Я осознал. Я бегу от чего-то в поисках другого, такого же неизведанного. Где я? Я не знаю того места или пространства, в котором нахожусь. Окружающая реальность стала ложью для меня — и я бегу от неё. Дороги под моими ногами, вода, текущая по моим рукам, песок, за который я пытался ухватиться, но безуспешно: я не могу верить своим глазам, но я верю в своё осознание.
Я хотел быть честен и справедлив. Я сам выбирал такой путь — я уверен в нём. Я открывал свой путь к свободе, искренним чувствам и словам. Но это оказалось ложью. Я не хочу быть чьей-то прихотью, но исполнение этого желания неподвластно мне. Контроль сковывает меня, обрезает крылья. Небо отрезано от меня, чужие руки закрыли мне взор плотными тенями. И я не могу взлететь.
Я верю только своему чувству в сердце. Оно разливается в тишине мощным потом воды, как водопад оно звенит и наполняет сознание уверенностью.
Я не перенесу боль изменений личной истины.
Вот почему я бегу сквозь эту толщу лжи.
У Сычёна всегда есть много причин, объясняющих его любовь к традиционному китайскому танцу, и он совсем не может объяснить их простыми словами. Но точно сказать он может одно: в нём каждый раз возникает парящее необыкновенное чувство, похожее на глоток прохладного парного молока, когда он совершает отточенные движения телом. Что-то поражает Сычёна. Он будто приближается к чему-то далёкому и безграничному, когда делает движение, погружается в созерцание или подобное чувство осознания — и это правда неким способом успокаивает. Сычён таким способом находит неизвестную цель, но она с самого детства, почти с рождения, ведёт его в жизни. Эта цель свела его с настоящим чуть раньше, чем это настоящее наступило. С Тэном Сычён познакомился именно в тренировочном зале, а не в заброшенном здании. Новичок был таким же приезжим, свежим энтузиастом. По началу Дун не нашёл в нём ничего общего с собой и не стал особенно сближаться. Он продолжал придерживаться традиционного танца, когда таец продвигался в современных данс-движениях. Новенький заинтересовал свыше чем половину коллектива, так очередь дошла и до Сычёна. Но он раздосадованно заметил больше неподходящих особенностей взаимоотношений. С переездом в Корею Сычён ни с кем особенно не контактировал, кроме друга, гида и немного учителя корейского Чон Джехёна, который позже вынужденно уехал в Америку… Сычёну не понравилась излишняя открытость новенького, поэтому дружба не ладилась и оборвалась. Юношу это не беспокоило — пусть он иногда и задумывался о своей холодности в характере, но его всё всё устраивало; Сычён продолжил бесконечные тренировки, учёбу и подработку. Забитость графика, напротив, воодушевляла — он любил в промежутках свободного времени поиграть в игры, чтобы потом снова мчаться на дополнительные или тренировку. Хотя и сейчас это не сильно изменилось. В их несуразном (почти китайском) коллективе отношения начали складываться лучше у Сычёна и Тэна, это объяснимо: они уже были знакомы. Позже последний вместе с Куном привлекал остальных ребят либо на ремонт, либо на другие совместные действия. Вместе обустраивали комнаты, вместе боролись с тревогой, искали что-то про происхождение странного места. Но одно очевидно — они прочно сдружились за длительное время. Сам Сычён попал туда нелепым образом, неизвестно как для себя. Несколько лет назад была поздняя осень, отвратительная погода и тёмный вечер. День оказался свободен, поэтому парень никуда не торопился. За время прогулки пальцы с ушами успели замёрзнуть, а ноги окоченеть. Сычён всего запнулся за бордюр и тут же полетел вниз по льду, на дорогу. В глазах потемнело. Сычён не знает деталей и не помнит, правда ли терял сознание, но проснулся уже там, в каше из снега и грязи. Другие очутились примерно так же по их словам. Хендери позже выявил факт — погода в этом месте опережает погоду из обычного мира на неделю. Это правда, потому что через месяц после происшествия выпал первый пушистый снег. А ещё неделя — единственный период, свободный отрезок времени, когда им «позволено» кем-то или чем-то свыше находиться за пределами этого жуткого места. Тэн поддерживал любовь Сычёна к танцам. У них даже были планы — что-то станцевать вместе. Кто-то обязательно дружески упрекнул бы их за излишние старания, но пообещал бы посмотреть каждое видео… — Сычён? В комнату негромко стучится Кун. — Ты ещё спишь? Если нет, то скорее спускайся завтракать, — глухо звучит из-за двери. Но Сычён продолжает лежать на прохладной постели, безэмоционально рассматривая покрытый пылью потолок. Сегодня он с Сяо идёт искать хоть какие-то зацепки. Неделя на исходе. Где же ты, Тэн?***
