Стану твоим дыханием-3: У твоих ног

Андрей в ожидании Харона прогуливается по парку недалеко от редакции. Есть такие вечера, когда хорошо именно гулять. Уже не жарко, но ещё и не холодно, а едва заметный ветерок легко обдувает лицо, прогоняя ненужные мысли. Главная аллея парка заполнена людьми, то и дело навстречу попадаются, чаще всего парами, девчонки. Андрей ловит на себе их заинтересованные взгляды, по привычке улыбается в ответ. Раньше он непременно бы перекинулся с какой-то из них фразой-другой, обменялся номерами или пригласил посидеть в соседнее кафе. Андрей привык к женскому вниманию, обделён им никогда не был, из-за чего имел со своей бывшей девушкой многочисленные неприятные разговоры по поводу своего поведения и отношения к ней. Дальше обычного флирта дело заходило редко, потому что знакомство с очередной девчонкой если и могло начаться как-то необычно, то потом шло по знакомой и сто раз обкатанной дороге. Это было скучно, это было монотонно и обыденно. Чья была в том вина: девушек, чье поведение было так типично, или самого Андрея, пресытившегося рутиной — доподлинно неизвестно. А теперь… Андрей улыбается своим мыслям. Не возникает не то что желания насчёт нового знакомства, а даже близких к этому мыслей. Настолько Харон поглотил весь мир вокруг Андрея собой, своим существованием, что для остального просто не осталось места. Андрей то и дело поглядывает на телефон в ожидании звонка — несколько подвешенное состояние всё же сохраняется. Вернуться в дом Харона без самого Харона ещё непрочно поселилось в сознании. Да и в суматохе они так и не обговорили вопрос о ключах. Андрей сообразил это только к концу дня, когда все дела были решены. — Родной, — телефон оживает, и Андрей слышит голос Харона и, кажется, даже чувствует его тёплое дыхание. — Я рядом. Ты где конкретно? Куда мне подъехать? — Давай возле «Ангары», там как раз парковка есть. Харон тормозит около Андрея и, улыбнувшись ему, выбирается из салона, не глуша машину. Андрей нервно озирается вокруг, решив, что Харон сейчас, наплевав на окружающих, сгребёт его в охапку прямо посреди улицы. По всему видно, намерения у него именно такие. Андрей мысленно допускает, что, возможно, в самых смелых мечтах, и сам этого хотел бы, но тем не менее ему от подобных проявлений внимания очень не по себе. — Да, родной, не в этой стране, — Харон понимающе улыбается, останавливаясь в шаге от Андрея. — Хотя мне, по сути, плевать, но я сейчас не могу думать только о себе. И, к сожалению, наше быдлообщество привыкло делить любовь на правильную и неправильную. Но мне ничего не помешает засосать тебя в машине, — Харон смеётся, а Андрей облегчённо выдыхает, неожиданно ловя себя на мысли о сожалении. — Привет, — улыбается он Харону и делает к нему шаг, приближаясь вплотную. А в голове разрастается отчаянное, дикое желание — прямо сейчас, здесь, посреди улицы — впиться поцелуем в его губы, которые так близко. Совсем рядом. Стоит только слегка податься навстречу. — Привет, родной, — Харон прикусывает край губы, видимо, борясь с тем же самым желанием. — Как твой день? Всё хорошо? — Да, — Андрей чувствует, как пересыхает во рту, как учащается сердцебиение. — Всё в порядке. Больничный на два дня ещё продлили. И на работе… В общем, всё нормально и на работе тоже. Харон отмечает эту заминку, но делает вид, что не обратил внимания. Про себя ставит заметочку, что нужно бы выяснить как-то аккуратно, что там у Андрея за коллектив вообще. — Вот и