Однажды утром ты проснёшься, и твой старый мир умрёт для тебя...

Однажды ты проснёшься, и твой старый мир умрёт для тебя. Его не станет, словно и не было никогда. Эта фраза, вычитанная когда-то давно в одной из книг, никак не давала покоя. Почему-то не покидало чувство, что однажды она как нельзя лучше опишет то, что случится. И, кажется, время пришло. И пусть давно уже не утро, пусть на город опускаются густые южные сумерки, даря долгожданную прохладу и неся с собой тишину, я словно очнулась ото сна. Будто Спящая красавица из любимой сказки моей дочери. Но мир вокруг не изменился. Все осталось таким, каким и было секунду назад, это я стала другой. Я вдруг прозрела и смотрю на мир совсем другими глазами. До меня не долетают звуки окружающего мира, вся его суета словно обходит меня стороной. Чувствую себя героиней фильма, вокруг которой кипит жизнь, а она лишь молча озирается вокруг, не понимая, как раньше могла не замечать всего этого. Я смотрю на то, как ты возишься с моей малышкой, как весело и заливисто она смеётся, как доверчиво бросается в твои объятия с горки, и не понимаю, как я могла быть так слепа?! Не видела очевидного. Или делала вид, что не замечаю, чтобы не задаваться лишний раз вопросами. Но теперь всё встало на свои места. Ты всегда был рядом, был тем единственным, кто прошёл весь этот путь со мной рука об руку. И память услужливо подкидывает воспоминания, заставляя меня смотреть на них совсем иначе. Вот я неудачно подвернула лодыжку на пробежке. Мне так больно, что я даже ступить на ногу не могу. Помню беспокойство, что плескалось тогда на дне твоих изумрудных глаз. Помню дрожь в твоих руках, когда ты прикасался ко мне, помогая подняться и дойти до машины. Вот моя малышка радостно бежит к тебе после долгой разлуки, ты подхватываешь её на руки и весело кружишься с ней по аллеям осеннего парка. И я понимаю, как сильно ты её любишь. Иногда мне кажется, что ты любишь её больше, чем способен любить родной отец… Ведь она так напоминает тебе меня: у неё мой вздорный характер, пусть внешне она как две капли воды похожа на отца. Но в тот день, что навсегда расколол нашу жизнь на «до» и «после», тебя не было рядом. И это были самые мучительные часы в моей жизни. Тот мотоциклист навсегда лишил меня того, кто был дороже всех на свете. Я не могла даже дать волю слезам, потому что должна была быть сильной ради нашей малышки. Как я должна была объяснить ей, что папа больше никогда не придёт… Ты сорвался тогда с важных деловых переговоров и прилетел первым же рейсом. И только рядом с тобой я смогла позволить себе быть слабой. Ты не утешал, не говорил, что всё будет хорошо, потому что знал, что это ложь. Ты просто крепче прижимал к себе, гладя по голове, и молчал, позволяя мне плакать, пока слёзы сами не иссякли. И даже тогда я не желала смотреть правде в глаза… Но, знаешь, я часто вспоминаю наш поцелуй. Тот единственный, что случился у нас, кажется, ещё в прошлой жизни. Мы оба были свободны и молоды. И этот поцелуй с привкусом корицы на твоих губах мог положить начало чему-то большему, чем просто дружба, но жизнь распорядилась иначе. Ты уступил дорогу другому, желая мне лишь счастья. И ты был искренен в своих словах… А все те девушки, что у тебя были? Неужели ни одна из них так и не смогла растопить твоё сердце? Неужели среди них не оказалось достойной? Неужели все это время ты… Ты оборачиваешься и ловишь мой взгляд. Не знаю, что ты видишь на моём лице, что читаешь по моим глазам, но почему-то вдруг как-то виновато пожимаешь плечами и запускаешь руку в волосы, ещё сильнее их взлохмачивая. А вторая рука машинально тянется к заднему карману джинсов, но напрасно: сигарет там нет, ты давно уже бросил курить. И время перестаёт иметь всякое значение. Мы лишь молча смотрим друг другу в глаза, понимая всё без слов. Всегда умели общаться лишь взглядами, жестами и прикосновениями, чем вызывали недоумение на лицах окружающих. Для них наши немые диалоги всегда оставались за гранью понимания. Ты подходишь ко мне и садишься на корточки рядом с моим стулом. Берёшь за руку и крепко сжимаешь мои пальцы. — Всегда. И эта фраза из любимого фильма, так легко слетающая с твоих губ, — ответ на вопрос, что я так и не решилась тебе задать. Она повисает между нами как откровение, как молитва, как клятва. Как вечное обещание быть рядом, несмотря ни на что. Я не готова сейчас что-либо решать, не готова отвечать на вопросы и брать судьбу в свои руки. Я хочу лишь вновь научиться смотреть в твои глаза, вновь дотрагиваться до тебя, не думая о том, что ты чувствуешь при этом. Хочу, чтобы всё стало как прежде, хотя и понимаю, что дороги назад уже нет. Нельзя просто сделать вид, что ничего не было… Я хочу лишь верить, что и в самой кромешной тьме есть искра света. Искра, что поможет мне найти дорогу… к тебе…