Ты слишком странный
Иногда Ефим ловит себя на мысли, что в черепной коробке Эдуарда творится что-то невообразимое. Какие-то чудные позы, диковинные точки и постоянно разный стиль дефиле. Он даже считает, что, может, ему стоит провериться на наличие каких-то травм или психических расстройств. Ибо, ну, как человек в здравом уме может подобное выдумать? Это не вдохновляет, не будоражит кровь, не заставляет восхищенно разглядывать модель с приоткрытым ртом и восторженно наблюдать за её работой, нет. Это заставляет ужаснуться, и когда идешь куда-то, оглядываться — а вдруг он сзади тебя крадется с каким-то орудием убийства, которое выглядит так же причудливо, как и он сам. Возможно, даже сделанным из подручных материалов. Не нравится он ему. И постоянно язвительные словечки шепчет ему Кравченко, хитро усмехаясь, в надежде на то, что, а вдруг это собьет Эда с толку. Но, кажись, на Канаряна это вовсе не действует. А его внешний вид, который на первый взгляд пугает и так часто бурно обсуждаем в интервью Ефима не в самом лучшем свете совсем не проблема — он даже гордится этим. Тем, что отличается ото всех, в частности от этого смазливого белобрысого парнишки в странных нелепых штанах, который уж больно много внимания к себе привлекает и заставляет толпу девчат вопить. Да хоть не так уж, по скромным суждениям Канаряна, он и красив. Но Эдик понял сам, что присутствие парня поблизости заставляет невольно морщиться и украдкой кидаться осуждающим взглядом. Не нравится он ему.Ты слишком бесящий
Они считают друг друга потенциальными и сильными конкурентами. Ну, или Ефим так считает. И где-то глубоко внутри зарождается едкий комок зависти, который порой вырывается, принуждая говорить язвительно-насмешливые шутки. Ему нравится наблюдать за тем, как с каждым словом, каждой фразой, Эдуард вскипает и глаза кровью наливаются, сам стает похож на спелый томат. Интересно, какие мысли теперь появляются в его черепной коробке? Ефим предполагает, что там появляться нечему, и скоро Канарян вовсе иссякнет. Кравченко хочет окончательно выбить из колеи соперника не только ядовитыми шутками, а и работой. Он хочет утереть ему нос. Эдуард не считает Ефима сильным конкурентом. Он, в принципе, его как за участника хорошего не считает, не говоря уже про заклятого врага. Слишком юн для проекта парень, очень горд и заносчив, больше говорит, чем делает. Многого о себе мнения. Лишь шутить и умеет, и то не смешно. Сами издевки заставляют зубы скрипеть, а кулак чесаться, но он ещё не потерял рассудок окончательно, поэтому слушает все, перебирая пальцы, изредка отпуская что-то в стиле «ага» и «приму к сведению». Канарян пропускает мимо ушей даже фразы про то, что он в модели совсем не годится. Но все равно, Эдуард хочет доказать не только белобрысому, а и всем вокруг, что все-таки он ещё не окончательно исчерпал свой модельный потенциал. Он хочет утереть ему носТы слишком самоуверенный
Наблюдая свое фото на экране, Кравченко гордо улыбается, считая фотографию чем-то богемным. Правда, никто так не думает, и Эдуард, в том числе, лишь усмехаясь от нелепого кадра. Судьи тоже считают, что кадр неудачный. И не только фото, а и вся работа Кравченко на этой неделе. И Ефим все время так старался, а на вердиктах слышит выражения похлеще тех, что сам недавно Эдику говорил. А может, это судьи так стебутся над ним и преподносят Кравченко урок? Возможно, но это не отменяет того факта, что он получил по заслугам, получив порцию сравнений с Эдуардом и конструктивной, а порой не очень, по его мнению, критики. Теперь Ефим под серьезной угрозой попадания в комнату грусти. Кратко поблагодарив судей, сидящих напротив за светло-серым столом, которые буквально пытались испепелить его взглядом, Кравченко выходит и направляется к двум дверям, в ожидание, какая все-таки лампа загорится? К горлу подступает ком, начинает подташнивать. Свет появляется над одной из дверей. К Фиминому сожалению лампочки загораются над дверью, которая не ведет к огромному дивану, с несколькими креслами по бокам и кофейным столиком посередине, а ведет до тошноты белой