Это была плохая идея

Ойкава отдал свою часть денег за обед другу, чтобы тот пошёл к кассе и оплатил их ужин. Он презрительно смотрел за отдаляющимся человеком со светло-серыми волосами в чёрно-оранжевой куртке. «Бедному Ойкава-сану ведь не с кем поиграть. Поэтому он прибегает к запасному связующему Карасуно, чтобы тот уделил ему немного времени...» Тоору стал передразнивать эту фразу, сказанную Сугой пару минут назад. Не так он прост, злобно усмехнулся про себя Ойкава, рассматривая улыбающегося кассирше Сугавару. За прозрачными глазами — лежит глубокое прошлое, за искренней улыбкой прячется мёртвое болото, за светлыми волосами — кроется поле одиночества. Не только Суге удаётся читать людей по одному внешнему виду и поступкам. И эти мысли никак не дают Ойкаве спокойствия. Просто интересно открыть его, почитать, а когда надоест — выбросить, наверное? Мимолётное желание и заинтересованность, которое продлится максимум пару недель, думал про себя Тоору, всё ещё вспоминая чужие слова. На самом деле оба понимали, что Ойкаве, однозначно, есть с кем погулять. Но понимал и хотел поглумиться над ним только Суга. К слову, он уже возвращался к слегка хмурому и уставшему, как и сам Коуши, другу, показывая чек и протягивая кулачок со сдачей. Он ждал, когда Ойкава протянет руку, чтобы забрать или глянет на чек, но когда Суга поднял голову, убирая телефон, то наткнулся на необычайно злые и задумчивые глаза перед собой, которые направлялись куда-то далеко, пытаясь просверлить или морально раздавить впереди стоящего. От такой неожиданности Суга нервно взглотнул, пытаясь что-то спросить, но Ойкава уже направлялся в сторону выхода, оставляя Сугу наедине со сдачей и чеком в руке. Когда Тоору настиг дверей и оказался на улице, выдыхая горячий пар изо рта и вздрагивая от резкой смены температур, за ним хвостиком выбежал Суга, пытаясь встать перед ним и выглядеть достаточно серьёзно. Но получилось как-то комично, подумал про себя Ойкава, проще разглядывая стоящего перед собой: светлые брови, сведённые к переносице, изумрудно-карие глаза, на радужке которых отливала и отсвечивала красная вывеска, от чего те казались алыми, дрожащие то ли от неуверенности, то ли от чего-то ещё губы и маленькая родинка возле левого глаза. Смешно. Ойкава не заметил, как случайно ухмыльнулся, а Сугавара уже несколько секунд размахивал перед ним руками и прыгал. — Эй, Земля вызывает Ойкава-сана! Ты здесь вообще? — единственное, что услышал он от Суги из всех тех слов, что тот там наговорил ранее, когда Ойкава мысленно глумился над ним. Заметив то, что на него обратили внимание, Сугавара перестал прыгать, размахивая ладонями и встал, отводя взгляд. — Я тебя обидел? — виновато и очень тихо добавил он, глазами пробегая по улице и людям сбоку. Ойкава удивился и снова стал напряжённым, но через несколько секунд тихо прыснул, прикрывая ладонью улыбающийся рот. Коуши снова нахмурился, возвращая свой взгляд на друга. Он тоже обдумывал свои слова. Ойкава, ведь правда, постоянно либо с Ивайзуми, либо сам по себе. Что-то подсказывало, что ему не очень нравится гулять с другими его сокомандниками. Мало ли, задел за живое или что-то в этом роде. Но мысли Ойкавы были не об этом вовсе. — Конечно нет, мне всё равно, Суга-чан! — сквозь смех выговорил он высоким голосом, продолжая смеяться, укладывая руку ему на плечо. Сугавара устало выдохнул и скинул руку, оборачиваясь по сторонам, как ни в чём не бывало. Его тревога устранена теперь можно искать новую. — У тебя, кстати, губы красные. — успокоившись, сообщает Ойкава, уставившись на только