Жизнь после

      Когда Гэвин очнулся, больше всего на свете ему хотелось двух вещей: пить и сдохнуть. Все тело ныло и болело так, будто накануне он разгружал состав с углем, горло саднило, ломило в суставах. Его состояние до ужаса напоминало похмелье, вот только усиленное десятикратно. Разве что блевать не тянуло, и на том спасибо.       Рид приоткрыл глаза, и тут же зажмурил их, со стоном поворачиваясь к стене. И вздрогнул, ощутив неприятное жжение в области задницы. И в это самое мгновенье, смутные, отрывочные воспоминания навалились на него, как снежный ком, скатившийся с огромной, мать ее, скалы.       Гэвин трахался прошлой ночью. Хотя нет - слово “трахался” слишком мягкое, чтобы выразить то, чем он занимался. Это даже сексом не было - просто безумие, продиктованное какими-то внутренними, совершенно животными желаниями. Рид никогда не вел себя так раньше. Да, безусловно хотел, и не раз представлял себе это в красках, когда дрочил в душе, но ни за что бы не решился поступить так же в реальности.       Однако эта чертовка заставила его делать все эти вещи с другими, живыми людьми…       Гэвин хорошо помнил девушку с фиолетовыми глазами. Тави - так ее звали. Как помнил и то влияние, которое она оказывала на окружающих людей, включая самого Рида. Вернее, делала это не она, а гребанные цветы, пыльца которых заполонила весь город. Впрочем, возможно растение тоже было частью девчонки: Гэвин никогда раньше не встречал подобных тварей, и не мог знать подробностей ее анатомии.       Она была сильной. Даже слишком сильной. Первым на памяти Рида межевиком, которому было наплевать на серебро. Она казалась неуязвимой, но это было не так: Тави кровоточила. А, значит, убить ее все таки было возможно, и сделать это было нужно как можно скорее, пока весь город не слетел с катушек, и Детройт не превратился в мировую секс-столицу. Знать бы только как…       Желудок скрутило от голода, и он громко и жалобно заурчал. Гэвин усилием воли заставил себя выбраться из под одеяла и открыть глаза, в которые тут же ударил яркий свет зимнего солнца, сочащийся из окна его офиса. Боль в голове усилилась, но Рид, невзирая на это, все же приподнялся на локтях, а потом и вовсе сел на диване, опустив затекшие, ноющие ноги на пол.       -Как вы себя чувствуете, мистер Рид? - тут же спросил сидящий за столом Ричард.       -Херово, - пробормотал Гэвин, - Как я здесь оказался?       -Я привез вас сюда, - ответил Найнс, - Вы… совсем ничего не помните?       -Помню, как я приехал в “Эдем”, как встретил тварь… Потом она меня одурманила и я… В общем, одурманила. А потом ты засунул свой язык мне в рот!       -Ваша память сбоит, мистер Рид. Я не засовывал язык вам в рот - я просто вас поцеловал, - сухо прокомментировал Ричард.       -Да какая разница? Нахуя ты вообще это сделал?       -Чтобы привести вас в чувство.       -А получше способа не придумал? - ощерился Гэвин.       -Я испробовал все возможные методы, мистер Рид, но все они не возымели результата, - поведал Найнс, - Я не знал, что с вами происходит, но предположил, что виной всему - легкая фиолетовая субстанция, которой в “Эдеме” было слишком много. Вас нужно было вывести оттуда как можно скорее. Но добровольно идти вы отказывались, и тогда я подумал…       -Подумал, что раз пошла такая пьянка, то можно мне и присунуть под шумок? - огрызнулся Рид, - Ты же тоже был под пыльцой, так?       -Нет. На меня она не подействовала.       -Что? Какого…?       -Я не знаю, мистер Рид. И сейчас, полагаю, это - не самое важное.       -Серьезно? То есть существует что-то поважнее того, что мой помощник не поддается чарам потусторонней твари, которая убивает через еблю?! - зло съязвил Гэвин.       -Я думаю, что существует, - кивнул Ричард, - Потому что сейчас в городе происходит вот это.       Найнс несколько раз клацнул по клавишам своего лэптопа, а потом повернул экран к Риду.       “... в общей сложности двадцать семь жертв, среди которых трое погибших.” - вещала дикторша, - “Напоминаю, что инцидент произошел этой ночью в закрытом клубе “Эдем”. По предварительным данным, посетители и персонал попали под воздействие сильнейшего психотропного препарата. Полиция уже занимается расследованием...”       -Твою мать, - прошипел Гэвин, подскакивая на ноги так быстро, что в глазах на мгновение потемнело, - Нужно ехать. Сейчас же. Ты поведешь.       -В “Эдем”? - спросил Ричард.       -Нет, в полицейский участок, - сказал Рид, на ходу надевая куртку, - Нужно предупредить их. Рассказать о происходящем. Иначе все может закончиться плохо. ***       Ричард водил машину просто идеально: осторожно, уверенно, плавно. Плавно настолько, что страдающий на заднем сидении Рид и сам не заметил, как уснул. Ему снился странный, сумрачный сон, в котором он шатался по старому кладбищу. Вокруг не было ни души, и эта тишина казалась зловещим предзнаменованием грядущей большой беды, природы которой Гэвин не знал. Он просто шел вперед между надгробий, без интереса разглядывая надписи на старых, потрескавшихся со временем плитах.       А потом его взгляд зацепился за одну из них. Это надгробие ничем не отличалось от всех остальных, вот только так казалось только на первый взгляд: камень, из которого оно было изготовлено, был другим. Сейчас это было почти незаметно - время и погода сделали свое дело, но раньше, когда плита была поновее, разница сразу же бросилась бы в глаза. Гэвин не знал названия этого камня, как не знал и того, откуда ему известны такие подробности о могиле неизвестного ему человека.       Вот только что-то внутри буквально кричало о том, что это - не так, что Рид знает того, кто похоронен под этим камнем, помнит его имя даже несмотря на то, что сейчас разобрать выбитые на надгробии буквы было невозможно…       А потом он резко проснулся, почувствовав, как старательно вибрирует в его кармане практически полностью разрядившийся мобильный.       Гэвин выпрямился и сел, чувствуя, как неприятно поднывает затекшая шея.       -Да! - прохрипел он в трубку.       -Это - суккуб, - меланхолично поведал Виктор.       -Кто? - не понял Рид.       -Суккуб, - повторил Берт, - Межевая тварь, питающаяся человеческим удовольствием. В книге написано, что она выглядит, как обнаженная молодая женщина, по всему телу которой вьется цветок, которому нет названия. Его пыльца сводит людей с ума. И чем сильнее становится суккуб, тем больше пыльцы производят ее цветы. Про них здесь вообще очень много написано…       -Как ее убить? - Гэвин перебил святого отца.       -А вот с этим не очень понятно, - вздохнул Виктор, - Там сказано, цитирую: “И падет она от руки чистой”.       -И что это значит?       -Точно не уверен, но предполагаю, что под “чистым” имеется в виде девственный.       -Ну, охуеть! - выдохнул Рид, - И как мне, блядь, искать девственницу? Оставить объявление на форуме скромных и одиноких?       -Думаю, есть способ попроще, - спокойно отозвался отец Берт, - В книге сказано о том, что на “чистых” не действуют чары суккуба. Можно просто придти в то место, где она обитает и дать пистолет тому, кто не пытается поддаться общей истерии.       -Знать бы еще где это самое место, - проворчал Гэвин.       -Про это в книге тоже есть, - сообщил Виктор, - Суккубы предпочитают “греховные места”: трактиры, бордели, притоны. Все в таком духе.       -Притоны, говоришь?... - протянул Рид, - Я понял. Спасибо.       -Не за что. И я бы на твоем месте надел респиратор. Не знаю, как эта пыльца работает, но береженого, как говорится…       Гэвин сбросил вызов и перебрался на переднее сидение, где можно было подзарядить аппарат, который грозился “сесть” в любую секунду.       -Появилась новая информация? - поинтересовался Ричард.       -Угу, - буркнул Рид.       -Судя по всему, информация не слишком полезная?       -Да полезная она, полезная! Вот только как ее использовать - хуй знает…       -Не хотите поделиться?       Гэвин вздохнул.       -Эта.. тварь - суккуб. Если в двух словах: она жрет, когда люди трахаются, - сказал он, - И пыльца ее гребанных цветочков работает, как конский возбудитель.       -Последняя часть, полагаю, уже была вам известна, - заметил Ричард.       -Она будет в каком-нибудь борделе, или притоне, и я, кажется, знаю, где ее искать, - Рид опустил стекло и прикурил, проигнорировав слова помощника, - Проблема в другом.       -В чем же?       -В том, что убить суккуба может только девственница. Во всяком случае, так предположил падре. И только на девственниц не действует ее…       Гэвин замолчал, оборвав мысль на полуслове. Он медленно перевел широко распахнутые глаза на Найнса. В них читалась крайняя степень изумления.       -Ма-а-ать твою… Да быть того не может… - пробормотал он.       -О чем вы, мистер Рид? - нахмурился Ричард.       -Ты - девственница!? - выдал Гэвин, и губы Найнса дрогнули, - Это так многое объясняет: то, что на тебя не работает гребання пыльца, то, что ты так хуево целуешься… Все это от того, что ты ни разу, мать его, не трахался! Я ведь прав?       -У меня не было полноценного полового контакта с другим человеком, если вы об этом, - сухо ответил Найнс.       -Пиздец! - Рид явно ожидал любого поворота событий, кроме такого, - Как так-то? Ты же такой… такой… Блядь, да любая баба руку бы себе отгрызла, чтобы перепихнуться с тобой!       Ричард поджал губы и промолчал.       -Блядь, не верю! - продолжил Гэвин, - Неужели не было такого человека, которого ты бы прям пиздец хотел?       -Был, - нехотя отозвался Найнс, - Но… Ничего не вышло.       -Почему?       -Я был не интересен этому человеку. И, прошу вас, давайте не будем больше об этом.       -Ладно, - нехотя согласился Рид, - Просто это все... Ладно. У нас одной проблемой меньше - мы нашли девственницу... это было проще, чем я думал. И у меня появилась идея, как решить еще одну, - он поднял лежащий на приборной панели мобильный и набрал номер брата, - Привет, Эл! Мне нужна твоя помощь… ***       Звонок раздался не вовремя. Совсем, совсем не вовремя: Элайджа был так близок к тому, чтобы кончить в очередной раз, что остановиться прямо сейчас было практически невозможно и как минимум нечестно по отношению к Алексу, вокруг яиц которого было туго затянуто ограничительное кольцо. Камски как раз собирался снять его, чтобы на этот раз, они достигли оргазма одновременно. И Элайджа ни за что не поднял бы трубку, если бы не проклятый рингтон. Знаменитая “Foxy” Роба Зомби, стоявшая на звонке исключительно от Рида. А не ответить брату он не мог - тот никогда не звонил по пустякам.       Камски вздохнул и медленно вышел из дрожащего от удовольствия тела Алекса.       -Нет… Нет! - тут же вскрикнул Лин, хватая ученого за запястье, - Не оставляй меня…       -Т-ш-ш, - Элайджа мягко коснулся пальцами губ Алекса, - Мне нужно ответить.       -Нет, не надо, - снова взмолился тот, - Пускай звонят, черт с ними…       -Это - Гэвин.       Алекс мгновенно изменился в лице: глаза, подернутые поволокой страсти, стали серьезными, аккуратные брови настороженно сдвинулись к переносице.       Он отпустил руку Камски, и тот тут же потянулся за орущим сотовым.       -Да, - сказал Элайджа. Его голос срывался и дрожал, - Что такое?       Алекс не слышал, о чем говорит Рид, не видел лица Камски, но чувствовал по затянувшейся тишине, что что-то случилось. Элайджа молчал долго, внимательно слушая своего брата, и с каждой следующей секундой тревога Лина все росла. А чуть позже, к чувству тревоги добавилось другое, не менее пугающее и непонятно откуда взявшееся ощущение. Хотя нет, не ощущение - твердая уверенность в том, что за ним прямо сейчас наблюдают.       Алекс даже приподнялся на локтях и огляделся, хотя это и было глупо: никого постороннего в спальне Камски быть не могло.       -Понял. Я все сделаю, - сказал Элайджа, вешая трубку, и странная, пугающая иллюзия исчезла так же внезапно, как появилась.       -Что-то произошло? - спросил Алекс, кутаясь в одеяло.       -Да. Произошло, - кивнул Камски, поднимаясь с постели, на краю которой он сидел, - Пойдем.       Алекс невольно залюбовался идеальным обнаженным телом ученого. