Жизнь после

      Трапиниани устало рухнул на свое кресло и с силой сжал переносицу:       -Да что же такое творится…       Гэвин, сидящий на диванчике напротив стола шерифа промолчал, но в принципе был абсолютно с ним солидарен - творилась какая-то херня. Правда, в отличие от Трапиниани, у Рида было несколько предположений о том, что за сущность повинна в творящемся в Энн-Арбор пиршестве смерти.       Однако делиться своими подозрениями с шерифом Гэвин не намеревался, во всяком случае, не раньше того, как сможет со стопроцентной уверенностью утверждать, какая именно тварь злобствует в городе.       -Вы думаете, обе эти смерти связаны? - спросил Трапиниани. В его голосе звучала плохо прикрытая надежда на то, что полудушник ответит отрицательно, но тот кивнул:       -Да. Думаю, что так.       Шериф заметно поник. Он достал из ящика стола фляжку и сделал глубокий глоток. По кабинету быстро распространился запах сердечных капель.       -Простите, что не предлагаю… - пробормотал он, вытирая губы.       -Не беспокойтесь - я не большой поклонник валокордина.       Трапиниани кисло улыбнулся и убрал флягу обратно.       -Жена Стреблера уже вовсю общается с репортерами, - сообщил он, - Они требуют ответов. А я понятия не имею, что им говорить.       Гэвин пожал плечами:       -Сделайте то, что полиция делает всегда - солгите.       -Солгать? И что вы предлагаете мне сказать? Что Стреблер покончил собой, бросившись со второго этажа? В это даже желтая пресса не поверит!       -Скажите, что произошел несчастный случай, - предложил Рид, - Стреблер был расстроен смертью друга, выпил лишнего и просто упал. Это ваша пресса схавает?       Шериф задумался на секунду, а потом кивнул, явно удовлетворенный тем, что полудушник сумел решить хотя бы часть его проблем. И Гэвин рад был помочь - знал, как тяжело приходится полиции, когда речь заходит о межевых тварях.       -Что вы собираетесь делать? - спросил Трапиниани, - Я имею в виду… Как вы планируете избавиться от… от этого.       -Сперва поговорю с Джоелом Смитом.       -С мистером Смитом? Зачем?       -Оба покойных были связаны с ним.       -И вы думаете, что он тоже может быть в опасности? - явно напрягся шериф, - Или вы подозреваете, что в нем кроется причина этих смертей?       -Пока я не поговорю с ним, делать какие-то выводы рано, - пресек Рид дальнейшие расспросы, и начал свой, - Вы хорошо знаете Смита? Что можете рассказать о нем?       Трапиниани насупился, и Гэвин вспомнил, за что так крепко не любил маленькие города - люди здесь готовы были лгать, лишь бы только защитить своих.       -Джоел - хороший человек, - сказал Морган, - Он очень щедрый, наш город многим ему обязан....       -Да-да-да, - отмахнулся Рид, - Я знаю: он построил парк, и детскую больницу, и бла-бла-бла. Если бы каждый раз, когда я слышал такое о местных толстосумах, мне давали бы доллар, я бы возглавил список “Форбс”. Вот только за миленьким фасадом всегда скрывается большая и вонючая куча дерьма.       -Это не так!       -Это всегда так. Большие деньги всегда влекут за собой большие, но очень хорошо скрываемые беды. Поверьте мне, мистер Трапиниани.       -Мистер Смит не такой! - упорно стоял на своем шериф.       -Они все такие! - поморщился Гэвин.       -Вы ошибаетесь, - покачал головой Трапиниани, - Возможно, вам и попадались только подобные люди, но Джоел действительно отличается от них, поверьте мне - я знаю его с самого детства.       -Хорошо, допустим. Продолжайте.       -Джоел был слабым, но очень добрым мальчиком. Он родился с врожденным дефектом сердечной мышцы. Наверное, потому и стал врачом - хотел излечиться сам и помочь другим, страдающим от той же болезни.       -Но в итоге понял, что протезирование - дело куда более прибыльное, - фыркнул Рид.       -Верно, прибыльное, - согласился Морган, - И на эти деньги он строит больницы и выделяет гранты молодым, перспективным ученым.       Гэвин нахмурился и подался вперед, внимательно ловя каждое слово шерифа.       -Джоел никогда не был жадным, или злым, не стал таким и после того, как открыл свою компанию. Да и там… Он мог бы зарабатывать куда больше, если бы не раздавал свои протезы направо и налево, и совершенно бесплатно - людям, которые не могут позволить себе такие дорогие приборы. Понимаете, о чем я говорю? Это - не фасад, мистер Рид. Он просто хороший человек. Только и всего.       -Раз так, то мне тем более нужно с ним поговорить: если ему нечего скрывать мы можем помочь друг другу, - резюмировал Рид.       -Я поеду с вами.       -Это еще на кой черт? - удивился Гэвин.       -Как представитель полиции, я должен…       -Нет, это ни к чему, - Рид рывком поднялся с дивана, - Я не собираюсь его пытать или что-то в этом роде - не переживайте. Но и вам присутствовать там не нужно.       -Почему? - тряхнул головой Трапиниани.       Гэвин поправил помявшуюся куртку.       -Потому что у вас и без того много дел, шериф, - сказал он, - Кроме того, во время нашего с ним разговора могут всплыть… неприятные факты из биографии мистера Смита, а я не хочу лишать вас героя.       Трапиниани поджал губы и недовольно нахмурил свои темные, кустистые брови, всем своим видом показывая, как неприятны ему слова Рида, вот только Риду было наплевать, нравится сказанное Моргану или нет. Потому что он знал, что был прав - у всех были тайны. И жесткость этих тайн росла прямо пропорционально количеству заработанных денег.       -Всего доброго, шериф, - козырнул Гэвин, быстрым шагом покидая сперва кабинет Трапиниани, а после и полицейский участок. ***       Ричард сидел на лавочке возле входа в здание. Когда за Ридом захлопнулась дверь, он оторвал свой взгляд от планшета и вперил его в полудушника.       -У меня плохие новости, мистер Рид, - сказал он, и Гэвин устало закатил глаза, - Вернее, две, и обе они касаются мистера Смита. Во-первых, я позвонил в его офис, и встретиться с ним удастся только завтра, ранним утром.       -Это еще почему? - нахмурился Гэвин, доставая из кармана пачку сигарет и хлопая себя по джинсам в поисках зажигалки.       -Мистер Смит сейчас в Сан-Антонио, где, вместе со своей супругой, присутствует на открытие нового центра лабораторных исследований болезней сердечно-сосудистой системы. Его секретарь связалась с ним по моей просьбе, и он согласился принять нас сразу же по возвращению в своем доме на Грейс-Авеню.       -Заебись! - зло выплюнул Гэвин, прикуривая, - А что за вторая новость?       -Стреблер хотел сместить Смита с поста генерального директора “Лайф Бейонд Индастриз”.       -Он же просто наемный управляющий!       -Как выяснилось - не совсем. Мистер Стреблер является единокровным братом мистера Смита, и они создали эту компанию вместе. Этот факт не лежал на поверхности, поэтому я и ошибся, прошу прощения за это…       -То есть они владели компанией вместе?       -Именно так.       -И Стреблер решил сбросить с воза своего сводного брата?       -Верно.       -На черта ему это? Смит же изобрел их продукт!       -Так и есть, - кивнул Ричард, - Вот только мистер Смит тратит слишком много ресурсов компании на сторонние цели. И это негативным образом сказывается на прибыли “Лайф Бейонд Индастриз”.       -На какие сторонние цели? - поинтересовался Гэвин.       -На разные. В основном: благотворительные акции и проекты, не приносящие никаких дивидендов.       -Вот как… Значит, Трапиниани был прав.       -О чем вы? - озадаченно насупился Ричард, морщась, когда полудушник выдохнул дым в его сторону.       -Шериф считает мистера Смита ангелом, спустившимся на нашу бренную землю.       -Но вы с ним не согласны, - догадался Найнс.       -Нет, конечно! - фыркнул Рид, - Тем более теперь, когда два человека, явно не желавших Смиту добра, отправились к праотцам.       -Вы полагаете, в произошедшем есть его вина?       -Я не знаю, но после событий в Чатем-Кенте не удивлюсь, если это так, и Смит натравливает на своих недоброжелателей какую-нибудь тварь.       Гэвин выбросил бычок в сторону, чуть-чуть промахиваясь мимо урны и направился к машине.       -Поехали, - сказал он, садясь за руль.       -Куда? - спросил Ричард.       -В бар. Угощу тебя выпивкой, как и обещал.       Найнсу эта идея не нравилась - Рид понял это по тому, как дрогнули его аккуратные, тонкие губы, но он все равно сел в автомобиль, который, стоило ему закрыть за собой дверцу, тут же двинулся, медленно катясь по хрустящему от мороза снегу.       Гэвин ехал по маленьким улочкам, стараясь держаться ближе к центру города. Он не выбрал конкретного места, поэтому сейчас внимательно вглядывался в вывески в поисках той, которая его заинтересует. И нашел такую спустя минут двадцать - старую и деревянную, на которой витиеватыми геральдическими буквами было выведено название “Тортуга”.       Посетителей внутри почти не было, если не считать старичка, сидящего прямо за стойкой, да двух молодых женщин, играющих в дартс. Рид по своему обыкновению нырнул в самую глубь небольшого, темного помещения, выбирая самый уединенный столик. Он снял с себя куртку, и, повесив ее на спинку стула, направился к бару, где заказал бочонок пилса и набор закусок.       -Я взял нам светлого пива. Если тебе оно не нравится - я могу заказать чего-нибудь другого. - сказал Гэвин, возвращаясь за столик.       -Пиво подойдет, - вежливо отозвался Найнс.       -Вот и славно… - протянул Рид, вертя в руках пачку “Кэмел”. Он вдруг почувствовал себя крайне неуютно в компании Ричарда. Им не о чем было говорить - несмотря на то, что они работали вместе уже почти полгода, они почти ничего друг о друге не знали.       -Я могу уйти, - спокойно предложил Найнс, чувствуя, видимо, тоже самое, что и полудушник.       Гэвин отрицательно мотнул головой:       -Нет. Останься. И… Блядь, да не знаю я, расскажи о себе что ли. Например, в каком колледже ты учился?       -Я закончил Корнеллский университет, - послушно ответил Ричард, - Специальность - защита персональных данных.       -Ну ни хера себе! - искренне удивился Рид, - "Лига Плюща"… Небось, знаком лично с кучей разных шишек.       -Нет… Я учился в нем заочно.       -Не знал, что у них есть заочное… А почему? Он же находится в соседнем штате - совсем недалеко от нас.       -У них и нет, но для меня ректорат сделал исключение - я отлично сдал экзамены и у меня была масса рекомендаций, поэтому они пошли мне на встречу, - пояснил Найнс, - Я работал и та работа отнимала слишком много времени. Я не смог бы посещать занятия даже, если бы захотел.       -А ты не хотел?       -Нет, - покачал головой Ричард, - Мне никогда не нравилось находиться посреди большого количества людей. Я же говорил - за компьютером мне всегда было комфортнее, чем в обществе…       Найнс прервался, когда подошедший официант водрузил на стол бочонок, две деревянные кружки и поднос с закусками.       Рид наполнил оба стакана и, поставив один перед Ричардом, осушил свой наполовину.       -Но друзья-то у тебя были? - спросил он.       -Был. Один. Но я не хочу об этом говорить.       Весь остаток вечера они просидели в тишине, нарушаемой только негромкими звуками старого рок-н-ролла, доносящихся из колонки, закрепленной прямо над их головами. Гэвин пил пиво и ел сушеную рыбу, и крекеры, и вяленое мясо. Ричард тоже пил и изредка клевал закуски, но делал это медленно и нехотя, будто ничего из того, что лежит на столе, не пришлось ему по вкусу.       -Не нравится пиво? - спросил Рид, заметив, что в кружке Найнса почти не убавилось.       -Мы приехали на машине, - ответил Ричард, - Кто-то из нас должен быть трезвым, чтобы отвезти нас домой.       И он отвез, как только Рид практически в одиночку прикончил бочонок и расплатился со старым, пухлым и донельзя радушным барменом. В машине они тоже молчали: Гэвин смотрел в боковое окно, пожевывая губу, медленно и с удовольствием затягиваясь очередной раковой палочкой; Найнс вел, стараясь не заблудиться посреди одинаковых, будто скопированных друг с друга улочек, то и дело сверяясь с открытым на его лэптопе навигатором.       