Одержимый

Онешко не понимал, каким чудом Леонов нашёл бомжей, которые оказались свидетелями, но готов был расцеловать его! Как оказалось, двое мужчин, живущих в одном дворе с Лапочкиным, видели его в день смерти. Они поклялись, что видели, как тот шёл с каким-то мужчиной, чьего лица они, конечно, не рассмотрели, в сторону дороги, а потом всё. Парень больше не возвращался и уже никогда не вернётся. Благодаря их показаниям, они отыскали нужные записи с камер видеонаблюдения, на одной из которых действительно видно, что Алёша уже собирался идти домой, но резко изменил свои планы, направляясь в сторону, противоположную от подъезда. На камере с продуктового магазина, находящегося во дворе, Юлий смог рассмотреть вдалеке чью-то фигуру. Тот момент явно стал лучшим за последние пару дней! Но, как и в случае с камерами с университета, качество записи оставляло желать лучшего: едва можно было разглядеть силуэт, ибо картинка была вся в пикселях. Около часа Юлик и Паша рассматривали два имеющихся скриншота, чтобы прийти к выводу, что на них один и тот же человек. Несмотря на то, что мужчина — а это явно был мужчина, судя по показаниям свидетелей и анатомии — один и тот же. За прошедшие полтора дня следователь уже успел уверовать в Бога и подумать, что лучше быть уже не может, как вдруг охранник, делая очередной обход по территории кооператива, случайно нашёл в кустах разбитый телефон… Отдав его специалистам, следствию удалось установить, что это то же устройство и тот же номер, с которого был совершён звонок Руслану. Онешко готов был прыгать от счастья, старательно игнорируя внутренний голос, который шептал ему, что радоваться рано, и ничего не закончено. Постоянные допросы дико выматывали. Три дня назад он пытался беседовать с Русланом у него дома, в тот же день допрашивал бомжей. На следующий день побеседовал ещё с парочкой соседей и продавщицей магазина. Вчера весь день сопоставлял имеющиеся детали и ещё раз общался с охранником. Слишком много бессмысленных диалогов, занимающих слишком много времени. Именно поэтому он сейчас без особого энтузиазма общался с Екатериной Солгаловой, той самой бывшей девушкой Тушенцова. — То есть, вы вообще не замечали взаимодействий между Русланом и погибшими? — слегка лениво поинтересовался следователь, делая заметки в блокноте, отмечая что-то больше для того, чтобы не уснуть, нежели чтобы помочь делу. — С Натальей Николаевной, так или иначе, взаимодействовал весь факультет. Нельзя было попасть в здание, чтобы не встретиться с ней. — А что насчёт Алёши? — Руся никогда не делился со мной мелкими неприятностями. Он иногда вскользь упоминал его, но ничего существенного не рассказывал. — Ладно, расскажите о вечере семнадцатого числа, когда вы были в гостях у Тушенцова, — допрос, если его можно было так назвать, длился уже больше получаса, но ничего узнать, кроме бессмысленной болтовни девушки, не удавалось; Онешко решил перейти к главной причине вызова. — А что вас конкретно интересует? — кокетливо закусив нижнюю губу, спросила брюнетка. — Уж явно не часть с твоим динамо, — хмыкнул следователь, вновь высказавшись быстрее, чем подумал. — Вот как? — откидываясь на спинку стула, спросила Катя, ничуть не оскорбившись такой бестактности. — То есть слухи, которые до меня дошли — правда? — Какие слухи, Солгалова? — Очень интересные, Онешко! — они как-то незаметно и слишком нагло меняют вектор диалога. — Может просветишь меня? — Говорят, что ваш интерес к моему бывшему парню явно переходит рамки рабочего… Но знаете, я не осуждаю, очень сложно не заинтересоваться им. Он интересный во всех сферах жизни, особенно в интимной… — девушка снова перешла на «вы», но даже близко не собиралась возвращать беседе деловой характер. — А ещё говорят, что в Москве кур доят, и что? Мы соберём все Питерские слухи или остановимся на моей персоне? Просто если вдруг в твою прекрасную головушку закралась мысль о том, что я ничего о тебе не знаю, то лучше перестать испытывать моё терпение и вспомнить, что ты находишься на допросе по делу об убийстве… Или ты бесишься из-за того, что я занимаю в его жизни сейчас намного больше места, чем ты? — ни один мускул на строгом лице не дрогнул; ни сейчас, ни во время слов девушки. — Серьёзно?! Вы всего лишь следователь, с которым он контактирует из-за той ситуации, в которой оказался, а я та, которую он любил, причём во всех смыслах этого слова. Окститесь, вы ему неинтересны! — Я бы с удовольствием показал тебе наш с ним чат, чтобы доказать, насколько я ему неинтересен, но не думаю, что это будет уместно. Это не для лишних глаз, это что-то интимное, что-то, что должно оставаться между двумя людьми, контактирующими друг с другом только под гнётом обстоятельств, — Онешко в открытую блефовал, чтобы вывести собеседницу на эмоции; ему определённо повезло, что этот допрос