама не понимая, почему. Словно кажется, что если я сделаю это, меня как минимум в очередной раз «просверлит» взгляд моего беловолосого нанимателя. «Ванесса, ты вляпалась по полной программе», — мысленно ругаю я себя. Тсенг распахивает передо мной дверь, и я оказываюсь в новой комнате — на этот раз спальне. Сейчас я могу спокойно осмотреться: кушетки, туалетный столик, пуфы и огромная — нет, просто гигантская кровать, мне она показалась размером почти с ту комнатушку, что я снимала на окраине. Как и во многих других комнатах здания, здесь все выдержано в бело-серебристых тонах. «У него что, пунктик на белое»? — тут же мелькает в моей голове мысль, но озвучить ее вслух я не решаюсь. — Здесь ванная, — сообщает брюнет, открывая соседнюю дверь, а затем переходит к другой, двойной, заставляя ее половинки разъехаться в стороны. — Гардеробная. Все вещи Вы можете брать и носить по своему усмотрению. То, что предстает моим глазам, почти шокировало меня: такое количество шикарных, дорогих вещей я не видела никогда прежде. И даже здесь, среди всего многообразия, царят светлые оттенки. — Я правда могу носить все это? — выдавливаю я. — Да. Все эти вещи куплены специально под контракт, — отвечает Тсенг, выхватывает телефон и подносит к уху, молчит пару минут, и затем вновь обращается ко мне: — Полагаю, Вы хотите переодеться. Когда будете готовы, возвращайтесь в гостиную, чтобы мы могли продолжить. Я не успеваю ничего ответить, как он спешным шагом покидает комнату, оставляя меня одну. Я остаюсь в окружении дорогих тряпок и совершенно не имею понятия, что делать. Решаю для начала переодеться, а потом уже можно и узнать, где разжиться едой. Я покидаю комнату, одетая в светло-бежевые свободные брюки и такого же цвета тунику. Ноги я решила не мучить, поэтому ограничилась удобными тапочками, спасаясь от новых мозолей. Волосы мне пришлось заплести в косу, ибо те «шиньоны», которые, как я считала, мне сделали «белые халаты», оказались настоящим наращиванием волос. Макияж я полностью смыла — к чему он теперь? Да и мне хочется видеть настоящее свое лицо, а не эту дорогую маску. Гостиная, к моему удивлению, оказывается пустой. Впрочем, удивление длится недолго — в арке-проходе появляется силуэт Тсенга. Без лишних вопросов я направляюсь к нему. К радости или печали, блондина в комнате я не нахожу. Одно точно — без него будто немного легче. Брюнет кивает мне: — Пройдемте, я покажу вам остальные комнаты, — и я послушно следую за ним Та комната, откуда он вышел, оказывается столовой. За длинным столом здесь сидит он, Руфус, и никак не реагирует на наше появление. Я же обращаю внимание, что перед ним вновь разложены бумаги, и он, в своей привычной манере, делает в них какие-то правки. «Интересно, он пожизненно занят тем, что пытается что-то исправить?» — саркастично думаю я, глядя на него. В этот момент мне почему-то становится его немного жаль. Мы тем временем минуем столовую. — Это кухня, — очередное очевидное пояснение от Тсенга. — Когда пожелаете перекусить, найдете здесь все, что Вам может понадобиться. Стеклянная дверь в столовой ведет на балкон, там Вы сможете бывать на свежем воздухе. Также есть еще пять комнат, но они пусты. Если Вы пожелаете что-то сделать из них, мы сможем это устроить на Ваш вкус. — Благодарю. Думаю, это лишнее. Когда я выполню свою работу, то пожелаю покинуть это место, — отзываюсь я, и он понимающе кивает в ответ. Я делаю шаг по направлению к холодильнику и оборачиваюсь: — Все это правда можно использовать? Мне не помешало бы подкрепиться. — Разумеется. Эти апартаменты полностью в Вашем распоряжении, — отвечает Тсенг и вновь оставляет меня одну. Несложно догадаться, куда он направился. «Ну и ладно. Пока займусь ужином». Из-за всей этой канители я почти не заметила, насколько голодна. — Я решила, что не хочу есть в одиночестве. Так что приготовила на всех, — с этими словами я появляюсь в столовой с подносом в руках. На мое появление практически никак не реагируют, разве что Тсенг чуть поворачивает голову в мою сторону. — На пустой желудок плохо работать, — совершенно не смутившись, продолжаю я и ставлю перед блондином глубокую тарелку с похлебкой. Перевожу взгляд на брюнета: — Тсенг, садись, — с этими словами еще одна тарелка оказывается на пустующем справа от блондина месте. Свою порцию я ставлю по левую от «манекена» руку и усаживаюсь за стол. Возможно, вид у моей похлебки не самый презентабельный, но это совершенно не значит, что она не вкусная. Я тут же принимаюсь за еду, набрасываясь, как любой человек, который не ел почти сутки. И мне совершенно все равно, как там косится на меня это «ледяное создание, пусть хоть дыру прожжет своим взглядом — главное, я наконец-то поем. Но не заметить его брезгливого выражения лица я не смогла. «Ну, хоть эта эмоция ему хорошо удается», — мысленно вздыхаю я. — Мистер Вице-Президент, если… — начинает было Тсенг, но его тут же заставляет замолчать легкое движение руки Руфуса. Он недоверчиво и словно с презрением ковыряет ложкой в похлебке, словно думает, что я туда бухнула крысиного яда. В конце концов он с некоторыми сомнениями зачерпывает треть ложки и отправляет себе в рот. Я даже сама перестаю есть в этот момент. Ведь только сейчас, пусть и только на миг, и лишь во взгляде, но я могу, наконец, увидеть эмоции. Самые настоящие эмоции, а не те картонные, что он пытался изобразить прежде. — Вина, — изрекает Шинра-младший, и наши взгляды сталкиваются. Он пытается вернуть на свое лицо невозмутимость, но уже поздно — я уже все увидела. И теперь даже то, что брюнет вышел из комнаты за вином, оставляя нас одних, не пугало меня. — Так ты все-таки способен на какие-то эмоции, — не удерживаюсь я, обращаясь к блондину. — Значит, и тебя можно научить хотя бы улыбаться как следует. Может, попробуем? — с энтузиазмом продолжаю я, откладывая ложку в сторону. Он продолжает сидеть, как истукан, когда я начинаю тянуться к его лицу руками. — Пожалуйста, Руфус, закрой глаза. Вспомни, представь самый счастливый момент в своей жизни. Он смотрит на меня своими стеклянными голубыми глазами, словно вообще не понимает, о чем речь. Я же касаюсь ладонями его лица, пытаяссь заставить закрыть глаза. Только ничего у меня не выходит. Я не замечаю, как на столе оказывается бокал вина, задеваю его — и тут же оно растекается по бумагам, по белоснежному костюму Шинры-младшего, который теперь можно разве что выбросить… «Твою мать», — проносится в голове. Вино было красным. Руфус вскидывает брови и поджимает губы, его лицо искривляется в гримасе — и мне хочется испариться на месте. По одному его взгляду мне становится ясно — он меня ненавидит. — Тсенг, бумаги. Я в душ, — его ледяной голос разрезает тишину, и я тут же почти физически промерзаю до костей. «Мне конец!»