Сборник зарисовок по Kuroshitsuji

Прошлое закаляет характер, оставляя шрамы не только на коже, закрадываясь глубоко в сердце, пронзая створки. И тем не менее, кто-то выходит победителем из схватки с жизнью, продолжая бороться. "Ты выбрался из грязи в князи, но быстро князем становясь… Не позабудь, чтобы не сглазить… не вечны князи — вечна грязь." Требуется действовать осторожно, чтобы не вернуться к первозданному назначению - пребывать на земле деревенским отбросом, непригодным для высшего света. Довольно забавно. Стоило лишь загадать желание, сменить имя - и жизнь течёт иначе, нежели чем вчера. Восседая на карминовом покрывале, белокурый юнец осознавал, что наступило временное забвение, способное излечить раненую душу. Отсутствие ударов тростью, ругательств в его сторону и смерти самого дорогого человека в жизни. Кошмар закончился. Тихий вздох вырвался из груди. Юноша провёл ладонью по шёлку ткани, наслаждаясь ощущением. Никогда подобного не испытывал. Богатым живётся весьма пристойно, возможно, беспроблемно. Они не ведают нечистот полового тряпья, выбирают лишь всё самое лучшее в обиход. Неужели подобный поворот судьбы настиг ранее напуганного обстоятельствами мальчишку? Закинув ногу на ногу, обладатель глаз цвета аквамарина опустил довольный взгляд на брюнета, лежащего на такой же красной ткани, на какой сидел новопровозглашенный граф. Ступня мальчишки касалась бледного лица брюнета, являвшегося созданием некой темной силы, что склоняла рабов божьих к неверному пути, обещая несметные горы богатств, а иной раз нечто поценнее — любовь. Находились те несмышленые жители деревни, которым было суждено попасться в паучью сеть. В их числе оказался Джим Маккен, задевший на тот момент горделивую сущность демона. Тот посмел привязать к себе печатью контракта, сделав исчадие Ада высокого ранга личной игрушкой, способной утолить любые прихоти несносного создания. И Фаустус долженствовал ему позволить самое невообразимое, если господин захочет по вине больного ума, чтобы дворецкий сжимал в ладонях розу с шипами — Клод таким образом и поступит, претерпевая небольшую боль и ублажая сознание мальчишки. Старший лакей находился подле хозяина, словно пёс, устроившийся на импровизированном ковре с аккуратной чёрной тесьмой. Брюнета совершенно не заботил тот факт, что хрупкое тело Транси прикрывала лишь белая вязаная накидка, оставшаяся от бывшей супруги прежнего владельца поместья, чего блондин совершенно не подозревал. И это подобие шали не закрывало интимных подробностей от холодного взгляда слуги. Взаимная принадлежность. Сложно сказать, кто из них являлся чьим рабом. Формально господин и дворецкий, а на самом деле — лазурная бабочка, нежившаяся в цепких объятиях требовательного паука. В комнате царила прохлада весеннего вечера, добавлявшая пикантности к весьма уютной обстановке порочных тёмных роз и мягкого постельного белья. Фаустус и Транси остались наедине, и мальчик представал перед идеальным слугой во всей красе, словно открытая книга, на которой писано чёрным по белому. Простым содержание оказалось только для Клода, с первого взгляда изучившего сладостную душу вдоль и поперек. Сущность графа не легкодоступна и не все тайны можно постичь. Паук знал это. И желал окунуться в омут глубже, чем представляется возможность для других. — Я бы хотел задать вопрос, Ваше Высочество, — бархатный тембр голоса отражал спокойствие и непринужденность обладателя очков в тонкой оправе. Юноша слегка подивился просьбе дворецкого, однако принял её, загадочно улыбнувшись: — Что же, я разрешаю.