Как выжить, если ты мафиози.

      Спустя месяц кажется, что та ужасная битва с Мукуро была сном. Семья у Тсуны и Асуры стала еще больше, хотя, казалось бы, куда. Все погрязли в бытовой кутерьме и круговорот дел.       Сегодня на завтрак мама почему-то наготовила чуть ли не в три раза больше обычного.       — О, у нас праздник? — в кухню зашла Асура. Она была ранней птичкой, и обычно просыпалась сразу после Наны. Дети, слава Ками, все ещё спали.       — Тсуна получила сто баллов за итоговый тест? Ламбо, наконец, ни разу за день не разрыдался в школе? — на душе было поразительно легко, хотелось шутить и улыбаться.       — Утро, — через некоторое время на кухню зашла Тсуна. Нана продолжала готовить, весело напевая себе под нос.       — Что-то случилось? Ты сегодня какая-то странная.        — Ох, Тсу-чан, Шура-чан, я вам не сказала? Скоро приезжает папа!        — Его не было два года! — настроение Тсуны сразу портится.— Неужели он думает, что вернётся, а его будет ждать здесь с распростертыми объятиями?!        — Не стоит говорить так о папе, Тсунаеши, — попыталась пристыдить дочь Нана. — Всё это время я поддерживала с ним связь. Он очень занятой человек и много работает. Откуда, по-твоему, у нас деньги на школу и еду?        Асура продолжает жевать омлет. Ну папа и папа, ей, в общем-то, все равно. Интересно, по прибытию он удивится прибавлению детей в доме, или все это мракобесие с детским садом на выезде творится с одобрения Внешнего Советника?       — Ладно. Прости, — сдаётся Тсуна. — Я не голодна. В школе поем, — Савада-старшая, так нормально и не позавтракав, выходит из-за стола, хватает рюкзак с учебниками и раньше, чем обычно выходит в школу.       — Всё было вкусно, спасибо, мам, — Савада-младшая быстро целует мать в щеку и скрывается за Тсуной, не забыв по пути прихватить школьную сумку. — Я ушла!        По пути она встретилась с Такеши и Гокудеру.       — Тсуна! Ты сегодня какая-то взъерошенная, — улыбается Такеши.       — Ну, больше, чем обычно, — уточняет он.       — Отец приезжает, — недовольно бурчит Тсуна. — Столько же я его не видела.        — Хочешь прогулять уроки и сходить куда-нибудь развеяться? — участливо спрашивает Такеши.       — Хорошая идея, — поддерживает его Ямамото       — Соглашайся, — подначивает сестру Асура. — Я напишу Киоко.        За этот месяц, вообще, много чего произошло.       Для Асуры все началось с того, что после выписки из больницы Кея подарил ей пистолет.       — Зверёк должен уметь за себя постоять, — предельно серьёзно сказал Хибари и вручил Асуре самый настоящий огнестрел. — Всегда носи его с собой. — как для умственно-отсталой пояснил ей Кея. С происшествия в Кокуе ГДК окончательно и бесповоротно принял их связь Неба и Хранителя. Кея стал, не то, чтобы мягче, но, определённо, лояльнее, и появлялся всегда в нужное время и в нужном месте.       Единственной проблемой было то, что при каждом случайном столкновении с Мукуро эти двое норовили схлестнуться в битве. Учитывая, что Рокудо перевелся в Среднюю Намимори в класс Асуры, это случалось чрезвычайно часто. Савада-младшая сквозь пальцы смотрела на это безобразие. Ну дерутся и дерутся, все равно, изрядно поколотив друг друга, — а силы Хибари и Мукуро были примерно равны, — они могли целых пять минут спокойно сидеть рядом, не пытаясь убить противника. Так что Асура махнула на это рукой. Взрослые мальчики, сами разберутся. Лезть между ними — значит, не уважать обоих.       С Рокудо, конечно, тоже было очень весело. Несмотря на то, что Мукуро оказался чертовски тактильным с теми, кого считал своей Семьёй, — как в эту категорию избранных попала Асура, она само, вот честно, понятия не имеет, — он всячески скрывал это за двусмысленными шутками и грубым вторжением в чужое личное пространство. Хах, тактильный Мукуро. Это как общительный Кея. Невероятно, но факт.       