About my lover, Oh, friend.

Уже прошло около недели после того как юнош выписали из больницы. Директор, конечно, знатно преподал им урок, заставив сидеть на лекции сделанной специально для парней, в которой зачитывали по десять раз каждое правило академии и наказывая произнести выученный наизусть устав до скрежета зубов. Проторчать шесть часов одним в кабинете с преподавателем не имея шанса даже переглянуться — это сущий ад, можете даже не сомневаться. Их просто чудом не выгнали из академии, а знаете в чем вся соль? Родители оплатили сумму за десять лет обучения в этом чёртовом лицее. Убиться можно. Ким уверен, что если бы у него в семье были бы другие приемники, то его родитель с радостью бы отказался от такого наследника. Желать плохого своей компании отец не хотел, но даже так сына он всё равно любил, даже после подобных проделок. Ведь дети цветы жизни, не так ли? В отличии от семьи Чон, Ким был очень хорошим отцом и старался всё объяснить на пальцах, не срываясь на ребёнке. Ведь если он сведёт единственного наследника с ума и заработает ему своими криками психическое расстройство, то ничем хорошим это не кончится. Чонгук ходил на пары в отличие от Тэхёна, потому что у того от операции ещё ничего не успело зажить. Знаете, на самом деле, огромный разрез на животе, что красуется длинной полоской теперь на его превосходных кубиках пресса, не очень дополняет эстетику тела юноши. Точнее вообще никак не дополняет. Ещё один комплекс студенту не хватало заработать, но даже так он умудрился. Ведь скорее всего после того как рана полностью затянется, то там останется некрасивый большой шрам. И другого исхода нет и это тревожит старшего. Так же у Тэ уже разрез на животе практически не тревожит его, но на пары ходить юноша не хочет. Пускай он и месяц лежит, бревном не вставая с кровати, но в обычные будние дни Ким так же проводил свое время. Всё равно других занятий не найти. — Гук~и, прошу, сходи в гастроном к нам, я буду готовить, а то есть уже нечего, — В холодильнике опять ничего нет и младший постоянно забывает после пар сходить в магазин встроенный в здание. Ну как магазин, те кто оплатили полностью учёбу вместе с пропитанием могут по талону просить любые блюда и есть в столовой, но юноши ненавидят есть со всеми в одном помещении, потому что нормально питаться пока на тебя смотрят несколько пар глаз и обсуждают, тыкая пальцем в твою сторону невозможно. Поэтому Ким каждый раз после пар ходит на первый этаж в гастроном и выбирает себе продукты, готовя из них что-нибудь вполне съедобное. Только вот появляться на свет сейчас перед преподавателями и учениками не особо хочется, уже около месяца он не высовывался из своей комнаты, делая вид, что даже подняться с койки не может. — Точно, опять забыл. Я сейчас, — Чонгук, только что пришедший с пар, снова прётся в коридор. Туда, где на него все смотрят косыми взглядами на протяжении недели. Разве людям должно быть не всё равно на то, что он сделал и где был, у них что, своих проблем нет что-ли? Хочется иногда врезать таким жалким людишкам, но потом юноша вспоминает, что итак стоит на учёте и ещё проблем он не желает. Вернувшись со столовой, Чонгук наконец-то заваливается на кровать, даже не переодеваясь. Ему лень. Но тут в комнату вбегает Тэхён с круглыми глазами и странным листом в руках. Точно, отец же говорил, что вышлет первокурснику листы для подписи, но почему Тэ с выпученными очами он не знает. — Чонгук, ты омега? Гук~и, это не шутки, у тебя в документах написано что они для «омеги Чон Чонгука», — Ким продолжает сверлить взглядом, смотря не то с мольбой, не то шоком. Старший на самом деле просит сейчас всевышних лишь о том, чтобы это оказалось правдой. Неужели это его награда за все мучения что он пережил? Тэхён максимально напряг уши в ожидании ответа, а кулаки сжал до красных полумесяцев от напряжения, и от этой дурной привычки надо избавляться. У юноши все ладони в шрамах от ногтей. — Я… Я… Прости, надо было