Сяоцзюнь сегодня особенно хмур, хотя во время завтрака он сохранял расслабленное выражение лица. Одет он по-обычному неброско, пусть сегодня и проглядывают черты небрежности, как, например, мятая и испачканная рубашка. Вероятно, он тоже волнуется. — Сычён-ге. Парень останавливается напротив Сяо. — Все ребята ушли, если хочешь знать, — это всё, что приходит на ум парню вместо элементарных слов поддержки. Сегодня за столом некоторые проявили настороженность по поводу Тэна, пусть и решили дождаться крайней отметки в семь дней. Но у Сычёна перманентное ощущение тревоги, странное предчувствие чего-то приближающегося и совсем неотвратимого. — Заходи первым. Сычён медленно подходит и касается частично заржавевшей ручки. Они когда-то покрасили эту дверь белой акриловой краской. А теперь она вся иссерела. Сердце замирает и вдруг заходится в неведомом беспорядочном темпе. Сычён не понимает причин страха и не может успокоиться. Его будто резко погрузили в мутный раствор из вязкой и склизкой жидкости. Он ничего не видит вокруг и даже не чувствует земли под ногами. Парень толкает дверь, и скрежет наполняет узкий коридор, заполненный дневной багровой тенью. Сяо оглядывается и спешит следом тихо затворить проход в комнату Тэна, в единственное место, где они могут — Сычён надеется, — найти зацепки. — Как тут… пусто. В каком-то смысле так и есть, но, вероятно, это не то, что подразумевали слова Сяо. Комната сама по себе довольно просторна. Из всех предложенных комнат она самая большая, но с этим и самая холодная. Сетуя на сквозняки или же что-то другое — а может это были просто предлоги, — Тэн иногда оставался ночевать у кого-нибудь из парней. — Давай я посмотрю слева, — опустив глаза проговаривает Дун. Сяоцзюнь только слегка кивает. В левой части комнаты находится кровать, сразу у двери, а также низенький комод и несколько тумб ближе к окнам. Справа возвышается огромный шкаф с книгами: было бы неподсильно его разобрать, поэтому он так и остался стоять, как его оставили прошлые владельцы. Кровать идеально заправлена и совсем холодная. Странно думать, что Тэн мог что-то спрятать, и не особо хочется трогать чужое постельное бельё. Под подушкой ничего, под одеялом на ощупь — тоже. В комоде сложены аккуратные стопочки одежды. Сычён не может оценить, уменьшилось ли её количество, ведь пусть комод низкий, при этом он длинный и из-за этого довольно вместительный. Сверху на нём стоят несколько флакончиков духов, тюбик тональника и крем для кожи, рассыпаны ручки. В тумбах лежит полупустая косметичка, старый открытый пенал, новая папка с файлами, но без документов. Кошелёк с небольшой суммой и сломанной банковской картой. Сычён находит полностью исписанный альбом — скетчбук Тэна. Он иногда приносил что-то из своих рисунков, и они всегда выглядели необычно, так, как может рисовать только Тэн. Будь то набросок или полноценная работа, карандаш или краски, произведение привлекает внимание невообразимой последовательностью штрихов и сочетаниями ярких, казалось бы, несовместимых оттенков. На последнем рисунке (облачно-туманный пейзаж горных склонов, окружённый густой тайгой) в углу неприметно помещена дата — седьмое мая. Рядом с альбомом лежит широкий блокнот, который был подарен Яняном на день рождения. Он совсем нетронутый, только сразу после корочки заметны рваные кусочки бумаги у места склеивания. Несколько листов было вырвано. — Что это? Ты что-то нашёл? — подходит Сяо с книгами в руках. — Блокнот. Но