About my lover, Oh, friend.

Чонгук уже на протяжении трех дней ходит к Тэхёну в палату и каждый раз он там засыпает после нахлынувшей истерики, полной слез и сожалений. И все эти сутки Гук просит…нет. Молит богов помочь ему. Да, возможно он обнаглел вовсе, просить так много у всевышних за последнюю неделю, но ему ничего не остаётся кроме как ходить кругами на коленях около койки своего Тэхёна. У первокурсника уже вся кожа на передней голени в ссадинах и синяках. И когда младший сегодня вновь ползает на коленях, то роговой слой эпидермиса стирается и приоткрывает вид на красивую кожу из которой уже потихоньку начинает сочиться кровь, зрелище не очень приятное. И хоть на Чонгуке штаны, но они не спасают от боли и лишь белая ткань начинает розоветь в некоторых местах. Но кажется, Гуку пофиг. Когда юноша битый час провел на полу в раскаяниях это вновь оказалось безрезультатно, поэтому он решил вернуться к Тэхёну. Садясь напротив родного лица, которое в данный момент убийственно безэмоционально, Чон берет тёплую руку в свои ладошки и чуть сжимает её, вновь кладя голову на плечо Тэ. Он устал. И это Гук говорит себе на протяжении суток, добавляя к этому кучу комплексов и загонов, которые парень не в состоянии решить. Этот мир слишком жесток и жаден. Юноша готов проклинать эту планету хоть часами, но чужое прикосновение к его волосам быстро приводит Чонгука к чувствам. Видимо у него уже галлюцинации начались. Но во всяком случае студент моментально отрывает свою голову от родного плеча и смотрит. Прожигает взглядом, все ещё спрашивая у самого себя, иллюзия это или нет. И Чон вновь молится богам, отправляя свои бесконечные благодарности и вновь плачет. Роняет слёзы, но в этот раз от счастья. Неужели. Первокурсник не сдерживается и поднимаясь со стула, обнимает Тэхёна, расцеловывая всё его лицо, но только не касаясь губ. И когда Чонгук всё же успокаивается, то Тэ кидает ему улыбку, а младший вот-вот и превратится в лужицу от доброго родного взгляда. Всё это время ему не хватало лишь пары глаз, что смотрели бы на него со всей искренностью и дружелюбием, что есть лишь у этого человека напротив, и наконец-то он дождался. — Я скучал, Тэхён~и, — Говорит первокурсник совсем тихо, практически губами, улыбаясь лицу напротив. Это все слишком нереально. Чон не может поверить своему счастью. И на этом моменте он вспоминает абсолютно все, что наобещал себе. — Но ведь Тэ только очнулся, не стоит торопить события, не так ли? — Лишь в голове проносится у Чонгука. Сейчас и вправду неподходящее время рассказывать все то, что он старшему и так рассказал, но только тот был в коме и это не совсем похоже на полноценное признание. — Я всё слышал, Гук~и, — До младшего не сразу доходит вся суть этого предложения, но потом он в осознании распахивает свои красные глаза и приоткрывает рот в удивлении. Хочется хоть как-то оправдаться, но это будет глупо. — Прорвёмся, Гук~и, прорвёмся, — На этих словах у Чонгука, кажется, душа покидает тело. Он не заслуживает его. Не достоин такого обращения, да Чон даже элементарно не стоит находиться рядом с Тэ. От этого осознания слёзы вновь собираются в уголках глаз, но студент заталкивает их обратно, так же как и подступивший ком. Он не хочет докучать своими истериками и спектаклями состоящих из рыдания и соплей, Тэхён не заслуживает этого, этот юноша достоин большего. А Ким лишь увидев вновь покрасневшие глаза, притягивает его к себе и обнимает и ему наплевать, что всё тело неимоверно ломит и выворачивает наизнанку, это не главное. И пускай Чонгук рассказал Тэ, когда тот ещё был в коме, о всех наболевших своих проблемах, но одну он, самую главную даже так