давно тебе рассказать об этом, но я боялся что ты отвернешься от меня и… — Чонгук не успевает договорить свою мысль, как ему перекрывают дыхание, крепко обняв. Сердце мгновенно начинает биться в разы быстрее, а в ушах начало что-то звенеть. Они обнимались, наверное, в последний раз года два назад, когда всё ещё было неимоверно хорошо и жизнь была беззаботна. — Гук~и, я никогда тебя ни за что не брошу. Знаешь, моя жизнь без тебя будет скучной серой массой. Именно ты красишь этот мир в яркие цвета для меня. Не говори больше такого, я всегда приму все, что ты скажешь и утешу, какая бы ужасная эта новость не была. Я просто не в силах причинить тебе боль. Прям вообще, понимаешь? — Эти слова сильно цепляют Чонгука. Он обещал себе, что расскажет всё старшему как только тот очнется, но за месяц так ничего и не смог вымолвить. Чонгук чистый трус и он признает это. Может быть сейчас самое время Тэхену всё узнать о его бардаке в башке. Точно. Сейчас или никогда. Ким же сказал только что, что примет любую новость от него, не так ли? Значит надо действовать. — Тэ, думаю тебе самое время узнать обо мне. Знаешь, я уже несколько лет мучаюсь из-за того, что не могу смириться с этим и рассказать тебе. Я такой трус, что не могу даже самому себе признать это, — Голос у младшего подрагивает, хоть он и пытается сдерживать свой нахлынувший порыв эмоций, но ком в горле не проглатывается. Сначала идёт всхлип, а затем и одинокая слеза, что сказывается по красной щеке, оставляя за собой мокрую дорожку. Он опять не сдержался. В последнее время Гук вообще расклеился и позволил себе слишком многое. Но Чон не достоин, чтобы Тэхен сейчас его успокаивал, прижимал к себе, гладил по волосам и спине, шепча успокаивающие слова. Не достоин. Тэ слишком добр и снисходителен с ним. — Тише, тише, солнышко. Всё хорошо, слышишь? Ну чего ты? Хочешь, можешь не продолжать, я не настаиваю, — Ким поднимает, схватившись за лицо, голову первокурсника и смотрит в уже опухшие глаза, ожидая ответа. А Чонгук тонет в омуте этих глаз, испаряется, растворяясь в воздухе и вновь воскресает по пылинкам. Неимоверно. В этом бездонном море очей видно каждую волну, что разбивается о берег, забирая с собой песчинки и небольшие камушки. Фантастически. Огромное бескрайнее облако в этом взгляде плывёт по небу, добавляя белых красок в голубом пространстве. Невероятно. Хочется утонуть в этих глазах, но Чон даёт себе отчёт, вспоминая о том, что юноша разрыдался, так и не сказав ничего. — Я люблю тебя, Тэ. До провалов в памяти, до потери пульса. Люблю до бесконечности, — Он смог озвучить эти слова, но теперь не даёт себе отчёт в своих действиях. Им управляет что-то свыше, позволяя сделать то, что он так давно хотел. Тэхён приоткрыл рот в удивлении и возможно хотел даже что-то сказать, но Чонгук затыкает его поцелуем. Младший так давно хотел узнать о том, какие же на вкус губы его лучшего друга. Узнал, хоть и знает, что это ему будет стоить очень многого потом. Они на вкус как… сахарная вата, точно! Такие же мягкие, сладкие и розовые после поцелуя. Осознавая что Гук делает, он сразу отрывается от сахарных уст и вскакивает с кровати, смотря на помутневшие глаза напротив, Тэ смотрит на него искренне, с радостью в глазах и зарождающимся желанием. Но Чонгук ничего не видит в очах напротив и думает, что совершил ошибку, собирается бежать отсюда куда подальше, и вот Чон уже срывается с места, но Тэхён хватает его за запястье и садит обратно, заваливая на кровать и нависая сверху. — Куда побежал, зайчонок? Ты теперь никуда не ускачешь от меня. Ты с этого момента мой и только, — Ким осмеливается это сказать, опаляя своим дыханием кожу губ своего соседа и смотря сверху вниз. Он не успевает ничего рассмотреть в очах напротив, так как сразу закрывает свои глаза и целует. Как же давно Тэ мечтал об этом, но не осмеливался это сделать, а Чон смог. Если кто-то из них и трус, так это Тэхён и никто больше. Но сейчас это неважно, потому что Чонгук