Едва зайдя в номер, Рид тут же отправился в душ, а когда вышел оттуда, обнаружил, Ричарда в постели, спящим. Найнс жался к краю кровати, укрывшись одеялом с головой, и мерно, глубоко дышал. Гэвин осторожно забрался на свое место к стене, и, отвоевав кусочек одеяла, тоже попытался уснуть, чувствуя своей обнаженной спиной жар тела помощника.       Утром Рид наскоро позавтракал остатками вчерашней курицы и уже через час сидел в огромной, роскошно обставленной гостиной в доме Джоела Смита.       -Чем я могу вам помочь? - поинтересовался хозяин дома, протягивая Риду чашку ароматного, горячего кофе.       -Я хотел бы поговорить о смерти мистера Твиди и мистера Стреблера, - сказал Гэвин, делая глоток обжигающего, но невероятно вкусного напитка.       Лицо Смита, худое и изможденное, тут же помрачнело. Он осторожно поставил свой кофе на столик и мучительно прикусил нижнюю губу.       -Да, я слышал, что в город приехал полудушник, чтобы расследовать смерть Боба, - сказал он, - Но я не понимаю: каким образом я могу быть вам полезен?       -Вы знали, что мистер Твиди ворует ваши деньги? - спокойно спросил Рид.       -Что? - Джоел удивился так искренне, что сомнений в том, что он об этом даже не подозревал, у Гэвина не осталось, - Что за чушь! Боб никогда не поступил бы со мной таким образом! Мы знакомы с самого детства, он был другом моего брата!       -Который хотел сместить вас с поста генерального директора “Лайф Бейонд Индастриз”, - заметил Рид, делая еще глоток кофе, - Или об этом вы тоже не знали?       -Вы бредите... - Смит смотрел на Гэвина, как на опасного умалишенного, - Рикки бы ни за что…       -У меня есть доказательства, мистер Смит. Я не голословен.       -Даже… Даже если так, в чем я очень сомневаюсь: какое отношение это имеет к их смертям? Какое отношение это имеет к вашему визиту?       -Самое прямое. Посудите сами: Твиди крал ваши деньги и погиб под колесами грузовика; Стреблер хотел вышвырнуть вас из вашей же компании и выпал из окна.... Подозрительно, не находите?       -Я не понимаю, к чему вы клоните.       -А я думаю, понимаете, мистер Смит, - жестко сказал Гэвин, - Все люди, которые вредили вам тем или иным образом, погибли. И я уверен, что разгадка их смертей кроется в вас.       -Вы обвиняете меня в их гибели? - оторопел Джоел.       -Нет. Пока нет, - покачал головой Рид, - Но я хочу понять, что происходит и остановить то, что повинно в происходящем. Так что если хотите чем-то поделиться, то…       -Убирайтесь… - прошипел Смит, - Вон из моего дома!       -Как скажете, - Гэвин послушно поднялся с дивана и направился к выходу, - Но если передумаете, то вот моя визитка, - он достал из кармана маленькую пластиковую карточку и положил ее на консоль у входной двери.       Джоел не обратил на нее никакого внимания: он раздраженно дождался, пока полудушник наденет свои тяжелые зимние ботинки и громко хлопнул дверью, стоило только Риду переступить через порог.       Гэвин подумал о том, что Смит не лгал - он действительно не подозревал о том, что самые близкие ему люди строят против него козни. Но все же он что-то скрывал, Рид был в этом уверен.       Потому что в доме мистера Смита все насквозь провоняло межью. ***       Ричард повернулся к Гэвину, стоило ему сесть в машину:       -Я нашел еще кое-что.       -На Твиди? Или Стреблера? - поинтересовался Рид.       -На Смита.       -Там что-то важное? - спросил Гэвин. Его настроение весьма ухудшилось после личной встречи с Джоелом.       Ричард кивнул:       -Полагаю, что так.       -Выкладывай.       -Я проверил биографию мистера Смита и выяснил, что вокруг него всегда была смерть.       -В каком смысле? - нахмурился Рид.       -В прямом. Взгляните: в девяносто седьмом году, когда Смиту было пять, умерла его мать - утонула в ванной комнате, в девяносто девятом пропал без вести мальчик, живший по соседству; еще через три года его одноклассник попал под машину, когда ехал из школы на своем велосипеде; в две тысячи третьем повесилась еще одна одноклассница…       -Сколько всего погибших? - перебил помощника Гэвин.       -Девять человек за почти сорок лет, не считая Твиди и Стреблера, - ответил Ричард, - Вот, можете сами посмотреть: я сделал список со ссылками на новости и газетные вырезки. Здесь все, кого я смог найти.       Он передал свой лэптоп полудушнику, и тот принялся изучать составленную Найнсом табличку, состоящую из нескольких колонок: имя, фотография (не везде), степень родства со Смитом, причина смерти, статус. Последняя колонка была под копирку заполнена одним и тем же словом: “Мертв” или “Мертва”, в зависимости от пола жертвы. Но двое из списка носили другой статус: “Неизвестно” напротив мальчика, пропавшего без вести и “Жив” напротив человека, по имени Дейл Шук.       В графе “Причина смерти” значилось: несчастный случай во время ремонтных работ.       -Один выжил, - Гэвин ткнул пальцем в имя Шука, - Вот оно! Нужно поговорить с ним, срочно!       Ричард поджал губы:       -Не думаю, что мистер Шук - источник, достойный доверия.       -Это еще почему? - удивился Рид.       -Потому что мистер Шук уже двадцать лет находится в ”Сейнт Люк Айсилим”.       Гэвин шумно выдохнул и устало откинулся на спинку сидения. Вот же черт! У них появилась реальная зацепка, и она оказалась пустышкой: надеяться на то, что пациент психушки в Виндзоре скажет что-то дельное было как минимум глупо.       -Ты не знаешь, этот Шук просто не в себе, или совсем поехавший?       Ричард пожал плечами:       -Такой информации в сети нет.       -Значит есть крошечный шанс на то, что Дейл не чокнутый, а просто человек, увидевший что-то противоестественное, которого засунули в дурку, стоило только рассказать об увиденном?       Найнс задумался.       -Полагаю, что вы правы - такая вероятность существует, - ответил он спустя несколько мгновений.       Гэвин прикурил, и в тот момент, когда он убирал зажигалку в карман джинсов, он вдруг заметил, как ворота возле дома Смита открываются.       -Куда это он собрался? - нахмурился Рид.       -Вероятно, выразить свои соболезнования миссис Стреблер, - предположил Ричард, - Ранее у него не было такой возможности.       Гэвин прищурился, старательно вглядываясь сквозь стекло в выезжающий с участка “Чероки”.       -А кто это с ним? Что за женщина?       -Супруга мистера Смита, миссис Джина Смит.       -Тебе не кажется, что она выглядит какой-то слишком уж расстроенной? - спросил Рид.       -Действительно, - кивнул Ричард, так же глядя сквозь лобовое на проезжающий мимо джип, - Вы полагаете, что миссис Смит и мистер Стреблер…       Гэвин только многозначительно повел плечами: да, именно так он и полагал. Почему еще жене миллионера так убиваться по его погибшему брату?       -Тогда она может быть следующей, - резюмировал Найнс.       Рид швырнул бычок в окно и потянулся к ручке дверцы.       -Пойдем, поможешь мне кое с чем, - сказал он и зашагал к закрывшимся воротам.       Ричард послушно проследовал за полудушником.       -Ты же хакер, или что-то типа того, так? - спросил Гэвин, - Разбираешься в системах безопасности?       -Частично.       -Можешь отключить местную? - Рид кивнул в сторону видеофона.       -Я могу попробовать, - сказал Найнс.       Он метнулся обратно к машине и вернулся спустя секунду, держа в руках свой лэптоп и связку проводов. Гэвин как зачарованный наблюдал за тем, как Ричард осторожно снял переднюю панель видеофона и, подключив свой пк к его внутренностям, принялся быстро печатать что-то, ловко порхая пальцами по клавиатуре. Сейчас он явно был в своей стихии и созерцать его за работой было приятно.       Через минут десять, Найнс отключился от видеофона и повернулся к Риду.       -Готово, - сказал он, - Система устаревшая, в ней полно слабых мест. Можете идти - сигнализация не сработает.       -Этому ты тоже научился в Корнелле? - поинтересовался Гэвин.       Что-то во взгляде Ричарда неуловимо изменилось, но что именно, Рид уловить не сумел. Просто почувствовал где-то на подкорке своего сознания: Найнсу вопрос не понравился. И следом: Найнс опасен.       -Нет, мистер Рид, - сухо ответил он, - Этому я научился не в Корнелле.       -Как скажешь, - фыркнул Гэвин, стараясь, чтобы его голос звучал твердо, - Я пойду проверю дом Смита, а ты езжай в Виндзор и поговори с Шуком. Постарайся вытянуть из него хоть что-то.       -Как скажете, - отозвался Ричард, и, повернувшись на каблуках, направился к машине. ***       В ”Сейнт Люк Айсилим” Ричард приехал спустя час с небольшим.       Здание выглядело совсем новым - видимо, его фронтальную часть совсем недавно реновировали, и больше всего сейчас оно напоминало элитное учебное заведение, а не дом для душевнобольных: красивый, ухоженный сад с белыми беседками, выложенные камешками дорожки, небольшой пруд с плавающими в нем утками и утятами.       Во дворе гуляли несколько человек: они ходили медленно, так, будто все их тело резко ослабло и на каждый шаг тратились все оставшиеся в нем силы. Это были пациенты, накачанные транквилизаторами и прочими медикаментами люди, не понимающие, где они находятся, возможно, даже не осознающие факта собственного существования. Несчастные, мертвые души, оставшиеся во плоти по какой-то злой вселенской иронии.       Ричард подошел к высоким резным воротам, будто сотканным из переплетенных металлических прутьев и замер. Он знал, что ему нужно было сделать: нажать на звонок, представиться, показать документы Рида, если придется - позвонить ему самому или Фаулеру, чтобы получить возможность побеседовать с Дейлом Шуком, но колебался. Ему здесь не нравилось: не нравилось даже снаружи. И больше всего на свете ему не хотелось заходить внутрь.       Найнс помнил, помнил так, будто это было вчера, как сам провел бОльшую часть своей жизни в точно таком же аккуратном и чистеньком лечебном заведении. Конечно, не совсем в таком же: Ричард лежал не в психушке, а в самой обычной больнице, но ведь и снаружи и внутри разница была минимальна: белые стены, вежливый, но равнодушный персонал, несчастные обреченные пациенты.       Найнс мотнул головой, прогоняя непрошенные воспоминания. Это - не та больница, Ричард никогда раньше здесь не был, и ему очень, просто позарез нужно было поговорить с Дейлом. Потому что иначе могут пострадать люди. Потому что это приказал ему сделать Рид. И подвести его он не мог - не простил бы себе этого после. Он готов был пойти на все ради Гэвина, даже умереть, если будет нужно. Что уж говорить о том, чтобы просто протянуть руку и открыть проклятые витые ворота, войти сперва во двор, а после - в стерильное, совершенно безликое изнутри здание. Как бы неприятно ему это не было.       Ричард толкнул створку и уверенным шагом направился к больничному корпусу. Он больше не вспоминал о своем больничном прошлом - заставил себя забыть о нем. По крайне мере, на какое-то время. Найнс поднялся по широким ступеням, ведущих к парадному входу, и, толкнув тяжелую дверь, вошел в больницу, направляясь прямиком к стойке ресепшена.       Полная пожилая медсестра выслушала Найнса и внимательно изучила его документы. Ричард был уверен, что она придерется к чему-нибудь и не захочет пускать его к Шуку, но та, напротив, тут же выдала ему пропуск и велела идти на третий этаж и сперва поговорить с доктором Шейн. Найнс сделал, как велела медсестра: поднялся наверх на старом, как пирамиды лифте и, пройдя по короткой, очень светлой галерее, постучал в дверь с табличкой “Доктор Салима Шейн”.       -Входите! - раздался с той стороны высокий, мелодичный голос, и Ричард зашел в просторный, скудно обставленный кабинет.       -Добрый день, доктор, - поздоровался Найнс, вставая возле ее стола, - Меня зовут Ричард Найнс. Я - помощник...       -Я знаю, кто вы - Долорес позвонила и все рассказала. Вы хотите поговорить с мистером Шуком, не так ли?       -Верно, - кивнул Ричард, - Это возможно?       