Скрытые звезды

— Тихо свиснул и ушел, называется нашёл, — радостно гыгыкнул брат, склонившись на водительском сидении в три погибели и шарясь в проводах. — Джейк, блять, мы не можем просто взять и угнать машину! — говорила я, возмущено повизгивая, но все равно светила фонариком на руки брата, пока тот что-то подрезал и соединял под ор сигнализации. Руки у меня мелко подрагивали от адреналина, а на лицо лезла безумная ухмылка. Срочно нужен был план по спасению наших с Джейком задниц, но в голову ничего кроме мата не шло. Где-то вдали орала и неслась на нас сумрачная хрень, выползшая из теневого плана, где-то подъезжала светя сине-красными огнями полиция. Сидение машины было покрыто осколками от выбитого братом окна машины, что только добавляло, в прямом смысле слова, острых ощущений. Джейк завел мотор, я застегнула ремень безопасности. — Ну-с, с богом, — хмыкнул ошалевший от происходящего брат и вжал в пол педаль газа. Я на всякий случай заранее заорала, но тут же зашлась в истерическом хохоте. Понеслась пизда по кочкам.

***

Когда некоторые инфантильные люди говорят, что им нравятся маленькие дети, то они имеют в виду живых пупсов. Таких маленьких, мягоньких, с пухлыми ручками, маленькими пяточками и умными глазками. Но на деле маленькие дети — это бесящее нечто, которое постоянно жрет, срёт, спит и ревет. Я стала почти невосприимчива к запахам из-за вечной смены подгузников, из-за детской смеси и блевотины моя одежда по нескольку раз на дню отправлялась в стирку, каждую ночь я вскакивала из-за Рокси как минимум четыре раза, а я сама буквально пропахла запахом детской присыпки. Я сидела на кухне с каменным лицом, барабанила ногтями по столешнице и выкуривала сигарету. Благо форточка рядом, проветрится. Сил у меня больше не было ни на что. Не улучшало ситуацию и то, что у Рокси начали резаться зубы, так что я спала только тогда, когда спала она. В свои четырнадцать я чувствовала себя малолетней матерью, которая нагуляла ребенка, но аборт сделать ей запретили, и она теперь мается с нелюбимым отпрыском. Ментально мне конечно было не четырнадцать, а восемнадцать, но лучше мне от этого не было. Я затянулась, зажала сигарету зубами и опрокинула голову, не моргая уставившись в потолок. Пальцы всё так же отбивали ритм по кухонному столу. Я научилась правильно брать и укачивать младенцев, научилась разогревать детскую смесь так, чтобы она не была слишком холодной или слишком горячей, знала её стоимость и какая фирма лучше, я меняла подгузники без малейшего отвращения, да черт возьми! Я стала спецом в детских какашках! Но несмотря на то, что возиться с Рокси я терпеть не могла, я чувствовала ответственность. Так что я усилиями воли заставляла себя разминать ей пальчики, делать девочке массаж, развивать мелкую моторику… Всё эти хлопоты отнимали у меня большую часть дня. Остальную же часть дня я тратила на обучение у ведьмы и в итоге уставала, как собака. Любила ли я Рокси? Да я её терпеть не могла. Но почему-то чувствовала я себя так, словно я за неё в ответе. Словно она действительно моя семья, о которой я должна заботиться несмотря ни на что. Всё-таки хоть я и недолюбливала племянницу, привязаться я к ней — отчего-то привязалась. Парадокс. И моя фальшивая мать, смотря, как я упрямо стискиваю зубы и иду возиться с Рокси, лишь благодарно трепала меня по голове и говорила, что если что, то она может уволиться и заботиться о своей внучке сама. Но я понимала, что наша семья переживала не лучшие дни в материальном плане, а если ещё и мама уволится, то будет совсем уж туго. Так что выбора у меня не было. Я вдохнула клубы дыма и стала считать трещинки в побелке на потолке. Началась учеба — и я ушла на домашнее обучение. Долгие разговоры с директором школы, ещё более долгие разговоры с родителями, но я и Эсмеральда смогли всех убедить что учиться дома мне будет лучше. С директором договорились, что я буду приходить в школу только на контрольные. Родителей же убеждала в надобности домашнего обучения Эсмеральда. И несмотря на свое первичное возмущение, после