Сборник зарисовок по Kuroshitsuji

Каждому, даже лёгкому вздоху лондонского обывателя сопутствовали теплые дымные миражи, испарявшиеся вдали причудливыми образами. Мужчина, спокойно прогуливающийся в вечернее время, внимал приятному шороху снега под ногами. Легкие белоснежные балерины незаметно ложились на угольные пряди волос, украшая макушку лучше различной вуали и являя перед прохожими образ колдуна, посеребрённого миниатюрными дарами природы. На удивление чужим взглядам, брюнет спокойно чувствовал себя без головного убора, тщетно выискивая внимательным взором кого-то среди толпы. Февраль жаловал любого, кто желал подышать свежим воздухом в подобный временной регламент, поскольку холод практически не ощущался. Дети радовались зиме не менее, чем родители (в особенности поскользнувшиеся субъекты и факт падения общего настроя не омрачал). В районе парка Сады Виктория-Тауэр молодые особы увлечённо обсуждали новых кавалеров и одна из дам угодила в снег под сопровождение незлобного смеха подруг. Тем не менее, Фаустус не мог выбросить из головы мыслей о странной девушке, которую доводилось видеть в прошлый четверг. Тогда её руки ничем не были защищены от влияния приятного мороза, равно так же как и голова. Мужчина слегка усмехнулся. Часто леди пренебрегают собственным здоровьем ради приятного внешнего вида. Его подобное определённо не зацепило. Нет. Но по какой причине он вспоминал её, ступая по ламбетскому мосту? От размышлений отвлёк меткий удар, пронзивший середину спины. Обладатель угольных волос остановился, долгое время не поворачиваясь, чем навлёк на себя ещё один лёгкий толчок, на сей раз в локоть. Прищурившись, прохожий слегка обернулся, напрасно ожидая никого не заметить. Позади раздался звонкий девичий смех, принудивший вечно спокойного Клода вздрогнуть где-то в глубине души, которой у него не наблюдалось. Так же смеялся несносный мальчишка, однажды вырвавшийся из под его контроля. Примерно около месяца мужчина пытался справиться с раздражением, возникавшим каждый раз при воспоминании о неожиданном предательстве. Кто бы знал, что в викторианской Англии ещё остался человек, властный над печатью контракта? Исчадие Ада перестало чувствовать бывшего контрактора и не могло поверить в то, что кто-то способен его провести. Голубоглазая плутовка столь сильно являлась похожей, отчего хотелось вцепиться ей в горло и одновременно крепко обнять по причине долгой разлуки. Брюнет не знал, какое из чувств проявлялось в нем сильнее. Всего лишь непонятная девчонка, швырнувшая в прохожего несколько снежков. Никаких закономерностей? Шестое чувство мешало в это верить. — У меня нет мелочи. — холодно отозвался пострадавший, направившись далее. Отчётливо стоял перед глазами образ блондинки в глубоком карминном вельветовом шарфе с длинной бахрамой. Её кремовое пальто казалось довольно лёгким для подобной прогулки. — Ты мелочью брезгуешь, Клод. — вкрадчивый тембр, доносясь до нежного слуха, звучал слегка ядовито. Вновь прозвучало имя, данное отягощенному событиями демону при контракте. Мужчина в мгновение оказался рядом с ней стремительной тенью, расположив крепкие ладони на её шее. Белокурая мягко улыбнулась, обернувшись и резко толкнув его тыльной стороной рук в грудь, при всём прочем поддав напору своим телом. Фаустус мог бы по обыкновению выстоять, однако рухнул спиной на белое земное покрывало, глядя без эмоций в родные наглые глаза. Девушка как ни в чём не бывало восседала на его груди, одаривая брюнета улыбкой. — Тебя сейчас убить или позже? — он хрипло поинтересовался, стиснув зубы от злости. Скопившаяся ненависть готова была вырваться вместе с силой крупных рук, сжимавших хрупкую талию. — Я ведь к тебе пришёл. — с припухлых алеющих губ сорвались тихие слова, взбудоражившие содержанием. Логика в поступках графа Транси никогда не прощупывалась. Оставалось лишь гадать, по каким законам это создание строило свою жизнь, вытворяя полнейшее безобразие. Однако, Клод мог улучить момент ещё раз завладеть сакральным содержимым тела столь неутомимой прохвостки. Не имело значения, каким образом господину удалось стать особой женского пола, главное, что жертва наконец попалась в сети. — Обретя свободу, ты снова хочешь лишиться самого дорогого? — бархатный голос прозвучал над ухом светловолосой девицы. — Самое дорогое уже рядом. „ Над Лондоном мирно покруживал снег. С юнцом тем всегда молодой человек.”