Доктор Шейн сняла очки с толстыми диоптриями и, отложив их в сторону, внимательно посмотрела на Найнса.       -Вы можете с ним увидеться, а вот поговорить, к сожалению, не выйдет, - сказала она.       -Почему? - нахмурился Ричард.       -Потому что мистер Шук не произнес ни единого слова с тех пор, как попал к нам. Вам, должно быть, не известны все детали произошедшего с Дейлом?       -Только то, что он упал с лестницы, когда производил замену черепицы крыши своего дома.       -Верно. Он сломал себе позвоночник, заработал сотрясение мозга и откусил большую часть языка. Так что даже если бы он хотел что-то сказать, он бы не смог. А он не хочет, что, к слову, весьма усложняет терапию.       -То есть он вообще не предпринимает попыток взаимодействия с внешним миром? - спросил Найнс.       -Пытается, но попытки эти весьма… своеобразные. Позвольте, я вам покажу.       Доктор Шейн встала из-за стола и достала из стоящего неподалеку шкафа папку, которую положила на стол перед Ричардом.       -У мистера Шука были проблемы с мелкой моторикой, - поведала Салима, - Мы попытались исправить это, и его мать принесла ему альбом и фломастеры. Здесь все, что он нарисовал за время пребывания в Сейнт Люк. И боюсь, что это - единственный способ хотя бы попытаться узнать, что у него на уме.       Найнс открыл папку и пролистал подшитые в файлы фотографии и некоторые оригиналы творческих порывов Шука. Они были… странными: слишком ровные линии, слишком гротескные, фантасмагорические формы, противоречащие всем законам природы цвета.       Все рисунки были разными: где-то Дейл рисовал природу и комнату, которая, по видимому, являлась его палатой; иногда он изображал врачей; реже - странные, непонятные фигуры и символы, которые являлись, вероятно, порождением его больного мозга. Но было кое-что общее во всех его творениях: человеческая фигура.       Она, в отличие от меняющих цвета с фиолетового на пурпурный деревьев и извивающихся под нереальными углами, как на картинах Дали, рек, всегда была нарисована одинаково: сутулая, худая фигура с ярко-рыжими растрепанными волосами и черными глазами - кляксами. Шук не был особенно талантливым художником, поэтому определить пол существа не представлялось возможным.       -Заметили, да? - поинтересовалась доктор Шейн, - Один и тот же персонаж на всех рисунках.       Она ткнула наманикюренным пальчиком в рыжеволосое нечто.       -Вы знаете, кто это? - спросил Ричард.       -Нет, - покачала головой Салима, - Мистер Шук постоянно рисует этого человека, и мы пытались вести с ним беседы, чтобы выяснить, почему он так важен для Дейла, но, как я уже говорила, он не имеет никакого желания общаться, так что мы ничего не добились.       -А его родственникам вы это показывали?       -Разумеется. И они тоже не знают никого, хотя бы отдаленно похожего на того, кого рисует Шук. Поймите, мистер Найнс: у Дейла большие проблемы с восприятием окружающей его действительности. Эта фигура на картинках может быть и не человеком вовсе, а всего лишь художественным отображением его внутренних переживаний.       -А может быть, он так старательно рисует то, что повинно в произошедшей с ним беде, - предположил в ответ Ричард.       -Вы о межевой твари? - спросила доктор Шейн, - Полагаете, что мистер Шук вовсе не жертва несчастного случая?       -Не полагаю, - Найнс обернулся и вкрадчиво посмотрел прямо в карие глаза врача, - Я в этом уверен.       Салима поджала губы. Ее красивые кофейные глаза хаотично забегали по заваленному бумагами столу.       -Это существо на картинках - женщина, - тихо, но уверенно сказала она.       -Почему вы так считаете? - нахмурился Ричард.       -Потому что за все время, что мистер Шук пробыл у нас, он никогда не подпускал к себе близко персонал женского пола, - ответила доктор Шейн, - Я не знаю, как все устроено с этими тварями, но… Я бы на вашем месте искала женщину. И, если верить рисункам, рыжеволосую. ***       Дом Смита был просто, мать его, гигантским! Поначалу Риду так не показалось, потому что его встретили и сразу же проводили в гостиную, располагающуюся почти впритык ко входу в дом. У него не было ни времени, ни особенного желания оглядывать дом - он просто прошел следом за Смитом и плюхнувшись в кресло принялся по привычке допрашивать подозреваемого.       Теперь же у него было время осмотреться. Более того: сейчас это было его первоочередной задачей - здесь все еще жутко несло межью, и Рид собирался найти источник этой чертовой вони. Даже, если для этого ему придется перевернуть весь особняк вверх дном и (что он не любил гораздо больше) перерыть все гребаные личные вещи Смита.       Гэвин решил начать с кабинета Джоела. В конце концов, где еще ему хранить следы своих грязных секретов? Вряд ли он потащил бы скелеты в спальню, к своей красивой, молодой жене… Вот только здесь Рида постигла неудача: он не нашел ровным счетом ничего, что могло бы хоть как-то указать на причастность Смита к смертям его близких и знакомых. Во всяком случае, никаких прямых зацепок - только документы, расчеты и несколько тетрадей с записями, сделанными от руки. В них Джоел расписывал свои планы на будущее. Вернее, планы на будущее других людей: кому отдать бесплатные протезы, где построить очередной медицинский центр, какие исследования финансировать.       Следующей комнатой, которую обыскал Рид, была спальня. И это было мерзко: столько женского белья в одном месте он не видел даже когда жил с Эстер и наступала его очередь заниматься стиркой. Гэвин методично перерывал шкаф за шкафом, простукивал дно каждого ящика в многочисленных комодах и тумбах, но тоже не обнаружил ничего, достойного внимания.       И это ужасно, просто до одури злило. Чутье на меж еще ни разу не подводило Рида, и он знал, блядь, да он готов был спорить на что угодно, что здесь, в этом роскошном старинном особняке должно быть что-то… И в эту самую секунду до Гэвина дошло: дом старый! Его явно строил не сам Смит - вероятнее всего, он приобрел недвижимость и просто поменял наружную и внутреннюю отделку, но некоторые элементы оставались нетронутыми или почти нетронутыми: например, деревянные колонны в зале, резные ставни из растрескавшейся от времени древесины, покрытые свежей белой краской и старинного вида камин в гостиной.       