он не записывает и никто не надаёт ему по шапке за такую наглость; ибо из них двоих, в случае чего, поверят на слово точно ему. — А теперь, давай вернёмся к делу… Что вы делали до приезда к Тушенцову и почему решили к нему поехать? Они оба явно перешли черту, поэтому оставшиеся минут двадцать допроса прошли как на ножах. Несмотря на то, что свои вопросы Юлик задавал деликатно и спокойным голосом, интонация ответов Екатерины была максимально грубой. Она отвечала нехотя, не упуская возможности максимально детализировать их неудавшийся половой акт. — В ходе допроса Руслана мы узнали, что звонок поступил в 22:43 по московскому времени. Во сколько вы покинули его квартиру? — Через минуты три после этого звонка. Я думаю, что вы в курсе того, как быстро меня оттуда старались проводить, — они уже снова стали беседовать вежливо, но нежелание говорить чувствовалось даже в воздухе. — Ладно. Номер ваш у нас есть, в случае чего, будьте готовы приехать, — не глядя на собеседницу, ответил работник полиции, убирая в стол блокнот. — Я не думаю, что это будет возможно, я уезжаю. — Послушались Тушенцова? — Лучше перебдить, чем недобдить. — Тоже верно. Но всё равно, будьте готовы хотя бы к телефонному звонку. Всего хорошего! Солгалова стремительно покинула кабинет, даже не попрощавшись. Она так сильно была увлечена своим «побегом», что чуть не сбила с ног двухметрового Кашина, направлявшегося к Онешко. — Что ты делал здесь с этой малышкой, раз она так убегала отсюда? — немного шокированно спросил Данила, падая на место, где ранее сидела сама Катя. — Это бывшая Руслана; мы, если можно так сказать, немного повздорили… — Самца не поделили? — начал психолог, довольно улыбаясь, за что в него прилетела какая-то бумажка. — Ты пришёл ко мне, чтобы нервы трепать? Если да, то двери моего кабинета всегда открыты для тебя — можешь идти на хуй! — По хуям ходить — твоя прерогатива, а я пришёл сюда, чтобы получить как можно больше имеющихся деталей об убийце, ибо Равинский сказал работать над его психологическим портретом…

***

Шагая рядом с Максимом, одним из охранников, в направлении ближайшего супермаркета, Тушенцов прикурил сигарету с помощью зажигалки любезного… мускулистого парня. После того разговора с Данилой Руслан постоянно начал замечать за собой какие-то новые замашки. Возможно, студент слишком давно не занимался самокопанием, что он напротив делал в последнее время очень часто, но мысль о чём-то новом в себе определённо увлекала и требовала тщательного анализа. Шатен понимал, что Юлик его привлекает, но какая-то частичка вопила об экспериментах для проверки. Не бред ли это сивой кобылы? Впоследствии Тушенцов стал изучать свою реакцию на всех знакомых ему за всю жизнь мужчин и понял, что именно этот милый следователь, кажется, стал роковым для его гетеросексуальности, а в последнее время вообще заметил, что в окружающих парнях его внимание притягивают в основном какие-то общие со старшим черты. У Макса, например, были крепкие руки и бархатистый тембр голоса, что Тушенцов отметил для себя ещё при знакомстве. Да, руки у Юлия были что надо: приятно согревали нежными прикосновениями, как тогда, в кабинете, но сжимали крепко, желая поддержать; с чуть грубоватой кожей и мозолями от возможных тренировок в зале — они напрямую говорили о характере своего хозяина, выдавая его с потрохами: импульсивный, мужественный и властный… От картины, всплывшей перед глазами, Руслан закашлялся, на что Макс ответил лёгким постукиванием по спине: — Не давись! — посоветовал он, усмехаясь. — Мы почти пришли, — пропыхтел второкурсник, кидая сигарету на землю и туша её носком ботинка. Автоматические двери открылись, впуская молодых людей внутрь, и Тушенцов, взяв корзинку, заглянул в телефон с настроченным на скорую руку списком. Следуя от первой позиции к последующим, шатен стирал ненужные, уже положенные в корзину продукты, совсем не смотря перед собой, и, кто же мог подумать, врезался в кого-то, чей голос подозрительно знакомо прошипел «да ебись оно в рот». — Катя? — встрепенулся парень, помогая девушке удержать равновесие с полной корзиной еды. — Почему ты не уехала? — И тебе здрасьте, — фыркнула она. — Да собиралась я, напоследок зашла в магазин и сейчас поеду к бабушке. — В Синявино? — переспросил парень, поднимая выпавшую из корзины девушки пачку чипсов и возвращая её на место. — Да, — Солгалова улыбается, мысленно злорадствуя: «он помнит, Онешко, пососи». — Ладно… Тогда пока, — вздыхает Тушенцов и, оборачиваясь на охранника, произносит: — Пойдём? — и удаляется, заставляя Катю нахмуриться: — Мудак, даже написать не попросил… Подходя к подъезду, парни замечают Егора и решают узнать обстановку: никто не приходил, всё чисто. Студент со спокойной душой заходит в подъезд, сопровождаемый всё тем же Максимом, которому он перед дверью пожимает