отлично, что всё хорошо, — Харон улыбается Андрею. — Ну что, погнали похаваем? — Давай, — Андрей тоже улыбается. — Хотя у меня в мыслях сейчас совсем не еда. — Мне нравятся твои мысли, — Харон плотоядно ухмыляется. — Очень нравятся. Ты так громко думаешь. — Чего? — Андрей смущён. — Ничё я не громко… — Хочешь… — Харон делает многозначительную паузу и смотрит в глаза Андрея долгим взглядом. Андрей замирает, проваливаясь в бездонную зелёную муть глаз Харона, — … проехаться? — А? — включается Андрей, — э-эм, так мы же и так вроде ехать собирались? Нет? — Я имею в виду — за рулём, — Харон улыбается шире. — У тебя права есть? Ездишь? — Есть. Ну да, в принципе, езжу. Но не сейчас, устал немного. Да и к твоим габаритам ещё нужно привыкнуть. — М-м-м, к моим габаритам, я надеюсь, ты уже почти привык, — Харон подмигивает, а Андрей заливается краской. — А насчёт габаритов «икса» — это мы исправим в ближайшее. А пока давай тогда на пассажирское, и знаешь что? — Что? — Андрей садится в машину и пристегивает ремень безопасности. — Поиграем? — Харон усмехается и, пошарив в бардачке, вынимает тонкий чёрный шарф. — В смысле поиграем? — Андрей в смятении. — В похищение, — делает страшные глаза Харон. — Сейчас я завяжу тебе глаза, и ты не будешь видеть, куда мы едем. А развяжу уже по приезде. Сюрприз будет. Андрей нервно облизывает в секунду пересохшие губы. Предложение Харона звучит так неожиданно и нереально, что Андрей недоумённо хмурится, пытаясь представить себя с завязанными глазами на переднем сиденье… в состоянии беспомощности и неопределённости. Первый порыв — немедленно отказаться, потому что в таких странных играх Андрей себя никогда не представлял, тем более посреди города, среди множества людей, пусть и в центре маленького и закрытого мирка, но всё же. Но тут же незнакомое и несмелое ещё желание попробовать что-то этакое вдруг появляется из ниоткуда и подмигивает Андрею: «Попробуй. Ну, а что ты теряешь?» — Доверяй мне, — наклонившись к лицу Андрея почти вплотную, Харон приподнимает шарф. — Ты не пожалеешь. — Ладно, — внутренне решившись на авантюру, Андрей соглашается. — А если менты?.. — Не переживай, — хохотнув, Харон накладывает шарф на глаза Андрея, завязывая концы на затылке. — Я знаю, как обращаться с ментами. Не туго? Не давит? — Нормально, — Андрей кивает, цепляясь за руку Харона пальцами. — Непривычно только, блин. И чувствую я себя по-дурацки. — Ничего, всё в порядке, — Харон крепко сжимает ладонь Андрея своей. — Я рядом. Захлопнув пассажирскую дверь, Харон быстро обходит машину и садится за руль. — Всё, теперь ты мой пленник, я тебя поймал и сейчас утащу в преисподнюю, — смеётся Харон, выезжая на дорогу. — А там интернет есть? — Андрей улыбается. — В преисподней твоей? А то мне надо кое-что по работе сделать. — Не, ну ты посмотри на него, — Харон не сбавляет шутливый тон. — Какой тебе ещё интернет? Это ж тебе преисподняя, а не филиал пятизвёздочного отеля. Никакой работы, никакого интернета, никаких суетных мыслей, — внимательно следя за дорогой и удерживая руль одной рукой, ладонь второй руки Харон кладёт на ширинку Андрея.  — Бля-я-я, — того будто напряжением пробивает. Содрогнувшись от внезапного касания, Андрей ловит себя на мысли, что ему очень нравится эта игра. Невозможность увидеть или предугадать действия другого человека обостряет остальные чувства, делает их острее и ярче. И Андрею хочется ещё… больше… сильнее… он облизывает пересохшие губы, прикусывает нижнюю, подавляя рвущийся из горла стон. А Харон, будто нарочно, вовсе не спешит убирать свою руку. Наоборот, сжимает, поглаживает. А затем, приподняв и подержав на весу какое-то время, внезапно касается пальцами живота Андрея. Проводит по прессу через тонкую ткань рубашки, забравшись под расстегнутую куртку. Медленно поглаживает, спускаясь ниже и ниже, к самому поясу джинсов. — Бля-я, что же ты… Что же ты делаешь, — Андрей хватается за руку Харона. — Я же сейчас… — Не сейчас, мой хороший, — в голосе Харона улыбка, но и что-то ещё, что-то такое, что заставляет Андрея послушаться, когда Харон просит убрать руки. — Вот так, отлично. И да, не сейчас, потому что сейчас мы проезжаем через центр, и движение очень плотное. Андрей вспыхивает, будто все участники движения могут видеть его сейчас внутри машины с плотной, максимальной тонировкой. Видеть с этой повязкой на глазах, раскрасневшегося, сорвано дышащего, возбужденного. Видеть руку Харона, гуляющую по его прессу, видеть наглые пальцы, забирающиеся под ремень. — Уже недолго, — сообщает Харон, — побудь пока в неведении. — Ты хотел сказать «на взводе»? — севшим голосом уточняет Андрей. — И это тоже, — хрипловатый смешок Харона в ответ. — Почти уже, заезжаем на парковку. Харона самого потряхивает от возбуждения. Но кроме желания, появляется из глубины и другое чувство — опасное, утягивающее в свою бархатную, заволакивающую тьму. Харона ведёт, откровенно ведёт от вида растерянного, взбудораженного и немного беспомощного Андрея с этой повязкой на глазах. Харон глушит мотор, выходит из машины и открывает пассажирскую дверь. Берёт Андрея за руку, чтобы он чувствовал присутствие и отстегивает ремень безопасности. — Давай выбирайся аккуратно, — тихо говорит Андрею на ухо, касаясь раковины губами и с удовольствием наблюдая за покрывающейся морозом кожей шеи. — Ох-х-х, блин, — пальцы Андрея дрожат. — Главное, не свалиться, — слабо улыбается. — Я держу тебя, — Харон помогает Андрею выбраться из машины и придерживает, приобняв за поясницу. — Сейчас пройдёмся, недалеко. Ставит «икс» на сигналку и подталкивает Андрея в сторону лифта из подземного паркинга. — Мы где? — Андрей слегка напряжён. — Здесь ещё кто-то есть? — Почему тебя это беспокоит, хороший мой? — Харон говорит негромко, успокаивающим тоном. Он прекрасно понимает, что именно беспокоит Андрея, но нужно его научить сообщать о своём состоянии. — Ну, это очень неловко, — Андрей смущённо мнётся. — Я с этим, — касается пальцами повязки. — И я… — Продолжай, — чуть ли не мурлычет Харон, направляя Андрея к лифту. — И ты что? — И я… у меня стоит, блин. — Шикарно стоит, — соглашается Харон. — Бля, — у Андрея появляется испарина на висках. — Ну вот что ты делаешь? Если тут кто-то есть, меня же могут увидеть… такого… таким… — Таким офигенным, — выдыхает Харон. — Блин, — Андрей сцепляет пальцы, хрустит ими. — Бли-и-ин… скажи мне, я не могу так. — Не волнуйся, мой хороший, — Харон поглаживает Андрея по спине. — Здесь никого нет. Это подземный паркинг торгового центра. Да если бы кто и был, мало ли, может мы тут какой флэш-моб с сюрпризом организовываем. Эрекцию твою под джинсами особо не видно. Ну, немного заметно, всё же, если присмотреться, — кладёт ладонь на ширинку Андрея, с удовольствием ловя тягучий, умоляющий стон. — Спокойно, родной. Я же не со спущенными штанами тебя веду, чего ты? — Да ну тебя, — шипит Андрей. — Ну вот почему, почему ты меня постоянно смущаешь? — Мне нравится, — улыбается Харон. — Да и тебе