«Тянем руки к солнцу, к желтому незнакомцу. Там летают люди. Никто вас не забудет.»
Утром началась большая суматоха. Этих двоих — Юнги и Хосока — отвезли в психбольницу. Стало как-то грустно, но не потому, что нет Хосока, а потому, что нет Мина. Лучше бы отвезли Вонхо и Джина, чем его лучшего друга. Неделю, а может и две, его не будет, что не очень хорошо, ибо Тэхён всем сердцем ненавидит общаться со своими друзьями-ублюдками.
Он не раз задумывался над тем, чтобы хорошенько врезать Юнги и прочистить ему мозги. Мысль не была позитивной, особенно учитывая факт, что Ким хочет без всякой причины напасть на лучшего друга. Желание искрилось лишь по одной причине — Юнги не должен быть как они. И если ещё Мин более менее нормальный человек и иногда может держать себя в руках, то про остальных Ким лучше промолчит. Более тупых идиотов ещё не видел. А ведь вся эта компания появилась с их Мином дружбы. Были времена, но воспитание и правила изменили всех, даже Тэхёна. Стены, в которых ты двадцать четыре на семь пребываешь — давят, не дают спокойно дышать и чувствовать себя свободно. Да даже свободу ограничивают. Разве детдомовцам не положено гулять больше? Разве они не имеют права выходить за пределы ворот? Но тогда почему ограничивают свободу… Они не знают что такое свобода. Уже давно привыкли, что в жизни за них делают выбор.
Ким заметил как волнуется Чонгук, заметил его синяки и окровавленное ночью лицо. Как тот с позором плакал и полз к кровати. Его всхлипы были тихие, но иногда вырывались чуть громче. Помнит тот с надеждой взгляд, но ведь он предупреждал, что не заступится, хотя, признаться честно, хотел уже остановить парней и помочь ему доползти. Как бы там ни было, а жалко ему всех новеньких. Но не было такого, что кто-то плакал в первый же день, кроме Чонгука…
Тэ не понимает, но знает, что Чону сейчас нелегко, ибо смерть родителей, а ещё эти уроды, которые избивают — всё это давит на него и трудно представить, как ему удастся выжить в таком месте.
Чонгуку будет сложно выжить, это и так понятно, но главное, чтобы он не натворил глупостей, иначе ему будет хуже.
Однако парня действительно жалко, хотя, казалось бы, ничего особенного в нём нет. Обычный пацан, но с грустными глазами, как и все… Всем видом он старается скрыть тот факт, что ему больно, и, сказать честно, ему совсем не удаётся. Люди не слепые! Вчера Тэхён проводил ему экскурсию и заметил сколько раз Чон хотел плакать. Еле сдерживал слёзы, но каким-то образом сдержал. И именно это заставляет Кима немного отрезвиться и серьёзно подумать над смыслом человеческого существования. Не впервые ему жаль кого-то, не впервые чьи-то глаза заставляют сильно зажмурить глаза и устало выдохнуть. Где-то в глубине осталось сочувствие…
Всех новеньких жалко, в первые дни всегда тяжело и плохо как в моральном, так и в физическом плане. Тэхёну неоднократно хотелось всем тогда помочь, но удавалось лишь запугивать и вести себя безразлично. Но, признаться честно, бывали и такие моменты, когда он заступался за кого-то, однако случалось это крайне редко.
Ближе к завтраку Ким перестал думать о произошедшем случае и теперь он спокойно сидел за столиком вместе с Джином и Вонхо, обсуждая некоторые важные детали.
— Бля, вы только подумайте сколько мы бабла срубим, — мечтательно говорил Вонхо, переглядываясь с парнями по сторонам, чтобы никто не услышал их разговор.
— Надеемся на то, чтобы Юнги с Хосоком не спалились, как я тогда… — Тэхён никогда не забудет то, что с ним случилось после того, как его спалили. Этот опыт он запомнил на всю жизнь и вряд ли уже забудет.
