Светлячок

      Прослушанный «в прямом эфире» разговор Героя с Мягким вызвал у меня слабую улыбку. Две тысячи человек, три страны, один миллиард долларов… Настоящий масштаб созданной мной корпорации значительно превышал самые смелые предположения большинства экспертов. Это напоминало воплощение известной поговорки – я «долго запрягал», потратив на подготовку, планирование и разработку около года, зато потом «быстро поехал».       Тридцать тысяч сотрудников, пятьдесят три страны, суммарная выручка с продажи лекарств 24 миллиарда долларов, из которых на чистую прибыль приходится 18 миллиардов, но это ещё цветочки по сравнению с основной статьёй доходов, не зря же на долю одного заработанного доллара производителем приходится десять долларов, заработанных спекулянтами. Биржевые спекуляции на основе инсайдерской и статистической информации, поставляемой Сетью, позволили мне «заработать» за тот же период ещё 59 миллиардов «чистыми», после уплаты всех налогов, причём каждый заработанный доллар увеличивал мои экономические возможности по влиянию на локальные рынки различных стран, позволяя начать активную перекачку средств и ресурсов из чужих карманов в мои.       При этом обычные граждане практически не пострадали, в отличие от биржевых спекулянтов, инвестиционных фондов, банков и других паразитов на теле общества, использующих свои финансы для того, чтобы «присасываться» к производящим продукцию фирмам, значительно увеличивая конечную стоимость любого произведённого товара. Нельзя сказать, что от этих людей совсем нет никакой пользы, часто они занимаются финансированием развивающихся компаний и инвестированием в различные интересные стартапы, но вреда, на мой взгляд, от них куда больше. Все финансовые кризисы в мире, бьющие по простому обывателю, если не вызываются, то значительно усиливаются благодаря «работе» этих деятелей. А раз так, то почему бы не ударить по сложившейся финансовой системе её же оружием? Я найду этим деньгам куда лучшее применение, чем строительство дворцов, покупка самолётов и дорогих машин.       Когда я начал переходить от нано-технологий к фемто-технологиям субатомного уровня, то даже сам не до конца осознавал тот технологический скачок, который получил. Да, увеличение производительности, да, мгновенное решение сложнейших систем уравнений за одну операцию благодаря квантовым эффектам, и что с того? Казалось бы – ерунда. Какая разница, будет ли решена задача за пару часов или за одну миллисекунду? Но, как оказалось, разница есть, и она огромна. Моделирование сложных физических явлений, создание электронной модели человеческого тела, на которой можно мгновенно узнать результаты воздействия новых лекарств, отыскать долговременные последствия взаимодействия нервной системы с нейросетью, произвести оптимизацию любого физического или физиологического процесса. В том числе можно было оптимизировать усовершенствовать внутреннюю структуру ИскИнов. Открылась возможность создания самооптимизирующегося программного кода… Чем дальше я «падал в кроличью нору», тем больше возможностей новой технологии передо мной открывалось.       Моделирование фемтороботов 11, 12 и 13 поколения заняло у меня одни сутки! Одни! Сутки! Не полгода на каждое поколение, не месяц, а сутки! Возможностей моего биологического мозга снова стало не хватать, чтобы успевать за производительностью ИскИна Щита, не говоря уже о центральном лабораторном ИскИне – Фабрикаторе, «исторически» размещённом под свалкой Нью-Йорка.       Тяжело вздохнув, я был вынужден поднять замороженные исследования по оптимизации мозговой деятельности, перестройке и усложнению структуры нейронов головного мозга, частичному переносу сознания на небиологические внедряемые компоненты и, конечно, созданию стационарных энергетическо-полевых структур, дублирующих работу мозга, но обладающих в тысячи раз большей «частотой работы», если за аналогию взять работу центрального процессора компьютера.       Трудно сказать, сколько «человеческого» во мне останется после завершения всех работ, но я не имел права отставать в развитии от собственных технологий. Нет ничего более жалкого, чем человек, находящийся «на содержании» созданных им машин, не понимающий даже общего принципа их функционирования. Мне уже не раз встречались подобные индивиды – не лично, но по собранным Сетью досье. Собственно, большинство Технарей были именно такими, бездумно отдавая контроль над телом и разумом собственному симбионту и даже не пытаясь понять принципов работы созданного ими оборудования. Работает же? Ну так что ещё нужно?!       Пока переход моего разума на новое «железо» находился на самом раннем этапе – я снял часть ограничений на работу нейросети и запустил процесс постепенной оптимизации структуры моего мозга, которая должна была устранить все те «косяки», какими обладает любой мозг, а мой – в ещё большей степени.       Природа создала в лице человека уникальный образец саморазвития разумного существа. Производительность человеческого мозга в разы выше, чем у самого совершенного суперкомьютера, если к нему не приложил руки какой-нибудь кейп-технарь. Вот только не следует считать созданное природой – идеалом, хотя бы потому что у каждого человека есть свой «срок годности».       В организме любого живого существа со временем накапливаются ошибки, неустранимые повреждения структуры, приводящие к снижению его эффективности. В природе эти проблемы решаются кардинально. Состарился? Умри, дай дорогу молодому! Это оправдано, когда каждое живое существо является взаимозаменяемым. Я же считаю, что каждый разумный индивид является уникальным и достойным того, чтобы он был сохранён если не как активная личность, то хотя бы в качестве посмертного информационного слепка в хранилище, так как несёт в себе отпечаток целой эпохи, позволяющий превратить историю из науки гуманитарной в прикладную.       