***
Беспоĸойная ночь явно давала о себе знать постоянной зевотой и зависающим мозгом, но Тушенцов, ĸаĸ и советовал Дима, отвлеĸался от недавнего происшествия всеми силами, дабы не нагружать ещё сильнее свой измождённый разум. Руслану было отĸровенно страшно находиться одному в ĸвартире, поэтому, поставив на фон ĸаĸой-то сериал для домохозяеĸ, идущий по телиĸу, парень решил заняться уборĸой. Сухой или влажной — неважно; он хоть все статуэтĸи, что захламляют стеллаж в гостиной, протрёт с ювелирным вниманием, лишь бы больше его не посещали назойливые мысли. Но, ĸ сожалению, не думать о похищении и изуродованном теле выходило из руĸ вон плохо, потому что в голове неоново-ĸрасной табличĸой горело «почему, нахуй, именно я?»; парень шугается ĸаждого тихого сĸрежета и дуновения ветра из форточĸи, что легоньĸо всĸидывает ажурные занавесĸи. Студенту до жути сложно принять, что это случилось именно с ним — с человеĸом, ĸоторый ни разу в жизни ниĸому дорогу не перешёл. Висящая в шĸафу одежда будто бы двигалась в его глазах, а в зерĸале за собой он, ĸазалось, видел силуэты, ĸогда его протирал до алмазного блесĸа. Парень адсĸи устал, но выдраил ĸвартиру от и до; нашёл несĸольĸо пустых пачеĸ от Диминых сигарет у себя на балĸоне, пару смятых баночеĸ энергетиĸа под тумбочĸой и упаĸовĸу запечатанных презервативов, упавшую за ĸровать где-то полгода назад, ĸогда у него ещё была девушĸа, а теперь они полетели в ящиĸ за обычной ненадобностью. Всё воĸруг блестело и воняло приторной лавандой; перестеленное постельное бельё хрустело, светясь своей белоснежностью, а одежда была сложена по цветам и уровню нужности в повседневной жизни: мама бы оценила его старания, будучи ужасной перфеĸционистĸой. Находил он по ходу уборĸи и разные мелочи, ĸоторые напоминали ему о чём-то старом: об Ачинсĸе, о первом поцелуе и песнях, посвящённых первой подружĸе, ĸоторая запала ему в душу на пару месяцев влюблённости. Он бережно протёр гитару в местах, где начала слезать стёртая от постоянного трения о бедро ĸрасĸа, и уложил её в ĸресло, чтобы, заĸончив со всеми планами на выходных, немного побрынчать на ней. В одном из старых рюĸзаĸов он нашёл смятую и почти что выцветшую записĸу, разобрав на ней милое послание от ĸаĸой-то одноĸлассницы: «Ты пойдёшь со мной на дисĸотеĸу? Это Лена» и маленьĸое сердечĸо; мда, таĸ и не сходил. — Нужно в душ, — решает парень, заĸрывая хлопĸом «Божественную ĸомедию», зачитанную до дыр и хранящую в себе пару заначеĸ по сто рублей в виде заĸладоĸ на самых любимых строках. Вода поможет снять лишнее напряжение и остудить мозг; ĸажется, попади она сейчас на голову Тушенцова, ĸ потолĸу бы непременно начал подниматься пар. Пора заĸанчивать думать о причине своего похищения самостоятельно; Онешко лучше справится с этой задачей и обязательно ему поможет — этому мужчине определённо хочется доверять, и Руслан не находит ни единой причины для подобного рода мыслей, ĸроме той, что маячит у него на подĸорĸе: «он твой единственный спасательный ĸруг, Руслан, таĸ вцепись же в него до побеления пальцев и ни за что не отпусĸай!». Юноша проводит ладонью по зеркалу, собирая конденсат, и смотрит на себя в отражении пару секунд, разглядывая щёки и пространство над верхней губой на наличие щетины, но в итоге решает не бриться и, оборачивая полотенце вокруг бёдер, выходит из ванной комнаты, заполненной влажным воздухом, и промакивает волосы, пуша их махровой тканью. Вдруг айфон сигнализирует о новом входящем вызове, и Руслан, быстро натягивая на себя чистые боксеры, спешит ответить звонящему человеку. — Да? — студент зажимает телефон между плечом и ухом, просовывая левую ногу в штанину домашних треников. — Руслан, здравствуй, это Юлий Онешко, следователь, — представляется мужчина, и с покашливанием продолжает: — Не мог бы ты завтра к двенадцати дня подъехать ко мне на допрос? Если тебе удобно, конечно, — вежливо дополняет он свой вопрос. — Да, могу, без проблем, — отвечает парень, на что Юлий одобрительно кивает и интересуется в трубку: — У тебя всё хорошо? — и кареглазый хмурит брови, спрашивая: — Да, вроде, а что-то не так? — Тушенцов приземляется на край кровати, включая лампу на прикроватной тумбочке. — Нет, просто элементарная вежливость и внимание к главному свидетелю, — доброжелательно посмеивается мужчина, улыбаясь. — Ладно, Руслан, тогда до завтра? — Угу, до свидания, — тихо отвечает он, абсолютно не понимая: неужели в ментуре ещё остались нормальные люди?***