Как ранее говорилось, в психбольнице они нашли свой бизнес и начали продавать наркотические препараты, которые крали в этом здании. По словам Вохно, деньги действительно хорошие срубали, на них много чего можно было купить. И хотя Тэхён, как и остальные парни, до сих пор не знают как распоряжаться деньгами, Вонхо всегда подсказывает. Поэтому это он покупает все ништяки, как сигареты и алкоголь. Точнее не он покупает, а какой-то левый алкаш, которому Вонхо доплачивает.
Вот что страннее всего. Несмотря на подростковый возраст, воспитатели даже не удосужились научить пользоваться деньгами. Никаких подсказок, никаких знаний — всё это они не умели делать.
— Джин, на тебе сегодня лица нет, — Джин всегда молчаливый, но сегодня выглядел не так как раньше.
— Да, — всё, что ответил Джин, прежде чем зазвонил звонок, оповещающий о начале урока. — Пиздец, ещё и уроки.
Воспитателя, который проводил урок математики, ещё не было. В классе стоял дикий шум, все кричали, толкались — не могли усидеть на месте, всё как обычно. Только не для Чонгука, который завис посередине класса, не зная куда сесть. Было несколько свободных мест, но он боялся, что это место будет «чьё-то». В этот момент страх не на шутку дал о себе знать. Он чувствовал, как на него все смотрят, а сам даже пошевелиться не мог. Какой-то клин произошел, с которым он столкнулся в первый раз. Такого ещё не было, его будто парализовало.
— Чё стоишь? А? Ссыкун, бля, — к Чонгуку подошёл Вонхо и с хитрой ухмылкой начал свой расспрос, тем самым ещё больше пугая Чонгука. — Отвечай, блять, когда тебе задают вопрос!
Чонгук изо всех сил пытается что-то выдавить. Рот то открывается, то закрывается, тело трусило и каждый вдох давался тяжело. Он буквально ничего не сделал, а к нему уже пристают. Свинство? Да.
Рука напротив замахивается и Чонгук чувствует резкую боль на щеке, но ничего сделать не может, его действительно что-то парализовало, даже вскрикнуть и сдвинуться с места не удаётся. Чувствует, как руки трясутся, как мозг кричит «убегай!», видит, как рука опять замахивается на его лицо, но что-то резко с силой утянуло его назад и начало куда-то тащить. Чонгук не успевает адекватно среагировать, замечает только зевак, уставившихся на него.
— Замолкни ты уже! Заебал, — Тэхён рявкает и резко толкает Вонхо в сторону, таща Чонгука за собой.
Вонхо не дурак, сразу поднимает руки, мол: «окей, окей, сдаюсь», а тем временем Тэхён садит Чонгука возле себя на парту, где сидел Юнги и злобно уводит взгляд. «Пока Мина нет, пускай сидит». Однако злость его всё равно не проходит и всем видом он показывал, что хочет накричать на Чона и тоже хорошенько ударить, ибо молчать в тряпочку не принесёт успеха — будет только хуже!
Да, Тэхён не выдержал, однако причина была более чем уважительна, ибо Вонхо вёл себя как жалкий придурок. Чонгук буквально ничего не сделал, а этот идиот нашёл к чему прикопаться. Это ли не безумие? А Чонгук тоже идиот, сидит, чуть ли не плачет. Ему здесь точно не выжить, а Тэхён не должен был помогать, но почему помог? А вот так! Просто взял и помог и заступился, ибо смотреть на этих жалких было невозможно, а малой итак напуган, чуть ли не хнычет.
Ким зол не только из-за того, что спас Чона, но и из-за того, что его компания вообще приняла к себе Вонхо. Тот лишь умеет строить из себя героя, а всё ради пафоса и ради статуса «опытных». Вонхо ничего из себя не представляет. Конченый ублюдок.
Краем глаза Тэ замечает, как Чон весь вжался в этот стул и пытается сдержать слёзы, которых скопилось слишком много. Кажется Чонгук даже не понял, что происходит, даже на удар никак не отреагировал. Тэхён знает, что это всё из-за дикого шок, но чем этому слабохарактерному помочь, понятия не имеет.
