James Hype feat. Kelli-Leigh — More Than Friends (feat. Kelli-Leigh)
Следующую неделю Ричи стал все чаще и чаще появляться в сознании. Поначалу он просто был в тени, но я слышал его голос, когда просыпался, когда чистил зубы (черт, у нас одна щетка на двоих, какая мерзость!), когда пил чай и пытался хоть как-то сделать домашнее задание. Ричи был в моей голове, но в само сознание пока не рвался. — Я не пойду в школу, мне там пока делать нечего. Буду наблюдать со стороны, — говорил он. Понемногу я снова привык слышать его мысли в своей голове, и я был сильнее, поэтому мог говорить с ним без слов, но когда Ричи оказывался в сознании главным, ему приходилось разговаривать со мной вслух, и он старался как можно незаметнее двигать губами, прикрывая рот рукой, чтобы нас никто не слышал. Хотя в школе уже давно привыкли, что я (мы?) разговариваем друг с другом. — Хочешь, буду подсказывать тебе в школе, как трахнуть малыша Каспбрака? Он уже готов и только и делает, что ждет этого. Я не видел, что он делает, но почти физически ощутил, как он подвигал правой рукой в неприличном жесте. Я проигнорировал его слова, и стал одеваться в школу. Мне нравилась школьная форма, мне нравилось учиться, а Ричи снова стал все портить. Наши перебранки в голове начинали мне уже надоедать. А особенно его грязные намеки про Эдди. — Ты ведь сам видел, он готов был мне даже отсосать, если бы не Скарсгард! — Ричи говорил так громко у меня в голове. Он начинал ходить по сознанию, громко топать и иногда кричать, просто так, чтобы привлечь мое внимание, — Ри, блять, почему ты такой ханжа? Могли бы знатно провести время с сыном копа. Интересно, у него есть наручники? — Ричи, ты такой мерзкий, хватит, — говорил я, застегивая рубашку перед зеркалом. Мне снова надо было привыкать к мысли, что это тело теперь не только мое… Я все еще блокировал воспоминания Ричи, не хотел впускать их в свою голову, чтобы не чувствовать и не знать, что он делал с этим телом, — я прошу тебя, не трогай Эдди. Он тебе не нужен. — Он нужен нам, — голос Ричи по-прежнему властный и такой не похожий на мой. Я задержался перед зеркалом на пару мгновений, рассматривая свое лицо. Потом опустился на пол, снова завязывая волосы узлом, — а вот ты выглядишь, как чмо. — Тогда ты тоже. У нас одно лицо. — Хер там плавал, — Ричи снова начал прыгать по сознанию, вызывая у меня головную боль, — рожа, может быть, и одна, но на мне она смотрится лучше. Я не одеваюсь как задрот, хотя бы, Ри. И тебе тоже советую. Может, пора перестать быть таким пришибленным? Одевайся как я и погнали бить ебла нашим одноклассникам. — Ричи, нет! Хватит! Ты дождешься того, что я заблокирую тебя на долгое время и ты вообще не будешь выходить в сознание. Ты меня понял? — Это и мое тело тоже! — Но я его основной хозяин! И могу избавиться от тебя в любую минуту! — мне захотелось ударить зеркало, но я знал, что так я не доберусь до Ричи. Из отражения на меня смотрело мое лицо. А Ричи был намного глубже. Я бы мог избить себя, но Ричи бы не получил не единой травмы, когда пришел в себя. — Что же ты тогда от меня все не можешь избавиться, а, Ри? — голос Ричи стал таким тихим, что мне пришлось прислушиваться, — знаешь, почему? А ПОТОМУ ЧТО ТЫ ГРЕБАННЫЙ НЕУДАЧНИК, КОТОРЫЙ НЕ МОЖЕТ САМ СДЕЛАТЬ НИЧЕГО! — Замолчи, прошу тебя! — я зажал голову руками, — ты можешь говорить тише? Мне больно! — Мне тоже было больно, когда отец делал все эти мерзости со мной, а ты спокойно отключался на целые недели! — Ричи снова начал кричать, топать ногами и махать руками, — я хочу, чтобы он умер снова! Почему я, блять, чувствую то, что чувствовал ты?! Ты что, соединил наши воспоминания? — Нет, — я покачал головой, все еще смотря на свое отражение, — я не знаю, как это сделать. — И не смей делать. Я готов ощущать гнев, а не страх. И знаешь, что я хочу ощущать еще? — Что? — Тело Каспбрака подо