Рид бросился вниз по лестнице, направляясь в ту самую гостиную, где всего час назад он пил предложенный Смитом кофе и замер, внимательно оглядывая помещение.       -Вылезай! - гаркнул он. Его голос эхом разнесся по комнате.       Вот только на его призыв никто не откликнулся: тихо тикали часы, негромко жужжал закрепленный над входом-аркой кондиционер, чуть слышно гудел стоящий в углу у большого плазменного телевизора ионизатор воздуха.       -Я сказал: выходи! - повторил Гэвин.       Он знал, что поддомыш здесь: они боялись огня. Вернее нет, не так - они боялись пожара, а потому, если в доме есть камин, старались держаться как можно ближе к нему, чтобы предотвратить возможное возгорание. Рид был уверен, что в этом особняке тоже имеется поддомыш, и что вонь, которую он учуял, исходила именно от маленького невидимого обитателя какого-нибудь темного угла, который в бытность свою человеком приложил немало сил к строительству этого самого дома.       На этот раз, крик Рида сработал: то ли из-за того, что был намного громче первого, то ли потому, что Гэвин добавил в свой голос явные угрожающие нотки.       Из-за комода (который, к слову, тоже выглядел весьма и весьма винтажно) послышалось едва уловимое шуршание, и через секунду оттуда выглянул большой, напуганный глаз. Поддомыш жался к задней стенке, крепко вцепившись своими длинными паучьими пальцами в угол рундука и не мигая смотрел на застывшего в комнате полудушника.       Гэвин открыл было рот, намереваясь узнать у безротой твари, не происходит ли дома что-то странное, но так и забыл его закрыть, когда позади него послышались тихие шорохи и чуть слышные шаги. Рид резко повернулся на звук и удивленно уставился на еще одного поддомыша, робко выглядывающего из-под классического кожаного дивана.       Такого поворота Гэвин не ожидал. Он никогда раньше не встречал двоих поддомышей в одном доме, и в первое мгновение растерялся, не до конца представляя себе, каким образом вести диалог сразу с двумя напуганными сущностями.       Сущности же со своей стороны явно не знали, что делать с полудушником: они непонимающе моргали, не сводя с него настороженных взглядов своих огромных, светящихся глаз.       Все трое так и молчали, бестолково глядя друг на друга, пока Рид, наконец, не опомнился.       -Вы тут все время вдвоем жили? - спросил он.       Поддомыши почти синхронно кивнули.       -То есть вы вместе строили этот дом? Вы родственники?       Снова кивки. Один из них, тот, что вылез из под дивана (он был крупнее своего сородича и его кожа была темнее и казалась жестче) указал пальцем на второго поддомыша и сложил руки на манер колыбели.       -Вот как, то есть родитель и ребенок… - протянул Гэвин.       Поддомыши согласно помотали головами.       Гэвин, уставший вертеть головой из стороны в сторону, сделал несколько шагов назад, почти прижимаясь спиной к книжной полке.       -Идите сюда, - он указал на ковер посреди гостиной, - Я вас не трону, не ссыте. Мне просто нужно поговорить с вами.       Поддомыши переглянулись. Несколько секунд они замерли, как статуи, глядя друг на друга своими глазищами, и Рид догадался, что те каким-то образом переговариваются, пытаясь принять совместное решение.       Гэвин их не торопил, хотя и знал, что время поджимает, и чета Смитов может вернуться домой в любой момент. Да, он мог бы “обратиться” и надавить на поддомышей, сделать им больно, напугать, или каким угодно другим способом заставить их помочь, но не хотел.       Риду нравились поддомыши - среди всех межевых тварей, которых он встречал, они были единственными существами, не желающими никому зла. Просто жили в том месте, которое сами и создали, да пытались сохранить его уют, только и всего. Разумеется, они могли доставлять хозяевам неудобства, но случалось это ужасно редко. В остальных случаях люди либо вообще не подозревали, что делят кров с межевиком, либо находили с ним общий язык.       Впрочем, даже среди поддомышей встречались экземпляры, которые превращали жизнь новых хозяев их дома в сущий ад. Тогда жильцы вызывали Рида, и он приходил, чтобы провести воспитательную беседу с оборзевшим худосочным существом. Иногда даже запугивал или угрожал расправой, но никогда, ни разу не воплощал свои злые слова в жизнь. Да и не за чем было - разговора всегда хватало для того, чтобы скорректировать поведение твари.       Гэвин убил поддомыша всего однажды. Это было в самом начале его пути, как полудушника. Тогда он еще не понимал все так хорошо, как сейчас (хотя даже сейчас он понимал, что не понимает почти ни черта), и, когда он обнаружил в подвале за бойлером жуткую тварь с паукообразными конечностями, не раздумывая пристрелил ее на месте.       С тех пор прошло уже много, очень много времени, и Рид успел повидать немало дерьма, но все равно никак не мог выбросить из головы пронзительный последний взгляд того существа: жалобный, непонимающий, обреченный…       Поддомыши тем временем пришли к консенсусу, и теперь медленно и осторожно выходили на центр комнаты. Они двигались плавно, не мигая глядя на Гэвина своими огроменными глазищами, будто опасаясь, что он может озвереть и броситься на них в любую секунду.       -Хорошо, - сказал Рид, когда поддомыши выжидательно замерли, переступая на мягком ворсе ковра с ноги на ногу, - Ваш хозяин - опасен?       Существа отрицательно покачали своими лунообразными головами.       -А ему самому опасность угрожает? - спросил Гэвин.       Поддомыши замерли. На мгновенье, Риду показалось, что их обоих парализовало: настолько неподвижно они стояли, но спустя секунду они снова повернулись друг к другу, общаясь одним им известным методом.       