что повернувшегося Коуши, и слегка щурится, пытаясь всмотреться в чужое лицо, потому что освещение от магазина сбоку оставляет желать лучшего. Суга обеспокоенно сжал губы в трубочку, но через несколько секунд улыбнулся, из-за чего некоторые ранки пооткрывались. Но из-за действительно яркого, от ранее употреблённого острого тофу, оттенка губ это было практически незаметно. Ещё и перец сильно жёг, но и не давал крови выступать наружу. А может это из-за холода. — Ойкава-сан, ты уделяешь слишком много внимания моим губам. Тебе не кажется? — Суга деловито наклонил голову в бок, заглядывая в глаза напротив. Тоору только фыркнул, разворачиваясь. — Пойдём, а то слишком темно и холодно будет. — сообщает Ойкава, проходя вперёд и пытаясь сориентироваться куда им идти. Суга спокойно пошёл за ним, облизывая губы. Коуши почувствовал, как губы начинают сильнее зудеть и щипать, от чего желание не переставая их облизывать возникает всё чаще и чаще. Ладно, надо просто не обращать внимание, придёт домой намажет чем-нибудь, выдыхает тот, бросая быстрый взгляд на Ойкаву. Он явно очень заинтригован или просто хочет убить Сугу за всё хорошее. Они идут около десяти минут и оба немного замёрзли, хотя двигаются достаточно быстро. Ойкава быстро понял куда идти, потому что им всё-таки удалось выйти на главную улицу в Мияги, если можно так сказать. На ручных часах ровно семь вечера, а корт закрывается в десять. Значит времени достаточно, осмысливает про себя Тоору, когда они приближаются к месту, куда он ведёт Сугу. Через несколько минут они доходят до тихого дворика, обставленного невысокими домами. Перед ними небольшой уличный корт с волейбольной сеткой. Аккуратный, чистый, а главное ни души, подмечает Суга, предвкушая предстоящую игру. Сбоку по площадке, конечно, есть небольшие лужи от вчерашнего дождя, но середина корта вполне себе сухая. Вряд ли упадут и разобьют себе что-нибудь. Возле входа ещё есть небольшой ящик, где хранятся мячи. Не только волейбольные, но и баскетбольные и футбольные, потому что на этой же площадке есть маленькие ворота и два кольца. Вокруг тусклые домики, высотой максимум семь этажей, как посчитал Сугавара. Сама площадка освещена несколькими фонарями, и ничего, что уже поздно и темно. Всё равно завтра кроме тренировки никуда не надо. — Я здесь живу через несколько домов. Мы с здесь с Ива-чаном с детства играем. Правда, ремонт этой площадке уже делали несколько раз. — сообщает Ойкава, открывая металлическую дверь и пропуская Коуши вперёд. Он улыбается в ответ, проходя и ставя на маленькую скамейку рюкзак. Всего две небольшие лавочки, видимо, для зрителей или запасных. — А сколько вы с Ивайзуми-саном знакомы? — начинает Суга, расстёгивая куртку, и аккуратно складывая её рядом с сумкой. Этот вопрос часто крутился на языке, но выкинуть его получилось только сейчас. Ойкава подходит к ящику и достаёт оттуда волейбольные мячи, пытаясь найти более-менее подходящий под их стандартный. Найдя подходящий вариант, он возвращается к лавочке, на которой сидит Коуши, высоко задрав голову, и всё ещё ждёт ответа на поставленный ранее вопрос. — Я знаю его всю свою сознательную жизнь. — он говорит это очень мягко и искренне улыбается, наблюдая за удивлёнными глазами друга снизу. Такую интонацию, кажется, он ещё не слышал. Так необычно, что даже мурашки по коже пробегают. Суга одёргивает рукава, вздрагивая от холода, но тепло улыбается. — Если бы не Ива-чан, — он задумался, отводя взгляд и начиная крутить мяч на указательном пальце. — Не знаю, что-нибудь бы было не так. — усмехается тот, мимолётно