беседы с ведьмой, родители разрешили мне не ходить в школу. Тогда я долго и радостно благодарила их, делая вид, что не замечаю осадка зелья на дне их чашек. С Ноа же была другая тема. Я стала избегать общения с ним. Сама не знаю почему, мне просто стало душно от общения с другом. Хотя в последнее время мне было душно от всего. От ведьмы, с которой я всегда была как на иголках, мне было душно во время разговоров с лже-семьей, мне не хватало кислорода во время повседневных дел и во время учебы. Легче становилось только во время моих перемещений в измерение Омега — только морозным воздухом другой планеты я могла нормально дышать. Я материла себя последними словами, сбегала к Валтору и ныла уже ему, пялилась на психоделическую плюшевую лягушку, которую я выиграла в тире вместе с Ноа — но поделать с собой я ничего не могла. Я понимала, что это не совсем нормально и что лучше мне бы сходить к психологу — усталость навалилась на меня и я чувствовала, как я сгораю эмоционально. Но мне было не до пиздостраданий — я с головой окунулась в учебу, разучивала звезды и гороскопы, зазубривала ритуалы и училась чертить пентаграммы. За несколько месяцев я выучила многое — я просто проглатывала любую информацию и просила добавки. Всё для того чтобы стать сильнее. Всё для того чтобы вернуться домой. И хоть пахала я над учебой похлеще негра, результата кроме увеличившегося багажа теоретических знаний не было. Я знала все в теории, но на практике я могла сделать лишь пару низкопробных фокусов. Я затушила сигарету о блюдце из-под нарезанной вареной колбасы и стала следить за танцем пыли в свете фонарей за окном. Делать ничего не хотелось. Наверху заплакала в манеже Рокси. Я устало потерла синяки под глазами. Достало. Стало мне так хреново не из-за усталости, не из-за внутренних расприй — добило меня то, что я стала забывать свой родной мир. Стирались нарисованные памятью улицы, названия городов и друзей. Я уже не помнила как меня зовут на самом деле. Всё что я заставляла удерживать в своей памяти — это родители и бабушка. В один прекрасный день я не выдержала и взяв стопку денег, оставшуюся у меня ещё с времен наркоторговли, телепортировалась в другой город. Там я нашла более менее нормального художника и сочинив байку про то, что я недавно переехала сюда, а у моих родителей годовщина, но их фото потерялись при переезде, попросила сделать их портрет по моему словесному описанию. Художник рисуя по моим описаниям потратил больше пяти часов точно. Заплатила я ему щедро — отдала почти все деньги, что у меня были. А после, размазывая по лицу слезы в измерении Омега, я записала на обратной стороне портрета всё что я помню про свою семью. Сильный недосып, жизнь в фальшивой семье, постоянное притворство, вечное напряжение и боязнь ведьмы, которая живет под моим боком, разлад с единственным другом — в совокупии с тем, что из моей памяти стиралось всё что мне было дорого, это было бытовым кошмаром. Я стала ещё бледнее чем обычно, синяки под моими глазами потемнели, а у Валтора я больше не говорила, а только молчала, смотря в черное небо и мечтая остыть. Но Эсмеральде, вшивой ведьме, моих страданий было недостаточно и она решила разрушить мои последние надежды. — Да успокойся, не стать тебе нормальной колдуньей и всесильной феей. — подошла она ко мне как-то раз, когда я разучивала фрагменты особо сложной пентаграммы. Уже перевалило за полночь, лампочка у меня в люстре перегорела, так что мне пришлось учить материал по тусклому свету настольной лампы. Я сидела, забравшись на стул с ногами и морщила лоб, не понимая связку рун. Может надо просто зазубрить без понимания, как формулу в физике? Нет, надо всё же… И только тут до меня дошёл смысл её слов. Я ошалело мотнула головой и оттянула ворот и без того растянутой футболки. — Чего? — Говорю, что напрягаться тебе не обязательно. — привычной трубки у Эсмиральды не было, обычно свободно лежащие кудри сейчас у неё были убраны в тугой пучок. Её тонкие губы были строго поджаты. — Объяснись. — хрипло каркнула я и закусила щеку. В