Гэвину снова пришось ждать, правда на этот раз ожидание было куда более увлекательным: существа, до этого просто глядящие друг на друга, сейчас активно жестикулировали длинными, худыми лапами и забавно пучили свои огромные глаза в некоем подобии мимики.       Наконец они, кажется, сошлись в едином мнении и, снова посмотрев на полудушника отрицательно помотали головой. Вот только сделали они это как-то совсем уж неуверенно.       -Но кому-то угрожает, так? Его жене? - уточнил Гэвин.       Поддомыши снова замерли, а потом тот, что поменьше, неуверенно и очень слабо кивнул. Это был легкий, едва различимый жест, будто существо боялось, что его сможет увидеть кто-то кроме полудушника, а потому пыталось подать сигнал как можно более незаметно.       -Жена изменяет мистеру Смиту, так? Вернее, изменяла - с Рики Стреблером, другом Джоела, верно?       Снова кивок, на этот раз - не скрываемый.       -И из-за этого она в опасности? Потому что обманывает мужа? - поинтересовался Рид.       Ответа не последовало, но поддомыши напряглись, явно чувствуя себя весьма и весьма неуютно.       -Вы знаете, что убивает людей, обидевших Смита? - задал Гэвин другой вопрос, - Это же тварь, так? Существо из межи, как и вы. Вы ее видели?       Поддомыши снова не отозвались, опустив свои глазищи в пол.       -Помогите, - попросил Рид, - Джина Смит в опасности. Она умрет, если вы мне не поможете. И в этом случае, ее кровь будет и на ваших руках. Вы же…       Гэвин оборвал фразу на полуслове. Потому что на мгновение, всего на одну долю секунды ему показалось, что где-то в доме звучит музыка. Всего пара нот, смутно знакомых откуда-то из детства, сыгранных на странном музыкальном инструменте - звуки были металлическими, срывающимися, фальшивыми. Рид инстинктивно повернул голову, прислушиваясь, но мотив растворился в практически идеальной тишине дома Смита.       И Гэвин непременно списал бы все на галлюцинации, если бы не заметил, как испуганно вздрогнули поддомыши. Они тоже услышали музыку, - понял Рид, - И это до ужаса их пугало.       -Что это? - снова обратился к ним Гэвин.       Один из них, тот, что поменьше, сиротливо свел плечи, а потом вдруг дернулся вперед, быстро сокращая расстояние между ним и полудушником, подходя почти вплотную. Он смотрел на Рида снизу вверх несколько секунд, а после протянул к нему свою дрожащую лапу.       -Ты хочешь, чтобы я дал тебе свою руку? - нахмурившись, спросил Гэвин, и существо кивнуло.       -Ладно… Хорошо. Только без глупостей! - предупредил Рид, нервно облизывая губы, - Ты же знаешь, что такие,как я на том свете не задерживаются. И, если что, когда вернусь - оторву тебе голову. Понял?       Поддомыш вновь кивнул и несколько раз подпрыгнул на месте от нетерпения. Его большие глаза с мольбой смотрели прямо в глаза полудушника.       Гэвин медленно протянул к нему свою руку. Для того, чтобы их кисти смогли соприкоснуться, Риду пришлось наклониться: настолько велика была разница в росте между ними. Он почувствовал тонкие, холодные пальцы твари на своей ладони. “Мерзость”, - успел подумать Гэвин прежде, чем в его голове что-то внезапно щелкнуло.       И в ту же секунду он увидел то, чего видеть никак не мог: образы, видения, иллюзии, слишком быстрые и мимолетные, чтобы Рид смог сконцентрироваться хотя бы на одном из них.       Это было больно: каждая вспышка была слишком яркой, слишком насыщенной. Будто Гэвин стоит впритык к очень качественному телевизору и в упор смотрит на быстро сменяющиеся картинки. Голова отчаянно гудела, глазные яблоки вибрировали и напрягались. Больше всего на свете Рид желал, чтобы это закончилось.       Гэвин пытался, правда пытался уловить хотя бы что-то среди этой вакханалии цветов и, внезапно!, эмоций, но как ни старался, не мог остановиться на едином образе.       А потом все исчезло так же внезапно, как и появилось: мозг Рида снова стал принадлежать только ему одному и странные, мельтешащие картинки исчезли. Однако одну из них Гэвин все же запомнил: каленым железом она отпечаталась в его больном сознании. На ней была красивая молодая женщина с огненно рыжими волосами. Она качала на самодельных веревочных качелях ребенка и напевала мелодию. Ту самую, которую Рид услышал за несколько мгновений до того, как поддомыш взял его за руку.       Гэвину пришлось опереться на стену, чтобы не упасть.       -Какого… мать твою… черта… - пробормотал он.       Поддомыш снова запрыгал, активно жестикулируя. В его глазах явно читалась надежда в перемешку с жутким, леденящим кровь ужасом.       -Что это за женщина? - прохрипел Рид, - Я ни хера не понимаю, мать твою!..       И тут же рухнул на колени, хватаясь руками за голову.       Потому что музыка вновь заиграла, казалось , прямо изнутри его черепной коробки. Она была громкой, невыносимой, и доставляла вполне ощутимую физическую боль: барабанные перепонки напрягались и расслаблялись в такт каждой ноте, грозясь надорваться лопнуть на самой высокой из них.       В гудящей от боли голове возникла совершенно дурацкая мысль: Гэвин понял, что знает эту мелодию. Точно такая же играла в одной из музыкальных открыток, которую ему подарили в детстве на одно из дней Рождения.       И, возможно, именно эта мысль, нелепая и несвоевременная, и помогла Риду сохранить остатки самообладания и здравого смысла. Именно благодаря ей, он продержался те несколько секунд, которые показались ему вечностью, во время которых мелодия старательно терроризировала его мозг.       И когда звук и боль стали невыносимыми настолько, что Гэвин всерьез решил выпустить себе пулю в висок, лишь бы только избавиться от этого чувства, мелодия вдруг растворилась в воздухе, оставляя после себя гулкую и резонирующую тишину, настолько идеальную, что она, казалось, была куда громче дурацкой музыки, секунду назад раздававшейся в голове Рида.       Гэвин открыл глаза, которые оставались плотно зажмуренными все время, пока гребанная мелодия атаковала его мозг. Поначалу, картинка перед глазами плавилась и плыла, как будто он проснулся посреди раскаленной пустыни в самый, мать его, жаркий день в году. Но постепенно, силуэты и очертания обрели резкость. И то, что Рид увидел, его совсем не обрадовало.       