в нём ничего нет. А у тебя? — Разбираю книги. Хотя не знаю, трогал ли когда-нибудь их Тэн-ге… — Может начиркать карандашом на странице блокнота? — задумчиво предлагает Сяо, — ну, знаешь, как в фильмах. У нас же вроде нет других вариантов? Сяоцзюнь передаёт Сычёну книги и хватает с комода карандаш. — Я чувствую себя странно, хах. Надеюсь, он не будет зол на меня за такое? Под методичный, чуть слышимый скрип грифеля Сычён листает книги. Они правда довольно старые и пахнут пыльной затхлостью, а распахнув листы можно увидеть, как из-под корочек сыплется пыль. Но среди них есть и экземпляры всеми известных классических произведений, бестселлеров, всех тех, что может вспомнить каждый человек. На полках можно увидеть довольно обширное собрание книг, среди которых «Демиан» и «Степной волк» Германа Гессе, «Фауст» Гёте или «Чума» Альбера Камю. Где-то стёрлись названия, а где-то обложка совсем обветшала. Что из этого всё-таки могло понравиться Тэну? — Нет, я точно чувствую себя по-дурацки, — Сяо протягивает раскрашенную страницу блокнота, но на ней ничего нельзя прочесть. Грифель хаотичными чертами выделяет то ли рисунок, то ли слова, но это определённо то, что нельзя рассмотреть. — Это ничего. Но ты попытался. Сяо тяжело вздыхает и поднимается обратно. — Что в книгах? Я их почти разобрал. Дун пожимает плечами. Он не совсем понимает книги. Хотя иногда это непонимание вызывает интерес. — Не знаю, — Сычён возвращает книги на полку. — Он не похож на того, кто оставляет что-то в книгах. — Может быть. Нет смысла продолжать что-то искать в мебели. Дун задумчиво останавливается посреди комнаты, пока Сяо шебуршит книгами за спиной. Сычён вдруг осознаёт, где и почему находится. Он как будто заторможенно прогружается, пытается оттолкнуть реальность. Будто мутная жидкость вокруг постепенно исчезает. Сычён ведь не должен был притворяться, что совсем ничего не знает… Он замечает летящие пылинки, рассекающие затхлый воздух. Сколько же времени комната не проветривалась? Сычён смотрит на стеклянное окно. Щели между рамами и стеной заткнуты ватой и заклеены малярным скотчем. Металлическая запирка плотно прилегает к подоконнику: окно закрыто. Рядом лежит иссохшийся белый мотылёк. — Сяо. Парень взволнованно поднимается: он услышал странную интонацию Сычёна. — Думаешь, почему он пропал? Сяо не издаёт ни звука, только хмурится. Гулкая тишина горчит у Сычёна на языке; кажется, он даже слышит, как дует ветер на улице. — А вдруг о-? — Ты о чём вообще говоришь? — перебивает Сяоцзюнь с испуганным выражением лица. — Ты хочешь сказать, что Тэн сам ушёл? Зачем, объясни наконец? 《Я сошёл с ума, вот что, 》— думает Сычён. — Он сам ушёл утром на работу, забрал документы и два телефона, потому что их здесь нет. — А если по пути что-то случилось? Что насчёт денег, он ушёл без них? И ты же понимаешь, что это бесполезно? Нет такого места, где ты спрячешься, и это место не заберёт тебя обратно! Сычён ломается, он не понимает, зачем это только что сказал. Это терзало его очень долго. Но теперь нельзя повернуть назад. — Извини, я… Я переволновался. — Ты не договариваешь, — хмуро смотрит Сяо. — Он просто… мог бы. Я не должен говорить об этом. Ещё в начале нашего сожительства, пару лет назад, здесь он… Сычён кидает взгляд на парня и в душе очень хочет распасться на множество частей. Ему нельзя рассказывать. — Тэн думал, что никто не видел его, когда он пытался покончить с собой. — Что?.. Ты врёшь. Уходишь от темы! — Я помню. Он стоял тут, на крыше, и плакал. Сычён действительно помнит. Тогда от ужаса и страха неизвестности хотелось выть. Неделями Сычён пытался бежать отсюда, но его всё снова и снова находили в грязи без сознания. Он прятался от остальных ребят на крыше. Ветер лениво качал чёрные сети-провода и бил по железным листам на крышах — это успокаивало. За старой трубой было укромное место на куче досок, и Сычён отдыхал там. Однажды кто-то поднялся к нему. Чьи-то шаги отстукивали по металлической лестнице, крышка люка гулко ударилась о крышу. Сычён боязливо сжался — его