горле резко пересохло. — По сравнении со мной, почти обычным человеком, ты может и сильная. А по сравнению с другими — ниже среднего. Твой потолок — это знания трав и духов, десяток простейших зелий, пара простых низкоуровневых заговоров, несколько ритуалов и всё. Твоя же личная сила феи — ну сможешь ты перемещать вне себя пару небольших предметов, с собой несколько крупных, да и сама сможешь телепортироваться куда угодно. — на меня сурово посмотрели — На этом всё. Ты сражаться неспособна совершенно. И способность твоя пользы практически не несёт. — ведьма устало вздохнула — Ты слабачка, которая вообразила себя всесильной. Да, способность редкая, но бесполезная. Но не расстраивайся — вскоре твоё перемещение не сможет удерживать ни один барьер, а это значит… Как ты там говорила? Рожденный бегать пизды не получит? Примерно так с тобой и будет. — она попыталась приободрить меня — Да и зачем тебе силы? Эсмеральда постояла над ничего не понимающей мной ещё несколько минут, а после ещё раз вздохнула и ушла. Я же посидела так не двигаясь ещё минут десять, а после телепортировалась в ближайший круглосуточный магазин. Мне нужно было подумать и мне нужны были сигареты. Пускай даже краденные. И вот, сейчас я сидела на кухне, курила и пыталась думать. Хотя «пыталась» — ключевое слово. Мозги не соображали совершенно. Надо было что-то делать, строить новые планы, раздумывать над тем, почему у меня полетели в тартары старые планы, размышлять над словами ведьмы, проанализировать свои поступки в течение этих месяцев, начать искать новый способ попасть домой — надо было делать хоть что-то, но у меня в голове была только пустота. Несмотря на открытую форточку было душно. Сейчас я наверное должна разреветься. Наверное я должна чувствовать обиду на Эсмеральду за то, что она сразу не сказала мне о моих возможностях и что она заставила меня обманом подписать в принципе не нужный мне контракт. Должна чувствовать разочарование в том, что я оказывается среди фей и ведьм слабачка. И мне должно быть очень больно от того что шансы попасть в свой мир к своей семье у меня теперь на нуле. Но всё что я чувствовала — это только усталость. В голове по прежнему было пусто. Я усмехнулась. Мне просто надо отдохнуть. Значит я устрою себе отпуск. Я сбегала по лестнице, переоделась, выдрала из тетради листок бумаги и накорякав в спешке записку, положила её на кухонных стол. А после телепортировалась в кладовку, и взяла тот самый антиаппотационный амулет, которым ведьма блокировала мою способность телепортации в нашу первую встречу. Сделав его муляж (нашла похожий на вид камень и процарапала на нем гвоздём Верхний Уровень Рун, чтобы было похоже) я забрала амулет с собой, положив на его место муляж. Дальше я накарябала на внутренней стороне ножке стола где лежал муляж слабую руну отвлекающую внимание. После подожгла и подымила в воздухе специальной травкой. Теперь магические следы видно не будет. И только после всего этого я телепортировалась на край города. На плач Рокси я не обращала внимания. Пусть её утешит кто нибудь другой. На краю города я нашла под иллюзией рунный круг Эсмеральды. И переписав несколько нужных рун, я включила в него украденный от ведьмы амулет. Вздохнув, я нашарила в кармане ножницы и полоснула ими себя по ладони, щедро заливая кровью амулет и руны. Готово. По идее, я не могу сбежать от Эсмеральды из-за ученического контракта. Она может просто приказать мне явиться к ней, и я хочу-не хочу, а приду. Магия не позволит мне противиться. Но! По тому же контракту, я не могу исполнять невозможные для меня приказы. То есть если она мне скажет достать ей Луну с неба — я по понятным причинам не смогу этого сделать. Так что если я хочу сбежать от неё, то всё что мне остаётся — это сделать так, чтобы её приказ явиться к ней, стал для меня невозможным. Ещё месяц назад я обнаружила под иллюзией вокруг Гардинии защитно-отвлекающий круг, который поставила Эсмеральда. И сейчас я включила в круг города амулет против телепортации. Теперь я в этот город не могу