Как было бы интересно обсудить с Эйнштейном и Фейнманом созданные мной теории, поговорить о философии науки с Ньютоном, получить оценку моих планов Лениным… Сейчас это невозможно, но в будущем, когда нейросети станут доступны не только для членов моей команды, а ёмкость информационных хранилищ вырастет в достаточной мере, почему бы и нет?       Но чтобы осуществить эти и другие «наполеоновские» планы мне пришлось как следует приналечь на работу. Это не было похоже на ежедневный монотонный труд ради достижения далёкой цели. Если бы мне предложили описать, что я испытываю, подключаясь к Сети с помощью мощнейшего ИскИна, мне бы пришёл в голову образ стремительного полёта в океане информации, расчётов и прогнозов. В эти моменты я знал лично каждого работающего на меня человека, как будто знаком с ним с детства, вёл переговоры с правительством Португалии и следил за работой нанятого в Греции кейпа-технаря, разрабатывающего новое устройство по моему заказу. Следил за курсом акций на фондовой бирже Нью-Йорка и составлял планы разгрома колумбийских наркокартелей. Всё сразу и всё по отдельности, уделяя каждой задаче ровно столько времени, сколько требовалось, не забывая о мелочах и не теряясь в массе проблем, скрупулёзно следуя своим планам и мгновенно их меняя на совершенно противоположные, когда в этом возникала нужда.       Иногда, порой в самые неожиданные моменты, в мой мысленный поток «вклинивался» Инквизитор – специализированный прибор и мощный ИскИн, основной целью которого было противодействие силам кейпов-умников, пророков, ясновидящих и просто слишком любопытных, которым о истинном масштабе мой работы не следует знать слишком много. Пока результаты его работы были не слишком впечатляющими – несколько настроек для Щита, снижающих мою заметность для кейпов, специализирующихся на получении информации. Они всё ещё могли узнать всё, что им потребуется, но делать это было неприятно, «будто засунул голову в доменную печь» - так охарактеризовал один из нанятых кейпов из Индии попытку «поработать» с информацией, закрытой Инквизитором.       Оценив потенциал разработки, я решил встроить его последнюю версию в Щит и выделить часть ресурсов ИскИна на постоянное совершенствование. Более громоздкие, мощные, но и более простые агрегаты заняли места в нескольких ключевых точках по всему миру, создавая глобальное поле противодействия, которое с каждым днём и каждой технологической итерацией становилось всё более эффективным.       Тем не менее, ворочать миллиардами и продолжать оставаться в тени становилось всё труднее. Если бы я ограничился одними биржевыми спекуляциями было бы куда проще, но я считал, что «чахнуть над златом», подобно Кощею, было бы неправильно как с моральной, так и с экономической стороны. Деньги, на самом деле, сами по себе ничего не значат. Это лишь испачканная бумага и последовательность цифр на защищённом цифровом носителе. Имея доступ практически ко всем компьютерам мировой банковской системы «приписать» себе сотню миллиардов баксов не составляло какой-либо сложности. Даже поймать меня вряд ли бы смогли. Другое дело, что деньги не появляются «из ничего» и не принадлежат «неизвестно кому». Всегда должен быть владелец. Лишь кажется, что «миллиардом больше, миллиардом меньше», никто не заметит. В действительности каждый из них учтён, известен и за каждым из них стоит та или иная организация или корпорация. Вот и мне пришлось «залегендировать» имеющиеся средства так, чтобы любой желающий получить «бесхозные» деньги в собственное пользование, получил вместо этого в зубы от эффективно работающих корпоративных юристов и службы безопасности.       Когда же появляются люди, то появляются и слухи. Появляются слухи – появляется интерес. Если интерес не удовлетворить, появятся подозрения и догадки. Лучше сразу показать себя во всей красе, создав некий не вызывающий отторжения образ, вроде миллионера-филантропа, в кратчайшие сроки нашедшего свою нишу и не лезущего в дела других «сегментов рынка». Конечно, фармакологическое лобби будет стремиться «задавить» опасного конкурента, но у них практически нет шансов – слишком быстро я стартовал, слишком широко раскинул свои сети. Уже сейчас мои люди начали скупать региональных производителей медикаментов, небольшие фирмы и даже отдельные лаборатории. Под это дело я выделил десять миллиардов долларов. Когда сделки будут завершены у моей корпорации появятся все необходимые лицензии, сертификаты и разрешения на производство любых препаратов, «немного» улучшенных с помощью тинкертеха.       Естественно, у каждой корпорации должно существовать «лицо», по которому можно судить о проводимой ей экономической политике и планах развития. Для корпорации «ТинкерМед» таким лицом должен был стать кейп Светлячок. Я никоим образом не торопил «выход из тени». Чем позже на нас обратят внимание, тем крепче мы встанем на ноги, но когда из информации Сети стало известно о начавшемся расследовании, медлить не стал, вначале продемонстрировав Протекторату и его противникам собственную силу, легко победив Крюковолка, а потом и кое-что из технических возможностей, демонстративно взломав сайт Нью-Йоркского Протектората.       Во время встречи с Героем я собирался немного приоткрыть свои карты и обозначить вполне понятные цели и варианты сотрудничества. Они были достаточно разумными, чтобы не вызвать отторжения у тех, кто контролировал эту организацию. И я говорю вовсе не о номинальном руководителе.