***
— Твою мать, твою мать, твою мать… — бормотал вжимающийся в сидение Алекс, во все глаза глядя на сидящего на капоте мальчика. Все лицо ребенка было покрыто ровным слоем подсыхающей крови Уилкинсона. Мальчик, не мигая, смотрел на Лина через забрызганное красным стекло своими выпученными, совершенно безумными глазами, а потом вдруг заорал нечеловеческим голосом, запрокидывая голову, раскрывая свою противоестественно огромную, наполненную двумя рядами острых, как бритва, зубов пасть. — Боже… — прошептал Алекс, чувствуя, как его сердце срывается на безумный ритм. Мальчик снова глянул на заперевшегося в машине человека. А потом вдруг резко подался вперед и всем телом врезался в лобовое стекло, так сильно, что машину качнуло. Алекс крепко вцепился в кожаную обивку сиденья. Мальчик слегка отступил и снова ударился в лобовуху. А потом еще раз, и еще. Кожа на его лице и руках местами разошлась и принялась кровоточить. — Нет! Нет-нет-нет, — бормотал Алекс, пока ребенок пытался пробить стеклянную преграду. Вклеенный триплекс не выдержал напора обезумевшего ребенка и разошелся мелкими, похожими на паутину трещинами. Алекс заорал. До этого момента он даже не представлял себе, что его глотка способна исторгать из себя такие позорно-высокие ноты, но сейчас ему было на это совершенно наплевать — ужас взял свое. Никогда раньше он не был так близко к смерти, как никогда раньше не был в такой опасной близости к межевой твари… или, во всяком случае, не видел ее воочию. Триплекс тем временем продолжал отклеиваться под натиском твари: верхняя часть уже провалилась внутрь, треща, как старая ткань, и то, что некогда было мальчиком, пропихнуло грязную, окровавленную руку внутрь машины Уилкинсона. Алекс дернулся назад, буквально заваливаясь на заднее сидение, перебрасывая ноги через спинку переднего кресла и падая на покрытые грязью коврики на полу минивэна. Рука ухватила за воздух в том самом месте, где секунду назад располагалась шея Лина. — Господи, Гэвин, пожалуйста, найди сына поскорее… — простонал Алекс, выкарабкиваясь из зазора между сидениями. Мальчик, вернее, то, что когда-то было мальчиком, навалилось на остатки стекла и вдавило его внутрь. Единственный глаз Алекса чуть не вылез из орбиты. Его руки принялись слепо шариться вокруг в поисках хотя бы чего-нибудь, что могло бы спасти его жизнь. И нащупали насос от надувной лодки, на которой Уилкинсон планировал отправиться на рыбалку в этот уикэнд. — Лучше, чем ничего… — пробормотал Лин, крепко сжимая импровизированное оружие двумя руками. В следующую секунду стекло окончательно сдалось под напором мальчика и со скрежетом выпало в салон. Вместе с ним внутри оказалась и тварь. Она неловко ввалилась внутрь автомобиля, цепляя боком рулевое колесо, ударяясь подбородком о ручку коробки передач с такой силой, что оба ряда его зубов звонко клацнули друг о друга. На одну секунду Алексу показалось, что кровожадный мальчик, упав, сломал себе шею, но уже через мгновенье надежда угасла так же быстро, как появилось, когда существо резко подняло голову и снова зашлось своим отвратительным, душераздирающим криком. Алекс собрал в кулак всю свою волю и весь подобрался, замирая на заднем сидении в позе кузнечика — переростка: его колени сейчас были куда выше уровня его ушей. Тварь подобралась, готовясь к прыжку. — Ну давай… — прошептал Лин, — Посмотрим, кто кого… Тварь кинулась вперед всем своим худосочным телом, и Алекс, поняв, что двигается она слишком быстро, махнул наобум насосом и зажмурился. Насос полоснул по воздуху, и время для Алекса замерло на этой ужасно страшной секунде. Лин никогда не верил в то, что в последний момент вся жизнь проносится перед глазами (или, в его случае, перед глазом). Но она пронеслась. Он буквально воочию видел свое детство в Портленде, штат Вашингтон, бóльшая часть которого прошла в маленьком уютном домике с видом на залив, у которого Алекс частенько гулял