комнаты с единой лишь алебастровой скамейкой, предназначенной для двоих худших участников. Ефим решает, что он должен остаться на этой неделе в проекте, порвав любого, кто окажется с ним вместе. Будь-то Саша, Настя или тот же Эдик. Он должен стать лучшим. Эдуард вовсе не волновался куда тот попадет. Уверенность била ключом, особенно глядя на неудачные фото участников, порой не в силах сдержать смешка. На экране телевизора появляется он, и тот, с убежденностью в том, что тот попадет в комнату радости, гордо идет к судьям. И прав Эдик оказывается. Тот как кот урчит, слушая сладостную похвалу и слова о том, что тот выспренне может считать себя лучшим на сей неделе. Канарян благодарит судей и радостно направляется к двум дверям без единого сомнения в том, что его ждет комната счастья. Он полностью не заходит, лишь выглядывает, словно юбка из-под пальто, после расплываясь в улыбке, видя широкий диван и удобно уместившихся на нем участников. Он плюхается на софу, оглядывая комнату, и замечает отсутствие Ефима. И даже как-то радостно ему, все же, справедливость восторжествовала. Наконец-то пропадут его вечные едкие высказывания. Но это все равно не значит, что он должен расслабляться. Он должен стать лучшим.Ты слишком азартный
Вопреки всем надеждам Эдуарда, Ефим остался, словно ему же на зло. До финала оставалось не так уж и много времени, лишь около четырех недель. Ефим хотел этой победы больше всего. Ведь он пришел сюда ради почетного звания победителя и первого места, а не «я не смог дойти до финала и сдался на полпути». Так ведь? Эдуард не хотел никому победу отдавать. Готов вырвать зубами, руками, ногами, всем телом. Настолько он её хотел. Канарян понимал, что, если не победит — он сам себе сего не простит, и будет разъедать себя изнутри мыслями о том, что мог бы постараться больше, выложиться на все 120 процентов, дабы ходить с титулом победителя Супермодель по-украински 3. Так ведь?***
Ты слишком вездесущ
Эдик считает, что Ефима слишком много. Много на камерах, в интервью, Кравченко везде. И куда бы не взглянешь, везде этот блондин въедливый, смеется, улыбается, все так же отпуская ехидные шутки, крайне этим раздражая. Поэтому Канарян принимает решение, что его надо избегать. Обрывать всякий контакт на корню, поменьше болтать и даже взгляд не задерживать, лишь бы хоть в его жизни парня из Одессы стало меньше.Ты слишком необычный
А Ефима меньше совсем и не стало. Он все также сидит, проникнув под кожу, удобно устроившись там, невинно хлопая глазками и не думая вовсе об исчезновении. И как бы Эдуард не сопротивлялся, Ефим никак не желает исчезнуть, и никуда от него не денешься. Эдик думает, что на самом деле Кравченко не так и уже прост, как кажется. Если просто убрать его с дороги, то получится, что он не столько уникальная модель, сколько яркий, запоминающийся и словно сошедший со страниц нынче непопулярных журналов для девочек-подростков человек. И все же, что-то в этом незаурядное есть.Ты слишком выделяешься
Теперь они и правда конкуренты, и, по словам экспертов, главные претенденты на попадание в тройку лучших и победу. Правда, победитель будет лишь один, ведь так? И тут либо Эдуард, либо Ефим. Один другому уступать ни в коем случае не будет. Заветная поездка в Нью-Йорк с Аллой предстает перед глазами на вердиктах, и каждое слово судей отдает в голове каким-то звоном, а в груди щемит. Важнее выигрыша, кажется, и быть не может.***
Ты слишком тихий
Судья ставят Эдуарда и Ефима вместе в пару, по причине того, что им якобы девушки не хватило. Они явно слышали все их перепалки, иначе бы девушка точно нашлась. По неоспоримому мнению экспертов это было чудесным решением. А вот по мнению Ефима отвратным. В голове появляется картина, как он будет позировать с Эдуардом в узком пространстве и нижнем белье. Только думает об этом, аж тремор бьет. Но он должен был быть готов к этому, ибо работа моделью подразумевает под собой любые неожиданности — и усатый Эдуард вовсе не худший вариант. Он успокаивает себя, что он мог стоять с невменяемой Светой, которая однажды испортила фотосессию бедному, ни в чем не виноватому Саше. Кравченко пытается настроится на работуТы слишком простой
