И солнце воссияет вновь

      Тони чувствует, что щеки его против воли покрываются гневным румянцем.       — Сексуальное насилие, — тихо произносит он, удивленный, что не осознал этого раньше, — эти ублюдки решили воспользоваться пацаном по полной, да?       — Как бы ужасно это ни звучало, ничего удивительного. Они берут то, что хотят, и им плевать на благополучие других. И ты это знаешь, Тони, — отвечает Брюс.       — Я должен был догадаться об этом раньше, — заявляет Тони, чувствуя, как бешено учащается его пульс, — он… он не хотел, чтобы я снимал с него штаны вчера вечером, а я настоял. Боже, я ничем не лучше их…       — Ты не сделал ничего плохого, Тони, — отрезает Брюс, — ты ведь не прикасался к нему так, чтобы он почувствовал себя неловко, верно?       — Насколько мне известно, нет! — восклицает Тони, — да откуда мне знать? Он не хочет говорить! Я стараюсь изо всех сил, Брюс, но здесь я просто не в своей тарелке!       — Ты делаешь всё возможное, — спокойно произносит Брюс, — Питер не понимает истинной доброты, Тони. Возможно, в Гидре за добротой следовала боль. Может, никто никогда и близко не обращался с ним, как ты. Мальчик просто пытается разобраться в ситуации.       — Я убью их всех, — тихо говорит Тони.       — Я уверен, что все желали бы тебе в этом помочь, — мягко произносит Брюс, кладя руку ему на плечо, — и я знаю, что другой парень тоже очень этого хочет. Но сейчас тебе нужно сосредоточиться на том, что может заставить Питера почувствовать себя в безопасности.       — Да, ты прав. Я могу это сделать, — Тони делает глубокий вдох, — мне нужно успокоиться, прежде чем я вернусь наверх.       — Не торопись. Иди, когда будешь готов. Я буду в лаборатории. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? — говорит Брюс, — всё, что угодно.       — Спасибо, Брюс, — кивает Тони, садясь и закрывая лицо руками.       Пусть эти ублюдки сгорят в аду.       Вернувшись на свой этаж, Тони первым делом замечает Питера, что спит на диване, одной рукой сжимая чудом не разлившийся бокал смузи, а другую запихнув себе в рот.       — А он не великоват для сосания пальцев? — приподнимает бровь Наташа, наблюдая, — потому что это не пойдет ему на пользу.       — Послушай, — шепчет Тони, стараясь говорить как можно тише, чтобы не разбудить малыша, — Брюс объяснил мне, почему он ушел. Очевидно, ребенок ожидал от него, ну не знаю, приставаний или чего похуже. Он ожидал сексуального насилия и, кажется, был рад, что оно наконец произошло.       Наташа смотрит ему прямо в глаза:       — Ничего удивительного, Тони. Гидра всегда получает желаемое. Они хотели подчинить Питера, его тело и душу. Вполне в их стиле.       — Я хочу, чтобы они сдохли, — заявляет Тони, — ты можешь найти того, кто это сделал?       — Могу попробовать, но ничего не обещаю. Они уже знают, что мы забрали мальчика, так что не вернутся на старую базу, — отвечает она.       — Отдай ублюдков мне, — требует Тони.       — Нам нужна информация. Выжмем из них всё, что можно, а дальше ты их получишь, — обещает Наташа, глядя на спящего ребенка, — мы с Клинтом займёмся этим сегодня вечером.       — Спасибо, — говорит Тони, глядя на мальчика. Во сне Питер ничем не отличается от любого другого ребенка. Ни следа беспокойства на его маленьком личике, ни единого свидетельства того, как именно он провел последние четыре года своей жизни.       — Все будет хорошо, Тони, — шепчет Наташа, — мы вытащили его из этого ада раньше, чем он ступил на невозвратную тропу. Он ещё мал и может научиться жить нормальной жизнью, — с этими словами она легонько похлопывает его по руке и выходит из комнаты, без сомнения собираясь обрадовать Клинта новостями о грядущей весёленькой поездке.       