тоже. — Блин, — тянет Андрей, — вот же… Харон нажимает на кнопку вызова лифта, а затем подталкивает Андрея вовнутрь: — Делаем шаг пошире, вот так, отлично, — нажимает последний этаж, двери плавно закрываются. Лифт дергается, начав движение, и Харон впечатывает Андрея в стену, срывая с глаз повязку. — Привет. Андрей щурится, моргает: — Это… это что? Это… не может быть. — Да, — Харон хлопает ладонью по аварийной кнопке, останавливая лифт, — это именно тот самый лифт того самого торгового центра, в котором мы с тобой тогда столкнулись, — со стоном вгрызается в губы Андрея поцелуем, вжимая того в стену кабинки всем телом. Андрея окатывает такой мощной волной возбуждения, что едва держат ноги. Он впивается пальцами в плечи Харона, отвечая на его яростный поцелуй и вспоминая тот мимолётный поцелуй, что был в начале их знакомства. Тот поцелуй, так нагло тогда украденный у него Хароном, который он не смог выбросить из головы. Тело вспоминает и руки, гладящие его кожу, и то, как Харон прижимался к нему в остановившемся лифте. Андрея словно перекидывает в прошлое, и он, ощущая себя тем Андреем, каким был тогда, делает сейчас то, чего не мог себе позволить, потому что не понимал своих желаний, потому что не знал, кем станет для него этот человек. — Ещё немного, и я уже не остановлюсь, — Харон тяжело дышит, с усилием и неохотой отстраняясь. Смотрит в глаза Андрея, уперев руки ладонями о стену кабинки с двух сторон от него. — Это просто безумие какое-то. — Полное безумие, — соглашается Андрей, пытаясь перевести дыхание. — Сейчас кто-то где-то напрасно ждёт лифт, — улыбается. — Пусть ждёт, — отмахивается Харон. — Нам нужнее. Но как бы ни хотелось, чтобы мгновение длилось вечно, оба понимают, что нужно как-то приводить себя в порядок и выдвигаться. Андрей облизывает припухшие губы, и Харона простреливает по позвоночнику до самых яиц от этого движения. — Не делай так, — Харон стискивает зубы, призывая всю свою выдержку. — Меня сносит, когда ты так… — Как? — дыхание Андрея всё ещё прерывистое. — Вот так? — снова облизывается. — Ну всё, — Харон с рычанием вжимается в тело Андрея, опять всасывая его губы. Прикусывает нижнюю, протирается телом о тело. — Сам нарвался. — Сумасшедший, — бормочет Андрей между поцелуями, прижимаясь сам. — Ненормальный. Псих. — У вас всё в порядке? — искаженный голос вырывается из динамика, будто холодной водой окатив обоих. — Блядь, — в унисон. — Всё хорошо, подзависли, — Харон отвечает, нажав на кнопку ответа. — Уже работает. Что-то хрюкнув, динамик отключается. Харон с Андреем в голос смеются. — Надеюсь, камер у них здесь нет, — отсмеявшимся, замечает Андрей. Харону очень хочется ответить «и не надейся», но решив, что для Андрея и так слишком всё произошедшее, уверяет, что точно нет никаких камер. Тем временем лифт останавливается на верхнем этаже, и оба выходят, невозмутимо глядя на нервничающих посетителей торгового центра, столпившихся в ожидании. — У меня уже всё болит, — жалуется Андрей, кивая себе на ширинку. — Тянет и давит. — Бедняжечка, — с небольшой ехидцей улыбается Харон. — Могу тебя прямо здесь спасти. — Да иди ты, — смеётся Андрей. — Вот же. Спасатель, блин. — Ну, а чего? — Харон тянет Андрея в сторону кафе. — Некоторые состояния требуют неотложной реанимации. — Ты невыносимый, — Андрей с обожанием смотрит на Харона, а затем снимает куртку и держит её у пояса. — Жарко, блин. — Сейчас приземлимся, вон столик свободный, — Харон направляется в зал кафе. — У