мной. — Почему ты думаешь только про секс? — я протянул руку к зеркалу, и мое отражение ответило тем же. Это был я, а не Ричи. Ричи вдруг замер. — А про что еще мне думать? Или ты забыл, блять, какое шоу устраивал мне отец? Ах да, ты же никогда этого не видел! — Секс — это отвратительно, — я смотрел на свои губы, которые не шевелились, но мне это было не надо. Мы слышали с Ричи друг друга и так. В последнее время слишком часто. — Так думаешь ты. Но не я. И не Эдди. Черт, неужели ты его не хочешь? — Ричи устроился на периферии сознания, не входя в него полностью. Мы еще не научились уживаться в одном теле, не говоря уже об одновременном появлении в сознании. — Он мне нравится, Ричи, — я по-прежнему смотрю на свое отражение. Лицо спокойное, только глаза выражают эмоции. Губы слегка шевелятся, но я молчу. — И ты не хотел бы… — Нет, Ричи. И пожалуйста, — я сжал руки, — не делай этого при мне. Не делай этого с Эдди. Я не… — Не хочешь к нам присоединиться? — засмеялся Ричи, а у меня мурашки пошли по внутренней стороне рубашки. Я не хотел этого видеть. Ричи и Эдди. Эдди и Ричи. Эдди, который просит делать Ричи это с ним… И Ричи, который ведет себя, как… — Пообещай, что не сделаешь больно, — сказал я уже вслух. Я ревновал. Мне было обидно и больно. И это были мои чувства. Которые мог испытывать только я, но никак не Ричи. — Посмотрим. Ладно, удачного дня в школе. И передай привет Каспбраку. Если захочешь с ним все-таки переспать — позови меня, я помогу. И Ричи отключился. Следующая неделя прошла как в тумане. Я все еще не мог свыкнуться с ощущениями, что тело снова не принадлежит только мне. Я с ужасом боялся, что не проснусь утром в своей постели, а окажусь опять со странными людьми, которые будут меня трогать. Стэн… Та девушка… Кто-нибудь еще. Ричи любил беспорядочные половые связи. Ричи был очень похож на нашего отца. После случая с поцелуем Эдди старался поговорить со мной, но я не знал, как себя с ним вести. Мне было не по себе. — Ри, пожалуйста, послушай меня. Вы… Вы оба нравитесь мне, — Эдди шептал мне это на уроке, пока учитель что-то писал на доске, — правда, клянусь. Но ведь ты… Ведь ты сам не захотел… чтобы я поцеловал тебя, а Ричи, он… — А Ричи просто хочет трахнуть тебя, — я посильнее перехватил карандаш левой рукой, стараясь не смотреть на Эдди и устремляя взгляд только на доску, — он со всеми так себя ведет. — Ри, вы оба… Оба нравитесь мне, и ты это знаешь, — голос Эдди был твердым, — просто… Я не понимаю, как мне себя с вами вести. У вас одно тело, но… — И ты его хочешь? — спросил я, подразумевая не тело, а Ричи. Эдди смутился. — Ри, пожалуйста… Вы нравитесь мне оба, пойми. И если ты захочешь… Ну, — Эдди прикусил губу, — я… Я с радостью… — Вам, по-моему, и без меня хорошо, — я начал сильно давить карандаш в тетрадь, пачкая лист жирными точками, — не хочу быть вам третьим лишним. — Ри, пожалуйста… — Извините, можно мне пересесть? — я поднял руку, — Эдвард мне мешает. — Ри… — Эдди жалостливо приподнял широкие брови, но я уже собирал учебники в стопку, возвращаясь на свою последнюю парту. «Он сам виноват», — говорил голос в голове, и на удивление, это был не голос Ричи. Это был мой собственный голос. Я продолжал ходить на учебу, а Ричи появлялся только под вечер, но я блокировал все его попытки выйти полностью в сознание. Он сначала вырывался, а потом прекратил. — Стэн и Бев с ума сойдут. Я не знаю, как им рассказать это, — я лежал на постели, прикрыв глаза, а Ричи топтался на пороге сознания. В какой-то момент я позволил ему войти, и мы стали делить сознание на двоих. Было тяжело, голова болела, ее будто сдавливало изнутри, но спустя какое-то время я привык к этому и мы стали вполне нормально умещаться с Ричи в сознании. Я думал об Эдди, и Ричи чувствовал мои мысли. Впрочем, как и я его. Это как смотреть на один большой экран телевизора, который разделен