взъерошивая серебристые волосы перед собой одной рукой и уходя ближе к сетке, при этом продолжая вращать мяч другой рукой. Суга тихо возмущается, заправляя выбившиеся прядки за ухо и слыша отсюда, как злорадно усмехаются в нескольких метрах отсюда. Он встаёт, немного разминаясь, и собирается занимать своё место с другой стороны сетки, как в него прилетает чёрно-бирюзовая куртка с надписью на рукаве «Aoba Johsai». — Эй, я тебе не мама одежду твою собирать! — возмущается Коуши, хмурясь и кидая куртку обратно, откуда она прилетела. А её хозяин всё также мягко, как когда он говорил про их дружбу с Ивайзуми, смотрит на Сугавару, а потом на свою куртку, не задумываясь и бросая вещь обратно. Ещё не вылетел от воспоминаний с Хаджиме. Волейбол, только по перекидыванию куртки лучшего связующего префектуры во дворе его друга. Оба стоят на расстоянии двух метров. Класс, злится Суга, продолжая возвращать вещь, кидая ещё сильнее, чем в прошлые разы. — Очень даже мамочка, — передразнивает Ойкава, презрительно ухмыляясь и незаинтересованно бросая вещь обратно. — «Мамочка Карасуно», мамуля, мама, да? — парирует он, усмехаясь и смотря на краснеющего от злости Сугу. Как же раздражает. И в этот раз, когда Ойкава снова швыряет собственную куртку, она приземляется на землю и Коуши приподнимает ногу, грозя наступить на неё. Теперь на его лице красуется пугающая ухмылка. Теперь Ойкава, приоткрыв рот, замирает на месте. — Ещё что-то в этом роде ляпнешь, и твоей курточке придёт конец. — его подошва находилась в нескольких сантиметров от ткани. Тоору в очередной раз убеждается, что Суга не тот за кого себя выдаёт. Он не находит другого решения, чем просто повалить врага на землю. Ойкава просто сбивает Сугу с ног. Чёрт, это было необдуманно! Ойкава готовится к худшему, но он ,вроде бы, приземляется прямо на собственную куртку, а голова Коуши чуть ли не встречается с асфальтом. Они коснулись друг друга только в начале, а сейчас Ойкава шикал, привставая и потирая колено. Суга резко привстал, всё-таки не ударяясь о землю благодаря отлично развитым рефлексам. Эта выходка окончательно довела его. Он злобно усмехается, когда в его голове пролетает эта мысль. — Ойкава Тоору, ты меня задолбал! — Суга слегка повышает голос, хватая причину всех своих несчастий за плечи, и теперь заваливая его не на куртку, а на сырой пол корта. Сугавара оказывается выше и он стоит на коленях, держа Ойкаву за грудки и слегка потрясывая. Тоору, в свою очередь, оказывается снизу, не касаясь верхней частью тела резинистого асфальта, потому что его придерживают достаточно сильные руки, хотя по нему не скажешь. В глазах Коуши видна явная злость, он довольно улыбается, преподнося это как шутку, но тот действительно раздражён чужим поведением. Его светлые брови сведены к переносице и нервно подрагивают. Ойкава нервно выдыхает прямо ему в лицо, убирая чужие руки и ответно улыбаясь. Нет, ну правда достал уже. Коуши не собирается его бить, но сдерживать всё накипевшее за долгое-долгое время тоже не хочет. Чужие глаза смотрят в собственные очень серьёзно. Суга выглядел устрашающе, да даже эта ухмылка умудрилась придать такую атмосферу. Снизу его лицо не было озарено, зато серые волосы подсвечивались от фонаря, а глаза горели и контрастно выделялись на тёмном лице. Стало ужасно холодно в одних толстовках ещё и на промёрзшем полу. Коуши сам не замечает, как схватился за края красной толстовки так сильно, что разжать уже не может. Его вытаскивают из реальности только чужие руки, которые резко хлопают по щекам и сжимают их. — Отпусти