Одержимый

Полноценного разговора с Русланом так и не вышло. Он был непреклонен в своём решении расстаться, поэтому всё закончилось хлопком двери перед лицом и просьбой держаться подальше во имя собственного блага. Всё, что осталось сделать Онешко — лишь отчаянно ударить кулаком в стену около двери, оставляя от своей руки след из десятков трещин, и поспешить в участок. Так уж вышло, что вчера он так и не вернулся на место преступления, а лишь отдал Максиму машину и попросил прикрыть его перед начальством. Дойдя до своего авто, которое он из-за пробки бросил около какого-то продуктового магазина, он просто сел в него и поехал к себе домой. Долгое время он гипнотизировал взглядом мобильный, сдерживая порыв написать или позвонить Тушенцову, но потом всё же набрал Егору. Тот сказал, что парень уже спит, и тогда следователь просто напился. Просто взял и выпил половину бутылки водки в три часа дня. Вчера ему было плохо. Он не мог помочь своему парню, не мог уменьшить его боль. Он был просто бесполезен. К тому же бонусом прилагалось давящее чувство вины. Всё его естество кричало, что это можно было предотвратить, что он мог это остановить! У него есть для этого всё: информация, связи и власть, но всё равно всё идёт не так, как хотелось бы. Теперь же ему было хуёво. Не плохо, не «не очень», а именно хуёво. Дело было явно не в похмелье, что послужило причиной поездки на такси, а не на своей машине. Просто Руслан его бросил. Его никто ранее не бросал, он сам предпочитал быть «инициатором» расставания, но была ли проблема именно в этом? Сердце, казалось, пропускает удары от мыслей о том, что теперь Руслан один будет бороться со всем, что на него свалилось. Димы больше нет, их отношения он закончил… Когда он с утра увидел успевшее стать родным имя и их совместную фотографию на дисплее, мужчина подумал, что Тушенцов звонит ему, чтобы попросить побыть рядом. Следователь даже готов был пропустить очередной рабочий день из-за него, но каково было его разочарование, когда студент сухим голосом попросил приехать и забрать книгу, оставленную убийцей. В тот момент внутри всё ухнуло куда-то вниз. Сейчас же ему было ещё хуже. Вертя в руках потрёпанный томик о нумерологии, он хотел лишь забыться глубоким сном и проснуться тогда, когда всё закончится. Покинув такси, Юлик сразу же направился к судмедэкспертам. Во-первых, он всё ещё не знал деталей смерти Ларина, во-вторых, ему нужно было отдать книгу на экспертизу, и наконец, в-третьих, ему катастрофически необходимо было отвлечься от душевных переживаний. — Всем привет! — стараясь звучать бодро, сказал Онешко, войдя в лабораторию. — Здравствуй, — ответил Павленко, отрываясь от бумаг перед собой, — я так понимаю, парню не помогло уехать с места преступления, чтобы успокоиться и ты решил остаться с ним? — Ага, что-то типа того, — отмахнулся, переводя взгляд на тело, — что в целом произошло? — следователь решил сначала узнать имеющуюся информацию, прежде чем добавить ребятам ещё работы. — Как нам удалось установить ещё на первичном осмотре, причиной смерти послужила потеря крови. Её же причиной стали семь ножевых ранений в брюшной полости. Исходя из размеров и глубины повреждений, использовался овощной кухонный нож. Удары были совершены с разной силой. Этот, — указал мужчина на рану, обрамлённую синяком, — явно был сделан с применением большей силы, чем этот, — специалист указал на другую рану. — Можно предположить, что сила уменьшалась с каждым последующим ранением. Парень чудом дождался прихода Тушенцова, ведь покромсали его знатно. Опережая твой вопрос про отпечатки — скажу сразу, что кроме десятков отпечатков Руслана, других следов нет. — Какие-то улики? — Я ждал этого вопроса! — улыбаясь во все тридцать два зуба, ответил Серёга, поднимая с соседнего стола упакованный в пакет окровавленный нож. — Ты не поверишь, но его мы нашли в мусорке перед входом в подъезд! Он буквально