отвечает на его поцелуй, нежно сминая губы Тэ своими. Разум тут же мутнит всё происходящее и явь будто становится сладким сном. И если это лишь сновидение, то Ким согласен уснуть и не проснуться больше никогда. От плавных движений губами младшего у Тэхёна что-то в груди обжигает и сжимает, расходясь по всему телу приятными тёплыми волнами. Старший решает углубить поцелуй и в следующую секунду просовывает язык между разомкнувшихся губ младшего. А Гук лишь улетает в своих фантазиях в другую вселённую. Это наверное и есть рай, да? Что может быть приятнее того, когда тебя целует твой любимый человек? Чон уже непроизвольно начинает течь и выпускать феромоны, которые уже начали дурманить голову старшему, вспоминая, что он не принял таблетки и тут же мысленно бьёт себя по щеке, но в следующую секунду возвращается обратно к своим мечтам, чувствуя скользкий и горячий язык у себя во рту. Чонгук даже не думая отвечает на поцелуй и взаимно углубляет его, чувствуя тёплое дыхание у себя на лице. Гук просовывает руки за спину Тэ и приобнимает его одной рукой, а другую прячет в густых прядях альфы. Ощущения невероятные. Где-то внутри зарождается новое чувство, ещё непонятное для Чона, а в животе лишь бабочки порхают, щекоча. Дыхание к черту сбивается, а Чонгук уже вот-вот и застонет прямо в поцелуй, прося развития событий. Тэ отстранился назад, взглядом спрашивая "можно ли мне продолжить?" и получив одобрительный взгляд, спешит расстегнуть рубашку на теле Гука. Тэхён проводит ногтями по оголённой груди напротив, оставляя красноватые полоски за собой, попутно замечая вставшие соски от возбуждения. Их так сильно хочется облизнуть, и старший не отказывает себе в этом. Он облизывает ореол, языком мягко делая круговые движения и кусая горошинки сосков, посасывая их. Чонгук выгинается от приятных ощущений, в блаженстве закрывая глаза и покусывая свои губы. Младший плавится от каждого движения в его сторону, он готов сейчас хоть душу чёрту отдать, лишь бы это продолжалось. Губы Тэ сверкают мокрой полосой из-за находящейся слюны на ней. Ким ласкает каждый сантиметр тела напротив, пытаясь ничего не упустить. И, кажется, у него отлично получается, если опираться на ответную реакцию тела напротив. Тот легко поддавался ласке, при этом мурча от удовольствия как кот. Тэхён мягкими поцелуями, чуть оставляя влажный след после себя, поднимается от груди к ключицам, расцеловывая их в выпирающую косточку. Гук лишь откинул голову назад, открывая свою шею для поцелуев и Тэ понимает намёк, продолжая подниматься дорожкой поцелуев наверх. Он жадно целует мягкую, тонкую кожу на уязвимом месте и принимается оставлять после себя наливающиеся алым цветом засосы. Чонгук теряется в чувствах, летая где-то в параллельной вселенной и возвращается обратно за этими ощущениями вновь и вновь. Он не знает, что будет дальше и не хочет, сейчас ему не до этого. Эмоции и прикосновения накрывают с головой и Чон захлебывается в них, забывая свое имя. Дрожь по коже пробивает снова и снова от этих крышесносных ощущений. Чон тихо и сладко стонет, смешивая свой голос с звуками, что исходят с улицы. Он оглушает своим скулежом Тэхёна даже не зная об этом, а старший лишь вновь опускаясь поцелуями вниз, продолжает вслушиваться в эти чудесные постанывания. Слишком хорошо, но Гук хочет ещё и ещё, и Тэ даёт всё это ему. Ким опускаясь к брюкам, которые младший ещё не успел переодеть с пар, смотрит на Чона жалобно и в то же время властно, а первокурсник вообще никак. Туманная пелена затмила ему не только разум, но ещё и всё перед очами, поэтому Гук лишь прокуренно пытается сконцентрироваться хоть на чем -нибудь, но по итогу лишь кивает, так и не увидев прекрасные зрачки в которые так хотел заглянуть. Тэ, видя кивок, мгновенно принимается расстегивать брюки. В одну секунду Ким лёгким движением срывает с младшего и нижнее белье и штаны, оставляя без одежды. Теперь тот пришёл в сознание, сразу пытаясь соединить ноги, между которых