переместиться. Конечно, приказ от ведьмы может звучать не как телепортация — но только вот телепортация и я — почти одно целое. Своей кровью я завязала амулет на себя, рунами подтвердила это и включила амулет в защиту города. Теперь мне будет сложно даже просто войти в город, не то что телепортироваться в него. Думаю, ведьма догадается о моём идиотском плане меньше чем через месяц, а ещё месяца два она потратит на извлечение амулета, чтобы вызвать меня — выйти за пределы города старая карга не может, у неё контракт опеки над городом и ведьмены заморочки с Ковеном. Правда теперь есть риск что за пределами Гардинии меня могут поймать маги черного круга, но… Сейчас мне было на всё посрать. Думать не о чем не хотелось, а страха не было. И руки у меня дрожали лишь от предвкушения. Я сжала свою окровавленную ладошку и перешагнула границу города, вдохнув прохладный воздух полной грудью. Мне наконец легко дышалось. Телепорт. *** Я сидела прислонившись к стенке и молилась всем богам чтобы меня не засекли. Пальцы крепко сжимали заточку. Я тихо вздохнула, но тут же поморщилась от собственного запаха. Как никак, мылась я нормально дней пять назад. Что ни говори, а самостоятельная жизнь оказалась куда хуже чем я думала. Нет, изначально все было не так уж и плохо. Переместилась я не куда-нибудь, а в Нью-Йорк. Нашла пустующую квартиру в захудалом районе, в которую я после проникла телепортом. И так началась моя жизнь воровская. Денег не было, но были сверхсилы феи и знания ведьмы. На простенький амулетик для отвода глаз меня хватило. А дальше дело техники — идея воровать кошельки на удивление никаких моих моральных принципов не пошатнула. Первые несколько раз у меня не получилось что-нибудь украсть и ходила я голодная — во всех магазинах и супермаркетах тут в отличии от Гардинии были камеры, так что воровать еду я банально побоялась — то, что я в полицейской базе числюсь как пропавший ребенок, я не сомневалась, попадись я на камеры и задержи меня полиция — и мне хана. Голод хороший учитель, особенно для такой домашней девочки как я. Пару раз меня чуть не поймали и благодаря этому я смогла развить свои силы. Я представляла рядом с кошельком воронку-телепорт, конец которого находился у меня в руке. Получилось у меня это спонтанно и повторить свой трюк я не могла ещё долго. Потом он у меня работал через раз, потом лишь на маленьком расстоянии… Но голод не тетка. Через несколько недель я смогла стабильно вытаскивать чужие кошельки стоя от них на расстоянии метра. Я… Я не узнавала себя. Я бросила всё, сбежала из дома, забила на потенциальную опасность в виде магов черного круга, забила на родителей, сбежала от Эсмеральды… Я действовала совершенно нелогично и не в своем характере. У меня было чувство, будто я несколько месяцев заставляла себя быть слизеринкой, но меня вдруг внезапно перевели на гриффиндор. Раньше я пахала ради будущего, строила планы, подстраивалась под других, при этом пытаясь нагнуть остальных. Сейчас я не думала о проблемах, не строила планы, жила одним днем. Я ела не каждый день, меня несколько раз чуть не поймала полиция, а несколько раз чуть не прирезали гопники. Весь мой день шел к бесцельному брождению по улицам и паркам, воровству, да ночевке в пустующих квартирах, которые я периодически сменяла. И не сказать что это мне нравилось, но это принесло мне пользу. Я начала заново чувствовать ничем незамутненные эмоции, пропало ощущение вечной духоты, хоть мне и было непросто, но ушла извечная усталость. Но что самое важное — образы моей семьи больше не спешили стираться с памяти. И даже больше- я начала вспоминать глубинные воспоминания своего детства, которые я не помнила никогда. Я чувствовала что я исцеляюсь и это главное. Проблемы нагрянули внезапно, и нагрянули они даже не в виде магов черного круга — я банально не подумала, что район в котором я орудовала, уже был давно поделен между собой другими воришками, а у тех была «крыша». И видимо мои воровские таланты засветились настолько, что меня уже как полтора месяца целенаправленно пыталась поймать