Софья Романова. История русской царевны. Часть первая

1676 год Софья с облегчением слушала вести от врачевателя их. Он говорил, что царевич Фёдор шёл на поправку давно, дав им микстуру, которая должна помочь ему от болей в груди. Девушка до сих пор помнила тот страшный день, когда два года назад после прогулки Федюшки привезли израненного и все боялись, что не выживет наследник царский. А всё из-за лошадей проклятых. Мальчик настоял, чтобы ехать сам, но тварь демонская скинула его с себя прямо под сани... Много часов провела у постели братской, молясь на милость Божью. Не могла она его потерять. Так юн и смел он был, вся жизнь ещё его ждала... И брату стало лучше, только боли страшные обуревали его временами. И теперь всё могло пройти. Казалось, поистине шло вокруг всё в правильном порядке. Фёдор близился к началу взросления, вскоре и женихом видным станет, в чём Софья не сомневалось. Ванечке тоже было лучше, хоть падучей давно не наблюдалось, но со зрением проблемы оставались, и сестра старалась быть рядом. Отец Симеон уехал на месяцы в паломничество, и царевна сама помогала брату с учением. Царица Наталья уживалась со своими детьми Петром и Наташей и к ним не ходила почти. Отец казался ей счастливым. В стране царил крепкий мир, омрачающийся лишь староверами, иногда проявляющиеся в дальних окрестностях, шедших против царя и реформ патриарха Никона, что давно уже этот сан священный не занимал. Вот только тревогу Софья чувствовала всегда, когда речь об Артамоне Сергеевиче заходила. Память не покидал разговор один, который после несчастия, случившегося с Фёдором она случайно услышала. Матвеев тогда с батюшкой говорил, что если умрёт наследник сейчас, то следующим Иван пойдёт, а он немощен для престола царского, когда Пётр, хоть и мал, но здоровым крепким преобладал. Отец тогда не мог ничего слышать, велико горе было его тогда, но Софья не забыла, как хотел Артамону Матвееву убедить царя, что даже если мальчик и выживет, сыны от первого брака едва ли смогут стать отцами, что в будущем наверняка их лекарь подтвердить. Царевну гнев тогда охватил, но не выдала она своего присутствия. И помнила с тех пор, что государев ближний боярин Матвеев для себя и семьи своей играет лишь. И каждый раз напряжение охватывало её, когда видела его или слышала о нём Софья, хоть и не с кем не решалась делиться мыслями своими, даже с князем Василием. За эти годы они стали обладателями крепкой, пусть и тайной дружбы. Не часто им встречаться удавалось, но и с удовольствием Софья вела разговоры с ним об истории, политике и многом другом. Он внимательно слушал её всегда и принимал мнение царевны с уважением достойным. Но всё больше временами она с братьями проводила в последние дни, зная, что так лучше. Ведь не стоило им злоупотреблять мгновениями совместными. Софья чувствовала, что на опасный путь они встали этой дружбой, но не хотелось её терять. Из задумчивости её вывел в стук в двери, ведущие к палатам, где сейчас находилась она с братьями. После её громкого возгласа, разрешающего войти к ним, она увидела одного из постельничих отца их, что тут же произнёс: - Софья Алексеевна... Беда с Вашим батюшкой. Лекарь говорит, что недоживёт он до утра следующего. С сердцем что-то. Царевна медленно встала, с трудом веря в услышанное. Как же... Ведь здоровым он казался таким здоровым и сильным... Её взгляд нашёл побледневшего Фёдора и перешёл к сжавшемуся Ивану. И она поняла, что не должна терять времени. Взяв обоих за руки, Софья быстро повела их к покоям отца. Они должны были проститься с ним. И увидев комнату его, застыла царевна, отпуская братьев, что бросились к отцу, лежащему в постели. Софья тут же вспомнила о том, как умирала