руку и отпускает дежурить дальше. — Димас, ты тут? — кричит не слишком громко, раздеваясь, в ответ получая тишину. Он на парах, точно. Руслан мученически вздыхает, вспоминая про домашку по математическому моделированию, и проходит в комнату. Вдруг чувствует на своих ногах сквозняк и поднимает взгляд на окно, думая, что он забыл закрыть форточку, но всё оказывается иначе: балконная дверь настежь открыта, а занавески зловеще развеваются на ветру. — Блядь, — по спине бегут мурашки. Он взрослый и рассудительный мальчик, который не будет сейчас паниковать, а просто позвонит Юлику. Быстро найдя номер следователя, Тушенцов прикладывает телефон к уху и ждёт уже полюбившееся «слушаю, Онешко». — Привет, Руслан, — слышится знакомый голос в трубке, и Юлик, кажется, улыбается на другом конце провода, но всё же добавляет: — Что-то случилось? — Я… я пришёл домой, а балконная дверь открыта… и… я закрывал её… — парень заикается, а Онешко перебивает его. — Всё на месте? Тебе точно не кажется, может, ты забыл повернуть ручку, или просто подумал, что закрыл? — спрашивает обеспокоенно следователь. — Прости, но я не могу сейчас к тебе приехать, Руслан, — вздыхает мужчина с искренним сожалением: он понимает, что Тушенцову сейчас нелегко. — Кто-то оставался дежурить у подъезда? — Егор, — вздыхает студент, все так же не сходя с места. — Русь, послушай, — от такого обращения становится тепло. — Егор — ответственный малый; он бы и мышь не пропустил — именно поэтому я попросил этих ребят за тобой присматривать, — от таких слов младший чувствует себя ебаным эскимо под палящим солнцем Сочинского пляжа. — Набери Диме, если тебе страшно, — советует мужчина, чуть погодя сообщая, что ему пора идти. — Ты же сможешь заехать ко мне завтра? — спрашивает Тушенцов в последний момент. — Я постараюсь, — уверяет его Юлий, прощаясь. Руслан вздыхает полной грудью, а волнение отступает, когда он слышит из динамика гудки: бабочки в животе буквально взрываются порханиями. Ну, и по иронии судьбы, Онешко оказывается прав. Позвонив Ларину, второкурсник слышит глухой удар ладони по лбу и с десяток извинений за то, что старший тупой идиот, забывший закрыть после курения на балконе дверь, который напугал друга до чёртиков. Тушенцов успокаивается окончательно, ласково называя картавого дурачком, и Дима прощается с ним, обещая, что вернётся домой через пару часов с кое-чем вкусным, а кареглазый усмехается, произнося тихое «бывай». Что ж, теперь математика. Сначала было отрицание, мол, да нахуя вообще ему нужны эти сложные задачи, потом гнев на себя любимого за то, что на парах он слушал материал не шибко внимательно; торг, депрессия и, наконец, кривым почерком выведенное в тетрадке условие: «для производства двух видов изделий a и b предприятие использует…». Он очнулся, услышав негромкое Димино «я дома» из коридора, и, взглянув в записи, обнаружил аж три решённые задачи. Время он убил, это уж точно, и есть хотелось просто пиздецки, а запах чего-то вкусного из дверного проёма притягивал будто магнитом. — Пицца, — хмыкнув, Ларин ввалился в комнату с коробкой в руках. — Твоя любимая, кстати, — парень откинул картонную крышку, и Тушенцов смог взять себе кусок, жадно в него вгрызаясь. — Посмотрим телек? — задал больше риторический вопрос старший, уже беря в руки пульт и слыша только «угу» со стороны Руслана, у которого за ушами только пищало. Первый попавшийся канал оказался новостным, и Дмитрий решил остановиться на нём, ибо ему в последнее время начало казаться, что жизнь пролетает мимо него. Ведущий болтал с серьёзной миной о курсе валюты и других вещах, но, в отличие от погружённого в просмотр третьекурсника, Руслан будто решался на диалог с лучшим другом: открывал рот, вздыхал поглубже, кусал губы, а в конце концов выпалил: — Мне нравится Юлик, — и замер, смотря на Ларина, который даже мускулом на лице не повёл, но голову в его сторону повернул. — То есть… он привлекательный… мне кажется… — Господи, ты похож на семиклассницу, — прыснул картавый, замечая излишнюю красноту щёк младшего. — Я рад, что ты это признал, — улыбнулся парень, заставляя кареглазого заулыбаться в ответ. — Срочные новости! — их диалог был прерван громким заголовком от новой ведущей. — На Мурманском шоссе было найдено тело молодой девушки. Личность пока что не установлена, так как никаких документов в машине и её окрестностях обнаружено не было, но этим занимаются специалисты. Если у вас есть какая-то информация, пожалуйста, звоните по номеру, который вы видите на экране… Всматриваясь в сменяющиеся кадры, на которых был показан отрезок дороги, лес и, видимо, машина жертвы, Ларин выдохнул: — Пиздец, знакомая тачка, тебе не кажется? — парень вновь повернулся к Тушенцову, который резко из помидорно-алого стал бледным. — Руслан, ты чего? — Это Катина машина, — просипел парень.