Пешки // Pawns

Дворец Топ Капы буквально потопал в ярком солнечном свете. Громадный, неприступный, скрывающий тысячи тайн, он был славным воином, выстоявшим под натиском миллионов врагов и так и не преклонив колени ни перед кем. Его высокие башни тянулись, казалось, в самое небо, к облакам, намереваясь, как огромные великаны, спрятать в них свои головы. Но даже если бы им это удалось, мир всё равно не перестал бы видеть османские флаги с острым полумесяцем, развивающиеся на ветру. Все мечтали хоть когда-нибудь переступить порог Топ Капы, ведь это рай на земле! Самые лучшие яства, самые дорогие украшения, самые прекрасные девушки, изысканные росписи на стенах... роскошь в каждой детали. Но Наргизшах Султан была человеком, который никогда так не считал. Она выросла на крови и предательстве, на клевете и зависти, на заговорах и угрозах смерти. Одним словом — на всём том, что скрывалось за красивой обёрткой Султанской семьи. Её игрушками были люди. Их жизни, надежды и мечты. Она не привыкла отступать или скупиться на средства для достижения своих целей. При всём этом для Наргизшах дворец был тюрьмой. Особенно теперь. Девушка потеряла мать, когда ей было всего три года. Канан Хатун умерла от родильной горячки при вторых родах, так и не подарив своему любимому Султану сына. Наргизшах с огромным трудом помнила, какой она была на самом деле. Лишь её небольшой портрет, который Султан Абдулла хранил у себя, помогал не забывать её прекрасные черты. Наргизшах всегда хотела знать, что такое материнское тепло. Но в ответ она получала лишь сухую любовь со стороны Калф, которые сидели с ней только потому, что им за это платили. Да и менялись они так часто, что Султанша не смогла бы их всех перечислить, даже если сильно захотела бы. Хотя Наргизшах не могла пожаловаться на то, что её обделял вниманием отец. Султан Абдулла наоборот был очень привязан к своим двум дочерям, рождённым от Канан Хатун. Он то ли чувствовал свою вину за то, что не уберег их мать, то ли действительно так сильно был влюблён в свою светловолосую фаворитку. Но теперь и его не стало. И Династия оборвалась. Абдулла оставил по себе несколько сыновей, но все они так или иначе скончались ещё в малом возрасте. До юности дожил лишь Шехзаде Багдад, но по официальным источникам он умер от оспы, во что Наргизшах ни один день не верила. Слишком много "но" было в этой истории. Но как доказать то, что истинный наследник престола жив, когда власть захвачена амбициозным вассалом, которому помогает и которого поддерживает сестра Наргизшах — Махиэнвер? — Ты снова меня не слушаешь. — недовольный тон Алтын, родной сестры Наргизшах, заставил её вздрогнуть. Девушка повернула голову в её строну и улыбнулась карем губ. Алтын была тем самым вторым ребёнком Канан Хатун, чье рождение и стало для фаворитки Падишаха фатальным. Но в отличии от самой Алтын, Наргизшах никогда не винила её в смерти их матери. Для неё младшая сестра была чем-то невероятно ценным и незаменимым, сокровищем, без которого жизнь не имела бы смысла. Их схожесть во внешности была достаточно очевидной, но при этом каждая сохраняла определённые детали, свойственные только ей. Наргизшах, например, была высокой и стройной. Свои каштановые вьющееся волосы она предпочитала собирать в замысловатые причёски, тем самым подчеркивая мягкие и очень аккуратные черты лица. Её кожа была достаточно бледной, губы — не очень тонкими, а нос — прямым. И на фоне всего этого очень ярко выделялись пронзительные светло-серые глаз. В то же время Алтын была чуть ниже своей сестры и имела хрупкое телосложение. Её черты лица были немного резкими, точно