Стану твоим дыханием-3: У твоих ног

— Чёрт, — Харон наклоняется и поднимает зарядник. — Забыл про него совсем. — Ничего не хочешь мне рассказать? — Андрей, нахмурившись, прослеживает взглядом за движениями Харона. — Да здесь нечего рассказывать, родной, — Харон вздыхает. — Это не моё. — Ну как во второсортном детективе прямо, — Андрей хмыкает. — Тебе подкинули, да? — Ты чего, — Харон с улыбкой поворачивается к Андрею, положив магазин на полку, — в криминале меня подозреваешь? Это пройденный этап, родной. Я же тебе рассказывал. — Рассказывал, — Андрей садится в постели, натянув одеяло до подбородка. — Но вот о том, что у тебя стволы по карманам распиханы, я как-то не догадался. И, кстати, где сам ствол-то? — Бля, в реке утопил, — Харон смеётся. — Знаешь же, улики нужно уничтожать в разных местах. Для нас — киллеров — это аксиома. — Я серьёзно, — Андрей хмурится. — Я, блин, серьёзно. А тебе всё шуточки. Я же вообще не знаю, чем ты занимаешься, что за сделки у тебя, и вообще… — А если бы я состоял в какой-нибудь ОПГ, ты б меня бросил? — ухмыляется Харон, а по позвоночнику проползает ледяной озноб от одного предположения подобного. — Ну зачем ты так, — Андрею, кажется, совсем не по себе, и Харон клянёт себя последними словами, что не объяснил толком, а понесло куда-то. — Почему бросил сразу? Но согласись, я должен знать. — Должен, — кивает Харон. — Ну вот, криминал исключён, не быть нам Бонни и Клайдом. — Я тебя придушу сейчас, — Андрей почти взбешён. — Ты можешь нормально объяснить? — Ммммм, какие мы грозные, — тянет лыбу Харон. — Ты ж мне сказать не даёшь. Это не моё — моего друга. Я вас потом познакомлю. У него проблемы сейчас в личной жизни. Напился, решил счёты с жизнью свести. Бывает. Вот я и отобрал у него возможность это сделать. Сунул в карман и забыл напрочь. — С ума сойти, — Андрей упирается спиной в подушку. Видно, что его отпустило, но выражение лица ещё обеспокоенное. — А у друга твоего откуда? Или он в органах работает? Табельное? — Не, — Харон подбирает свои вещи с пола, — у него клуб… То есть, ну, типа кафняк. Бизнесмен он, в общем. А это, ну ты знаешь, конкуренты, разборки. На всякий держит. И нравится ему. Да и привычнее с оружием. Я не хочу прикасаться, из принципа. А вот он наоборот. У него целая коллекция. А разрешение сделать — сам понимаешь, в нашей стране при связях и финансовом стимулировании — не проблема. — Охренеть, — Андрей качает головой. — Ты точно уверен, что мне нужно знакомиться с этим твоим другом? — Однозначно, — Харон присаживается на постель к Андрею и обнимает его, прижимая к себе, ласково поглаживает по спине. — Он клёвый чувак. Да и знакомы вы уже заочно. Это он тогда помогал мне тебя искать. Он как брат мне. — Ладно, — Андрей окончательно расслабляется в объятиях, кладёт голову на плечо Харона и вздыхает. — Хорошо мне с тобой так. — А будет ещё лучше, — улыбается Харон. — Сейчас я только в душ схожу, всё-таки, лады? — Андрей кивает. — Дождёшься? — снова утвердительный кивок и лёгкая улыбка. — А это, — Харон всасывает губы Андрея, скользнув ладонями под одеяло, — чтоб ждалось лучше. Пальцы выглаживают пах, спускаясь ниже к лобку. Нажимают, массируют. Обводят над основанием члена, сжимают в горсти мошонку. Андрей задыхается стонами, прижимаясь к Харону ещё крепче, бесстыже притираясь. Харона же ведёт от такой откровенности и открытости Андрея, который совсем недавно только вздрагивал от его прикосновений. — Хо-о-очешь меня, — Харон медленно проводит большим пальцем по члену Андрея и потирает уздечку. — Очень сильно хочешь. — Да-а-а, — стонет Андрей, потеряв голову и напрочь забыв о беспокоящей его ещё недавно пистолетной запчасти. — Хочу тебя, очень хочу тебя. — Горячий мой мальчик, — Харон обхватывает пальцами под головкой, прижимая их и немного проворачивая