меня. — серьёзно говорит Ойкава, когда глаза Суги фокусируются на жёлто-карих глазах перед собой. Далее следует тяжёлый выдох и ладони покидают его лицо, оставляя яркие розовые отпечатки. Коуши смущённо смотрит в сторону, оставаясь на коленях. Игра удалась, думает тот, улыбаясь более простой улыбкой. Правда, занесло куда-то. Ойкава немного поражён, но эта выходка всё-таки подтвердила его теорию о том, что Сугавара — человек. Живой, настоящий человек. Тоору нервно закусывает нижнюю губу, оставаясь в лежачем положении и придерживаясь на локтях. Хоть он и не сильно ударил, только прихлопнул, чтобы вернуть друга к жизни, но следы становились только ярче с каждой молчаливой секундой. Его кожа настолько чувствительная? Очередной тяжёлый выдох. — Прости. — Простите. — они сказали буквально одновременно, разворачиваясь друг к другу, но инициативу на себя взял Суга, немного нахмурившись, потому что злился на себя. — Я просто слишком много думаю в последнее время. И меня это раздражает. — он не стал поворачиваться в его сторону, оттягивая рукава толстовки и пряча ладони. Чёрт, так смешно и стыдно одновременно. Вдруг, он неправильно всё понял? Все думают, что он такой хороший человек, но тут он оплошал и что дальше? Радует то, что Ойкава тоже извинился. Тоору и сам понимал, что плохо себя ведёт. Был бы здесь Ивайзуми врезал бы с самого начала. Но он с Сугаварой и отделался простым срывом. И то он так выкрутился, что превратил это в игру. Он усмехается, рассматривая виновника перед собой. Свет от фонаря мягко падает на бледную кожу и волосы, подсвечивая каким-то лунным светом. Красиво. — Ты снова обращаешься ко мне слишком уважительно. Я конечно всё понимаю, я — особа, лучший связующий, но всё же. Суга-чан, я так и обидеться могу. — Ойкава спокойно отвечает, щурясь и улыбаясь. Он привстаёт, облокачивая голову на руки, которые упираются в острые коленки. И это всё? Он ничего больше не скажет? Такая нейтральность и отсутствие драмы немного напрягает. Коуши наконец заливается смехом, пряча лицо за рукавами, и поднимаясь, смотрит вниз, подавая руку. Ойкава продолжает улыбаться, но встаёт без поддержки, поднимая куртку, которая точно стала грязной, да ещё и валялась где-то сбоку. Суга цокает, убирая руку и возвращая её на горящие щёки. Холодные пальцы рук приятно ощущаются на горячей коже. Как ни странно, тот благодарен другу за этот привод в чувства, но он в очередной раз понимает, что не поднял бы на него руку. Они идут к лавочке и садятся: Ойкава завязывает шнурок, который начал бесить его ещё с того момента, как они ушли из раменной, а Суга всё ещё сжимает свои щёки и довольно ухмыляется. — Ты, кстати, очень смешно злишься. Даже не страшно. — заявляет на улыбке Ойкава, отряхиваясь и садясь нормально. Коуши становится ещё спокойнее. — Напугай меня в игре. Сможешь? — прозвучала провокация и золотистые глаза направились на рядом сидящего, который спокойно смотрел вперёд, уперевшись локтями о колени. — Попробую. — короткий ответ с язвительной улыбкой вырывается из уст Суги, и Коуши направляется на место, где недавно произошёл инцидент. Теперь ему играть там, выдыхает он, дожидаясь, пока Ойкава захватит мяч и займёт свою позицию. Один на один особо не наиграешься, конечно, но учитывая то, что они заняли только половину поля, играть стало намного удобнее. В основном тренировали пинч-подачи и Суга пытался взять подачу противника. Ойкава не знает почему ему теперь хочется играть с Коуши, раскрывая свои карты, хотя он понимает, что в будущих матчах они обязательно встретятся, и вот тогда может произойти