побоялся сказать. Чон должен рассказать Тэхёну, что любит его. * * * Чимин нежится в своей кровати и смотрит сериалы после пар, но резкий стук в дверь видимо захотел прервать его столь интересное занятие. Поэтому Пак прощается со своими занятиями и отрывает мягкое место от матраса, направляясь на кухню. Первокурсник поворачивает ключ в замочной скважине и как только открывает дверь, с огромными глазами принимается закрывать её в надежде, что это галлюцинации у него появились. Но между порогом и дверью появляется чужая нога, которая не даёт закрыться двери окончательно. Видимо не галлюцинация. — Ну ты чего, Чимин~и. Ты не рад мне? — Говорит Юнги своим сладким голосом, непроизвольно заставляя вздрогуть тело напротив. Хочется биться ножками о пол, как это делают маленькие дети, но Пак давно не ребёнок. Приходится смириться со своими мыслями и с красными щеками открыть двери своему незваному гостю. — Так-то лучше. Ты чего не писал, не звонил мне три дня? Думаешь, что если скроешься, то проблема сама решится? Нет, моя булочка, не решится, — Говорит Мин и на последнем предложении принимается трепать пухленькие щёчки младшего. Чимин выглядит грозно, очень грозно, но сравнить его сейчас можно только с обиженным ребёнком. Юнги непроизвольно улыбается этой картине, попутно трепля космы первокурсника. И Пак краснеет, а у старшего от такой картины вот-вот и лицо треснет от широкой улыбки. Младший переминается с ноги на ногу, не зная, что тут можно сказать. — Так ты чего пришёл-то? — Первокурсник всё же озвучивает хоть что-то, но лучше бы он молчал. Что за дебильный вопрос. Юноша лишь мысленно даёт себе пощёчину. — Ты так и не ответил в тот день на мой вопрос. Я тебе нравлюсь? — Пак от этого давится собственной слюной. Вот так сразу? Без расслабляющих разговоров? — Знаешь, в день нашего знакомства я видел как ты пил стакан с соджу на вопросе «Тебе нравились альфы? «. В тот день ты слишком много смотрел на меня, буквально прожигал взглядом. Ну давай, ответь на мой вопрос, — Мин с ухмылкой смотрел на то, как всё лицо парня краснеет на глазах, а глаза становятся в три раза больше, увеличиваясь в размере. Выглядело это очень смешно со стороны. Юнги лишь уперся плечом об косяк двери, ожидая ответа от младшего. И пускай он знал, что его чувства взаимны, но это хотелось услышать из сахарных уст первокурсника своими ушами. — Я… Я… Ты мне нравишься, — Чимин позорно отворачивает голову, боясь посмотреть в глаза напротив. Лицо у юноши неимоверно жжёт, а тело и вовсе горит, потея моментально. Мин поворачивает за подбородок голову первокурсника. Улыбка на лице Юнги сияет в миллионы ватт ярче самой огромной сверхзвезды. Огоньки в глазах тут же загораются, а неизведанные новые языки пламени пляшут во всепоглощающих очах юноши. Неимоверно. Чимин, кажется, вот-вот и погрязнет в старшем. Чувства накрывают с головой огромной лавиной, невозможно всё держать в себе, потому что слишком долго студенты терпели и скрывали. И Мин действует. — Ты мне тоже, малыш, — Говорит в самые губы, наклоняясь к Чимину и целует. Пак мгновенно покрывается мурашками то-ли от такого обращения, то-ли от происходящего. Хочется и колется. И первокурсник закрывая глаза, отвечает на поцелуй, мягко сминая губы напротив своими. Движения у юнош неспешные и уверенные, но этого недостаточно, хочется больше. Юнги заводит свою руку в волосы Чимина и изредка потягивает их, продолжая целовать, но уже с большим напором. А Пак не сопротивляется и лишь поддаётся своим чувствам, разрешая большее. Слышится щелчок двери, а Мин тут же улыбается в губы напротив. Юнги на ключ запер комнату и от этого осознания Чимин вновь покрывается