в разные стороны. — Такой чувствительный, такой жаркий. Мо-о-ой. Мой? — Тво-о-ой, — выстанывает Андрей. — Весь твой. Абсолютно. Совсем. — Мо-о-ой, — удовлетворённо выдыхает Харон и убирает руки. — Ну куда-а? — стонет разочаровано на выдохе Андрей. — Вернись. Пожалуйста. — Я в душ, ты забыл? — ухмыляется Харон. — Но ты, пока меня ждёшь, можешь себя погладить, — Андрей вспыхивает, — но только с одним условием, — хитро прищуривается. — С каким… Каким условием? — Андрей с трудом соображает от нахлынувшего желания. — С ма-а-аленьким таким и несложным условием, — Харон поднимается и, открыв дверцу шкафа, шарит на полке. — Сейчас, где-то тут у меня… ага, вот он. — Что? Что там? — Андрей пытается рассмотреть непонятную изогнутую штуку, в руках Харона. — Это чего такое? — Это для массажа, — расплывается в улыбке Харон. — Сейчас сам всё поймёшь. — Может, не надо? — Андрей, хотя и возбуждён до предела, но непонятная штука его напрягает. — Для чего это? Ты хочешь, чтобы я этим… этим себя гладил? — Ну почти, — чуть ли ни мурлычет Харон. — Сейчас я покажу, как этим пользоваться. Ляг на спину. Ноги согни в коленях и разведи в стороны. Андрей, отворачивая в сторону пылающее лицо, выполняет всё в точности. — Вот та-а-ак, отлично, — Харон гладит его по внутренней стороне бёдер, с удовольствием наблюдая, как подрагивает возбужденный член Андрея и как выделяется секреторка. — Мне очень нравится, когда ты так течёшь, — пальцы второй руки крепко обхватывают ствол, вжимаясь под основанием головки. — Очень нравится, когда ты такой заведённый. Андрей мелко дрожит и часто-часто дышит. Харон, слегка подрачивая ему член, кладёт непонятную штуковину на постель и второй рукой выдавливает из тубы гель на промежность. Растирает скользкими пальцами по сфинктеру, массирует, прожимая. Проникая вовнутрь, интенсивнее сжимает член рукой и чаще двигает, проворачивая кисть. Андрей заходится стонами, а Харон, улучив момент, сгибает средний палец внутри, прикасаясь к стенке в проекции простаты. Наградой звучит длинный протяжный стон и толчок навстречу бёдрами. — Да-а-а-а, ох, да-а-а, — Андрей стонет во весь голос, — ещё. Ещё вот так. — Нравится? — Харон, прижав подушечку пальца к стенке, поглаживает и легонько массирует в том месте. — Вот здесь, да? Простреливает. — Да, да, да-а-а-а, — Андрей себя уже почти не контролирует. Да и Харон, сцепив зубы, терпит мучительную эрекцию. — Это-о-о, это просто… ох-х-м. — Ещё бы, — Харон вынимает палец и на его место плавно вводит ту самую изогнутую штуковину. Её наконечник с шариком упирается сейчас в точности туда же, где только что был палец Харона. А вот основание, касаясь спереди мошонки и чуть приподнимая её, удобно располагается на промежности Андрея, плотно прижавшись к сфинктеру. — Ох, — Андрей ощущает смену прикосновения, — это… внутри? — ещё больше краснеет. — Бли-и-ин. Харон нажимает на сенсорную кнопку в основании и запускает медленную вибрацию. — А-а-а, — Андрей взвывает, — оно-о-о, прямо та-а-ам, ох-х, бля-я-я. — Прямо там, — Харон поднимается. — Прямо через тонкую стенку массирует твою простату, стимулируя и доставляя удовольствие, да? Да. Очень яркое удовольствие. Так вот, маленькое условие: ты гладишь себя везде, где хочешь. Кроме члена. К нему не прикасайся. А эта штука будет вибрировать в тебе всё это время. — Пизде-е-ец, — чуть ли не воет Андрей, — что же ты… Как же я… Бля-я-я… — Приятного ожидания, мой хороший, — улыбается Харон. — Я быстро. И да, ты меня понял? Член — не трогать. А то отшлёпаю. Быстро ретируется, поражаясь своей смелости. Не планировал он в таких ускоренных темпах испробовать на Андрее какие-либо приблуды секс-индустрии. Как-то оно само получилось. Ещё и выпороть пообещал. Ну ладно, не выпороть, а отшлёпать. Но Харон-то знает, что он имел в виду. А