на две части, в каждой из них показывают свой фильм. В нашем случае в одном углу экрана шла романтическая комедия, а в другом — порнографический фильм. Мы с Ричи делили тело и сознание, пытаясь будто бы усидеть вдвоем на одном стуле. Было тесно, но пришлось смириться. — Итак, что мы будем делать? — я почувствовал, как Ричи поднял руку и нащупал сигареты на тумбочке. Я закатил глаза. — Не кури при мне. Ты же знаешь, я начну задыхаться. — Похуй, — Ричи потянул сигарету к губам, и я тут же ударил его левой рукой, — блять, Ри! — Ричи, мы должны соблюдать правила. Тело общее. Не делай ничего во вред мне, а я не буду мешать тебе. Что нам теперь делать? — я запустил руку в волосы, нащупывая шрам. Ричи поморщился. — Он появился из-за тебя. — Ричи, пожалуйста, хватит. Я извинялся сто раз. — Ладно, — Ричи вздохнул, почесывая шею, — что… Что ты вообще помнишь из детства? Я нахмурился. Я не хотел вспоминать. Я хотел подумать об Эдди; как бы на него ни злился, он мне нравился. Но Ричи мешал мне мечтать, подкидывая мерзкие картинки в наше сознание. — Страх, — ответил я, — я помню отца, который приближался ко мне, и я не знал, что он будет сейчас со мной делать, но я ощущал ужасное чувство страха, от которого меня тошнило. Я помню, что он брал меня за руку, а потом я отключался. Тебе… Тебе было очень страшно? — Мне не было страшно, Ри, — голос Ричи твердый, но уставший, — мне было пиздецки больно. Я и сейчас помню, как он бил меня в подвале, оставляя там на несколько дней без еды. Мы поэтому такие худые. Обмен веществ потом пошел по пизде. — Мне жаль. — А, плевать. Я ненавидел тебя, ты знаешь? — Ричи поерзал на кровати, сгибая правую ногу в колене. Я смотрел на его худую коленку в прорез джинсов. Когда я возвращался из школы, Ричи заставлял меня переодеваться в его одежду. И сейчас я лежал в его джинсах и футболке с логотипом какой-то музыкальной группы. Мне не нравилась эта одежда, но приходилось мириться. Мне не хотелось, чтобы Ричи в отсутствие меня в сознании сделал что-то плохое, поэтому я решил идти на маленькие уступки, — я ненавидел тебя за то, что ты создал меня таким. Я терпел все мерзости отца, смотрел на то, что он делал с теми женщинами, и я… Блять, Ри, я не такой. — Но ты ведешь себя так с Эдди, — его имя повисло между нами, и я почувствовал, как напряглась правая половина тела. Та, которая в данный момент мне не принадлежала. — Я не собираюсь его насиловать. Я бы, блять, никогда такое не сделал! — Ричи повысил голос и снова потянулся к сигаретам, но я схватил его за руку, — я не буду делать ничего, если он не захочет. Я не умру без Каспбрака, у меня есть Стэн и Бев на это дело. Я промолчал. — Он тебе нравится, да? Нравится прям сильно? — Ричи вдруг взял меня за подбородок, привлекая внимание, — Ри? — Это не твое дело. Какая разница? — я пожал плечом, — Эдди свой выбор сделал. — Он мне не нужен. То есть… — Ричи осекся, — с ним можно было бы развлечься, но на отношения с ним я не претендую. Мне похуй, понятно? Но если тебе так неприятно, что я с ним… Тусуюсь, — Ричи выделил это слово голосом, — окей, я не буду. И даже помогу тебе обратить его внимание на тебя, Ри. Именно на тебя. Я напрягся. — С чего это такая щедрость? — Ричи все еще держал меня за подбородок, — а потом дружески похлопал по щеке. — Ну, не хочу, чтобы ты снова задвинул меня в дальний ящик своего сознания. Я хочу жить. Так же, как и ты. Равноценно, ты меня понял? Я промолчал. — Тебе лучше дружить со мной, Ри, иначе я буду орать у тебя в голове, пока ты не сдохнешь. Хочешь? — Нет! — вскрикнул я, и Ричи улыбнулся правым концом губ, зная, как я боюсь боли, — ладно, ладно. Я не буду задвигать тебя. — Отлично. И, кстати, у меня теперь есть план, — Ричи протянул мне руку для рукопожатия, — доверишься мне? — А у меня есть выбор? — я не спешил жать руку Ричи, потому что он все равно еще вселял в меня страх. — Нет, — Ричи сам схватил мою руку и пожал, — но я тебе обещаю: больше нас никто и никогда не будет бить. Я тебе обещаю, Ри, — сказал Ричи и переплел наши пальцы.***