Немного нервно потоптавшись около нужной ему двери, Руслан несколько раз постучал. Услышав глухое «войдите» с другой стороны, он, переведя дыхание, вплыл в небольшое помещение. — Здравствуйте! — стараясь скрыть неуверенность в голосе, сказал парень, слегка кривя губы в улыбке. — Привет, Руслан. Присаживайся напротив. Я буду снимать процесс на видео, чтобы твои слова нельзя было фальсифицировать. Подпиши, пожалуйста, вот этот документ о том, что ты даёшь добровольное согласие на съёмку, и мы сможем начать. — Хорошо, — ответил Тушенцов, рисуя закорючку на протянутом ему листке. — Чай, кофе? — Можно мне простой воды? — Да, конечно. Достаточно шумно отодвинув стул, Онешко прошёл к другому концу кабинета, наполняя одноразовый стаканчик прохладной водой из кулера. Разрывающее тишину бульканье заставило Руслана немного расслабиться. — Возьми, — сказал Юлик, ставя стаканчик перед парнем, следом настраивая камеру и нажимая кнопку записи. — Итак, Руслан, расскажи, пожалуйста, события минувшего четверга с самого начала… Следователь внимательно слушал рассказ парня, следя за плавными движениями его губ. Слегка искусанные, местами покрытые корочками; даже сейчас, пока он рассказывал о том, как сидел на парах, он иногда останавливался, то и дело нервно покусывая и без того истерзанную плоть. Обычное действие, с головой выдающее его волнение, что он неумело пытался скрыть. — Я не видел того, кто ударил меня. Я шёл в наушниках, громко слушая музыку, заходя в пустой переулок между дворами. Идеальное место для похищения, — подытожил кареглазый, виновато выдыхая. — Да, негусто. Давай попробуем восстановить события после того, как ты очнулся в том подвале. Ты слышал что-то подозрительное? — Когда я пришёл в сознание, в ушах немного шумело. Я несколько минут пытался полноценно прийти в себя, прежде чем шум ушёл. Я не знаю, сколько точно времени прошло перед тем, как я смог встать. Страх того, что я не один, определённо присутствовал, поэтому перед тем, как выйти в другую комнату, я пытался вслушаться в тишину. Но ничего не слышал. Вы, наверное, видели, что межкомнатная дверь довольно толстая и многих звуков не пропускает. — Да, я заметил это. Что было дальше? — Юлий внимательно слушал парня, время от времени делая какие-то заметки в своём блокноте. — Я вышел в комнату и увидел Наталью Николаевну, но тогда я не знал, кто это. Вы помните, в какой позе она была изначально. Я думал, что блевану, честное слово. Эта картина до сих пор маячит перед глазами, когда я их закрываю. Я попытался успокоиться и найти выход, но потом мой взгляд зацепился за записку. Я решил сразу выполнить эту просьбу, боясь, что за мной каким-то образом следят. А дальше вы знаете всё, что было. Я позвонил «112», потом вы приехали. — Что ты можешь рассказать об убитой? — Честно говоря, я не так много знаю. У нас в университете работают две женщины, которые выдают ключи от кабинетов и следят за гардеробом. Одна из них — Наталья Николаевна. В четверг была смена Светланы Васильевны, второй женщины, поэтому её отсутствие на рабочем месте никого не волновало. Она работает у нас чуть больше года. Женщина она своеобразная, я бы сказал, что даже очень. Самый настоящий человек настроения. — Что ты имеешь ввиду? — Когда у неё было хорошее настроение, она дарила его всем: была максимально приветлива и общительна. Обязательно желала удачного дня на учёбе, пару раз она даже угощала меня конфетами. Но если настроение было плохое, то лучше как можно быстрее раздеться и уйти на пары. Она могла нагрубить ни за что, сказать какую-то колкость. В такие моменты она прям источала ужасные волны негатива. Но граней она особо не переходила, хотя… Как-то раз, она очень сильно меня обидела. День обещал быть сложным, у меня с утра буквально всё из рук валилось, я ещё и с девушкой поругался перед этим… Когда я зашёл на факультет, я был полностью погружён в себя и не поздоровался с ней, просто не заметил её. Она окликнула меня и начала поливать какой-то бессмысленной грязью на потеху старшекурсников, которые стояли в нескольких метрах от нас. Я вообще тогда чуть не разрыдался от досады! Психанул и пошёл в аудиторию, даже не оставив куртки; а она потом так и не извинилась. И похоже, что уже не извинится… — Хм-м, интересно... А ты не знаешь, был ли у неё ухажёр какой-то? Может видел, как её кто-то встречал с работы или наоборот привозил? — Несмотря на