Андрей… ну, Харон надеется, что не напугал этим, что Андрей воспримет как шутку. А в каждой шутке, как известно… Так, нужно заканчивать с этими мыслями, а то задымится сейчас. И под водичку, остыть. Харон заходит в душевую кабинку, откручивает вентиль. Нужно очень быстро сполоснуться. Не стоит оставлять Андрея сейчас самого надолго. Да и Харон сам не хочет пропускать такое увлекательное зрелище. Только подумать, что сейчас происходит в спальне… Андрей же после ухода Харона в ванную некоторое время лежит, замерев и прислушиваясь к ощущениям внутри своего тела. Тянущая пульсация всё усиливается, вызывая нестерпимое зудящее ощущение, и так сильно хочется с этим что-то сделать. И руки тянутся именно туда, где Харон категорически запретил трогать. Почему-то Андрею и мысли не приходит, что можно поступить по-своему, что можно сделать так, как нестерпимо хочется. Сжать судорожно ладонью просящий ласки член и передёрнуть, довести себя до исступления и… Андрей содрогается, изгибаясь всем телом, и ловит себя на мысли, что испытывает какое-то странное удовольствие от своего послушания. Что не делает того, чего так требует его тело. Удовольствие же только нарастает, хочется больше, сильнее… жестче… Андрей закусывает губы, пытаясь погасить рвущиеся наружу стоны… Через семь минут Харон возвращается. Тихо останавливается у дверного проема и наблюдает за мечущимся на постели Андреем. Смотреть на него — одно удовольствие. Наблюдать, как он гладит себя по животу, по ногам. Снова живот, наверх руки. И вниз. Член старательно обходит, хотя заметно, что руки так и тянутся. Хм, послушный мальчик. И опять наверх руки. Сжимает соски, выгибается, стонет. Как же крышесносно он стонет. Харон больше не может терпеть: — Условие выполнено? — негромко обозначает своё присутствие. — Харо-о-он, — стонет Андрей, — я больше не могу-у-у. — Можешь, мой хороший, — Харон подходит ближе, наклоняется над Андреем и проглаживает его горячими ладонями, растирает на животе секреторную жидкость, чувствуя как тело податливо льнёт к рукам. — Мо-о-ожешь. — Сделай что-нибудь, — Андрей уже даже хнычет и почти скулит, — пожалуйста. Меня порвёт сейчас. — Терпи, обожаемый мой, — Харон легонько двигает массажёр внутри Андрея, вырывая ещё пару протяжных стонов. — Давай переворачивайся на живот и приподнимись на коленях. Если раньше Андрей, может быть, немного посопротивлялся бы такой позе, то сейчас он беспрекословно переворачивается и, прогнувшись, выпячивает вверх задницу. — Горячий мальчик, — Харон, придерживая одной рукой ягодицы, пальцами второй подцепляет массажёр и медленно вытягивает его наружу. — Послушный мой мальчик, умница мой. Андрей замирает, чувствуя себя малолеткой, готовым кончить только от одной мысли о сексе. Сознание туманится возбуждением, и сейчас он готов абсолютно на всё, лишь бы Харон не останавливался. Удовольствие опаляет горячим жаром, а тело становится послушным и гибким — таким ненасытным в своей похоти, что Андрей готов умолять о продолжении. Он не видит, что собирается дальше делать Харон, и от этого волна предвкушения пробегает по позвоночнику. Харон жадно смотрит на сокращающийся сфинктер и добавляет ещё геля. А после не спеша вводит вовнутрь прихваченную с собой связку анальных шариков. Они побольше в диаметре, чем массажёр, но не настолько, чтобы вызвать сильный дискомфорт. Андрей подаётся назад, сам насаживаясь на эти шары. Один, второй, третий… Каждый следующий чуть толще предыдущего. Четвёртый, пятый… Харон неспешно тянет за кольцо на конце связки, пошатывая последний введённый шарик. Удерживая края сфинктера приоткрытыми и растянутыми вокруг этого шарика. — Ты помнишь, что не прикасаешься к члену? — наклонившись над Андреем и касаясь его спины своим торсом, хрипловато шепчет тому на ухо Харон. — Это правило