них здесь отличный кофе, между прочим. И еда неплохая. Я тут как-то обедал. — Пировал победу? — ухмыляется Андрей, располагаясь за столиком. — Да прям-таки, — Харон усаживается напротив, — скажешь тоже. И вообще, мне тогда до победы было, как до Луны пешком. «Сказать ему или не говорить о том, что он одержал победу, по всему, ещё с той встречи в книжном?» — размышляет Андрей. Но решив, что Харон обойдётся без этой информации, лишь улыбается. Сделав заказ, оба с аппетитом поглощают еду какое-то время в молчании. Расправившись с заказанным первым, Харон опирается о спинку стула и сыто улыбается: — Слушай, а ты, случайно не в курсе, где найти переводчика с нашего на китайский? — Чего? — от неожиданности Андрей чуть не давится. — С чего вдруг тебя заинтересовал китайский? — Да не то, чтобы он меня интересовал, — Харон слегка раскачивается на стуле, пристально рассматривая Андрея. — Но тут такое дело, я всё думаю о тех твоих словах, что ты хотел бы сделать татуху с моим именем над своим сердцем. А так как по воле случая моя в виде иероглифов, то по логике твоя тоже будет гармонично смотреться в таком же виде, м? — Не знаю, — Андрей улыбается, сдвигая плечами. — Мне всё равно, какая она будет, главное, что с твоим именем. — Ну, может, Ванька в курсе, его спросим, — Харон шарит по карманам. — Курить хочу, не могу. — Какого Ваньку? — сразу же напрягается Андрей. — Ну с тату-салона мастера, — поясняет Харон. — Он хорошо делает. Я все свои у него набивал. Ну, почти все, кроме одной самой первой. Страшно? — Н-нет, — Андрей немного мешкает, а после увереннее подтверждает. — Нет. Я хочу. — Ну и отлично, — подытоживает Харон. — Сейчас продуктов домой купим, а потом я созвонюсь с Ванькой. Было бы неплохо завтра и сделать, пока у тебя время свободное есть на больничном. И да, в аптеку ещё надо заехать. Спирт закончился и шприцы. — Бли-и-н, — стонет Андрей, — грёбаные уколы. — Обещаю нивелировать неудобство инъекции более приятной процедурой, — многообещающе подмигивает Харон. — Но только после укола, и это не обсуждается. — Ну точно узурпатор, — смеётся Андрей. — И садюга ещё. — Ну не совсем, — Харон как-то непонятно для Андрея хмыкает. — Но ты недалёк от истины. — Ещё бы, — Андрей отодвигает тарелку. — Пойдём в магаз? — Пойдём, — Харон просит счёт. — Только сначала выйдем на улицу, я перекурю. А то уши сворачиваются. — Бросал бы, — предлагает Андрей. — Я уже бросал, — Харон барабанит зажигалкой по столу. — Но я тогда кидаюсь на всех, как бешеная собака. И надолго меня не хватает. Но я подумаю об этом. — Подумай, — Андрей достаёт из кармана портмоне. — Я рассчитаюсь. — Я рассчитаюсь, — Харон категоричен. — И давай этот вопрос больше не будем поднимать. — Меня это, блин, я так не могу, — Андрей крепко сжимает бумажник в пальцах. — Я тебе чего, тёлка какая, что ли? — При чем здесь тёлка, — Харон приподнимает бровь. — Вот ещё не хватало, чтобы я за тёлок платил. Понимаешь, я хочу это сделать. Я так выражаю свою заботу. И это я тебя пригласил в кафе. Поэтому… — Нет, — Андрей качает головой. — Давай пополам тогда. — Да ты ел меньше меня, какое пополам? — злится Харон. — Я не пойму, в чем вообще проблема? Это фигня же всё — вот эти вот привычные, стереотипные модели с расчетом и… — тормозит себя, видя как осунулось лицо Андрея. — Родной, это не покушение на твою независимость. Просто пойми, я не знаю, что у тебя по финансам, ты потерял практически всё. Тебе, может, надо будет что-то купить из шмоток