полиция и бандиты. Кажется у меня даже прозвище какое-то появилось. И дело вовсе не в моей крутизне. А в том, что мой амулет по отвлечению внимания слабенький, да криворукий. Меня не замечают только в радиусе двух метров. Достаточно, чтобы обчистить кого-нибудь, но недостаточно, чтобы скрыться от бандитов, которые поняли, что их кто-то влез на их территорию. Девчонку, которая крутится в одном районе каждый день, да которая ошивается рядом с жертвами грабежа, трудно не заметить. Да и я была неосторожна — вошла в азарт и стала красть по десять кошельков каждый день, складируя деньги в измерении Омега и восторженно рассказывая об этом Валтору. Так что неудивительно, что и копы, и бандиты сейчас землю носом роют в поисках меня. Нормально на улицу теперь сложно выйти, сразу засекут, да скрутят. В другой район или город я не хотела переноситься. Во мне бурлил адреналин и непонятное мне веселье. Какое-то время. А после я просто поняла что у меня не получается телепортироваться за пределы города, да и района в целом. По району телепортировалась я на пожалуйста, хоть по десять раз на дню. Если пешочком перейти в другой район, то там я тоже могла спокойно себе перемещаться. Но вот из района в район путь мне был закрыт. Из города я тоже деться никуда не могла. Только разве что к Валтору, что было нелогично. От Валтора же я могла телепортироваться только в то место, откуда я к нему перемещалась. Но суть проблемы была в том, что вечно в бегах я быть не могла, надо было возвращаться домой. Перемещаться между районами я всё так же не способна, а выходить на улицу сейчас было банально опасно. Я до жути боялась что меня по тихому прирежут тут где-нибудь в переулке. Даже моя способность телепорта не могла пробудить мой здравый смысл и заставить меня выйти на улицу. Мою голову вскружил страх. Страх быть убитой, страх быть зарезанной в подворотне, страх что моя смерть повториться. Я давно уже осознала что моя смерть не прошла без психологических травм — у меня развилась жуткая фобия ножей, с которой я не могла ничего поделать. Но выходить было надо. Не могла же я вечно прятаться здесь как крыса. Я сделала глубокий вдох, словно собралась нырнуть, и переместилась к Валтору. — Ваааалтоооооор — ныла я сидя у подножья его глыбы льда. — Как думаешь, не сходить ли мне к психологу? Веришь, нет, но у меня от стресса уже волосы стали выпадать. Такое ощущение будто я загнана в ловушку. Да и странно что эта вшивая ведьма меня всё ещё не вернула. — я тяжело вздохнула и закусила щеку — Я уже даже по Рокси соскучилась. Да и по Ноа тоже. Особенно по Ноа. Понимаешь, я за четыре месяца побега только с тобой и говорю, и ты не обижайся, но собеседник из тебя так себе… Я посильнее укуталась в плед, а после глупо загыгыкав, достала маркер. — Я, конечно, понимаю, что если бы ты меня видел, то ты бы меня уже убил бы, но в том то вся и прелесть, что ты меня не видишь! — я встала на цыпочки, и высунув язык от усердия, стала рисовать черным маркером пенис на льду у лица Валтора. После, я достала честно купленный на сворованные деньги фотик и сделала фото разрисованного злодея. А после этого я заржала как ненормальная, катаясь по снегу. — Сука, я сохраню это на память и покажу это Рокси когда та вырастет! А лучше Винкс! Будет здорово, да? — я с увлеченным лицом повернулась к Валтору. А после убрала улыбку и зашвырнула камеру в снег. За все четыре месяца моего нахождения в ловушке, Валтор — был единственным моим собеседником. Я приходила к нему каждый день и говорила любую чушь, лишь бы создавать иллюзию общения. У меня было чувство будто я уже схожу с ума от одиночества. Кроме того, я понимала, что моё психологическое состояние у Эсмеральды было ненормальным, как и стирание воспоминаний прошлой жизни, как и последующий мой побег. Моё желание возиться с Рокси мне тоже стало непонятно. Я же могла просто скинуть часть забот об уходе за ребёнком на Эсмеральду или на братьев, но нет, я с упертостью барана всё равно продолжала делать всё сама. И вскоре я осознала в чем дело: старая карга