со своей старшей сестрой, Норой. Позже она вышла замуж за чудесного (как тогда казалось Лину) человека и уехала с ним в Небраску. А потом ее убили, предварительно изрядно помучив. Это воспоминание было, пожалуй, самым ярким. И вовсе не потому, что сам Алекс сейчас тоже собирался погибнуть долгой, мучительной смертью, а потому что виновного тогда так и не наказали. Вернее нет, не так: все знали, что Нору убил ее муж, но никаких доказательств этому не было — ублюдок был осторожен. Это обстоятельство повлияло на всю дальнейшую жизнь Алекса. Именно поэтому он стал судмедэкспертом и нашел себе место в полиции самого криминального города Соединенных Штатов — Детройте. В том же участке, где бОльшую часть жизни проработал его отец. Здесь же, параллельно с рабочими обязанностями, он поднял все документы по делу смерти своей сестры. И, спустя четыре долгих года, смог собрать все необходимое, чтобы доказать вину ее мужа. Дело снова возбудили, и ублюдка арестовали бы, если бы тот не успел покончить с собой, выбросившись из окна своей квартиры. Алекс никогда не признался бы в этом даже самому себе, но где-то в глубине души он был искренне рад тому, что виновник в смерти его сестры сдох, и жалел только об одном — что подонок не страдал перед смертью: при падении с высоты двадцать четвертого этажа смерть наступила мгновенно. Одно это уже делало из Лина очень и очень паршивого человека. Если бы ад существовал, для Алекса наверняка подготовили бы в нем особый котел. Но ад был выдумкой, в реальности существовала только Межь. И сейчас он в нее отправится. Алексу почему-то вдруг стало нестерпимо интересно, какой межевой тварью он станет после смерти. Что ж, сейчас он об этом узнает… Но судьба распорядилась иначе, и вместо боли, которую ожидал почувствовать Лин, он услышал выстрел и звук, с которым отброшенное им тело врезалось в закрытую автомобильную дверь. А потом кто-то постучал в стекло позади Алекса. — Мистер Лин, вы в порядке? — спросил приятный, знакомый голос, и Алекс облегченно выдохнул.***
— Это — плохая, очень плохая идея! — Кэра схватила Ричарда за плечо, поворачивая готовящегося уйти мужчину к себе, — Гэвин сказал запереться дома. Он знает, что делает, и нам следует его слушаться! Ричард остановился и посмотрел на Кэру своими спокойными, серыми, как лед, глазами. Она, явно смутившись, отпустила его руку и отступила на шаг назад. Однако решимость никуда не отпускать помощника своего старого друга, написанная на лице женщины, никуда не делась. Лютер, стоящий чуть позади своей жены, напрягся, как пружина, готовый в любой момент броситься вперед и спасти Найнса от самоубийственного поступка, если переговоры потерпят фиаско. Ричард склонил голову к плечу: — Я хочу помочь мистеру Риду, — сказал он. — Это опасно! — Я знаю, не беспокойтесь, я могу за себя постоять. — Там снаружи — Кэра указала пальцем на запертую дверь, — межевые твари! Там смерть! Гэвин знает что делать. Ты будешь ему только мешать! Лютер сделал шаг вперед и обнял жену, которая переживала так сильно, что даже не замечала того, как сильно сжались в кулаки ее руки. — Кэра права, — сказал он, — Тебе не следует туда идти. Ричард недовольно дернул головой. — Вы попусту тратите мое время, — сухо сообщил он, — Я выйду отсюда в любом случае. Даже если придется применить силу, — Найнс многозначительно посмотрел на Лютера, — Мне хотелось бы избежать этого. Секунду здоровяк и Найнс не сводили друг с друга напряженных глаз, будто участвуя в невидимой, но крайне важной дуэли, а потом Армстронг тяжело вздохнул. — Хорошо, — сказал он, — Только погоди тут одну минуту. Гигант быстро взбежал по лестнице на второй этаж, и вскоре спустился обратно в прихожую. В руках он держал револьвер. — На вот, возьми, — Лютер протянул его Найнсу. — Лютер! — возмутилась Кэра, — Даже не… — Он же сказал, что все равно уйдет, милая. — Но ты мог бы остановить его, а не посылать на верную