POV Билл
BTS — Go Go
Друзья… Это слово свербило мне рот, пока дядя Фрэнк осматривал мои зубы. Скоро мне снимут брекеты, а я даже перестал этому радоваться. Какая, к черту, разница, если со Стэном у меня все равно не получается. Разве я стану старше или умнее в его глазах, даже если у меня будут самые ровные зубы в мире? Друзья, конечно. Друзья, которые целовались. Которые чуть ли не переспали уже пару раз, но каждый раз ходили на грани. В жопу такую дружбу! Я не хотел дружить со Стэном. Я хотел, чтобы он стал первым у меня. Потому что он мне нравился. Рот уже начинал болеть в открытом положении, но я не обращал внимания. Я думал о том, что Стэн все же меня хочет. И он каждый раз находится на грани рядом со мной. Я не могу не признать, что это мне льстило, но я не знал, как убедить его, что это не прихоть семнадцатилетнего парня, а что я действительно хочу. Я стал думать. Пока дядя Фрэнк говорил что-то мимо меня, я представлял Стэна. Его сильные руки. Грубые поцелуи. Пальцы… Черт, если бы я не вскрикнул, все же случилось. Было стыдно, но от непривычки мне действительно стало немного больно. Пальцы у Стэна длиннее, чем мои, и я привык к своим, а не к его. Я готов потерпеть боль, почему Стэн не понимает этого? Почему он трясется надо мной, как над вазой? Благо, во мне хоть праха его бабки нет, и на том спасибо. И как я мог реально все испортить сам? Я услышал, что у меня завибрировал телефон и кое-как достал его из кармана. Отвел руку, потому что возле самого рта копошился дядя Фрэнк. Сообщение было от Стэна.Стэн: 15:56
Ты придешь сегодня на тренировку?
Он действительно хотел меня видеть? Почему? Почему он просто не может дать мне то, что я хочу, и разойтись со мной, чтобы я не тешил себя глупыми иллюзиями? Я даже в школе не мог нормально соображать, когда Эдди с диким воодушевлением рассказывал мне о личностях Ричи, мне было все равно и на Ричи, и на Эдди, и на все их личности. Возможно, я был плохим другом. В первую очередь, видимо, для Стэна. Я еще раз глянул на экран телефона. Коротко ответил «да», и поставил мобильник на блокировку. В гробу я видел этот бокс и все эти удары! Самый главный удар всегда приходился мне от Стэна по моим мечтам. Если бы я только не был так шокирован, если бы я подготовился чуть лучше… Все бы прошло нормально. Мне невыносима была мысль о том, что все уже в моем классе с кем-то трахались. Кроме Бена. Он закатывал глаза и говорил, что лучше это делать с тем, кого любишь, чтобы не жалеть потом. Под вопросом еще оставался Эдди, но я был уверен, что в прошлых школах он мог иметь какие-то отношения. А значит, оставался я один. Я попытался сглотнуть с открытым ртом; мерзко. Подумал о том, как Стэн касался губами моего члена. Черт, а можно ли мне считать себя девственником, если мне делали минет? Или я полу-девственник? А если во мне был палец другого человека, считается ли, что я девственник на треть? На четверть? Хотелось бы узнать ответы на эти вопросы. И хотелось бы ощутить в себе что-то большее, чем пальцы Стэна, чтобы все было официально и так, как надо. Я даже презервативы купил! Надо было видеть мое лицо, когда я покупал их. Я думал, что женщина на кассе просто выставит меня за дверь, но она спокойно продала мне все, что надо, и даже улыбнулась, будто бы поздравляя. Ага, было с чем. Жесткое стоматологическое кресло неприятно давило на спину. Я продолжал следить за действиями дяди Фрэнка. Он сосредоточенно осматривал мои зубы, а у меня опять перед глазами стали проноситься мысли о том, как Стэн взял у меня в рот. Дома я кончил только при одном воспоминании об этом. Почему подростком быть так трудно?! — Сплевывай, — сказал дядя Фрэнк, поднося мне к лицу железную