поселился взгляд Тэхёна. Стеснение накрывает с головой и у Чонгука краснеют уши, что так редко можно увидеть. Прекрасное зрелище. И старший бы с удовольствием посмотрел на эту картину, но то куда он смотрит намного интереснее, если честно. Не отдавая себе отчёт в действиях, Тэ просто делает то, что хочет, а он сейчас хочет попробовать на вкус половой орган Чонгука. И студент действует. Гук изогнулся в пояснице, делая длинную дугу. Тэхен вылизывает член словно никогда ничего вкуснее не пробовал. И не оставляет и миллиметра сухости на плоти. Ощущения чуждые, но в тоже время такие знакомые. Чону это доставляет неимоверное удовольствие, скорее, даже сам факт реальности этого момента. Ким берет головку в рот и начинает её посасывать, водя в такт рукой по стволу, а Чонгук попадает в другой мир от приятных ощущений, что сейчас чувствует. Огненное дыхание на его половом органе такое приятное и щекотящее, а внутри уст Тэ так скользко и приятно, а ещё горячо. Гук просто стонет во весь голос, когда Тэхён берёт чуть глубже. И у старшего в этот момент что-то переклинило в голове, и желание просто овладевает им с ног до головы. Из-за этого сладкого стона Тэ прекращает свои действия и лишь лёгким движением переворачивает младшего на живот и ставит его на колени, давая понять, что сейчас будет. Чон от осознания всего происходящего лишь хватает подушку и приобнимает её в надежде на спасение. Тэхён, вставая с кровати, срывается с места и доходя до своей тумбочки, роется в ней, а чуть позже вытаскивает лубрикант. Стоп. Что? Какого? Чонгук, наблюдавший за старшим, округляет свои глаза понимая, что все это время у его соседа просто так лежала смазка в тумбочке. Тэ улыбаясь реакции младшего, идёт обратно к кровати, попутно снимая с себя абсолютно всё, что на нем есть. Для Чонгука поза, в которой он лежит, которая так унизительная для него, сейчас кажется такой восхитительной. Ему даже сейчас нравится быть униженным и подчиненным. Чёрт, его это неимоверно возбуждает. До потери пульса нравится, когда ему не оставляют выбора и приказывают, в такие моменты хочется как дрессированная собачка быть послушным. Поэтому когда Тэ приказывает оставаться в той же позе и не двигаться, он просто кусает подушку изо всех сил и сжимает её своими потными ладошками. И когда Тэхён осторожно вводит первый палец в смазке, у младшего пролетают ракеты перед глазами на фоне красивого космоса с миллионами сияющих звёзд. Фаланги у старшего длиннее в несколько раз, чем у первокурсника. — Аах, — Чон выдаёт не произвольный и такой сладкий стон, что у Кима мурашки по коже пошли. Они так долго этого ждали. Сердце, кажется, вот-вот и выпрыгнет из грудной клетки от счастья. Тэхён проталкивает палец до конца и зализывает языком круговыми движениями любой дискомфорт. У Гука бушующее счастье разбивается своими волнами о нахлынувшие эмоции. Он еле берёт себя в руки, пытаясь убрать дрожь и остаться на локтях. Младший отрывая лицо от подушки, рвано шепчет:  — Ещё. Тэ поражается этому, но всё равно через несколько секунд добавляет второй палец, смазывая его в лубриканте, продолжая при этом медленно двигаться внутри сжимающих стеночек. У Чонгука от такого проникновения, кажется, галактики начинают новые вспыхивать, сияя при этом своими бесконечными звёздами. Первокурснику это до дрожи нравится. Бабочки в животе так приятно щекочут, а из уст сами тихо вырываются очередные стоны. Старший решает не трогать ту заветную точку и предоставить удовольствие своим половым органом чуть позже. Поэтому в данный момент просто двигается внутри узких стеночек своими длинными пальцами. — Я хочу тебя, Тэхён, — Вновь вылетает из сахарных уст младшего между мычаний и стонов. А у Тэ башню и вовсе срывает от сказанного. От этого искреннего признания, от этих стонов после каждого слова и от того как Гук простонал его имя. Вязкая слюна заполняет весь рот, но старший тут же её сглатывает, принимаясь действовать. Сил больше нет. Они уже и так