как и у её матери, нос — прямым, губы — немного пухлыми. Прямые каштановые волосы Госпожи всегда украшались диадемами или дорогими заколками. А тёмно-серые глаза Алтын никогда и никого не оставляли равнодушными. — Извини, Алтын. Я задумалась. — ответила наконец Наргизшах. — Ты в последнее время слишком задумчивая. — подметила Алтын с ноткой упрёка и мотнула головой в знак протеста на попытку Наргизшах оправдаться. — Нет-нет-нет, даже не думай. Я тут тебе рассказываю о том, как сильно злилась Махиэнвер, когда ты не пришла на присягу нашего нового "Султана". — Алтын изобразила пальцами в воздухе кавычки и закатила глаза в раздражённой манере. — А тебе даже не интересно? Наргизшах ухмыльнулась и положила руку на спинку софы, на которой они сидели. Она знала, что её старшая сестра и новоиспечённая Хасеки нового Султана взбесится, когда хоть кто-то не примет приглашение на присягу. Махиэнвер так долго рвалась к власти, что стала одержима тем, чтобы абсолютно каждый признал её победу. Но Наргизшах не собиралась так просто кланяться Крымскому Ханзаде, который ещё вчера стоял на коленях перед её отцом с данью, а сегодня вскарабкался на престол. — Я уверенна, что тюрбан Падишаха ему слишком велик. — с ноткой иронии бросила Наргизшах. Алтын заметно оживилась, когда увидела наконец в глазах сестры интерес. — О, ты даже не представляешь насколько. — засмеялась младшая из сестёр. Но разговор внезапно был прерван нетерпеливым стуком в двери. Наргизшах неуверенно переглянулась с сестрой и ответить не успела. Двери распахнулись так быстро, что влетевшая в них Айла чуть не упала, зацепившись о порог, что совсем не было на неё похоже. Остановившись посреди покоев, Хатун с трудом перевела дыхание и низко поклонилась. Её темные локоны были взъерошены, а румянец на щеках красноречиво говорил о том, что Айла долго и очень быстро бежала. — Что стряслось? — в голосе Назлышах проскочило беспокойство. Поднявшись с софы, она сделала шаг навстречу служанке, подбирая юбки своего тёмно-синего платья с парчи. Алтын осталась сидеть на софе, с опаской наблюдая за всем. — Мы нашли, Госпожа. — почти прокричала Айла, но тут же осеклась, заметив разозленный взгляд своей Госпожи. Понизив голос, она продолжила: — Ахмед Эфенди разгадал секрет тех писем. Они не пустые. Наргизшах почувствовала, как внутри всё похолодело. Неужели её догадки действительно были верны? — Так веди его. Чего стоишь? — с нетерпением обратилась она к служанке, пытаясь унять дрожь во всем теле. Айле не нужно было повторять дважды. Девушка сорвалась с места и вмиг оказалась за дверью. — Ты что всё таки не выбросила те глупые клочки бумаги? — тон Алтын хранил в себе недовольство. Когда Наргизшах обернулась к ней, сестра выглядела почти оскорбленной. Нахмурив тёмные брови, она продолжала восседать на софе, держа идеальную осанку и сложив руки в замок. В этом и была главная разница в характерах двух Султанш: Наргизшах была более холодной и сдержанной, в то время как Алтын славилась своей эмоциональностью и взрывным нравом. — Мы ведь нашли объяснение всему этому. — парировала младшая сестра, не получив ответ от сестры. — Махиэнвер пользуется системой отправки писем, которую придумала её мать — Сонай Мёге. Об этой системе стало всем известно после того, как Сонай была изгнана в Старый Дворец. Суть была в том, что Мёге отправляла всего троих гонцов, но лишь один из них нес настоящее письмо. У двух других были подделки — пустые листы. В итоге, даже если кто-то пытался перехватить её послания, у него ничего не получалось. Во-первых, сложно было предугадать, кто из троих нёс заветное письмо. Во-вторых, Сонай