Поддомыш, тот, который показывал Риду женщину с ребенком, висел в воздухе в полуметре над ковром. Его огромные глаза распахнулись и стали занимать, казалось, всю лунообразную мордочку. В них читались страх, и боль, и отчаяние. Он не мигая смотрел прямо перед собой, и Гэвин, которому сперва показалось, что глядит существо на пустую стену, постепенно различил очертания: разметанные волосы, искаженное злобой лицо, пустые глазницы с сочащейся из них синей кровью.       Рид, пошатываясь, поднялся на ноги и, достав пистолет, направил его на почти прозрачную тварь.       -Пошла прочь! - рявкнул он.       Тварь даже головы в его сторону не повернула.       Гэвин попытался нажать на курок, но пальцы перестали слушаться. А в следующую секунду он рухнул на землю, прижатый к полу, словно жалкая мошка, которую кто-то придавил к столешнице мухобойкой. Пистолет вырвала из его рук все та же неумолимая сила, и тот отлетел в противоположную сторону комнаты.       Рид понял, с чем именно он имеет дело: это была банши. Призрак, который оставался в мире живых слишком долго, а потому попросту свихнулся, превращаясь из тени человека, которым был, в безумную и крайне опасную сущность, готовую на все, ради своей цели. В данном случае, цель была вполне понятна: банши защищала Джоела Смита. Осталось только выяснить, кем она приходилась ему при жизни и раздобыть предмет, который был ей дорог.       Тварь тем временем проявилась окончательно, и Гэвин, кажется, нашел ответ на первый вопрос: огненно-рыжие волосы, худые руки, угловатое тело. Та женщина, что качала на качелях ребенка, только изуродованная собственным безумием и яростью. Она была матерью Джоела, во всяком случае, это казалось наиболее логичным. Она породила слабого, болезненного ребенка, заботилась о нем при жизни, и решила продолжить делать это и после смерти. Огромная, роковая ошибка.       И теперь мать Смита держала поддомыша на весу и, судя по звукам и тому, как дергалось маленькое тельце, высасывала его силы. Медленно, со вкусом, наблюдая за его мучениями и нелепыми попытками вырваться.       Второй поддомыш вжался спиной в диван с ужасом глядя на происходящее. В его огромных глазах стояли слезы.       Гэвин снова попытался пошевелиться но не смог - груз на его спине стал тяжелее, не оставляя полудушнику ни единого шанса на спасение. Тварь была умной: она не пыталась убить его, зная, чем тот станет. Просто удерживала на месте, только и всего.       -Сука… - прохрипел Рид.       Банши была сильной, даже слишком сильной. Гэвин не мог ничего ей противопоставить, и все, что ему оставалось, это беспомощно смотреть на то, как медленно умирает в ее стальной хватке несчастный поддомыш, который хотел помочь полудушнику спасти семью, живущую в его доме.       Горящие глаза поддомыша начали понемногу затухать. Он уже почти не сопротивлялся твари, обмякнув, как сломанная кукла.       -Не трогай его! СУКА! - прошипел Гэвин.       И, удивительно!, но это сработало: банши отвлеклась от своего занятия и повернула голову к Риду. Ее пустые глазницы источали такую первозданную злость, что полудушника передернуло.       Тварь отпустила поддомыша, и тот кульком рухнул на ковер. К его бездыханному, будто тряпичному тельцу тут же подскочил второй, тот, что крупнее, и принялся проводить реанимационные процедуры.       Банши буравила Рида своими черными провалами глазниц, а потом вдруг заорала, так громко, что у Гэвина заложило уши.       Рид мучительно простонал и зажмурился, пряча лицо в сгиб локтя. Его барабанные перепонки, которым слишком часто доставалось в этот злосчастный день, снова напряглись, правда, на этот раз боль была куда острее, и Гэвин почувствовал, как его правое ухо начинает намокать, по видимому, из-за вытекающей из него крови.       И, когда Рид уже было решил, что сейчас таки оглохнет, все прекратилось: крик банши оборвался, груз, придавивший его к полу, отпустил.       -Твою… мать… - слабо прохрипел Гэвин.       Он попытался подняться, но вышло у него не сразу: ноги были ватными, колени дрожали, перед глазами прыгали разноцветные круги. Ухо, то, которое начало кровоточить, все еще пульсировало и неприятно ныло. Рид в целом чувствовал себя как человек, выживший под колесами асфальтоукладчика, но попыток встать не оставлял и в итоге сумел подняться, выпрямляясь во весь рост, с силой вцепляясь в каминную полку, чтобы не рухнуть обратно на пол.       Гэвин сфокусировал отчаянно плывущее зрение на копошении на ковре, прямо перед ним, где крупный поддомыш баюкал слабо шевелящегося, но все же подающего признаки жизни собрата.       Рид сделал несколько шагов вперед, покачиваясь, как пьяный, хватаясь за мебель.       -Он будет в порядке? - спросил Гэвин.       Большой поддомыш неопределенно повел плечами.       -Вот черт...       Рид тяжело присел на ковер возле пострадавшего существа.       -Она - его мать, верно? - тихо сказал он, - Банши - мать Джоела Смита, я прав?       Чуть живой поддомыш медленно, явно с трудом кивнул.       -Спасибо, - искренне поблагодарил межевика Гэвин, - Спасибо вам обоим.       Крупный поддомыш одарил полудушника недовольным взглядом, но все же кивнул. Он осторожно поднял своего собрата и, закинув его руку себе на плечо, поплелся к дивану, под которым, по всей видимости, жил.       Рид остался один. Больше всего на свете ему сейчас хотелось понять, почему банши вдруг сбежала, не доведя свое черное дело до конца, и ответ на этот вопрос он получил буквально спустя минуту, когда входная дверь скрипнула, открываясь, и в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Шаги приближались к гостиной и замерли в арке, прямо позади Гэвина.       -Что вы делаете в моем доме? - недовольно, даже враждебно спросил Джоел Смит, и Рид тяжело и устало вздохнул: им предстоял разговор.       И разговор этот будет не из легких.