мурашками. Чёрт. Первокурсник хочет хоть как-то показать свой пыл и решает притянуть старшего за талию к себе ближе и впечатать того в стену. Мин лишь хищно улыбается тому в губы, одобряя действия юноши, но чуть позже освобождается с этой хватки и переворачивается, только уже так, что теперь младший оказывается зажат между стеной и телом студента. Пак сейчас выглядит неимоверно сексуально. Волосы у юноши чуть намокли из-за подступившего пота на лбу, щёки красные то-ли от жары, то-ли от стеснения, а тело парня чуть подрагивает иногда, но всё равно извивается под руками старшего и под его ласками. Юнги вцепился пальцами в талию Чимина до красных полумесяцев на нежной коже и поцелуями спускается с губ до шеи мокрой дорожкой. А Пак тает под желанными руками и подставляет шею для поцелуев. Его тело сейчас так отзывчиво на ласки, что у старшего крышу срывает. Руки Юнги прекращают терзать и мять талию младшего и принимаются высовывать рубашку из-под брюк. Как только ткань освободилась, то пальцы старшего моментально начинают исследовать такое желанное сейчас тело. Чимин покрывается мурашками и втягивает живот даже не осознавая этого. Дистальные фаланги очерчивают сначала еле видные кубики на животе, а потом поднимаясь наверх, начинают считать косточки рёбер, проходясь по ним пальцами и поглаживая кожу на них. А Пак, кажется, готов сейчас завыть от наслаждения. Коленки подкашиваются и студент издаёт свой первый стон. У Юнги от этого сладкого звука в штанах моментально тесно становится, но юноша не обращает на это внимание, продолжая свои действия. Мин мокро целует шею младшего и выходя руками из-под ткани, принимается расстегивать верхние пуговицы рубашки, а Чимин на это лишь жалобно скулит. Перед глазами все плывёт, а тело просит ещё и ещё. Старший оставляет розовый засос на шее и спускается нежными поцелуями ниже, сначала к плечами, а потом к ключицам. Юноша выцеловывает каждый миллиметр кожи, опаляя своим огненным дыханием каждый участок кожного покрова. Юнги не контролирует себя, тело не слушается и губы сами целуют нежную плоть, которая просто сводит с ума своей отзывчивость. Мин ставит засосы, втягивая кожу и прикусывая её, а Чимин не сопротивляется и лишь тихо постанывает иногда. С ума сойти. Старший расстегивает последнюю пуговицу рубашки и поднимает руки, сбрасывая ткань до локтей и кладет ладошки на раскаленные плечи первокурсника. Младший сейчас такой горячий и сексуальный. Юнги, кажется, уже готов от одной этой картины позорно кончить. Чимин обвивает руками шею юноши и закатывает глаза, когда чувствует как Мин мокрой дорожкой спускается к соску и начинает ласкать его. У юноши вырывается протяжный и такой сладкий стон из сахарных уст. Старший обводит языком ореол и берет в рот горошинку соска посасывая её, облизывая внутри и прикусывая. Неимоверное зрелище. Руки Юнги опускаются с плеч на рёбра и оглаживают их, постепенно спускаясь вниз к ширинке, но на этом моменте Чимин распахивает глаза и чуть дрожащими руками переворачивает студента, вновь меняясь местами, а Мин всё так же хищно начинает улыбаться. Он тянется к лицу напротив и целует пошло и грязно, а Пак отвечает тем же. Губы у студентов влажные и сочные, а движения их ненасытные и властные. Старший настойчиво следующий поцелуй делает французским, а первокусник и не отказывается, позволяя переплетаться их языкам. — Пойдём в комнату, — Лишь шепчет Юнги на самое ухо, отрываясь от мягких губ, так тихо-тихо, что аж мурашки по коже пошли у младшего. И Чимин слабо кивая, направляется в спальню, сжимая чужую руку и переплетая пальцы. Фаланги у Пака подрагивают, а ладошки моментально потеют и Мин замечает это. Когда