смерть! — Я даю ему шанс выкарабкаться, — резонно заметил Лютер, и чуть тряхнул оружием в воздухе, — Бери! — Спасибо, — Ричард взял оружие и убрал его во внутренний карман пиджака. — А теперь иди, — здоровяк провернул ключ в замке входной двери, — И береги себя, парень. — Конечно, — кивнул Найнс. Ричард быстро выскользнул за дверь, не дожидаясь возражений явно раздосадованной Кэры, и побежал по улице. Он знал, куда ему нужно двигаться — на северо-восток, затем забрать чуть западнее и выйти на ведущее к даун-тауну шоссе. Как и знал то, что Гэвина там нет — тот ушел на юг, быстро двигаясь туда, где, по его мнению, находится Коул. И, чтобы выяснить все это, Ричарду не требовалось никаких сверхъестественных способностей, только технические навыки: он просто отследил оба телефона (и Рида, и Лина) по IAMEI, используя свой планшет, только и всего. Найнс двигался быстро, лавируя по узеньким улочкам между красивыми домиками с белыми заборами и ухоженными газонами, ярко контрастирующими со старыми, покореженными жилищами людей, менее удачливых в этой жизни. Сейчас, впрочем, как и всегда, Ричарду было наплевать и на тех, и на других. Единственным, что его волновало, было время. Он потерял его, потерял слишком много, и теперь беспокоился о том, что мог попросту не успеть спасти друга Рида, застрявшего в машине, возле которой шныряла межевая тварь. Ричарду нравился Алекс: он был открытым, добрым и веселым человеком, который не пытался казаться лучше, чем он есть; не пытался строить из себя что-то, чем он не является. Однако, основной причиной, по которой Найнс твердо решил вытащить Лина из передряги, была не личная симпатия — Ричард понимал, что Алекс очень и очень важен для Гэвина, а Найнс не хотел, чтобы полудушник, являющийся по совместительству его начальником, страдал. Найнс знал, что пойди он на помощь к самому Риду, тот одарит его тирадой из отборного мата и отошлет обратно в безопасный дом четы Армстронг. Так же, как знал и то, что если Ричард спасет Лина, Гэвин будет до смерти ему благодарен. И, что самое главное, если Алекс выживет, Рид будет счастлив. А это было самой мощной мотивацией для Найнса. Ричард выбежал на шоссе и побежал по нему в сторону центра Детройта. Машину Уилкинсона он увидел спустя минуту — минивэн стоял у края дороги, наполовину съехав в кювет. На капоте автомобиля сидел мальчик. Вернее то, что когда-то было мальчиком — сейчас это явно больше не являлось человеческим детенышем. Существо проломило триплекс и теперь быстро залезало в салон. Это означало только одно: время, отведенное запертому внутри Алексу, стремительно истекало. Ричард достал отданный Лютером револьвер, прицелился и выстрелил, попадая мальчику точно в основание черепа. Выстрел отбросил существо назад, впечатывая маленькое тельце в закрытую дверь машины. Признаков жизни оно не подавало, как не подавал их и Алекс: он замер, вжавшись в противоположную твари часть автомобиля, и не двигался, казалось, даже не дышал, замерев, как манекен. Ричард подошел к машине и осторожно постучал по стеклу, возле которого застыл испуганный мужчина. — Мистер Лин, вы в порядке? — спросил он. Алекс вздрогнул и медленно обернулся. — Ричард? Что ты… Как ты здесь оказался? — Лин смотрел на Найнса, как на восьмое чудо света. — Я пришел помочь. Вы ранены? — Нет… Кажется нет. — Хорошо. Пойдемте. — Куда? — спросил Алекс, выбираясь из машины. — В дом Армстронгов, — ответил Ричард, — Мистер Рид сказал ждать его там. — А где… — начал было Алекс, но договорить не успел: его перебил громкий, гортанный рык, раздавшийся из-за автомобиля, с той стороны, где лежал обглоданный до костей труп Уилкинсона. Лин и Ричард, не сговариваясь, отступили на шаг. — Это плохо… — пробормотал Алекс, — Это очень плохо… А в следующую секунду на крышу машины запрыгнула вымазанная кровью зубастая тварь, которая еще этим утром была маленькой девочкой, одетой в милый костюм Белоснежки.