Асура аккуратно пригладила хохолок на макушке Мукуро. Волосы продолжали издевательски торчать. Интересно, как долго нужно гладить, чтобы он оставался в лежачем состоянии?       В кои-то веки они проводили обеденный перерыв на крыше, в последнее время ставшей основным местом сражений Рокудо и Хибари. Кея умотал куда-то по своим делам, поэтому сейчас здесь было поразительно спокойно.       — Куфуфу, — довольно засмеялся Мукуро. — Если продолжишь меня гладить, я могу подумать что-нибудь не то. — Мукуро было чертовски приятно. Вопреки своим словам, он только сильнее оперся на Асуру, не убирая свою голову из-под чужой руки.       — Десять, — весело заметил Такеши.       — Уже одиннадцать. — Уточнила Асура.       — Что считаете? — спросила только что подошедшая Киоко.       — Сколько странных двусмысленностей Мукуро может выдать за день. Эх, а ведь ещё только утро, — притворно сокрушилась Асура.       — Тебе же нравится, — шепнул ей на ухо Такеши.       — Но ведь он об этом не знает. — ещё тише ответила ему Савада-младшая.       Ямамото смотрел на Рокудо и размышлял. Такеши и сам легко нарушал чужое личное пространство: закинуть руку приятелю по бейсбольному клубу на плечо в жесте поддержки, легко приобнять очередную девушку на свидании, дружески ударить приятеля в плечо, ненароком опереться на семпая после особо утомительно тренировки. . . Асура — особый случай. Ямамото на голову выше и вдвое шире в плечах, но почему-то он стесняется её касаться без повода. Тогда, в Кокуе, он смог успокоить её своим пламенем, и это было правильно. А сейчас…       Тот же Мукуро постоянно лезет в её объятия, а Асура его не отталкивает. И зовёт её как-то странно-нежно и с придыханием, — Сиэло. Вроде бы, по-итальянски, это — Небо.       — Сиэло, — тихим выдохом прямо на ухо. Чужое теплое дыхание чувствуется у самого основания шеи, в том месте, где она переходит в плечо. Чужие руки обнимают за талию.       — Я никуда не исчезну, — таким же шепотом отвечает ему Савада.       — Мне приснилось, что ты умерла. — Мукуро предельно серьёзен, даже нет его вечного странного смеха.       — Мукуро… — Асура даже не знает, что сказать. Ее молча стискивают крепче, и девушке почему-то становится страшно.       — Наверное, — думает Ямамото, — все же можно. И, будто бы случайно, тоже опирается на Асуру плечом.       Киоко сидит напротив и незаметно улыбается. Какие они еще мальчишки. Что Такеши, что иллюзионист, но наблюдать за чужим взаимодействием интересно. Ее брат никогда не был таким… Чувствительны, что ли. Он всегда шёл напролом. Почему-то остро чувствуется отсутствие на крыше Хибари. Будто бы без него нарушена некая целостность их небольшой замкнутой друг на друге системы. Киоко, конечно, его немного побаивается, — что, на самом деле, не удивительно, — но все равно хочет согреть. Сасагава Киоко — Солнце, и этим все сказано.       Все неприятности начинаются неожиданно, Асура прекрасно это знала. Когда поздно вечером того же дня Хибари Кея, подъехавший на мотоцикле к её дому, внезапно постучал в окно, удобно устроившись на ветке рядом растущего дерева, Асура думала, что её схватит сердечный приступ.       Естественно, через три минуты она была готова и, тихонько пробравшись в прихожую за кроссовками, ловко выбралась в окно. Дверь имела отвратительно привычку скрипеть в самый неподходящий момент. Хибари помог ей спуститься и, усадив на мотоцикл позади себя, куда-то повёз. Они остановились у большого особняка в традиционном японском стиле. Стремительно минуя прихожую и гостиную они вошли, видимо, в святая святых — в комнату для отдыха самого Кеи.       — Смотри, Зверёк, — тихо прошептал Кея. — Это — зверьки.        На куче подушек устало лежала кошка, вокруг которой, слепо тыкаясь друг в друга, возилось шесть новорождённых котят.       — Вао… — Савада была приятно удивлена. Кея раскрывался для неё с абсолютно новой стороны. На плечо Хибари спикировала маленькая жёлтая канарейка.        — Зверек, это Хиберд. Хиберд, это — Савада Асура.       Асура улыбнулась. То, что Хибари решил поделиться важным для него счастливым моментом с ней, было волшебно.       — А можно погладить? — почему-то шепотом спросила она.       — Можно, — коротко кивнул Кея Очарованная моментом, Асура аккуратно, едва касаясь, погладила не только Хиберда, но и Кею, куда дотянется. А дотягивалась она разве что по плечо.       — Зверек, — Хибари не нашёлся с ответом. Вместо этого он просто молча положил тяжёлую ладонь на чужие светлые вихры.       — Ну, я пойду? — несмотря на все усилия мироздания, молчание не становилось неловким. Кея неопределённо пожал плечами.       — Останься.        Только сейчас Хибари почувствовал, что в огромном пустом доме, в который только изредка приходили домработницы, чтобы убраться и приготовить на неделю еды, было слишком безлюдно и одиноко.       Через пару недель в отношениях Кеи и Мукуро наметился прогресс: они уже не начинали каждую свою первую встречу дракой, только вторую. Время от времени они могли даже находиться вместе в одном помещении, стойко друг друга игнорируя. Асура могла бы собой гордиться.       Для Тсуны все началось с того, что почти неделю после боя она не могла выйти из больницы. И вроде бы, ран нет, но из-за спонтанного использования большого количества пламени она была ослаблена. Естественно, Реборн её отругал за отключение мозгов во время боя, но и не забыл похвалить за начинающие проявляться черты истинного Босса.       Всю неделю, которую Тсуна провалялась в больнице, рядом с ней практически постоянно были либо Бьянки, либо Ханна. Пару раз к ней забегали ее Хранители и Хранители сестры. Зашёл поздороваться даже Мукуро, правда, его тут же отправили обратно в свою палату. Сестра бегала туда-сюда из палаты в палату, ошиваясь то у Рокудо, то у остальных своих Хранителей, то у самой Тсуны. Мама тоже приходила проведать, причитая о том, что всем им надо быть аккуратнее на лестницах.       Наконец-то Тсуну выпустили из больницы и она, не долго думая, подхватила не успевших ничего сообразить Ханну и Бьянки, потащила их в парк развлечений.       Они прекрасно повеселились в тот день. Хах, да это было почти-свидание.       Задумавшись обо все, что произошло за этот месяц, Тсуна не замечает, как почти доходит до школы. Звонко хлопает себя по лбу. Они же хотели сегодня прогуляться. Зато встретили Ханну с Киоко и Рехеем. Непонятным образом образовалась целая толпа.       Было решено пошататься по торговому центру и пойти за тортиками. Все таки, весть о возвращении отца изрядно подпортила Саваде-старшей настроение. А сладости, как известно, лучший антидепрессант, что бы там кто ни думал по этому поводу.       Они уже шли домой, как перед ними на дорогу свалились два человека. Базиль с пламенем во лбу и бумерангом в руках сражался с капитаном Варии — Суперби Скуало.       Мысленно Тсуна орала благим матом. Как она могла об этом забыть?!       — Я их не знаю, я их совершенно не знаю, я не буду вмешиваться, — тихо бормотала себе под нос она, медленно пятясь назад.       Когда мечник, заметив её, картинно указал в сторону Тсуны мечом и хищно усмехнулся, придерживаться политики невмешательства стало невозможным. Тсуна зажигает Пламя Посмертной Воли.       Под весёлый мат и взрывы, — спасибо, Хаято, — все они кое-как убегают от Скуало. Благо, спасибо Кее, опыт в побегах от недружелюбно настроенных личностей у Тсунаеши и её товарищей просто огромен.       События летят стремительно: вот, казалось, они оторвались, и Базиль рассказывает «Саваде-доно» о кольцах. Вот их догоняет Скуало. Непонятно откуда появляется Дино, Реборн не устает ехидно комментировать сложившуюся ситуацию.       