они заходят в комнату, то старший вновь начинает целовать желанные, красные и уже чуть опухшие губы, но не так пошло как в прошлый раз и без слюней. А со всей нежностью и лаской, что есть у угрюмого, на первый взгляд, юноши и младший расслабляется, доверяя всего себя манящему Юнги, он слишком долго ждал, чтобы сейчас смущаться и бояться. Поэтому он отдаётся порыву эмоций и чувств, что топят его в огромной лавине с головой. Мин окончательно сбрасывает футболку с Чимина и прижимая к себе, обвивая руки на талии, втягивает феромоны омеги, которые не успели ещё заполнить комнату. Видимо Пак принимает подавители и старшему это не особо нравится. Потом он скажет, что ему это не нравится и попросит больше не принимать таблетки, чуть позже, сейчас ему определённо не до этого. Юнги отрываясь от своего объекта обожания, ставит руку на голую грудь, которая вся горит от поцелуев и алеет от засосов, и толкает тело на кровать. Чимин послушно падает на матрас, раздвигая ноги на подсознательном уровне, а Мин сразу становится между ними, нависая над студентом. У старшего прекрасная картина перед глазами, он бы запечатлил её и повесил на стену у себя в комнате, да вот только Намджун живёт вместе с ним, а делиться таким чудом юноша не хочет и не будет ни за что в жизни. Уста Юнги вновь охватывают нежную кожу губ студента. В этот раз он их терзает, кусает и просто издевается, а Чимин вновь не сопротивляется. Губы трескаются и из них выступает кровь, но Мин тут же зализывает все раны своим языком. Ждать сил нет, потому что старший готов уже от одной этой картины кончить, пришло время действовать, и он слушает свой поток мыслей. Продолжая терзать мягкие и податливые губы, студент начинает гладить низ живота и постепенно перемещаться на ткань брюк, которые Пак не переодел после пар, как и рубашку, которую Юнги уже снял. У Чимина от таких действий яркие пятна перед глазами и неимоверно сбитое дыхание появляется моментально. А в брюках очень тесно стало. Мин чувствует пульсирующее возбуждение под тканью одежды и довольно улыбается, смотря как у первокурсника грудь вдвое быстрее стала вздыматься. Завораживающая картина. Старший решает не медлить и поэтому расстегивает сначала пуговицу на брюках, а затем молнию, чуть приспуская одежду вниз в следующую секунду. Он принимается поглаживать рукой по эрекции Чимина, не отрывая взгляд от красного и чуть потного лица, наблюдая за реакцией. А та в свою очередь не заставляет себя долго ждать. Пак прогибается в пояснице и скулит с приоткрытым ртом, зажмуривая глаза. Ослепляюще прекрасно. Юнги готов молиться ночами на такого беспомощного и в то же время — развратного Чимина. Последняя капля терпения испаряется от накалившийся жары в комнате. Мин стягивает одним движением с младшего нижнее белье вместе с брюками. Потрясающе. Пак пытается свести ноги вместе и хоть как-то прикрыться, но старший не даёт. Он разглядывает оголенного юношу с ног до головы, не упуская и малейшей детали и так же медленно поднимается взглядом к глазам, на которых сейчас читается лишь желание со стыдом вперемешку. — Смазка с резинкой в тумбочке, на нижней полке в самом углу, — Чимин не знает, что сказать или сделать, чтобы на него перестали так смущающе смотреть и поэтому говорит именно это, а потом мысленно бьётся башкой об стенку, проклиная себя. Юнги на это лишь довольно улыбается, заглядывая в самую глубь то-ли глаз, то-ли души младшего. Кажется, будто того видят насквозь. Мин всё же отрываясь от первокурсника, сползает с матраса на ватных ногах и тянется к тумбочке около кровати. Не проходит и минуты как старший возвращается с тюбиком смазки и пачкой презервативов в