опаивала меня зельями. Она пыталась стереть у меня воспоминания из прошлой жизни, прекратить мою дружбу с Ноа и привязать меня к Рокси. Поломав голову пару дней, я смогла понять зачем ведьме это было нужно и какие планы она на меня строила. Я вздохнула, встала со снега и подняв камеру, отряхнула её. Интересно, это фото сгодится для шантажа Валтора, когда тот вылезет из своей ледяной тюрьмы? Вряд ли, но зато хоть останутся воспоминания. Я улыбнулась. А после, вопреки своей воле, я телепортировалась. *** Я оказалась в узком переулке, стоя лицом к стене. — А она откуда тут нарисовалась?! Это, блять, чё такое сейчас было? — раздался из-за моей спины хриплый охреневший голос. Плед и камера остались в измерении омега, так что сейчас я щеголяла в дурацкой футболкой с динозавром, да в коротких джинсовых шортах, с нашивками в виде сердечек. Так что моё появление действительно было фееричным. Я шумно сглотнула и медленно обернулась, нервно покусывая себе щёку. Прямо за моей спиной стояли бандиты. Те самые, которые разыскивали наглого воришку, то бишь меня. Телепортация не работала. Я в жопе. Я неловко улыбнулась бандитам, пока те ошалело рассматривали меня. А после, увидев, как в их глазах появилось узнавание моей персоны, я стала делать ноги. — А ну стой! — Сука, лови её! Я не понимала, какого хрена происходит. Но я понимала что мне надо валить. И когда сил оторваться от погони у меня уже не оставалось, а передо мной показался тупик — я уже была готова попрощаться с жизнью, но произошло чудо. Или же чудовище, тут уж как посмотреть. Когда перекошенные от злости лица бандитов уже маячили передо мной, то вдруг в окрестностях разом сработали сигнализации, залаяли собаки, а тела бандитов просто разорвало изнутри. Небо стало стремительно краснеть, а я поняла почему у меня всё это время глючила телепортация — В этом месте образовался прорыв тварей с теневого плана. *** Когда такая имбицильная я сбежала из дома, обойдя ученический контракт, то я не учла одну вещь — сделав себя недоступной для своей Наставницы, я автоматически по меркам Магии перешла на следующую ступень ученичества, ведь ученики не просто так неотрывно следуют за своим мастером — ученики, способные действовать самостоятельно от своих Наставников считаются уже достаточно обученными для серьезных действий и для дополнительных обязанностей. Нью-Йорк — большой город, который у всех на виду, и который славится в магическом обществе тем, что там отродясь не было прорывов теневого плана. Поэтому ведьм там за ненадобностью и не было. Поэтому туда и перенеслась я. Но по закону Мерфи — именно в то время, когда туда перенеслась я, там и планировался прорыв Тварей. И, всё по тому же закону — он планировался именно в том районе, в котором очутилась я. И как только в место повышенного риска очутился по контракту дееспособный колдун (то бишь я), то это место на время риска стало привязанным ко мне. То есть, я автоматически стала защитником этого места и ответственной за оборону от тварей. И свалить отсюда я никак не могла, поэтому мой телепорт и барахлил. Поэтому, Эсмеральда за столько времени и не смогла призвать меня к себе обратно. — Дерьмо… — ошалело выдохнула я, рассматривая тёмное пятно, зависшее передо мной и осознавая наконец весь масштаб той задницы, в которую я угодила. Мою спину холодила кирпичная кладка тупиковой стены, мои руки горели огнём из-за забрызгавшей их крови бандитов, воздух вокруг провонял смертью. Меня затошнило. Тварь, оскалив пасть, двинулась ко мне. Выглядела она как полутораметровое чёрное пятно, с мелкой зубастой пастью посередине. Уклонилась я в последнюю минуту, упав на асфальт и больно ударившись коленками. Но на это не было времени. Бежать-бежать-бежать. У меня сбилось дыхание, болело в животе и ужасно устали ноги. Телепорт по прежнему не работал. Через ещё несколько попыток телепортироваться — до меня наконец дошло. Зона к которой я привязана воспринимает мой телепорт как попытки побега. А если же… Я телепортировалась за спину этой твари, с намерением атаковать её