каждый раз меняла гонцов, никому не сообщая имена новых. В-третьих, их отъезд со дворца никогда и никем не фиксировался. — Махиэнвер известно, что этот способ её матери раскрыли. Она не стала бы рисковать. — отрицательно покачала головой Наргизшах. Двери покоев вновь открылись. И на этот раз вслед за Айлой вошел мужчина средних лет в тюрбане и с бородой, в которой уже виднелась седина. В одной руке он нёс несколько листов бумаги, а в другой — свечу. Наргизшах прекрасно помнила, как две недели назад пришла к нему в дом и отдала три перехваченных письма Махиэнвер. И хоть гонцы не признались, куда их везли, а сами письма оказались просто пустыми листами, Султанша решила докопаться до сути. Она была уверенна, что внутри спрятан шифр и что написанное можно как-то прочесть. А лучше Ахмеда Эфенди в подобных вещах в Стамбуле никто не разбирался. Мужчина прошел вглубь покоев и, остановившись посредине, сверкнул своими карими глазами. — Госпожа, две недели назад вы принесли мне эти листы и попросили рассказать о загадках, которые они кроют. — сразу же перешел к сути Ахмед, Алтын тем временем фыркнула в ответ на его слова. — Тот, кто их писал, был очень умен, рас уж даже мне понадобилось так много времени, дабы во всем разобраться. — Ближе к сути. — сухо бросила Наргизшах, сузив глаза. Ахмед Эфенди в ответ странно улыбнулся и передал Айле Хатун свечку с просьбой зажечь её. Служанка сильно удивилась и лишь вопросительно взглянула на свою Госпожу, а когда та кивнула, поспешила выполнить просьбу мужчины. — Среди трёх писем, я думаю, больше всего Вас заинтересует одно единственное. — продолжал Ахмед. — Что в письмах, рас уж вы их прочли? — вопросительно вскинула бровь Наргизшах, но так и осталась стоять на месте, наблюдая украдкой за Айлой. — Распоряжения насчёт узника. — слова Ахмеда застали Наргизшах врасплох. Даже Алтын поддалась немного вперёд, очевидно, не веря своим ушам. — Узника? — после долгой паузы произнесла Наргизшах. — Там указано его имя? Сердце девушки отчаянно билось в груди, готовое, казалось, выпрыгнуть в любой момент. Наргизшах почему-то была уверенна, что знает совершенно точно ответ на свой вопрос. И это ожидание подтверждений ещё больше сводило её с ума. — Госпожа, позвольте показать Вам само письмо, потому что боюсь, что если я скажу, Вы мне не поверите. — Ахмед склонил голову. К тому времени Айла как раз поставила на стол зажженную свечу. Мужчина неспешно отложил на столик два пустых листа, а третий опустил над танцующим пламенем. — Ты решил его сжечь? — со смешком бросила Алтын, явно не веря в эту странную историю. И каково же было удивление девушки, когда Наргизшах направилась прямиком к Ахмеду. Пару мгновений ничего не происходило. Нервы Султанши были на пределе. Алтын явно утратила интерес к происходящему и теперь со скукой крутила в руках своё кольцо. Айла пыталась из-за спины своей Госпожи разглядеть происходящее. — Смотрите! — наконец произнес Ахмед с широкой улыбкой, похоже, будучи абсолютно довольным собой. — Только читайте быстро. Чернила очень скоро снова пропадут. На бумаге действительно тонкими полосками начал расползаться текст. Поскольку лист нагревался неравномерно, то и чернила проявлялись кусками. Но как только все части встали на свои места, Наргизшах нетерпеливо выхватила письмо с рук мужчины и жадно забегала по строчкам глазами. Внутри всё переворачивалось, а мир вмиг начал крутиться в бешеном ритме. То, что было написано не подходило ни под какие рамки понимания. Султаншу вмиг захлестнуло негодование и ненависть. Руки задрожали от нарастающих внутри эмоций. — Багдад у неё. — процедила сквозь