был воткнут в кучу мусора! Мне кажется, что убийца резко сменил тактику. Начиная от способа убийства, заканчивая подкидыванием улик. — Тогда у меня для тебя ещё кое-что есть… — Юлик достал из портфеля книгу, передавая ту криминалисту. — Настанет день, и я надеру твой тупой зад за то, что ты не пользуешься пакетами для улик и гадишь их своими пальцами! — Да какая уже разница, если Руслан всё равно их трогает? — Большая, Онешко! Ты можешь своими руками перекрыть отпечатки других людей, но… — мужчина на минуту замолк, — судя по этой книге, тут их и так достаточно. — Что ты имеешь ввиду? — Я и без специального осмотра вижу здесь кучу отпечатков! Мало того, что тут будут твои, мои, Тушенцова и неизвестно ещё кого, так мы не сможем узнать, кому они принадлежат. Допустим, это приоткроет нам завесу на цифры на лбах… — Уже, — перебил его следователь. — Что? — Значение каждой цифры, если подумать, так или иначе, подходит к каждой жертве. Я успел изучить немного материала, но думаю, что больше нам и не нужно. — Юлик, если ты прав, то у меня плохие новости… — испуганно протянул мужчина. — В смысле? — У нас есть пять жертв, но цифр десять. — Блядь! — констатировал следователь, запуская пальцы в волосы и шумно выдыхая воздух. — Попытайтесь снять максимально возможное количество отпечатков с этой книги, по возможности идентифицируя их, а я пойду к Равинскому. Онешко быстрым шагом направился к кабинету лейтенанта, игнорируя всех коллег, желающих поздороваться с ним, вызывая у них недоумевающие взгляды, но ему было плевать на это. Сейчас его первостепенной задачей было дойти до начальника и доложить о новых деталях дела, а потом дополнить доску с имеющимися уликами значениями цифр, пытаясь понять, кто может стать следующим и сделать всё возможное, чтобы предотвратить его или её смерть. — Михаил Алексеевич! — вскрикнул мужчина, входя в кабинет без стука, попутно пугая его обитателя. — Какого хрена ты себе позволяешь?! Кто давал тебе право входить без стука и орать, как будто ты у себя дома!? — лейтенант в доли секунды вышел из себя. — Я прошу прощения, но у меня срочные новости, — на выдохе произнёс тот, и начал рассказывать всё, что только что узнал. — Ладно, Онешко, готовь документы на переселение Тушенцова в другую квартиру и свяжись с его деканом — организуй ему проставленную сессию, чтобы не было необходимости лишний раз светиться где-либо, — принял решение Алексеевич, сразу же позабыв о том, что произошло перед этим.

***

Сидя на широком подоконнике его временной квартиры-студии, Руслан безучастно смотрел в окно, провожая своим безразличным взглядом прохожих. Для пущей драматичности не хватало грустной музыки на фоне и дождя. С момента смерти Димы прошла неделя, со дня «переезда» прошло пять дней, а со дня похорон три. Но обо всём по порядку. На следующий день после расставания с Юликом, к нему приехал Кашин. Начал он издалека, аккуратно подводя их сеанс к тому, что в целях безопасности ему необходимо будет съехать в другую квартиру, адрес которой, разумеется, никто не должен знать. Ему дали чуть меньше часа на сборы и сказали взять самое необходимое. Парень собирался впопыхах, хаотично закидывая одежду, документы, деньги и средства личной гигиены в большую спортивную сумку. Уже покидая квартиру, он впихнул «подарок» следователя, боясь, что его кто-то может найти. Кстати о Юлике. До похорон Димы он вообще не напоминал о себе: не звонил, не писал сообщений, даже не присутствовал во время переезда, переложив эту «ответственность» на психолога. Тушенцов и сам не горел желанием контактировать с ним, прекрасно понимая, что держа его на расстоянии от себя, шатену будет проще забыть его и то, что между ними было. Но вот начиная со дня похорон, он постоянно писал ему, предлагая помощь. Дружескую поддержку. Звонил ему по десять раз на день, но в ответ получал лишь игнор. С одной стороны, Руслану очень хотелось принять такого