заждались. Ким вновь берет тюбик с лубрикантом и капает на член, распределяя жидкую субстанцию по всей длине. Он готов позорно кончить от одной картины происходящего. Готов пропасть вовсе от этого скулежа, что издаёт первокурсник и от его томных вздохов, от вида напряжённого колечка мышц из которого вытекает смазка на чистое постельное белье. И Тэ вновь хочет попробовать на вкус Чонгука, и он снова пробует. Тэхён ставит свои руки на ягодицы Чона и проникает в него языком, вылизывая вязкую жидкость что стекает из Гука. Вкусно. Младший почувствовав скользкий и горячий язык внутри себя, непроизвольно вздрагивает, каменея в мышцах, но тут же раслабляется, издавая резкий и оглушающий стон. У Тэ половой орган начинает пульсировать пуще прежнего, говоря, что больше ждать нельзя, иначе он спустит даже не начиная. Ким отрываясь от задницы Чонгука, обнимает его одной рукой, соприкасаясь своим торсом параллельно спине младшего, а другой берет член и приставляет головку к сжавшемуся от страха колечку мышц. Тэ, чувствуя как первокурсник напрягся, принимается поглаживать того по ребрам и целовать плечи и шею. — Я тебя тоже, Гук~и, — И не понятно что тоже. Любит его тоже или хочет? Но всё оказалось намного проще, и то и другое. Чонгук сильно засмущался от этих слов и все страхи как рукой сняло. Он стесняется из-за признания Тэ, стоя раком и полностью оголенным. Нереально. А Ким лишь скромно улыбается, оставляет последний поцелуй за ушком младшего и входит в него медленно и неспеша, а Чон так же долго стонет, выгинаясь с каждой секундой всё больше в пояснице, кажется, уже до хруста костей. Стон получается сдавленный. Внутри Чона очень узко, но не так, когда эта узость дурманит разум, а до боли, которая сжимает член со всех сторон. У Тэ видимо вообще не в порядке с головой, если он набросился на Гука, чувствуя, что тот не подготовлен. Тэхён мысленно уже бьётся головой о стену, понимая, что сглупил, послушавшись лишь одного желания. Невероятно. — Солнышко, расслабься. Чёрт. Всё хорошо, не бойся, — Из Кима ужасный психолог, но ему больше нечего сказать в такой момент. Он вновь в мечтах со всей силы, с разгона ударяется об стену. Чонгук дышит очень загнано и тихо скулит с мольбой. На самом деле младший и не корит Тэ, он считает что сам виноват, да и времени ждать нет у него, слишком долго прождал уже. Хотел наказать себя, плача и извиваясь под Тэхёном, но навредил ещё и старшему. В общем это сейчас не особо важно, потому что Ким вновь поглаживает его бока и целует между лопаток, шепча на ухо то успокаивающие слова, то пошлости от которых первокурсник вновь смущается, и какого черта? Спустя несколько секунд, а может и минут, Тэ делает первый толчок на пробу ,когда чувствует, что стенки уже без боли сжимают его член. И начинает медленно, с некой плавностью двигаться, проходясь по простате и выбивая с младшего стоны удовольствия, что начинают заполнять всю комнату своим бархатным голосом. Гук сжал одеяло в руках и прикусил небольшой участок подушки, чтобы хоть чуть-чуть заглушить свой порыв блаженства, но получалось, если честно, не особо хорошо. Поясница Чонгука выгнулась в красивой дуге. На участок спины красиво падали лучи солнца, что приятно согревали кожу в этом месте, а солнечные зайчики прыгали по лицам юнош изредка, но они этого не замечали, им не до этого. Тэхён продолжает плавно входить в Чона, слушая его скулеж и мычание. Его руки расположены на талии младшего, они изредка потягивали тело первокурсника назад, намекая на то, чтобы парень сам насаживался на член. А Гук понимал эти жесты и принимался сам двигаться с пошлым шлепком, с закатанными глазами от наслаждения и приоткрытым ртом в сладком стоне. У него это получалось со всем изяществом, что он имел. Тэ видя эту прекрасную картину, просто улетал в облака, до сих пор не веря, что это реальность. Слишком нереально. Ощущения невероятные, до комет перед глазами, до сбоев в голове, до разливающейся теплоты во всем организме. Хочется