Тони сидит за кухонным столом и краем глаза присматривает за спящим Питером. Он замечает на барной стойке вылепленный из батончика шар и гадает, сколько же времени понадобилось мальчику, чтобы довести его до совершенства.       Через несколько минут Тони слышит с дивана тихий всхлип. Он поднимает глаза и обнаруживает, что нижняя губа Питера дрожит, а коленки крепко прижаты к груди.       — Привет, дружок. Что случилось? Тебе приснился кошмар? — спрашивает он, медленно приближаясь к мальчику.       Питер смущённо опускает глаза и снова начинает хныкать. Когда Тони подходит ближе, он замечает, что мальчик весь дрожит.       — Ты должен мне помочь, приятель. Я не знаю, что тебе нужно.       — Сэр, если позволите, — вмешивается Джарвис, — сердечный ритм Питера сильно участился с тех пор, как он проснулся двенадцать минут и сорок три секунды назад, — говорит он, давая Тони понять, что это, скорее всего, не кошмар, — согласно моим данным, он не пользовался ванной комнатой с момента того инцидента прошлой ночью.       — Вот дерьмо, — резко вскакивает на ноги Тони, в панике даже не потрудившись скрыть это слово. Во время речи Джарвиса Питер совсем опустил голову и свернулся тугим клубочком, — Пит, — подбадривает Тони, заставляя мальчика поднять голову и посмотреть на него, — тебе нужно сходить в туалет?       Глаза Питера начинают слезиться, и он быстро кивает головой.       — Ладно, ладно, ничего страшного, пойдем в ванную, хорошо? — быстро говорит Тони, поощряя мальчика встать. Питер медленно разворачивается из своего клубочка и пытается встать прямо, только вот это ему не совсем удаётся, потому что его ноги сведены вместе, будто он в нескольких секундах от того, чтобы обмочить штаны.       — О боже, ладно, давай, я тебя понесу? — предлагает Тони. Получив кивок Питера и увидев, как тот поднял руки вверх, чтобы Тони мог добраться до его талии, он без колебаний подхватывает мальчика и бежит в ближайшую ванную комнату.       Когда они входят в ванную комнату, Тони быстро замечает, что Питер слишком мал, чтобы самостоятельно взобраться на унитаз, и не знает, будет ли мальчику удобно, если Тони будет его держать, поэтому он делает единственное, что может придумать за то ограниченное время, что у него есть.       Он сажает Питера в ванну.       Как только Тони его отпускает, мочевой пузырь ребёнка, явно решивший, что с него хватит, сдаётся, и Питер делает свои дела прямо в ванне, не снимая штанов.       Прежде чем ребенок начинает плакать (а Тони уже видит, как предательски дрожит его подбородок), он спешит его успокоить.       — Эй, малыш, все в порядке! Никто не сердится, ты добрался до ванны, и мы можем просто помыть тебя здесь, да? Я принесу тебе новую пару штанов, а эти можно постирать. Все совершенно нормально.       Потратив почти час на то, чтобы успокоить Питера, искупать и отмыть, двигаясь при этом чрезвычайно осторожно, чтобы не коснуться любой нежелательной части мальчика, Тони оглядывает чистого переодетого ребёнка.       — …Хоошо? — шепчет Питер, разглядывая Тони.       — Да, дружище, все хорошо, — улыбается он в ответ.       — Сэр, капитан Роджерс в гостиной, — сообщает ему Джарвис.       Тони немного колеблется:       — Ты хочешь увидеть гостя, приятель? К нам заглянул Стив, он дружит с Наташей, Брюсом и мной.       Питер, потянувшись к руке Тони и сжимая её в своей маленькой ладошке, неуверенно кивает.       Стив сидит в гостиной, изучая этикетку бутылки с каким-то энергетиком. Когда он видит Тони с Питером и их переплетенные пальцы, то улыбается:       — Здравствуй, Тони.       — Привет, Кэп. Тебе что-нибудь нужно?       — Нет, я просто хотел узнать, не желаете ли вы двое провести со мной время. Наташа и Клинт уехали по делам, а Брюс в лаборатории, так что я совсем один, — говорит он, прежде чем посмотреть вниз на мальчика, — здравствуй, Питер. Очень приятно с тобой познакомиться. Я Стив.       Тони смотрит на Питера сверху вниз. Мальчик таращится на Стива большими круглыми глазами, но без всякого страха или сомнения.       — Как насчет того, чтобы посмотреть, что в этой большой коробке, а? — предлагает Тони.       — Я уверен, что здесь немало вещей, с которыми ты можешь играть, Питер, — говорит Стив, глядя в коробку.       Разложив вещи в коробке и отделив одежду и еду от игрушек, они смотрят на Питера, чтобы увидеть, что заинтересует его в первую очередь. Мальчик ошеломленно разглядывает гору предметов, вероятно, понятия не имея, каково их истинное предназначение.       — Как ты думаешь, что тебе больше нравится, Пит? — пробует Тони, и мальчик по-прежнему не двигается с места.       — Как насчет зверька? Уверен, он мог бы стать твоим хорошим другом, — делает попытку Стив, поднимая серого плюшевого слона и слегка его встряхивая.       Питер молча сидит на полу, скрестив ноги напротив двух мужчин и груды игрушек. Стив уже начинает что-то говорить, но замолкает под быстрым взглядом Тони. Малыш должен сам сделать выбор.       В любом случае, Стив молчит, и они вдвоем притворяются, что не наблюдают за Питером, как ястребы. Медленно, точно так же, как он вёл себя, когда решал, безопасно ли приближаться к Тони, Питер подходит к куче игрушек. Вероятно, из-за того, что Стив предложил ему плюшевых животных, Питер направляется к ним в первую очередь.       Надо отдать Пеппер должное, она превзошла саму себя. В коробке лежит дюжина мягких игрушек — все разные, начиная слоном и заканчивая маленькой полосатой пчелкой. Питер внимательнее, чем следует ребёнку его возраста, изучает каждое животное, и вдруг его глаза с любопытством останавливаются на средних размеров ленивце. Питер склоняет голову набок, ещё мгновение изучая бурый мех, и медленно поднимает игрушку.       На вкус Тони, этот зверь - самый уродливый из всей кучи. Он не очень-то и похож на ленивца, скорее, на скособоченного мохнатого мутанта. Тем не менее, Питер решает взять его первым. Когда он поднимает ленивца, то слегка вздрагивает, когда тот, в результате нажатия на некую невидимую кнопку, издает пронзительный писк. Прежде чем Тони может успокоить малыша, Питер преподносит ему самый большой сюрприз.       Он смеётся.       Это самый милый и самый чистый звук, который когда-либо слышал Тони.       Сразу вслед за этим глаза Питера стремительно взлетают вверх, чтобы проверить реакцию Тони. Когда он видит его потрясенную и чуточку гордую улыбку, то снова смотрит на животное. Он сжимает ленивца еще несколько раз, а затем очень тихо пытается воссоздать этот звук сам, снова заулыбавшись.       Господи, у Тони уже болит сердце.       Крепко прижав ленивца к груди, Питер начинает рассматривать, по предложению Стива, и другие игрушки, и внезапно его глаза натыкаются на сложную на вид головоломку.       — Она выглядит непросто, приятель, — начинает Тони, уже собираясь предложить подыскать малышу нечто более подходящее его явно отстающему уровню развития. Прежде чем он может продолжить, Питер хватает головоломку и внимательно изучает, явно представляя, как она должна выглядеть в конце. Затем Питер начинает передвигать её фрагменты, держа ленивца в сгибе локтя.       Тони смотрит на Стива в поисках помощи. Он не знает, как отреагирует Питер, если не разгадает загадку и подумает, что провалил задание или…       — Отличная работа, Питер! — хвалит Стив. Тони оглядывается, и прямо у него на глазах, всего через минуту или две, Питер решает сложнейшую головоломку, сделанную, несомненно, для более взрослых детей.       Тони нервно смеётся.       — Ну, разве ты не маленький гений, а? — говорит он, наблюдая, как глаза Питера сияют от похвалы.       — Его отец тоже был очень умен, не так ли? — уточняет Стив.       Тони смотрит на Питера, который никогда не узнает своего отца. Который и не знает, что это такое — отец, и просто радуется похвале незнакомца, потому что всё лучше наказания.       — Да, ещё как.       Питер снова сжимает ленивца.       Эту ночь Тони проводит в интернете, читая всё, что ему так критически необходимо знать о воспитании детей.       Изучать сложный вопрос за ограниченное количество времени ему уж точно не впервой, однако на этот раз всё по-другому. Информация, которую ищет Тони, имеет куда меньше общего с ядерной астрофизикой и куда больше с тем, как заботиться о ребенке, который едва может говорить, который был замучен всеми мыслимыми и немыслимыми способами и почти ничего не умеет.       Во-первых, ему нужно, чтобы ребенок мог сказать ему, когда захочет в туалет. В ходе разговора с Брюсом они вдвоем пришли к выводу, что Гидра, вероятно, назначила Питеру определенное время для посещения ванной комнаты, не оставив ему и возможности выразить свое непосредственное желание.       Во-вторых, он должен заставить Питера действительно поверить, что в башне со Мстителями ему ничего не угрожает.       Тони смотрит на мальчика, который в настоящее время сладко посапывает в углу спальни, даже сквозь сон сжимая своего нового плюшевого друга так отчаянно, словно его могут вырвать из его рук в любой момент. Сопутствующая проблема — научить ребенка спать в кровати. Может, Тони следует найти кровать, соответствующую его размеру, и тогда он почувствует себя в безопасности?       В-третьих, Тони должен найти способ научить ребенка некоторым базовым вещам, чтобы довести его развитие до соответствующего возрастного уровня в плане речи, чтения и письма. Что касается разговоров, то Брюс упоминал, что, вероятно, этот внутренний зажим спадёт, когда малыш почувствует себя в башне достаточно комфортно.       Примерно в час ночи, когда Тони уже почти дремлет, звонит его телефон. Бросив быстрый взгляд на Питера, который тоже проснулся от этого резкого звука и уже медленно карабкается вверх по стене, сжимая в зубах (руки-то заняты) ленивца, Тони отвечает на звонок.       — Старк, — приветствует его голос Наташи.       — Вы что-нибудь обнаружили? — интересуется он.       — На удивление, да. На базе торчал один мутный тип. Утверждает, что работал с Гидрой против своей воли. Говорит, они угрожали его семье.       — Он что-нибудь знает о… ну, ты знаешь, о ком? — шепчет Тони, надеясь, что мальчик его не поймёт.       — Он утверждает, что знает, но также говорит, что никогда не обижал Питера. Ему было очень жаль этого ребёнка, и он всегда хотел взять его с собой и убежать.       — Так что же помешало ему это сделать? — кричит Тони, глядя, как Питер вздрагивает, прижавшись вплотную к стене. Он прикрывает динамик своего телефона и шепчет, — извини, приятель, постарайся снова заснуть, хорошо?       — Я же говорила тебе: он утверждает, что они угрожали его семье. Их он ценит больше Питера.       — И ты ему веришь?       — Не особо, но он не похож на конченного головореза, так что кто знает.       — А ещё он не называет своего настоящего имени, — зевая, вставляет Клинт, явно прислушиваясь к разговору через плечо Наташи, — придурок ожидает, что мы поверим, будто его настоящее имя — Бубба.       В углу раздается негромкое "ах", и забытый ленивец тут же летит на землю. Питер спрыгивает вслед за ним вниз, но вместо того, чтобы поднять игрушку, семенит в сторону Тони. Он останавливается прямо перед ним, не сводя с телефона глаз и сжимая кулачки.       — Бубба?       Ох, черт. Тони совсем позабыл о суперслухе.