там, я не знаю, или ещё что. С больничного ты только выйдешь, когда ещё тебе заплатят. А у меня удачная сделка сегодня, и бабло я обменял. Сделай мне приятно, ну? — Это в последний раз, — хмурясь, Андрей прячет портмоне в карман. — Договорились, — Харон улыбается. — Мы решим этот вопрос с совместными финансами. Будем что-то скидывать на общий бюджет, а часть на личные расходы оставлять. Так пойдёт? — Пойдёт, — улыбается Андрей. — Ну вот и договорились, — расплывается в ответной улыбке Харон. — Как получишь зарплату, так и начнём. — Вот же, — Андрей поднимается из-за стола. — Невыносимый, ага, — Харон встаёт следом за ним. — Пойдём, родной, а то реально я сейчас прямо здесь закурю. — Вот меня это даже не удивит, — бурчит себе под нос Андрей, направляясь к лифту. Закупившись после перекура и загрузив пакеты в багажник, Харон с Андреем едут домой. «Домой, — думает Харон, — мы едем к нам домой. В наш дом. Оба. Вместе. Офигеть. Да я даже и не мечтал о таком. И предположить не мог, что меня будет так радовать перспектива совместной жизни с кем-то на одной жилплощади. А сейчас… От одной только мысли о совместном доме внутри разливается что-то такое тягучее и тёплое. Укутывающее спокойствием и, наверное, дающее понять, что не зря я остался жив. Что всё не зря». Андрей некоторое время молча смотрит в окно, размышляя, как ему реагировать, когда в следующий раз, — а Андрей не сомневается, что тот будет, — Харон снова начнёт проявлять свою самцовость. Как ему объяснить, что, какие бы самые светлые и чистые мотивы ни двигали Хароном, такое поведение только добавляет неуверенности и неловкости их отношениям. Андрей вздыхает, искоса смотрит на Харона, внимательно следящего за дорогой. «Мы разберёмся с этим. Я надеюсь. Главное, что мы вместе. Самый важный шаг сделан. Это было самое трудное, а остальное… остальное, по сравнению с этим, такие мелочи». Дома Андрей просится в душ, и Харон, выдав ему чистое полотенце, уходит пока в серверную. Проверяет свои риги, поджидая пока можно будет сполоснуться самому. И ожидание его не нервирует, а наоборот — наполняет каким-то неизведанным ранее теплом. Андрей выходит из душа, обернув бёдра полотенцем и смущённо улыбаясь. Харон, уже закончив с серверами, демонстрирует Андрею тарелку с набранным шприцем. — Давай в постель, родной, — жадно пожирая глазами Андрея, настаивает Харон. — После душа прохладно, да и экзекуцию надо пройти. — Нравится меня мучить? — Андрей не сопротивляясь, идёт в спальню. — Ты сам-то в душ пойдёшь? — Очень нравится, — Харон присаживается рядом с Андреем на кровать. — Давай задницу, мучить буду. А в душ потом схожу. Быстро уколов, Харон убирает шприц и стаскивает с себя футболку. — Ты шмотки в стиралку сунул? — спрашивает Андрея, закинув на плечо футболку и расстегивая джинсы. Андрей кивает, во все глаза глядя на Харона. Ловит себя на мысли, что хорошо бы вот прямо сейчас… краснеет, снова прикусывает губу, представив настолько похабную картинку, что содрогается… — А? — включается Андрей. — Да, сунул. Думал, запустить, но тебе же тоже, наверное, надо. И… — Чувствуй себя как дома, родной, — Харон тепло улыбается. — Это ведь и есть твой дом. Наш дом. Наша берлога. И всё, что здесь есть — такое же твоё, как и моё. Харон снимает джинсы, стягивает с ноги застрявшую штанину, дёргает её. Из кармана на пол выпадает напрочь забытый там магазин от пистолета Марата. — Ого, — Андрей приподнимается на локте, глядя на магазин. — Удачная сделка, говоришь?