распространяется на весь период нашего взаимодействия. — Бля-я-я-я, — стонет Андрей, пытаясь потереться вздыбленным членом о постель. — Ну как же… мне же надо… очень надо… — Не сметь, — Харон пресекает это движение, подхватив Андрея под пресс и приподнимая его выше. — Даже не думай, — несильно шлёпает по ягодице, тут же наклоняясь и облизывая сфинктер по кругу. — Сука-а-а-а, — Андрея трясёт от возбуждения. Харон медленно вынимает несколько шариков и вводит их обратно. Покручивает за кольцо, пошатывает вверх-вниз. Затем, введя связку до кольца, просовывает ладони под торс Андрея и сильно сжимает пальцами его соски. — А-а-а-а-а, — Андрея натурально колотит, а из отверстия уретры обильно капает секреторка. — Я не могу-у-у. — Можешь, — Харон резко выдергивает шарики, вставляя вместо них свой член и плавно, но настойчиво натягивает Андрея на себя. — Да-а-а, вот та-а-ак. Какой же ты жаркий и тесный внутри. Какой же охерительный. Медленно двигаясь, Харон чувствует, как сжимают его ствол стенки заднего прохода Андрея. Как они дрожат, сокращаясь в конвульсивных подёргиваниях. Приподнимается на полусогнутых ногах, чтобы угол проникновения был более острым, и чуть ли не отрубается от сносящей разум обратки. «Только бы не сорваться», — где-то по краю сознания. И тут же плотный жар от затылка по всему телу. И взгляд пеленой заволакивает. И позвоночник, кажется, колется хрустящим льдом. Плавится ртутью, стекает куда-то вниз, концентрируясь на головке члена. — Давай, мой хороший, сожми мышцы. Сожми и втяни меня в себя. Как будто засасываешь. Вот так, да, отлично, — Харон чувствует, что Андрей на пределе. Да и сам он тоже в шаге от того, чтобы рухнуть в бесконечность. — Теперь расслабься и потужься. И снова втяни. Да-а-а, ох, да-а-а. Ещё, — лёгкий шлепок по ягодице, — ещё сжимай. Быстрее, — шлепок по второй ягодице, — потрясающий мой. Шикарный мой. Совершенство моё. Вот так, да. Быстрее. Сейчас. Сейчас-а-ас. — Я… я… — Андрей задыхается, — я сейча-а-ас… — Да, — Харон крепко обхватывает Андрея, приподнимая его за подвздошные кости и ритмично натягивая на себя. — Сейчас, мое сокровище. Кончай. Сейчас же! — Чувствуя, как затрепетали, запульсировали стенки вокруг члена, Харон, не в силах больше терпеть, слетает, содрогаясь и воя. И пытаясь отдышаться, оглаживая и зацеловывая Андрея, с удовольствием замечает, что у того получилось. Получилось кончить, не прикасаясь к члену. «Ну, с почином», — мысленно поздравляет сам себя Харон и прижимает расслабленное тело Андрея к себе покрепче. Тот, кажется, в прострации. Глаза прикрыты, на губах блуждающая улыбка. — Полетай, мой хороший, — шепчет Харон, протираясь носом о висок Андрея. — Полетай. Я с тобой. Я рядом. — М-м-м-м-м, — спустя пару минут Андрей открывает глаза. — Что это было? — Массажёр простаты и анальные шарики, — улыбается Харон. — Блин-и-н, — Андрей заливается краской, возвращаясь в своё первоначальное состояние. — И я… не трогал же. Это… у меня слов нет. Как это я… — Офигенно, — Харон стискивает в объятиях своё разомлевшее чудо. — Ты знаешь, что такое удаётся очень даже малому количеству пасс… э-э-э, партнёров. Когда они снизу. В общем, я тебя поздравляю, ты невероятный, — заканчивает Харон со смехом. — Псих, — Андрей прячет лицо на плече Харона. — Какой же ты ненормальный. Обожаю тебя. И это было просто космос. — Ты сам космос, — Харон любуется Андреем сытым осоловевшим взглядом. — Давай спать, родной, меня рубит просто зверски. А завтра я тебе расскажу о своей работе, чтоб ты знал, чем я занимаюсь. И чтоб фигни всякой не думал. Андрей прижимается всем телом, впечатываясь в Харона. Забрасывает на него ногу. Урча, Харон подтягивает закинутую ногу под бедро. Чтоб плотнее. И, уже проваливаясь в сон, на периферии сознания слышит тихий шёпот Андрея: «Я люблю тебя».