миску. Я сплюнул слюни, прикрыл рот. Челюсть уже ныла от долгого пребывания в открытом состоянии, — скоро снимем, с зубами все отлично. Скоро будешь блистать на всех фотографиях, а в выпускном альбоме поразишь всех своей голливудской улыбкой. — Спасибо, дядя Фрэнк, — я кое-как сполз с кожаного кресла, размял ноги, — я могу идти? — Да. Кстати, отец сказал, ты занялся боксом? — дядя Фрэнк бросил инструменты в раствор, поднял очки на лоб, — с каких пор? — Захотелось просто научиться защищаться, — я пожал плечами, — да и для организма приятно. — Девчонка-то у тебя еще не появилась? — дядя Фрэнк сощурил глаза, и я отвел взгляд. Нет, пожалуйста, только не лекции о моей личной жизни. — Пока не до этого. Занят учебой. — Ну, что ж, ладно. И не спеши с этим. Еще успеешь. Ну все, иди. Матери тоже привет. Ты все еще ходишь к ней на все эти процедуры? — дядя Фрэнк стал стаскивать с рук перчатки. — Типа того. На чистке у меня осталась пара сеансов, но что-то не особо помогает, — я указал пальцем на лоб, который с утра около пятнадцати минут штриховал тональником. — Племянникам такое не говорят, но прыщи пройдут, когда начнешь заниматься сексом, — дядя Фрэнк встал, прошел мимо меня, подошел к раковине, чтобы вымыть руки. — Ага, — кивнул я, думая о том, что ждать мне совсем уже не хочется. Если бы я так ждал, мы бы даже еще не поцеловались со Стэном, потому что он, кажется, был решительным только на ринге. Кажется, снова придется брать дело в свои руки. И у меня появилась кое-как мысль… Я попрощался я дядей Фрэнком, в лифте, пока спускался к выходу из больницы, еще несколько мгновений рассматривал в зеркало свои зубы, улыбку, внешний вид. Ладно, может быть, я был не так уж и плох, если мне сосал сам Стэн. При этих мыслях дрожь прошла по всему телу и осталась где-то в коленях, которые даже не захотели сгибаться. Но мне не хотелось полумер. Мне хотелось всего. И я, наконец-то, знал, что надо делать. Какое-то время мне удавалось держаться рядом со Стэном, потому что план должен был быть выполнен идеален. На тренировках я делал вид, что действительно забыл о том, что между нами произошло, шутил, смеялся с шуток Стэна, до одури бил грушу, и даже делал кое-какие успехи. — Молодец, Билл, горжусь! — Стэн едва-едва трепал меня по плечу за мои заслуги в боксе, но про общее принятие душа больше не шутил. Ну, ничего. Я подожду. Мы снова начали общаться, как ни в чем не бывало. Видимо, Стэн думал, что все мои чувства к нему прошли по щелчку пальцев, но как же мне не хотелось разубеждать его в обратном. Стэн сам виноват. К чему были его принципы, какое-то наивное благородство, если мы оба этого хотели?! — Эй, ты сейчас домой? — спросил Стэн. Он теперь с опаской стал звать меня к себе, но каждый раз я вел себя идеально. Чинно сидел на другом конце дивана от него, чинно сложив руки на коленях, не позволяя себе даже лишних взглядов, не говоря уж о прикосновениях. Я стал придерживаться тактики и вел себя со Стэном, ровно как с Беном и Эдди в школе. Просто друзья. Да, именно так, Стэнли. — Да, наверное. А что? — я откинул челку с лица. В этот раз на мне была обычная белая рубашка, которую я стянул из гардероба отца. Не хочу больше носить тупые детские вещи. Пусть Стэн думает, что я действительно изменился и повзрослел в своих намерениях. — Можем снова посидеть у меня, — Стэн неловко кашлянул, — Бев опять на работе, а Ричи… — Ладно, только недолго. — Кстати, у меня через месяц будет самый ответственный бой, — Стэн накинул на плечо спортивную сумку, — не поверишь, но переживаю, как будто девственник перед первым… — Стэн быстро осекся, — в общем, как перед первым боем. — Понимаю, — я шел рядом, равнодушно убрав руки в карманы. Стэн достал сигареты, закурил, стараясь выдыхать дым в противоположную от меня сторону. — Ты ведь придешь меня поддержать? — спросил Стэн, косясь на меня, — как