руке. И теперь Юнги снимает с себя сначала футболку, а далее одним движением нижнее белье с брюками. Старший вновь помещается между раздвинутых ног юноши и нависает над Чимином, разглядывая его лицо. Огоньки разных размеров можно рассмотреть в глазах у Мина и младший видит. Огромное пламя в очах напротив так завораживает первокурсника, оно разрастается с каждой секундой, делая жарче эту комнату. Нереально. Этот язык пламени - желание. Дикое, животное желание. И это чувство овладевает юношей с ног до головы, говоря слушать лишь сердце, а не разум и Юнги повинуется. Мин наклоняется вниз и целует младшего со всей страстью, что у него есть, параллельно начиная открывать тюбик со смазкой. Отрываясь от припухлых и поалевших губ, старший наносит себе смазку на пальцы, не обращая внимание на свой окаменевший член, который уже начинает пульсировать не с приятным возбуждением, а некой болью. Капая лубрикантом ещё и на колечко сжимающихся мышц младшего, которое от холода вещества сжались. Ноги Чимина сгинаются в коленях и разводятся как можно шире, пытаясь не мешать Юнги. А старший на это одобрительно кивает, принимая это как знак к готовности и вводит один палец. Внутри неимоверно тепло, а мышцы вокруг сжимают фалангу, но Мин всё равно доводит до конца. Пак сгибает руки в локтях, отрываясь лопатками от кровати и откидывает голову назад. Космически. Мин наблюдает за младшим и решается хоть как-то успокоить его, потому что если он напрягся от одного пальца, то как будет последующие принимать? Юнги принимается целовать ноги Чимина, начиная от коленки, доходя до внутренней стороны бедра. Младший расслабляется под успокаивающими поцелуями и поглаживаниями и принимает второй палец, выгибаясь в спине и чуть закатывая глаза. Обворожительно. Пак издаёт сдавленные и тихие стоны, когда в нем начинают аккуратно двигаться два пальца. А Мин вот-вот и кончит лишь от одной картины происходящего сейчас. Слишком нереально. Чувствуя, что фаланги двигаются без сопротивления, старший добавляет ещё и третью. Грудь Чимина вздымается всё чаще и чаще, а из сладких уст вылетают стоны удовольствия. Юнги держится изо всех сил, чтобы не напасть на Пака и он, кажется, вот-вот и потеряет контроль над собой. А первокурсник будто чувствует это и лишь томно, сквозь стоны, говорит: — Давай, Юнги~я, — И старший не теряет ни секунды, вынимая пальцы из юноши и бросаясь к презервативам, он начинает раскрывать один. А Чимин просто ждёт и не решается сказать одну вещь, ему слишком стыдно. Хотя куда, казалось бы, стыдиться? Он лежит тут полностью голый и стесняется озвучить одно предложение. — Может не надо? Я хочу полностью чувствовать тебя в себе. Прошу, давай начинай уже, — Говорит Пак, кладя подбородок на свою грудь и жалобно смотря на Юнги. Когда старший вытащил свои пальцы из Чимина, то у того внутри стало пусто и сейчас это пространство хочется поскорее заполнить хоть чем-нибудь. Мин смотрит на младшего с энтузиазмом, а в глазах у него загораются новые огоньки желаний. В этот момент студент теряет последнюю каплю терпения и срывается с цепи. Юнги берет тюбик со смазкой и обильно смазывает свою эрекцию, да так, что лубрикант капает на простынь и пол создавая жирные пятна, но это сейчас не важно. Старший, наклоняясь к Чимину, заглядывает в его глаза и видит там лишь океан доверия и желания. И у самого загораются в тот момент огоньки благодарности и невообразимой любви к нему. Студент нависает над телом Пака и всё же решаясь, проталкивает головку члена сквозь колечко мышц. И в тот момент он совсем с ума сходит, теряет остатки разума, растворяется в чувствах. Фантастически. Протяжный стон младшего выбивает