Буквально все уставились в их сторону. Все дети прожигали обоих взглядом и с разинутыми ртами не могли поверить. Во что? Первый раз, когда кто-то из опытных спасает простого смертного? Пиздец, сенсация! А Киму похуй, ему уже просто достало видеть эти тупые рожи и издевательства над невинными. Воспитатели же когда-то говорили, что насилие это не то, чем люди должны жить, но разве кто-то их слушал?
Тэхён полностью разворачивается к Чонгуку и видит, как у того началась трясучка. Его в прямом смысле трясло, всё тело дрожало и когда он попытался привлечь его внимание, то ничего не получилось. Он как будто выпал из реальности.
Когда воспитатель вошёл в класс, Тэхён быстро взял Чонгука и не объяснившись вылетел из класса и быстро побежал в нужное ему направление. Чонгук не сопротивлялся, просто плёлся за ним, как кукла. Лицо малого было шокировано, самому Киму от такой реакции стало не по себе. Однако терпеть это и видеть мучения он больше не мог.
Подсознательно он понимал, что за прогулы им светит большая жопа, но сейчас конкретно не до этого. Лестницу, которая вела на на крышу здания, они преодолевают без трудностей, после садясь на холодную поверхность. На улице довольно тепло, Тэхён любит такие дни…
— Эй, чувак, очнись ты уже, — Тэхён несколько раз громко хлопнул в ладони перед глазами Чона, из-за чего парень как будто из транса вышел и резко дёрнулся, оглядываясь вокруг и со страхом от чего-то отбиваясь.
Его испуганные глаза метались по разным уголкам, Тэхён это заметил и решил привести того в чувства, но не успевает он спросить про его самочувствие и повторно дёрнуть за плечо, как тут же Чонгук начинает истерить и что-то громко, с дрожащим голосом кричать. Будто бомба в голове взорвалась и теперь уже Ким не на шутку испугался.
— Нет, нет-нет! Н-нет… — Чонгук, проигнорировав все вопросы Тэхёна просто зарывается руками в свои волосы, с силой их сжимает и пытается успокоиться, но слёзы градом потекли и эмоции сдерживать было бесполезно. — Нет! — в голове произошёл взрыв, он поддался эмоциям. Треснуло и сломало окончательно. — Мама, папа! Нет. нет!
Тэхён ошарашено смотрит и не верит в происходящее. Так страшно за кого-то ему ещё не было. Дрожь и по его теле пробежала, что-то необъяснимое и ужасное он чувствовал, то, что заставило сердце сжаться… Ким сотню раз уже пожалел, но пацана было так жаль, что внутри всё кричало и полыхало огнём.
— Чонгук, эй, чувак… блять, успокойся, эй, тихо… тихо, — как можно мягче старается успокоить Чонгука, но ничего не получается, тот только громче начал плакать и от нервного срыва громче стал кричать. Слишком больно слушать…
— Мама… папа, они умерли, умерли. Нет! Этого не может быть, нет-нет! Боже, о Боже, что мне делать, они умерли, нет! Этого не может быть, — голос полностью сорванный и охрипший, как зверь воет и скулит, из потока слов мало что можно понять. Слишком больно осознавать. Как будто только сейчас он всё осознал. Будто только сейчас в осознание зациклился момент, что его родители по-настоящему мертвы, и это не шутка. — Боже, нет! Мама… папа… не может быть… Мне вас не хватает, я не выживу, нет… — последние слова были озвучены шёпотом, кричать больше не было сил, но слёз становилось в разы больше.
Это уже третий нервный срыв после смерти родителей. Слишком тяжело принять и осознать это.