оказалось, за последние полгода, что ты ходил смотреть на меня… То есть на мои бои, я еще ни разу не проигрывал. Ты мне, типа, удачу приносишь, — Стэн хмыкнул, выпуская дым изо рта. Так же как выпускал мой член. — Да, конечно, я приду, — я улыбнулся, — мы ведь друзья, Стэн. — Спасибо, Билл. — Ага. Мы прошли какое-то расстояние молча, а потом я указал пальцем на ближайший супермаркет, предлагая зайти, и купить всяких вредностей на вечер. Чипсы, кола. У меня было всегда достаточно карманных денег, но мне было приятно, что Стэн за меня платит. Пока мы стояли на кассе, и Стэн с воодушевлением рассказывал про то, как начистить рожу Гарри на этом ответственном бое, я лишь смотрел на него, и мое сердце покрывалось легкой испариной. Он мне нравился. Правда, нравился. Меня тянуло к нему физически, я хотел трогать его, прикасаться к нему, целовать… Но для Стэна я был лишь ребенком, младшим братом, которого надо опекать, но уж никак не трахать, хотя он не мог даже скрыть этого факта от меня. Что ж, Стэн, если я ребенок, то тебе придется смириться с тем, что дети всегда добиваются своих капризов. Особенно, если им дали понять, что и сами готовы с ними «покапризничать». Мы добирались до дома Стэна, дорогу к которому я теперь знал наизусть, намного дольше, чем обычно. Ощущение, что Стэн специально тянул время. Он то останавливался, якобы чтобы поправить шнурки на кроссовках, то выкурил сигарету не на ходу, как это делал обычно, а останавливался возле дерева. Я терпеливо ждал и никуда не торопился. Этот вечерний раунд будет за мной в любом случае. Когда мы дошли до дома, я тут же спросил у Стэна, могу ли я воспользоваться туалетом, и он кивнул, уходя в гостиную, и спрашивая оттуда, какой фильмы мы будем с ним смотреть — «Сияние» или «Кладбище домашних животных». Я смотрел оба эти фильма, потому сказал, что мне все равно. Убедившись, что Стэн в другой комнате, я вместо туалета прошел на кухню, и быстро достал из пакета большую бутылку колы, которую Стэн купил себе, а я настоял на спрайте. Я за секунду открыл крышку бутылки, а потом достал из кармана джинсов таблетки. Стэну придется принять свой проигрыш. Я добавил таблетки в бутылку. Я боялся не рассчитать, но постарался продумать, сколько таблеток снотворного надо добавить на два литра колы. Я сначала думал уговорить Стэна взять вино или какой-то алкоголь, но потом решил, что он уж точно не будет пить со мной и придумает миллион отмазок, почему он не может со мной пить, поэтому пришлось пойти на такой план. Я взял в обе руки по бутылке и вернулся в комнату, где Стэн, наклонившись перед телевизором и выпятив задницу (он просто издевается!), настраивал цветокор на экране. Я прошел к дивану, поставил обе бутылки, а потом снова отправился на кухню высыпать в миску чипсов и нарезать бутербродов. — Ну, ты прям домохозяин, — пошутил Стэн, когда я принес в комнату плоды своих трудов. Руки у меня подрагивали, когда я садился с ним рядом, провожая взглядом бутылку с колой, которую Стэн уже успел опробовать, — ты даже мне бутылку открыл, занятия боксом пошли тебе на пользу. — Ага, есть такое. — Ну, что, значит «Сияние»? — Ага, — кивнул я, вытягивая ноги и кладя их на журнальный столик, но на приличном расстоянии от Стэна. Я одним глазом наблюдал за действиями на экране, но все мои мысли были заняты Стэном. Он комментировал каждую сцену, сыпал крошками от чипсов себе на футболку, задавал мне какие-то вопросы, а я лишь кусал щеку изнутри, не находя себе места от волнения. — Я пойду в туалет, — сказал я, и на этот раз уже не соврал. Мне действительно захотелось в туалет, потому что я выпил половину бутылки, а Стэн все еще сидел бодрым, немного развалившись на диване и подергивая ногой в такт жуткой музыке. Я ненавидел «Сияние» в этот вечер особенно сильно. Когда я вернулся в гостиную, я будто случайно, по привычке, выключил свет в гостиной, и