весь воздух из лёгких, заполняя всю комнату прекрасным звуком, который так приятен ушам. Волна бушующих эмоций накрывает с головой, заставляя тонуть в прекрасных чувствах и желаниях. Эйфория овладевает телом Чимина с удовольствием, принимая достоинство старшего в себя не сопротивляясь, а бедра младшего начинают даже сами насаживаться и идти навстречу со шлепками, которые заполняют комнату своим пошлым звуком. Юнги двигается нежно и плавно, боясь навредить нежному первокурснику, который принимает все его ласки с радостью и отзывается на каждое прикосновение. Перед глазами фейерверки и яркие пятна. Кажется, душа вот-вот и покинет это тело, улетев в рай от наслаждения. Вся комната наполняется прекрасным звуком бьющихся тел друг о друга и сладких стонов, что производят приоткрытые губы, даже не контролируя свой порыв. Чимин выгинается так, что у него болезненно начинают выпирать рёбра, светясь под лучами солнца. И Юнги рисует пальцами узоры на косточках, вколачивая тело в матрас. Незабываемо. Хочется плакать, но не от боли, а от наслаждения. Мин умело задевает простату, проезжаясь по ней головкой, вырывая из сахарных уст хныканье и стоны удовольствия. Разгоряченные юноши продолжают все быстрее и быстрее двигаться друг другу навстречу. Чимин подвиливает бёдрами в такт, а старший размашисто вколачивает податливое тело в матрас со всей силой и в то же время нежностью на которую способен. Сказочно. Хочется забыться, испариться, исчезнуть из этого мира, но юноша напротив не даёт это сделать, воскрешая своими мягкими, алыми и напухшими губами, а в следующую секунду вновь даёт погибать. Время, кажется, застыло лишь для этих двоих парней, давая насладиться и растянуть этот важный и неимоверный момент для них. Лучи солнца освещают прекрасные тела студентов, которые кажутся сейчас такими рельефными и изящными, без единого изъяна. И Юнги не может сдержать себя, поэтому принимается выцеловывать тело младшего со всей заботой и мягкостью, которая присутствует в нем. А Чимин тает под поцелуями, которыми его одаряет старший. Сверхъестественно. И юноши видят небо в алмазах, одно на двоих, такое яркое-яркое, доводя своей изящностью до новых галлюцинаций. Пак без единого прикосновения к себе кончает между своим животом и торсом Мина. Протяжный и звонкий стон вырывается из его уст, пробираясь во все уголки этой комнаты. Он откидывает голову назад и закатывает глаза, пытаясь насладиться моментом. А Юнги продолжает двигаться в нем рвано и быстро не сбавляя темп, и из-за этого бабочки перед глазами летают, а предметы меняют свой окрас. Слишком хорошо. Старший вколачивает мягкое и нежное тело, которое на завтра скорее всего покроется синяками, в матрас, не жалея энергии, и всё же наконец-то ярко кончает. Он продолжает медленно двигаться внутри, изливая свое семя в Чимина, которое уже капает на простынь из-за большого объёма. Перед глазами птички летают вместе с самолетиками на фоне космоса с яркими звездами. Феерично. Юноши заваливаются рядом друг с другом, пытаясь отдышаться. Капельки пота стекают со лба Чимина и Юнги поворачиваясь к нему, стирает их с лица, поправляя мокрые волосы первокурсника. Грудь быстро вздымается, заполняя собой воздух в котором витают феромоны студентов. Перед глазами всё ещё звёздочки, а в уме ничего, только наслаждение и больше ничего. А парни ничего и не просят. Адреналин всё ещё бушует в крови постепенно сходя на нет, а дыхание со временем приходит в норму. Юноши засыпают под убаюкивающий звук щебетания птиц из окна в обнимку. Вот так просто. Будто они делали так всю жизни и знают друг друга бесконечно. В мыслях ничего, лишь безмолвные признания друг другу.