нашли. Ещё никто, кроме него самого, не приходил туда. Кто-то неизвестный продолжал стоять у люка. Но захрустели липучки на обуви, которая потом ударилась о жестяную крышу, и вскоре всё затихло. Сычён высунулся из укрытия и увидел: у самого края стоит невысокая фигура. Он был в ужасе, в эту секунду он бы пожертвовал комфортом, и уже скинул плед с колен. Вдруг неизвестный заплакал, болезненно содрогаясь. Он наконец понял — это стоял Тэн. Он, вероятно, не мог избавиться от своей жизни. Тэн часто приходил на занятия по танцам с пластырями на руках. Говорил, что слишком много тренировался и случайно во время практик травмировался. Сычён внезапно возвращается в реальность. Он отчего-то не помнит, сколько из всей информации рассказал Сяо, будто из его головы вынули частицу памяти. Но парень с ужасно болезненным видом цепляется за плечи Сычёна. Дун ошеломлён: он совсем не думал, что это может так сильно повлиять на Сяо. Речь Сяоцзюня разборчива, пусть и немного дрожит, но отчего-то Сычён её не понимает и молчит. Голова гудит и всё окружение звенит в ушах. Тяжело даже вздохнуть или сглотнуть слюну. Сяоцзюнь делает шаг назад и упирается в исполосанную пробоинами стену. Он поднимает руки и закрывает лицо. Сычён наконец улавливает смазанные колебания звуков. — Как так? Как? Я не знал… Сяо проводит ладонями по лицу, шмыгает носом и взлохмачивает отросшую чёлку. Его руки немного трясутся. — Сычён, почему, почему? — на грани крика спрашивает он. Парень не выдерживает и с силой пинает дверь, обламывая десятки щепок. Этот звук эхом проносится в голове Сычёна и отскакивает в глубины разума, в глубокие и запутанные пещеры мозга. Он будто смотрит замедленную съёмку, даже капли слёз летят медленно, словно пылинки. — Да не молчи ты!.. Истошно закричав и взвыв, как если бы он был умирающим существом, Сяоцзюнь скатывается по стене, соскабливая хрупкую штукатурку футболкой. Он держится за голову, и становится ясно видно, что он безудержно плачет. — Почему никому нет дела?! Тэн, о-он… — Сяо захлёбывается в потоке слёз, и его речь горько ломается. В горле Сычёна появляется давящий узел, он не может сказать ни слова. Он пытается дышать носом, но воздуха не хватает, как будто чья незримая рука сжимает удавкой горло. Сычён охватывает собственную шею и внезапно оседает на холодный пол. Боль слегка пронзает колени. Он продолжает чувствовать вину за себя, за отсутствие сожаления или понимания — он запутался в своём бесчувствии, и в этом его главная проблема. Может, поэтому он не смог понять, что с Тэном что-то случилось? Не понял, не заметил изменений, проигнорировал. Даже Сяо нанёс боль. Потому что сам он чёрствый, закрытый и думающий о себе. Возможно ли то, чтобы так спокойно принимали исчезновение, может и на всю жизнь, своего, как минимум, хорошего знакомого? Слёзы болезненно собираются на глазах, подобные плотной мутной глади, и идут монохромной рябью. Пространство искажается по краям век, ресницы удерживают скудные жемчужины слёз, мешая им пролиться, и Сычён хватается за голову, словно безумец.***
Тэён снова спал в больнице. Он не мог уснуть некоторое время, но режим пересилил его — Ли провалился в чёрный бесстрастный сон. Он был холодным, безжизненным и коротким, как и всегда, подобен ночной тени. Во снах Тэёна никогда ничего не было: ни кошмаров, ни оживших кумиров — лишь пустота. Однако сегодня заканчивающийся сон внезапно замедлился, прояснился. Пространство легка зазвенело, и отовсюду полились нежные, яркие цвета. Они сменяли друг друга, переливались, как огранённые драгоценные камни. Цвета были почти осязаемы. Они что-то шептали, настойчиво успокаивая разум. Тэён был посреди сменяющихся градиентов. Звуки будто-то говорили с ним. И Тэён почти мог понять их загадочный звон. А потом будильник привычно обрезал сновидение. Тэён сидит на ступеньках лестницы с заднего двора больницы и устало смотрит на дневное жаркое небо, держа телефон у уха. Цикады стрекочут в густых приземистых зарослях. Капли пота катятся по вискам. Типично отвратительная душнота. Густые