Ефим понимает, что, если он не постарается достаточно сильно — ему грозит попадание в комнату печали, которая на данном этапе напрягает больше всего. Но помимо этого, появилась ещё одна вещь — эта фотосессия с Эдиком в нижнем белье. И вроде они живут в одном доме все несколько месяцев, но все ещё непривычно. Как бы там ни было — Кравченко не настолько часто наблюдает оголенный мужской торс. Хотя, торс Канаряна и его тело в принципе он находит не таким омерзительным, как он думал сперва. И сложно не отметить как чудесно на нем сидят красные брифы-боксеры. Но тут же одергивает себя, потому что так нельзя. Тут нет места нелепым и глупым мыслям, это соперничество. Тут нет места будто бы чувствам, ведь Ефим знает, что он сам себя одурачивает, ведь Ефим знает, что это очередной всплеск неясных теплых чувств к Канаряну, которые пройдут так же неожиданно быстро, как и появились. Не прошлиТы слишком скрытный
Они меняют позу, как только до них доносится голос Сони. В этом подобие вытянутой коробки жутко тесно, поэтому так или иначе, они не могут не прикасаться друг к другу. Неловкости добавляет то, что они оба, блять, в едином лишь белье. Правда для Ефима это вовсе и не проблема. Он не настолько тихий, простой, скрытный как Эдуард, нет. Кравченко вездесущ, необычный, выделяющийся. За это, наверное, его судьи и хвалят. Но на данном этапе мало одной лишь харизмы, нужно работать. Ефим резко включается в процесс, от чего Канарян теряется. Эдик отступает на второй план. Слышны довольные возгласы Сони и щелканья фотоаппарата, что лишь больше раскрепощает и Кравченко входит в раж. Ефим вырывается вперед, позируя настолько уверенно и раскованно, что Эдуард вовсе теряется на фоне. Блондин не выглядит фривольно и вульгарно, а наоборот — изящно и эстетично. Он не переходит границ, все не превращается в дешевую порнографию с мхатовскими вздохами, все выглядит вполне себе пристойно. Правда оба красные, словно маки полевые, но это вовсе не мешает работать. Разве что только Эдуарду. Глядя на полунагого Ефима в голову лезут до чего непристойные мысли, о которых ему и думать страшно, не говоря уже об озвучивание их. Эдику так хочется касаться его, почувствовать подушечками пальцев бархатную кожу, прикоснуться к его столь желанным алым губам. Ефиму тоже. Но больше хочется победы и славы, поэтому он не поддается столь диковинному для него желанию. Да и вдвоем первое место не займешь, ведь явно победит тот, кто окажется сильнее.***
Уходит Настя, Света, Валентин, Саша. Осталось лишь двое. Ефим и Эдуард. Две сильные, уверенные в себе очаровательные модели, которые изначально выделялись на фоне других соперников. В них было что-то особенное, у каждого тараканы в своей голове, свои черти в омуте. Сколько раз уже Ефим попадал под угрозу вылета? Эдуард, кажись, ни разу, а Кравченко что не день — то на грани. Он не готов уступать место Эдику, чтобы он там к нему не чувствовал. Кравченко много раз был на волоске от ухода из проекта. И в этот раз он уйдет, но уже с победой.Ты такой счастливый
Ефим победил. По мнению судей, он вырос на проекте. Не только как модель, а и как человек. С вечного попадания в комнату печали он перерос в участника со стабильным успехом в работе. Кравченко не верит, поначалу стоит несколько секунд, оцепеневший, и у того в голове все просто не укладывается. Думает, а вдруг скажут, что ошиблись, и выиграл Эдуард? Но нет, все-таки он. Из окаменелого состояния пробуждают крепкие объятья Эдуарда. Между ними уже нет вражды, конкуренции, розни, лишь искренние широкие улыбки и поздравления с победой. Эдуард не выиграл. К нему подходят некоторые, говоря, мол, «не расстраивайся, у тебя все впереди». Но он совсем не считает себя проигравшим. Наоборот, словно он выиграл в чем-то абсолютно другом, более важным для него самого. Они медленно отстранились. Эдуард хочет верить, что это их не последние объятья. Хочет верить, что после проекта он смог бы невзначай целовать Ефима, как и тогда, когда они жили в модельном доме.