Цвета прошедших дней

Однажды морозным зимним утром перед боевым вылетом ‬Хартманн уже по привычке взглянул на свою наземную команду, в данный момент кружащую вокруг самолёта. Среди трёх людей, подготавливающих истребитель к очередному полету, Эрих узнал своего старшего механика, с которым уже успел сдружиться за тот непродолжительный срок своего пребывания на базе 52-ой эскадры. Хайнц стоял на крыле, нависнув над двигателем, попутно объясняя что-то своим людям. В последнее время механику не то что бы нездоровилось… хотя, нет, это идеально подходящее слово в данной ситуации. На протяжении последних двух недель Мертенс ходил с непроходящей головной болью, его клонило в сон, веки смыкались сами собой, все тело знобило… Недавно ко всему этому букету болезненных ощущений добавился ещё и надоедливый кашель. Но Хайнц отчаянно не подавал вида, а на все расспросы о своём самочувствии лишь отрицательно мотал головой, как бы давая понять, что ему некогда обращать внимание на всю эту ерунду. Работа сама себя не сделает, а если уж он сляжет с температурой, Эриху точно придётся обслуживать свой истребитель самому. Уже поднимаясь в кабину самолёта Хартманн заметил, как его друга трясёт от холода. «Видимо, зимняя экипировка наземной команды никуда не годится для зимы в России», — подумал пилот. Ему вдруг стало так грустно и стыдно за своё правительство, которое не только начало очередную бессмысленную войну, но даже не удосужилось позаботиться о своих же солдатах. Учитывая, что уже около месяца стоят небывалые для данной широты двадцатиградусные морозы, Хайнц был одет довольно скромно: лёгенький, стандартный для авиатехников, комбинезон с кожаными ботинками и короткая дубленка. На нем даже не было привычной для него фуражки. Этого по мнению командования должно было хватить, чтобы дожить до весны. От таких мыслей Эриху стало совсем паршиво. Ну и куда теперь лететь с таким настроением? Пока Хайнц застегивал ремни безопасности на груди своего командира, Эрих стянул с себя белый шёлковый шарф (это максимум, что он мог сделать на данный момент) и протянул его технику, с какой-то грустной улыбкой добавив: — Держи, он тебе нужнее чем мне. Мертенс от такого неожиданного действия со стороны лётчика чуть не упал с края кабины Мессершмитта. Но шарф все-таки принял, пусть и после непродолжительного взгляда непонимания. — Спасибо... — проговорил Хайнц осипшим голосом, но этот звук заглушил грохот заведённого двигателя. Эрих и так все понял, он уже закрывал фонарь кабины самолёта, готового подняться в воздух. Хартманн вырулил на взлётную полосу, разогнал истребитель до необходимой скорости и плавно взмыл в небо. Когда он вернётся… когда он вернётся, то обязательно прояснит все это недоразумение с недостатком тёплой одежды, а до тех пор Хайнц будет здесь в его белом лётном шарфе (и пусть тот не спасёт его больное горло от мороза) Эрих был спокоен, потому что Хайнц будет ждать его возвращения.