Скуало, все-таки, забирает кольца, но Дино их успокаивает: в Варию попадут подделки. Дино говорит, что Базиль был приманкой, а настоящий комплект колец у него, и Мустанг специально приехал, чтобы передать их Тсуне.       Все идут домой к Тсуне и Асуре, и застают эпичное явление отца народу. Емитсу в пьяной отключке в растянутой майке-алкоголичке валяется посреди гостиной. Контрастом вокруг него суетиться радостная Нана. Тсуна брезгливо хмурится и, недовольно буркнув о том, что она устала, поднимается к себе в комнату. Асура, долго не думая, поступает аналогично.       На следующее утро Емитсу разбудил всех в четыре утра.       — Кто-нибудь хочет пойти поймать завтрак? — на весь дом вместо будильника раздается громогласный голос отца. — Цуна?       — У меня школа, я пас, — бурчит Тсуна и закапывается с головой под одеяла, для верности накрываясь сверху подушкой. Поймать завтрак… И это первый разговор за два года!       — Асура? — спрашивает отец.       — А пошли, — зевает Савада младшая. — Дай мне десять минут.  Занимался рассвет. На улице было ещё прохладно, Намимори завораживал пустотой улиц и отсутствием людей.       Птицы ещё не пели, в траве стрекотали сверчки, а в кронах деревьев — цикады. Они действительно с удочками в руках не спеша шли к ближайшей речке. Асура засунула руки в карман толстовки, пальцы немного мерзли. И как отец не было холодно в одной майке-борцовке и лёгких штанах?       — Пап, — вдруг прервала уютное молчание Асура.       — Мм?       — Ты серьезно?       — Шура-тян, ты о чем? — Емитсу, на самом деле, наслаждался неожиданным отдыхом. — - Он очень любил рыбалку. Правда, с его работой, очень редко удавалось найти время на хобби. —        — Да обо всем. Тебя не было два года, в твоём доме непонятно откуда появилось трое, — Ламбо, И-пин, Фуута, да трое, — странных детей, а ты просто… Появляешься в один прекрасный день, напиваешься, отрубаешься прямо в гостиной, а на следующее утро зовёшь нас на рыбалку.       — Обижаешься? — серьёзно спрашивает Емитсу.       — Я — нет. А вот Тсуна бесится. Не увиливайте от ответа, Господин Внешний Советник. — Асура улыбается, как бы давая этим понять: все в порядке, я правда не злюсь.       — Всё-то ты знаешь. Ты всегда была такой, еще с детства любила совать нос в не своё дело.        — Так что?        — Ты сама ответила на свой вопрос, Госпожа будущий Внешний Советник, — передразнил дочь Емитсу. — Да и вопроса, по сути, не было. Да, я серьёзно. Да, я знаю обо всех этих детях, и даже счастлив, что они нашли приют у нас дома. Да, мама тоже обо всем прекрасно знает, она наверняка говорила тебе, что мы регулярно переписываемся.        — Хорошо, — облегчённо выдыхает Асура.       — И все? Никаких обвинений во всех бедах мира? — подкатывает её папа.       — Ну, я ж не Тсуна, — ехидно отбивает Асура. — К тому же… Спасибо, что прикрывал. Ну, со школой. И когда мы с Киоко машину угнали на покататься — тоже. И со всеми разрушениями, что наша компания устраивала в Намимори. И со всем остальным, да, — неловко заканчивает Асура.       — Это моя прямая обязанность как Консильери, — пожимая плечами, отвечает отец, но видно, что ему приятно. — Кажется, мы пришли.       Они возвращаются домой ближе к завтраку. Грязные, мокрые, — Асура умудрилась поскользнуться и шлепнуться в воду, а Емитсу её доставал, — пропахшие спреем от комаров, но довольные. У отца в руках ведро с рыбой. Асура счастливо улыбается.       — Пришёл завтрак! — громко кричит папа. Асура смеётся.       — Я первая в ванную! — на бегу восклицает она.       Нана умиленно смотрит на свою семью. Она рада, что младшая дочь и муж так быстро нашли общий язык. Все-таки, яблоко от яблони… Решено! На завтрак у них будет рыба с омлетом и онигири.