рода помощь, но с другой стороны он понимал, что подобное проявление слабости может стоить ему жизни теперь уже бывшего парня. Уж лучше он будет далеко в игноре, но живой, чем мёртвый рядом. Тушенцов, откровенно говоря, разрывался. От внутренних противоречий, от боли, от негодования, от обречённости. И всё стало хуже. На похоронах он не мог смотреть в глаза родителям Ларина. Он не знал, что сказали им в участке, но так как слухи из-за серийного убийцы, орудующего в городе, распространяются очень быстро, он мог догадаться, что они винили его в произошедшем. И он их ни капли за это не осуждал, наоборот, он разделял их чувства. Если бы не он, как минимум пять человек всё так же ходили бы по Земле, наслаждаясь этой жизнью. Собрав всю силу в кулак, Тушенцов смог подойти к ним, когда все собирались разъезжаться: кто поминать, а кто домой; и выразить свои соболезнования, принося искренние и глубочайшие извинения. Казалось, что это далось ему сложнее самих похорон. Родители машинально ответили короткое «спасибо» и ушли. Но кареглазый недолго был один, так как в следующую секунду на него налетела Лена, начав бить его своими маленькими кулачками в грудь, обвиняя в смерти Димы, чем привлекла внимание большей части присутствующих. А он и не останавливал её. Она сбивчиво кричала проклятья в его адрес, не переставая при этом плакать, из-за чего её пламенная речь была больше похожа на набор звуков, но Руслан понимал практически каждое слово. И он снова её не осуждал. Он бы отдал всё, чтобы поменять их с Димой местами, лишь бы только он остался жив… Хорошо, что его всё ещё сопровождала охрана и ослеплённую горем девушку довольно быстро оттащили от него. Студент даже не поблагодарил парней за своё спасение, а лишь отправился к машине, желая, чтобы его отвезли домой. Не то чтобы ему хотелось быстрее оказаться в пустой квартире, укутаться в одеяло с головой и рыдать минимум следующие сутки. Нет. Он не плакал со дня смерти, слёз просто не осталось, вместо них была лишь ноющая боль в области рёбер. Ему просто хотелось скрыться от сотен глаз, что смотрели на него с отвращением. Никто не говорил ему напрямую о его вине в произошедшем, но этого и не требовалось. Он не глупый мальчик, и так уж вышло, что он всё понимает. У него просто не осталось никаких сил, ни моральных, ни физических. Неизвестно, сколько ещё Руслан просидел бы у окна, планируя своё самоубийство путём прыжка с одиннадцатого этажа, как мобильный зазвонил. — Алло, — ответил он, не глядя на экран. — Здравствуй, Руся, — послышалось искажённое приветствие на той стороне провода. По-хорошему, ему бы стоило испугаться, как во время его первого звонка, но с того момента многое изменилось, поэтому парень лишь безучастно продолжил разговор: — Какие люди! — Ты куда-то пропал в последнее время, меня это огорчает. — Действительно думаешь, что меня это волнует? — мысленно Тушенцов поражался своей смелости и в какой-то степени дерзости. — Чем же я заслужил к себе такое обращение? — в голосе слышалось чистейшее недоумение. — Не строй из себя дурачка! Для чего ты звонишь на этот раз? Где-то новое тело? Так просто скажи его местоположение и катись в ад! — Нет. Я просто беспокоюсь за тебя и решил узнать, как ты. Я не переживу, если с тобой что-то случится… — Ты хоть понимаешь, что ты только что подкинул мне решение проблемы? — Руслан, — строго произнёс неизвестный, — если ты решишь хоть что-то сделать с собой, то я убью всех, кого ты знал! И начну я с твоего любимого следователя! — Пф-ф, ты блефуешь, — спокойно ответил шатен, поняв, что в его голове зародился план. — Нет, — ответил убийца слишком резко и грубо, выдавая своё волнение. Ведь, похоже, что он никак не был готов к такому повороту событий. — Думаешь, что ты один можешь устанавливать правила? Отсоси мой жирный член, мудак! — выкрикнул Тушенцов, сбрасывая звонок и выключая телефон. Что же, теперь ему срочно нужен Онешко…