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы тот вернулся в кровать и они продолжили с того момента, на котором остановились. И Элайдже тоже этого хотелось - Лин видел это в его глазах, горящих невыносимым желанием. Но кроме этого, в них читалась решимость и железная воля.       -Вставай, - повторил Элайджа, и Алекс послушно встал, заматываясь в одеяло, как в тогу.       Он пошел следом за Камски, который не соизволил накинуть даже халат, лежащий возле постели, по ступеням вниз сперва на первый этаж, а после - в лабораторию Элайджи.       -На вот, возьми, - Камски протянул Алексу ватную палочку и препаратное стекло.       -Зачем? - нахмурился Лин.       -Ты занес в мой дом фиолетовый снег, - поведал Элайджа, - Тогда я не обратил на него внимания. Но сейчас он важен.       -Он, должно быть, уже давно растаял…       -Нет, не растаял. Потому что это не снег.       -А что же тогда? - удивился Алекс.       -Это-то я и хочу выяснить, - сказал Камски, - Принеси пробу. Быстрее.       Лин послушно отправился к двери. Элайджа был прав - маленькие фиолетовые штуки, которые он принял за снежинки, все еще лежали там. Правда, как показалось Алексу, их стало куда меньше, чем было прежде. Он осторожно присел на корточки и, мазнул по паркету ватной палочкой.       Субстанция оказалась рассыпчатой и очень-очень легкой: Лину удалось собрать препарат только с третьей попытки.       Он принес полученные образцы Элайдже, и тот сразу принялся за дело, рассматривая их под микроскопом, капая реагентами, хмурясь и занося какие-то данные в свой терминал. Казалось, он совершенно забыл о существовании всего вокруг, всецело поглощенный процессом. и Алекс, чье возбуждение и не думало отступать, становясь почти болезненным, почувствовал себя лишним и оставленным. Он хотел Элайджу, но еще больше прямо сейчас, хотел помочь ему; вот только Камски больше ни о чем Лина не просил, а хозяйничать в чужой лаборатории он не решился бы в жизни.       В обычной ситуации, он не стал бы беспокоить ученого, и просто ушел, но сейчас ситуация явно не была обычной: член Алекса сочился и ныл, и, что самое жуткое, все еще стоял; впрочем, как и орган Элайджи - Лин видел, как тот подргаивает и мажет по плоскому, рельефному животу Камски. И именно это зрелище заставило Алекса медленно подойти к брату Рида и легонько, почти невесомо пройтись языком по его загривку.       Элайджа замер. В первое мгновение, Лин подумал, что сейчас он разозлится и оттолкнет его, но вместо этого Камски плавно, по-кошачьи поднялся со стула и, перехватив обе руки своего гостя, двинулся вперед, заставляя Алекса пятиться до тех пор, пока он не уперся спиной в шкаф.       -Хочешь меня? - спросил Элайджа, проникновенно глядя на губы Лина.       Алекс нервно кивнул.       Камски хитро улыбнулся, а потом отпустил запястья Лина. Он потянулся за его спину, открыл дверцу шкафа и, достав оттуда белую медицинскую маску, медленно водрузил ее на лицо Алекса.       -А теперь? - спросил он, отступая на шаг назад, и надевая такую же на себя.       Лин удивленно вскинул брови. Что за глупости? Ну что в его состоянии может изменить обычная маска? И в первую минуту ничего действительно не менялось: он все так же оставался крайне возбужденным и хотел, хотел, хотел…       Однако, постепенно, это чувство начинало ослабевать. Превращаться из неистового, животного желания, которое очень сложно было контролировать в обычную человеческую страсть, а после и вовсе в симпатию к Камски, как к своему кумиру.       Элайджа внимательно наблюдал за его состоянием, стоя на почтительном от него расстоянии.       -Теперь… нет! - удивленно воскликнул Алекс, - То есть.. Вы.. Ну…       -Отлично, - перебил его Камски, - Работает.       Он быстрым шагом прошел мимо Лина к выходу из лаборатории.       -Куда вы? - спросил Алекс.       -Мне нужно позвонить брату, после - мэру, чтобы он предупредил жителей. Но в первую очередь, я хотел бы одеться, если ты не против.       Лин был рад тому, что на нем надета маска - ведь через нее не было видно, как сильно покраснели его щеки.