сзади. Телепорт сработал. Тварь взревела. — Да блять. — я снова побежала от твари, но теперь уже в другую сторону. Только теперь тварь была злее и быстрее. Бежала я в сторону всё того же тупика, не имея лучшей альтернативы. Но только вот там меня ждал сюрприз — над телами разорванных бандитов стояли их друзья, с выпученными глазами и с пушками наперевес. Увидев меня, всю в крови, и узнав во мне вора, которого они так долго искали, им было не трудно сделать соответствующие выводы. — Ах ты ж блять. — на меня наставили дуло пистолета. Сзади меня скоро должна была догнать тварь из теневого плана. Казалось бы, куда хуже? Но когда показалось дно, снизу постучались. — Полиция! Руки вверх! Не двигаться! — несколько молодых копов зашли с узкого ответвления переулка сбоку, наставив на бандитов, и на меня заодно, пушки. Где-то сзади, ревела невидимая для простых людей Тварь. Я в дерьме. *** Дальнейшее отложилось в моей памяти отдельными кадрами. Вот Тварь нагоняет меня, вот в переулке где стояли полицейские появляются ещё несколько тварей. Вот начинается перестрелка, бандиты и полиция не зная куда стрелять, стреляют без разбору. Вот, я аргументируя свой телепорт атакой сзади, перемещаюсь за спину сумрачным тварям и пытаюсь бежать, но спотыкаюсь и падаю — и слава богу, ведь сразу же после моего падения, у меня над головой свистят пули. Я начинаю отползти от перестрелки, как слышу дыхание сумрачной твари за своей спиной. А после, который раз за этот день, происходит чудо — хрип тварей и стрельбу перекрывает звучание молитв и появляются люди в рясах. Инквизиторы. Святая инквизиция вступила в схватку. Я все ползла, оставляя позади себя дикую мешанину из бандитов, копов, тварей и инквизиторов, пока кто-то не вздернул меня за шкирку. Передо мной стоял, сверкая фингалом, Джейк. Как сюда занесло моего брата — я не знала. Откуда у него была пушка и бита — я тем более не знала и знать не хотела. На лице брата четко читалось облегчение. Крепко схватив меня за руку, Джейк побежал, петляя по улочкам Нью-Йорка. Вокруг творился полный бардак. По всюду шастали, убивая, различные твари, гремели выстрелы, какие-то наркоманы уже разбивали витрину магазина, пользуясь неразберихой. В тёмных рясах спокойно шагали ровные ряды инквизиторов, читая молитвы. Джейк куда-то бежал, а я послушно бежала следом, чувствуя, как моя перепачканная в крови ладошка периодически выскальзывает из большой ладони Джейка. Наконец брат остановился у парковки и подошёл к старому доброму автомобилю марки «Chevrolet Impala». А после выбил ярко-красной машине боковое стекло битой и открыл дверь изнутри, протиснув руку в разбитое окно. — Тихо свиснул и ушел, называется нашёл. — радостно гыгыкнул брат, склонившись на водительском сидении в три погибели и шарясь в проводах. Сквозь его дырявую, растянутую чёрную майку хорошо просматривались синяки. — Джейк, блять, мы не можем просто взять и угнать машину! — говорила я, возмущено повизгивая, но все равно светила фонариком на руки брата, пока тот что то подрезал и соединял под ор сигнализации. Руки у меня мелко подрагивали от адреналина, а на лицо лезла безумная ухмылка. Срочно нужен был план по спасению наших с Джейком задниц, но в голове ничего кроме мата не было. Где-то вдали орала и неслась на нас сумрачная хрень, выползшая из теневого плана, где-то подъезжала светя сине-красными огнями полиция. Сидение машины было покрыто осколками от выбитого братом окна машины, что только добавляло, в прямом смысле слова, острых ощущений. Джейк завел мотор, я застегнула ремень безопасности. — Ну-с, с богом — хмыкнул ошалевший от происходящего брат и вжал в пол педаль газа. Я на всякий случай заранее заорала, но тут же зашлась в истерическом хохоте. Понеслась пизда по кочкам. Рядом с Джейком я чувствовала себя обнадеживающе. Я начала верить, что сейчас с Джейком мы просто уедем за пределы города и весь этот ужас наконец закончится… Но. На дороге, прямо перед нашей машиной, фиолетовым туманом возникла кучка неформалов. Ну, или же магов чёрного круга, тут уж как посмотреть.