зубы Наргизшах. Не веря услышанному, Алтын подскочила с софы. Оказавшись возле сестры, она поспешила выхватить с её рук лист, полностью игнорируя бледную Айлу, чьи перепуганные глаза бегали между Султаншами. Среди всех спокойным оставался только Ахмед Эфенди, но лишь из-за того, что сам он уже знал содержание письма. — Это прямое доказательство вины Махиэнвер! — вскрикнула Алтын, когда закончила чтение. Наргизшах даже не знала, чего больше в её голосе: триумфа или ярости. — Хоть имя Багдада упоминается лишь раз, но он указан здесь как узник. Мы обязаны сообщить всё Совету Дивана. Серые глаза Алтын стали ещё темнее. Скомкав в руках лист, девушка бросилась к двери, но Наргизшах вовремя схватила её за руку, тем самым остановив. Алтын возмущенно взглянула на неё, но её сестра проигнорировала этот факт. — Айла, проведи Ахмеда Эфенди и дай ему остаток суммы. Я хочу побыть наедине со своей сестрой. — тон Наргизшах был стальным, потому её слова никто не стал оспаривать. Когда Айла и Ахмед оставили их, Алтын тут же запротестовала: — Отпусти меня. У нас в руках доказательство вины Махиэнвер. Она не открутится на этот раз. Наследник престола жив! Алтын подняла вверх письмо, текст которого без свечи начал постепенно снова исчезать. — Во-первых, Совет Дивана даже не станет с нами разговаривать. Во-вторых, мы не знаем пока, кто верен Султану Девлету, а кто готов поддержать Шехзаде. Ситуация слишком шаткая. — отчеканивая каждое слово, объяснила Наргизшах, но всё же отпустила руку Алтын. Как и ожидалось, её сестра немного успокоилась, постепенно осознавая, что сказанное — правда. С Алтын так было всегда: на эмоциях она принимала слишком поспешные решения. — Если даже мы покажем это письмо, новость о том, что наследник жив, слишком быстро разлетится по Империи. — Махиэнвер убьет его. — закончила вместо сестры Алтын, понимающе кивнув. Девушка явно была раздражена, но пыталась сохранять спокойствие. — Но зачем она держит его взаперти? Почему он всё ещё жив? Алтын бросила письмо на столик к свече, но Наргизшах не спешила с ответом. Она и сама пока не знала, что происходит и какую очередную игру затеяла Махиэнвер. Сердце так быстро начало биться в груди, что, казалось, грохотало прямо в голове, заглушая остальные звуки. Дабы хоть немного собраться с мыслями, девушка начала ходить взад-вперёд по покоям, нервно заламывая пальцы. — Это какое-то безумие. — пробормотала Наргизшах себе под нос. — Но это наш шанс. — Мы должны его спасти. — твёрдо заявила Алтын. — Он — наследник престола и продолжение нашей Династии. Наша последняя надежда. — Судя по письму, Махиэнвер держит Багдада в Амасье. — Наргизшах облизала пересохшие губы, пытаясь собраться с мыслями. — Значит у неё там есть верные люди. — фыркнула Алтын. — Мы не сможем туда сунуться. — В одиночку — нет. — Наргизшах внезапно застыла на месте. — Нам нужно собрать верных людей. — Мы и так собирались это делать. — мрачно заметила Алтын. — Но на то, чтобы оценить ситуацию в Диване нам нужно много времени. — Я говорю не только о Совете Дивана. — Наргизшах внезапно улыбнулась. Когда она повернулась к сестре, Алтын заметила в её глазах лукавый огонёк. Это означало лишь одно: её сестра что-то задумала. Что-то, что вполне может привести их к победе. Алтын почувствовала, как по её телу пробежали мурашки, но спрашивать что-либо не решилась. — Мне нужно покинуть Стамбул, Алтын. — Наргизшах задумчиво взяла в руки свечу. Огонёк всё еще плясал на её кончике. Какое-то время девушка внимательно наблюдала за пламенем, а затем задула его. — Я подберусь к Амасье и верну истинного наследника престола. — заключила она.