больше и ещё больше, а Ким и не отказывает себе. Если ему и выдался такой шанс, то терять он его не хочет. За это время надо успеть вдоволь насладиться этим желанным телом, о котором старший всю свою гребанную жизнь мечтал. Тэхён не может сдерживать в себе растущее желание и просто отпускает его, в один момент погружаюсь в него с головой и захлебываясь в своих эмоциях. Тэ резко выходит из младшего с пошлым хлюпом и переворачивает его на спину и так же резко входит, срывая с сахарных уст Гука протяжный стон. И тут старший окончательно срывается. Он хватается пальцами за бархатную кожу на узкой талии и не сдерживается. Начинает двигаться быстро, размашисто, и это тяжело — в Чонгуке вновь так узко, что он едва не кончает в который раз. Ким рвано дышит, издавая лишь рыки своего наслаждения, вбивая неимоверно горячее тело в мягкий матрас. Он своим членом продолжает задевать простату и в ответ на свои старания получает такой томный, красивый, и протяжный стон. Кажется, Тэхен от чужой узости кончит в первую же минуту. Чону же кажется, что он плавится, распадается на атомы, когда Тэ ускоряется. Сильное и такое властное тело, что нависает над ним, обжигает своими поцелуями, и заставляет таять на глазах. Чонгук чуть прикрывает глаза от удовольствия, не переставая в такт движениям издавать сладкие, как карамель, протяжные стоны. Солнце лучами освещает их нагие, напряжённые тела, едва затрагивая лица. Напротив лицо для каждого так в эту минуту переполнено чувствами, а в глазах просто искры и звёздная пыль, имеющая золотой оттенок, оседающая на дне глубокого, такого чистого, и прозрачного океана из чувств. Губы кровоточат от поцелуев и укусов, но Тэхен продолжает кусать их от наслаждения и чуть улыбаясь при этом. Это чувство эйфории не хочет покидать Гука, но он и не хочет. Тело что двигается внутри него ускоряется с каждой минутой, продолжая массировать точку наслаждения. С каждым толчком вздохи всё глубже и глубже, а стоны всё чаще и чаще. Тело напротив Тэ всё больше и больше изгибается в пояснице, сжимая мягкое одеяло в руках. Наконец оба не сдерживают и кончают одновременно, чувствуя такую неимоверную эйфорию и удовлетворенность, что, кажется, её должно хватить на всю жизнь вперёд. Незабываемое чувство. В ушах начинает звенеть от нахлынувших эмоций. Чон подрагивает несколько секунд от разрядки, сжимая одеяло изо всех сил. А старший лишь пытается запомнить лицо Чонгука во время оргазма, хоть и пелена тумана стоит перед очами, а глюки не дают чётко запомнить каждую ресничку на глазах. Но во всяком случае это было слишком фантастически для обоих. Ким, выходя из младшего, заваливается на него сверху, пытаясь просунуть свои руки через поясницу Чона, чтобы полноценно обнять его и у него получается. Старший смотрит в чуть приоткрытые глаза и улавливает каждую эмоцию в лице напротив. Он слушает каждый стук быстрого сердцебиения Гука, хоть у самого не лучше. По их животам размазано семя Чонгука, но юношам сейчас определённо не до этого. Первокурсник спустя время все ещё изредка подрагивает, часто дыша, а Тэ лишь ласково улыбается, смотря на прекрасное лицо напротив. — Я тебя тоже ещё очень давно люблю, Гук~и, — Тэхён не желая видеть эмоции младшего и слушать что-либо ещё, просто затыкает поцелуем. Этот день теперь ни один, ни другой никогда в жизни не забудут. Невозможно. Ради этого момента Ким готов был пожертвовать собой ещё тысячи раз, но только если Чонгук будет после этого тысячи раз говорить, что любит его до провалов в памяти и потери пульса. Это определённо того стоит. И теперь, когда Чонгук признался ему в любви, Тэ никогда в жизни не бросит это чудо. Он клянётся самому себе идти на все ради этих счастливых и влюблённых глаз, лишь бы они всегда сверкали так же ярко и продолжали отражать в зрачках лишь отражение Тэхёна и ничье другое. Другие не достойны этого юношу, что лежит сейчас под старшим и принимает сладкие поцелуи, отвечая с таким же пылом и страстью.