кустарники медленно качаются в знойном ветре. Облака разбежались, оставив мутную небесную дымку, и предоставили жаре возможность поиздеваться над Тэёном. Он щурится на яркое солнце, чувствуя себя его главным врагом. — Да, Джено-я, я потом приеду и всё починю. Похоже, собственная рисоварка и Джено тоже хотят немного потрепать ему нервы. Хотя его дребезжащий через телефон голос удивительно умиротворяет. — Но, Тэён-хён, тебя нет уже две недели… Ли Джено — арендатор квартиры Тэёна, которая ему самому в общем-то и не нужна. Молодой парнишка, и по совместительству дальний родственник, проживает там из-за учёбы, но, в целом, Ли не разбирался в чужих делах. Этот арендаторский симбиоз почти удобен. Кроме любой техники — она ломается всё чаще от каждого ремонта. — …Я знаю, Джено-я. Кроме этого, я тебя просил следить за краном и набором воды в унитазе. И ты сместил трубку с холодной водой под раковиной? Когда её пережимает, уменьшается подача воды. — Хён, у меня учёба и тренировки почти на весь день, я не могу за всем смотреть, — Джено вздыхает. — Но трубку поправил, теперь вода идёт лучше. — Ох, отлично. Прости, я всё решу, просто пока был занят. И мне хватит денег всё просто поменять… Всё, отключаюсь, у тебя дела, удачи. Звучат последние гудки, словно на прощание. Тэён устало вздыхает и проводит влажными ладонями по лицу. 《Ещё и возвращаться туда сегодня. А если эти знают про Джено? Мало ли что…》 Парень закидывает свои небольшой телефон обратно в карман выбеленного халата. В траве пищат кузнечики свои прерывистые трели, мельчайшие мошки витают вокруг головы и пытаются обязательно куда-то залезть. Тэён только отмахивается и откидывается назад на спину, чтобы посмотреть на бездонное немое небо, хоть и углы ступенек больно касаются спины. Что-то цепляет взгляд на границе обзора. — Случились какие-то проблемы? — слева раздаётся неспешный голос под металлический звон. Тэён на секунду округляет глаза. Тот самый "чей-то богатый сынок с пистолетом" стоит прямо перед ним. Ли моментально поднимается. Высокий парень держит связку ключей между пальцев и заговорчески улыбается. Его плавные, чуть иностранные черты лица хоть и имеют толику изящества, но больше они передают коварные намерения. 《И как долго он тут стоял? Что ему нужно?》 — Вы всё слышали, — скорее утверждает Ли. — И собираюсь помочь. Не против? — незнакомец трясёт ключами у своего лица, и блики от них скрывают хитрую улыбку. — Я подвезу. Тэён хмурится. — Я откажусь, пожалуй. Это мои проблемы. — Я подозрителен? Мне жаль. Но я человек общительной натуры, — он разводит руками. Незнакомый парень взлохмачивает свои каштановые волосы, приветливо улыбается. — Что Вам нужно? Вы не похожи на человека из благотворительного фонда. Говорите прямо. Вмиг краски на лице странного незнакомца тусклеют и бледнеют, хотя тот и продолжает улыбаться. Он скрещивает руки на груди, неторопливо поправляет кожаный воротник и только тогда говорит: — Не здесь, — парень оборачивается по сторонам и вновь продолжает. — Кстати, можешь не волноваться про своего друга. Скоро тебя известят. Незнакомец чуть наклоняется к Тэёну. Чувствуется терпкий запах вишнёвых сигарет. Парень поспешно пытается отстраниться. — Жду в машине. Ты, кажется, уже знаешь, как она выглядит, — раздаётся тихий шёпот у уха. Незнакомец молча разворачивается в сторону западной парковки у складских помещений, пока Ли нервно трогает собственные волосы. Только после долгого сидения среди тишины он внезапно хватает телефон. — Тэён-хён? Что-то ещё? — Джено-я, пожалуйста, не забывай запирать двери. Это правда, что однажды любопытство сгубило Тэёна. Просто сейчас ситуация с незнакомцем сулит определённо что-то важное.***