— Чонгук, прошу, перестань, всё хорошо, — это всё на что способен Тэ. Его не учили сострадать, его не учили утешать. Всё это проплыло мимо ушей давным давно. Эмпатия где-то в глубине…
С нескрываемой болью он смотрит на Чона и понимает, что ничего не может поделать с тем, что он по новой кричит, по новой рыдает. Нервный срыв это не шутки, Тэхён не раз видел нервные срывы новичков, но такой впервые… Ему не по себе от этого всего. Грустно смотреть, как Чон рыдает, как эмоции полыхают, а он уже не может выдавить и слова. Только задыхается в слезах и дрожащими руками пытается стереть нескончаемый поток слёз. Чертовски больно…
— Чонгук, пожалуйста, успокойся, расскажи мне что-нибудь… пойми, их уже не вернуть, это навсегда, — Тэхён старается как можно мягче, и сам от себя такого не ожидает. Он в жизни так ни с кем не разговаривал. Он всегда ко всем безразличен, но почему-то именно сейчас внутри произошёл сбой и он старается помочь парню.
Чон несколько минут молчит, пытается прийти в себя, то и дело сжимая и разжимая волосы. Когда же он окончательно успокаивается и приводит свои чувства в порядок, замечает в глазах напротив некое сожаление и беспокойство. От детей, воспитанных в детдомах он не ожидал такого увидеть, но всё же бывают и исключения.
— Мне нужно найти сестру… она в городе, я знаю где это, но не знаю как к ней попасть. Она совсем одна, ей только двенадцать лет. Нас отделили друг от друга, не знаю почему, но я должен её увидеть и убедиться, что с ней всё в порядке… я должен, — слёзы всё ещё текли, но больше не было той истерики, теперь Гук мог более менее нормально разговаривать.
Какая польза от того, что он всё это рассказывает Киму? Кажется, никакой. Зачем он вообще ему об этом рассказал? Ким ведь может запросто взять младшего и просто так ударить, может издеваться сколько захочет, но почему этого не делает? Почему успокаивает, почему спас тогда?
— Блять, чувак… — Тэхён замялся, не зная что ответить. Как помочь этому жалкому пареньку? Он же не может так просто сбежать из детского дома и поехать к сестре. Только зря надежды теплить будет. — Ну всё, харе уже плакать, перестань, — это всё, на что Тэ способен.
Чонгуку непривычно, что кто-то из опытных решил ему помочь, особенно Тэхён. А вдруг потом он тоже его будет избивать как и остальные? Можно ли вообще доверять этому Киму?
— Мне нужно… мне нужно отсюда сбежать, хотя бы на несколько часов. Я должен её увидеть, должен. Мне очень больно…
— Всем, блять, больно, заебал уже, — грубо вырывается из уст Кима, отчего младший резко дёргается и со страха вылупил глаза. Пугать никак не хотелось, но иначе не удалось, а вот теперь и результат такого воспитания. — Блять, ну чё ты вытаращился? Ладно, я тебе помогу, но если хоть кто…
— Никто не узнает, — перебил Чонгук, надеясь, что Тэхён не передумает, — обещаю.
— Тогда я тебе башку выкручу. Не шучу, блять, будешь жить в муках.
Тэхён уже успел пожалеть, что согласился помочь Чону, но иначе он поступить не мог, ибо парня действительно жаль, даже очень. Это ещё только второй день, а у Чонгука уже нервный срыв. Парень силён, но безумно слаб.
— Тэхён… — тихо прошептал Чон, застенчиво смотря ему в глаза. — Спасибо большое, я тебе заплачу, — в глазах Чона действительно счастье и благодарность. Надежда как лампочка в один миг загорелась, а только недавно был уверен, что лампочка никогда не загорится. Всё произошло неожиданно, но в нужный момент.
— Не стоит… короче, Юнги вернётся, тогда всё решим.
***
— Я реально был в ахуе, — после того инцидента прошло три дня, но Намджун до сих пор обсуждал эту тему и не мог поверить, что Тэхён заступился за Чонгука. — Бля, братан, тебе крупно повезло.