матушка... И боль от понимания, что они сейчас потеряют батюшку, была страшнее пытки любой. Она повернулась к стоящему Ивану Самойловичу и сказала: - Позови сестёр наших. Скорее! И он тут же ушёл, исполняя приказ. Софья с трудом оглядела комнату, замечая стоящую подле отца Наталью Кирилловну с Петром на руках. И сама подошла к отцу, который что-то шептал Фёдору. Тот едва держался, чтобы не заплакать, хотя никто не посмел бы судить его это за то. И батюшка посмотрел на неё, когда она его руки коснулась, и тихо произнёс: - Береги их... Дрожь ощутила Софья всем телом, будто эти слова в клятву вечную её ввергали. И дальше словно всё в тумане шло. Плач сестёр, склоняющиеся лица, его последний вздох. Она чувствовала слёзы на лице своём, но старалась держаться ради мальчиков. Ванечка крепко прижался к ней, а Фёдор казался упадёт вот-вот без сил. И не став ждать чьего-то решения, царевна вывела братьев из комнаты, оставляя в прошлом их детство, что ушло с отцом. С трудом она успокоила Ивана. Мальчик плакал и о чём-то жалел, но Софья крепко обнимала его, отпустив лишь когда он заснул. Нежно поцеловав его в лоб, царевна оглянулась к сидящему в постели Фёдору, который смотрел куда-то вдаль. Она присела к нему, гладя по плечу. И он произнёс: - Я теперь царь, да? Царевна вздохнула, кивнув: - Да, милый. С некой серьёзностью и беспокойством он смотрел на неё. Несмотря на их горе Федюшка всё равно понимал, что следующим утром будет для всех государем законным, будучи давно объявленным наследником Алексея Михайловича. И брат крепко сжал её руку: - Мне страшно, Софья. Так мал я, смогу ли справиться? Девушка улыбнулась, поглаживая его по голове. Ему было всего пятнадцать лет от роду, но сейчас он выглядит и по-взрослому серьёзен и по младшему робок. Но она была готова успокоить его: - Тебе почти столько же, сколько было нашему отцу и деду, когда их венчали на царство. И они смогли принести в страну мир и бороться с бесчинствами. И ты справишься, как и им удалось когда-то. Фёдор с тоской посмотрел на неё: - Ты будешь рядом? Софья не смогла сдержать слёз, отвечая: - Конечно, Федюшка. Я никогда не оставлю вас. Он потянулся и обнял её. Царевна прижала к себе братца. Она побыла с ним ещё немного, пока Фёдор не заснул. Софья тихо вышла из их комнат, не желая возвращаться в свои. Ей самой было страшно и так, что ждало их завтра. Она понимала: ничто уже не будет прежним. И не знала была ли готова к этому. Софья остановилась у дальних окон, что вели в сад, садясь на небольшую лавочку, тихо вытирая слёзы. Неведомо сколь так просидела она. Но вдруг услышала шаги в её сторону. И с облегчением увидела князя Василия. Он, не задумываясь, присел рядом с ней, произнося: - Соболезную утрате Вашей... Ваш отец был из лучших государей на Руси. Мы все скорбим по нему. Софья кивнула, осознавая, как рада, что он был здесь: - Спасибо Вам. Василий Васильевич с тоской смотрел на неё и осторожно коснулся её ладони, словно боялся, что они в тот же миг отпрянет. Но Софья не сделала этого. Она сжала его руку, чувствуя ту необходимую поддержку. Они сидели в тишине, не нуждаясь в словах. В эти мгновения казалось, что завтрашнем днём всё будет, как и всегда. Но это было не так. - Страх я чувствую большой. Ещё никогда так боязно не было, - Софья почти шептала. Василий же не отпускал её, произнося: - Я верю, что ещё наступят светлые дни. И чтобы не произошло, - он остановился, но продолжил, будто что-то выбирая ей неизведанное. – Я буду рядом, Софья Алексеевна. Она посмотрела на него и кивнула, безгранично доверяя ему. В нём нуждалась сейчас царевна. Ведь понимала, что после смерти отца борьба начнётся страшная. И ей не хотелось оказаться в куче тех, кто проиграет.