Эта больница стоит в районе заброшенных пригородах Сеула. Их за ненадобностью после аварии на заводе перестали финансировать, само предприятие закрыли, и узкие улочки вконец опустели. Позже где-то соорудили новостройки для оставшихся бедняков, и вот, дело с концом. Хотя удивительно, что даже подростки не смеют совать свои любопытные носы в рой загадочных заброшек. Основная парковка больницы находится в левой части территории, сразу за периметром внутреннего двора. Рядом с ней возвышается небольшое складское помещение. Вдалеке маячит высокий жестяной забор, прорезающий безмерное небо. Тэён уже успел захватить свои вещи и закрыть комнату. Он выходит с заднего двора и не оглядывается по сторонам — боится привлечь чьё-либо ненужное внимание. Парковка, конечно, наполнена машинами, но лишь немногие из них выглядят дороже и престижнее обычных. Да и сказать, что и яблоку тут некуда упасть, совсем неверно. Авто разрозненно стоят то тут, то там, будто только делая вид, что соблюдают порядок. Важно то, что той самой машины не особо наблюдается. Тэён хорошо её помнит и не может ошибаться. Скорее всего, машина незнакомца стоит где-нибудь в незаметном месте. Ли шаркает по избитому асфальту в чёрной крошке. В целом, парковка не располагает хорошим сервисов или качеством: плохая дорога, стёртая разметка, редкие фонари, и то, слабо работающие. Хотя есть и парочка видеокамер, но они наверняка стоят для проформы. Тэён всё же посильнее натягивает козырёк кепки на глаза. Тэён обходит стороной редкие иномарки. Но и среди «основы» парковки нет нужного автомобиля. Парень стирает вновь выступивший пот под кепкой. Тэён хмурится. Он поворачивается чтобы скорее дойти до своей машины, и только тогда замечает смутную тень вдалеке, за фасадом складов. Избитая машина. Это точно авто незнакомца — большие вмятины на корпусе, глубокие царапины на дверях и отсутствующий номерной знак. Незнакомец зам стоит рядом, прислонившись к капоту. Всего метров с семь остаётся до него, но Тэён дальше не собирается подходить. — Откуда у тебя информация? Незнакомец недолго молчит, вдруг тут же открывает дверцу и достаёт из салона номерные знаки. — Не собираешься ехать? Сумка-то у тебя с собой. «Игнорирует.» Парень достаёт что-то из багажника и хлопает им. — Не советую стоять столбом. Кстати, в такое время нелегко будет с объяснениями к твоему начальству. А за… ну, него, боишься же. Кто он? Парень? — он возвращается к машине и закидывает что-то к себе в бардачок. — С чего такие вопросы? — У тебя нет братьев или сестёр. Как и у твоих родителей. С друзьями редко общаешься. А он живёт в твоей квартире. — Эм… — Тэён ошеломлённо замирает. На блеф слова незнакомца вряд ли похожи, и от этого только страшнее. — Мне жаль, что я покопался в чужих делах. Но так твоя "чистота" была проверена. — Что? — Это щепетильная тема. Хочешь знать — садись. Незнакомец галантным жестом показывает на распахнутую дверь. Его спадающая чёлка совсем не скрывает блестящего взгляда. «И, как всегда, у меня нет вариантов.» Тэён перебирает меры предосторожности, но всё сразу отметает — он в странном положении, в котором выходы как бы есть, но каждый будет неприятнее другого. Салон слегка захламлён: кое-где лежат жестяные баночки из-под кофе, сумка для ноутбука с проводами, контейнеры готовой покупной еды и полуфабрикатов. На зеркальце висит освежитель воздуха в виде Дораэмона. У лобового стекла лежат пачки сигарет и неполная бутылка воды. В салоне достаточно душно. Незнакомец заходит с другой стороны и садится за рулём. Он закидывает часть мусора на задние сидения. — Ну, ты же не против этого… беспорядка? Тэён считает такой лёгкий хаос чуть уютнее того медицинского тотального порядка, от которого не может избавиться. Незнакомец заводит мотор, раздающийся гулким рёвом. Он делает всё, что иногда забывает (хотя не должен был) Тэён: вставляет ключ в замок зажигания, переводит рычаг коробки передач, поворачивает ключ. Движения человека уверенные и совершенно привычные. Он продолжает держать руку на сцеплении, выезжая из закутка. В окне пролетают стоящие машины и низкие кустарники. Но вот опускается стекло, и прохладный ветер разгоняет духоту. — Зачем всё это? Хотя, может, скажете хотя бы своё имя? Парень на миг отрывается от дороги, странно улыбаясь самому себе и бьющейся об автомобиль пыли. — Юта, — размеренно и улыбчиво раздаётся среди дорожного свиста и гула.