Дни летели, а лучше не становилось. Да, к нему сильно не приставали, но мысли о сестре никак не хотели его покидать. Чем дольше он был в ожидании «чуда», тем страшнее ему становилось. При одной мысли, что он возможно сможет увидеть Мину, тревога нарастала. Так волнительно ещё никогда не было. Тэхён не давал гарантий, что поможет, но он верил, что тот всё-таки не забудет про него, а иначе придётся самому всё делать.
— Ты не представляешь, Хосока нет, аж на душе легче, но когда он вернётся будет пиздец, — вот что добавил Намджун, когда они возвращались с прогулки и шли в сторону комнаты. — Короче, Чонгук, не знаю кто ты такой, но тебе сказочно тогда повезло, — сколько можно поднимать эту тему? Как будто этот случай один на миллион… Но тогда — три дня назад, все глазели так, будто этот случай и был один на миллион. Только Тэхён знал, что у него случился нервный срыв.
За прогул урока получил Тэхён, но не Чонгук. Ему дали первое предупреждение и показали, что будет, если он дальше будет вести себя неподобающе. Да, они на глазах Чонгука били Тэхёна большой деревянной доской. Но тому, видимо, было пофигу, ибо не издал ни единого звука. А Чону потом было стыдно, что это из-за него Ким подвергся наказанию.
После того случая Ким больше не подходил и не разговаривал, да и Чонгук решил не навязываться. Тэхён чётко дал понять, что решит этот вопрос с Юнги, а потом уже, возможно, поможет. Причём тут Юнги вообще, Чонгук не знал, ибо в тот вечер Мин тоже его избивал, тоже наносил вред его телу. Синяки ещё остались, они как отпечаток новой жизни. Жизнь, в которой руководит распорядок дня.
— Намджун, можно спросить? — резко перебивает ненужную болтовню Джуна. Этот вопрос уже давно крутился в голове, но спросить как-то не было возможности. После короткого кивка Чонгук продолжил. — А кроме крыши, ты знаешь, где ещё можно уединиться? В том смысле, чтобы спрятаться от кого-то? — очень даже важный пункт, потому что думать про жизнь и собраться с мыслями он хочет в одиночку, а не в комнате, где в любой момент на него могут напасть. Если честно, это ужасное место и сидеть он там не любит. И всё это только из-за наличия этой компании.
— Есть, конечно, идём покажу.
Здесь, без исключения, все хотят, чтобы этой компании не было в этом детском доме. Кажется, без них все будут счастливы и жизнь заиграет новыми красками. Не будет насилия, будет только мир. Но так ли это на самом деле? Ответ прост: не будь этой компании, появилась бы новая, и могло бы стать ещё хуже.
Дело ведь не в этой компании. С ней или без, всё равно в этом месте будет плохо, будет насилие и жестокое воспитание. Появилась бы новая группа людей. Те, что сильнее захотят почувствовать власть, захотят также строить свои правила. Покоя не будет, это только кажется, что без опытных будет счастье и покой.
Через ещё несколько дней приехали оба парня с психбольницы. Сейчас, когда вся компания была в сборе, все резко поутихли. Сжались ещё больше и стали постоянно оглядываться. Будто страха появилось больше.
По большей части они избегали Хосока, Джина и Вонхо. Эти придурки могли просто ни за что ударить или избить. От них всегда веет злобой.
— Короче, нас чуть не спалили, — начал Хосок, сидя на большом камне. — В том кабинете была уборщица или ещё кто, не помню, да и похуй, но блять, ещё чуть-чуть и нас бы с Юнги заметили.
Как оказалось, на этот раз им не удалось украсть лекарств и продать их. Всё дело в том, что каждый раз в попытках это сделать что-то им мешает. Юнги с Хосоком не раз придумывали хорошие планы и были уверены, что всё получится, однако удача не была на их сторону. На этот раз они пришли с пустыми руками.
— Ну пиздец, ребята, — добавил Вонхо.
— Лоханулись, чё ещё сказать, — разочарованно произнёс Юнги, качая головой. — Но, короче, есть реальная тема, как не встрять по-крупному.