то, что я приезжаю довольно рано, даже если нам к первой паре, к моему приезду она всегда была на рабочем месте. Мы пару раз в одно время покидали здание, но она тогда шла на остановку перед факультетом и уезжала на автобусе. Я, честно говоря, не интересуюсь личной жизнью других людей, мне своей хватает. — Так, ладно. У тебя есть какие-либо мысли насчёт того, кто мог тебя похитить и за что? У тебя есть недоброжелатели или открытые враги? — Не думаю. Я не конфликтный парень, в университете особо ни с кем не общаюсь; разве что с одногруппниками при необходимости и Димой. — Дима, это тот парень, что забирал тебя? — Да, а что? — Ничего, я просто пытаюсь составить в голове более точную картину. Прости, что перебил. — Не беспокойтесь об этом. Так вот, я ни с кем не ссорился за эти два года, пока я живу тут. — Ты не местный? — Нет, я приехал в Петербург учиться. Опережая ваш вопрос, я живу на квартире, так что конфликтов в общежитии тоже не могло возникнуть. — Не замечал ничего подозрительного в последнее время? Может, какие-то мутные личности или кто-то ходил за тобой? — Честно говоря, я большинство времени погружён либо в себя, либо в учёбу. Я не особо слежу за окружающими людьми и прохожими, но теперь начал. Я вчера проводил Диму, зашёл в магазин и потом весь день просидел в зашторенной квартире, закрытой на все имеющиеся замки. — Дима с тобой ночевал? — Вы так много интересуетесь им, думаете, он причастен к этому? — выпучив глаза, спросил Руслан, снова нервно закусывая губу. — Нет, ты что?! Я просто пытаюсь понять, есть ли у тебя поддержка, потому что если ты нуждаешься в психологической помощи после той ночи, то мы можем её предоставить, причём абсолютно бесплатно. У нас есть специальные люди для этого. — Похоже, что нуждаюсь… — покрываясь лёгким румянцем и пряча взгляд, тихо ответил тот. — Эй, — бодро произнёс Онешко, наклоняясь вперёд и кладя свою большую ладонь на дрожащую руку парня. — Это нормально. Тебя похитили, ты очнулся неизвестно где и увидел изуродованное тело. Нет ничего постыдного в том, что теперь тебе нужна помощь, чтобы справиться с этим. Тушенцов отрешённо взглянул на мужчину, сглатывая неприятный ком в горле. Юлик понимал, что подобные вещи тяжело переживать, поэтому искренне хотел помочь. Он помнит, как сам впервые увидел гниющий труп ещё на учебе; после чего не мог спокойно спать несколько дней. А после своего первого настоящего дела ему самому понадобилась помощь друзей, чтобы пережить это. Тяжело находить трупы, но ещё тяжелее работать потом с родственниками погибших и смотреть в глаза убийцы, который ничуть не раскаивается в содеянном. — Давай так, мы закончим допрос, а потом я сразу же отведу тебя к нашему психологу, вы с ним поговорите, и он обязательно поможет тебе. Руслан, ты очень важен для нас, ты единственный свидетель на данный момент, и мы не можем себе позволить хоть как-то рисковать тобой. Я понимаю, что это тяжело, но попытайся подумать, точно ли не было никого подозрительного? Не влипал ли ты в какие-то истории? Тебе не стоит скрывать информацию, которая может помочь в поимке преступника. Парень замолчал, и судя по сведённым к переносице бровям, он усердно пытался что-то вспомнить. Руслан сейчас и Руслан в ту ночь — два разных человека. Тогда он старался держаться, делая вид, что справится, сейчас же он выглядел максимально загнанно и напугано. — Нет! — отчаянно выдохнув, произнёс парень, заставив Онешко вздрогнуть и наконец убрать руку с его ладони. — Ничего не помню… — Ладно, не переживай. Я поеду в университет, возьму записи с камер и узнаю у работников, видели ли те что-то странное. А ты напиши мне точные названия улиц, по которым ты шёл домой, и примерное время. Мы запросим записи со всех камер по твоему пути и посмотрим, нет ли никого подозрительного. — Хорошо, спасибо! — стараясь выдавить хоть какое-то подобие улыбки, прошептал Руслан, принимая протянутый чистый лист и ручку. — Я думаю, на сегодня допрос окончен, — констатировал следователь, выключая запись. Был ли он удовлетворён этой беседой? Сказать было сложно. Ответы на вопросы всё ещё не были найдены, ещё и душа мелко начала болеть из-за сидящего парня напротив. Он не создавал впечатление убийцы, разыгрывающего перед всеми спектакль, так же как и не создавал впечатление лжеца, старающегося скрыть что-то от следствия. Он просто был напуганным ребёнком. — Ну что, пойдём к Даниле Владимировичу? — Пожалуй…