комнату освещал теперь только экран телевизора. Когда я подсел к Стэну на диван, он начал зевать. Наконец-то. — Бля, сколько времени? — спросил Стэн, растягивая слова в зевке. Я глянул на телефон. — Половина девятого. — А меня так вырубать жестко стало, просто кошмар, — Стэн лег головой на подлокотник дивана, вытягивая ноги в мою сторону, — подвинься. Я подвинулся, освобождая место Стэну. Я не сводил с него глаз. Он зевал все чаще, я сам еле сдерживался, чтобы не зевнуть в ответ, но держался бодро. — Что-то, видимо, я очень устал на этой ебучей тренировке, — Стэн потер глаза, — ты это, если хочешь, можешь поспать наверху… — Ага, — сказал я, — Стэн, помолчи, дай досмотреть фильм, очень интересно. Мне было абсолютно плевать на семейство Торрансев, но я делал вид, что смотрю только на экран. Но как только я услышал сопение Стэна, я тут же отвернулся от телевизора. Стэн заснул. Тихо, на цыпочках, стараясь не скрипеть диваном, я встал и выключил телевизор. Комната погрузилась во мрак. Я тут же быстро достал телефон и написал сообщение отцу, что останусь с ночевкой у Бена, а Бену — чтобы он в случае чего меня прикрыл. Потом выключил телефон и подошел к Стэну. Он спал. Одна рука покоилась у него на груди, а другая свесилась с дивана. Такой красивый… Я осторожно потрогал его за лицо. — Стэн? Стэн, ты спишь? Он не ответил, но только сильнее засопел. Что ж, отлично. Я осторожно, боясь сделать лишнее движение, разделся. Снял рубашку, джинсы. Вывернул это все и хаотично бросил на пол. Я боялся раздевать Стэна, но надеялся, что ударная доза снотворного подействовала так, что он не проснется. И я не прогадал. Приподнимая над диваном тело Стэна, я замер, на секунду коснувшись его груди, но потом понял, что у меня нет времени медлить. Это все потом. Я осторожно снял со Стэна футболку и бросил ее на пол к своим вещам. Кое-как стянул с него джинсы, и пока я возился с пряжкой ремня в темноте, Стэн тяжело выдохнул, а у меня сердце перестало биться, потому что я решил, что он проснулся. Я бегом добежал в коридор за своим рюкзаком, достал оттуда презервативы и, вскрывая коробку, целенаправленно один спрятал в рюкзак. Я бросил коробку на диван, и кое-где измазал покрывало с розами смазкой, выдавливая ее из тюбика так тихо, чтобы Стэн не услышал, как хлюпает у меня в руках тюбик. Потом лег рядом со Стэном. Я еще подумал, стоит ли снимать белье, но потом решил, что так я точно не усну. Я проснулся, когда услышал звуки пробуждения Стэна. Ощущение было, что рядом со мной заводят старую машину, но это Стэн зевал, потягивался и кряхтел. Возможно, разница в пять лет действительно не такая уж и маленькая… Я почти не спал ночью, поэтому пришел в себя быстро. Приподнялся на локте, не заботясь о том, что я нисколько не прикрыт одеялом, а потом встретился взглядом со Стэном. Выглядел он плохо. Он спал всю ночь почти в одной позе, и теперь на левой щеке у него отпечатались узоры от диванной жесткой подушки. Я слабо улыбнулся, делая вид, что тоже только что проснулся. — Билл? Блять, ты что здесь делаешь? — хрипло спросил Стэн, приподнимаясь на локтях и осматривая свою голую грудь. На его лице был написан страх и полное непонимание происходящего. Недолго думая, я потянулся, поцеловал Стэна в небритую щеку (она так приятно кольнула губы) и тихо сказал: — Доброе утро, Стэн. И спасибо. Стэн дернулся, тут же попытался прикрыться одеялом, хотя ночью я то и дело рассматривал его рельефное тело, татуировки на руках. И теперь я смотрел на него при свете дня и уже сам начинал верить в то, что сам же и придумал. — Блять, Билл… — Стэн нервно сглотнул и пробежался по мне оцепеневшим взглядом, — только не говори, что… — Да, — я кивнул, улыбаясь, и нисколько уже не пряча железки во рту, — и кстати… — я выждал паузу, пока Стэн нервно моргал, пытаясь уложить в голове всю картинку, — мне было не больно. Спасибо.