Теперь все устремили свои взгляды на Мина, а Хосок лишь положительно покачал головой, он то знает о чём сейчас пойдёт речь.
— В палате сто пять лежит девушка, шиза у неё или чё… не знаю, но она пиздец больная на голову, — если же у Юнги и Хосока есть какая-то тема, то это всегда заинтересует остальных парней. — Так вот, она же типа… ну этого…
— Короче, она спалила нас, когда мы хотели пробраться в кабинет. Если бы я ей рот не закрыл, кричала бы, — подхватил Хосок. — Мы немного угрожали ей, но не суть, короче, чтобы нам не встрять по-крупному, она согласилась пробираться в кабинет с лекарствами, короче, будет помогать.
— Её имя Джису, я не знаю почему, но она согласилась нам помогать, но при условии, если мы ей тоже подкинем таблеток каких-то.
— А она не сдаст нас? — спрашивает Джин, подозрительно прищуриваясь.
— Ей только хуже, давайте попробуем, — резко добавил Тэхён. Ему эта идея понравилась. Он не хочет, чтобы например Юнги испытывал то, что когда-то он испытал, когда его спалили и напичкали ужасным…
— Вот и славно.
***
В один из вечеров Тэхён позвал Юнги на крышу, где они часто тусуются с друзьями. Сейчас, как никак, всё зависело от Мина. Тэхён надеялся, что он согласится, что всё пойдёт по плану.
— Ты издеваешься?! — Юнги зол, лично такого он не ожидал. — Как мы по-твоему это сделаем? Воспитатели же спалят тебя, меня, его… Совсем конченый что ли?
Другого Тэхён и не ожидал, он знал, что будет такая реакция. Это вполне нормально, но главное сейчас уговорить его, так как им тоже из этого будет большая выгода.
— Юн, помнишь как мы об этом мечтали? Блять, ну, в детстве ещё планы строили, есть же возможность, соглашайся.
— Какой, нахуй, соглашайся! Ты сдурел, блять? Нас спалят, ты хоть представляешь в какой пизде мы окажемся?
Действительно, ради какого-то Чонгука и его сестры рисковать не стоит. Они даже не знакомы, зачем помогать? А мечта… в детстве мечта у них была. Они строили план ещё очень давно. Их целью было на один день сбежать из детского дома и провести его в городе, посмотреть, как живут другие люди, это же совсем другое общество, другой слой. Всегда хотелось посмотреть на условия жизни городских людей. Можно сказать это совсем иной мир.
Но мечты давным давно угасли, в головах только правила и режим дня, без которого жить самостоятельно невозможно. Ты, как бы, к этому всему привыкаешь и без него уже никак.
Тэхён как раз таки попросил у Юнги помощи, чтобы наконец воплотить их давнюю мечту и, конечно же, помочь Чонгуку. Ким просто хочет вместе с Мином съездить в город и посмотреть, как живут остальные. Естественно только Чонгук знает как туда доехать, поэтому Тэ и предложил своему другу на это подписаться.
— Тэхён, не заставляй, прошу, ты же знаешь, что нам потом пизда будет, — а в глазах видно как Мин сопротивляется, как хочет и жаждет всем сердцем этого. Он, конечно, дебил, но умные мысли его преследуют.
— Юнги, лучше уж получить пизды, чем вот так… Ты же знаешь, что через два месяца… — на этом моменте Тэхён затих. Думать об этом не хотелось, всё ещё тяжело было принять тот факт, что Юнги исполнится восемнадцать лет и что он покинет это место и будет жить во взрослом мире. Но Мин ведь обещал, что они ещё встретятся, обещал, что не всё потеряно. — Да блять, ты меня понял…
В воздухе повисло повисло молчание. Оба раздумывали, глядели куда-то вдаль и ничего не говорили. Всё казалось слишком сложным, они понимали, что за это им светит огромное наказание. Не хочется никого привлекать к этому пиздецу. Но всё-таки перед сном Юнги кое-что сказал:
— Была не была, блять.