что-то не очень хорошее. А с другой стороны Сугаваре тоже не выгодно. Он не может играть вполсилы, поэтому кое-какие приёмы он тоже показывает. Так что, частично они в расчёте. Ещё одной причиной было то, что Ивайзуми стал больше готовиться к экзаменам в последнее время, относясь к этому серьёзнее, чем сам Ойкава. У Хаджиме не было бонуса, в виде репетитора-связующего команды соперников, поэтому приходилось думать и искать всё самому, следовательно, времени на то, чтобы уделить другу внимание оставалось совсем мало. А обычных тренировок всей команды ему был мало. Они всегда оставались с Ивайзуми на лишние сорок минут, чтобы отточить и закрепить тренировку. На этом настаивал Ойкава, но и Хаджиме был не против, а потом это вовсе стало привычкой. Радовался про себя Тоору, делая очередную подачу и стряхивая пот со лба. Ребята играют уже около часа. Они пытались вести счёт первые партии, но потом решили забить. Всё равно игра один на один, а не Сейджо против Карасуно, можно и обойтись без правил. Хотя надписи на рукавах курток говорят обратное. Ойкава разбегается, сперва встречаясь руками за спиной, а после бьёт по мячу, приземляясь на обе ноги. Сугавара с трудом, но успешно ловит, чуть ли не сотую такую же подачу, от чего сердце радостно пропускает удар. А Ойкаве наоборот, становится обидно, что он уже без особых затруднений принимает подачи лучшего связующего префектуры. Он недовольно хмыкает, ожидая отдачи с другой стороны поля. — Скоро моё великое звание покинет меня. — запыхавшись, усмехается тот, блокируя какую-то странную подачу друга и нагибается, облокачиваясь на колени без фиксаторов. Из-за этого какие-то части джинс и треников были грязными и немного стёрты. Суга цокает, принимая такую же позицию, что и Ойкава, игнорируя покатившийся к забору мяч. Они неплохо так поиграли, учитывая небольшой конфликт в начале. Ребята пограли ещё час. Жарко, но очень продуктивно. Ойкава заботливо, по мнению Суги, указал на его ошибки во время подач или блока. Но с последним тот был явно не согласен. — Я не виноват, что не вымахал под два метра! — возмущённо восклицает Коуши, разводя руки по сторонам, когда ему не удаётся сдержать блок Ойкавы, от чего последний снова смеётся, рассматривая злого друга. — Маленький Суга-чан! Ха-ха-ха! — Ойкава продолжает заливаться, хватаясь за живот и получая мячом в плечо от Сугавары. Он драматично вскрикивает, хватаясь за плечо и прикладывая ладонь ко лбу. Смеётся теперь Суга. Он начинает задумываться о способе возвращения домой, а завтра ведь ещё и утренняя тренировка. Он устало стонет, аккуратно заваливаясь на пол и всё ещё тяжело вздыхая и выдыхая. По кончикам светлых волос стекают струйки пота, и от отсутствия на данный момент каких-либо движений, становится прохладнее. Ойкава просто наблюдал за ним, после чего успокоился и пошёл за мячом. Забрав необходимый ему предмет, он подошёл к Суге, присаживаясь и снова начиная крутить мяч на указательном пальце, ловко удерживая его. — Домой когда собираешься? — спокойно, и как будто без всякого интереса спрашивает Тоору, наклоняясь в сторону, чтобы удержать равновесие и не уронить мяч. Читаешь мысли, подумал Коуши, складывая руки друг на друга на животе и потирая костяшки. Хочешь не хочешь, его взгляд направлялся прямо на тёмное небо перед собой. Ни звёздочки. Наверное, завтра дождь будет, думает тот, переключаясь и теперь наблюдая за крутящимся мячом Ойкавы. — Сейчас и поеду. Только скажи где остановка, ладно? — отвечает Коуши, вставая и снова протягивая руку Ойкаве, чтобы помочь встать. Он в помощи, конечно не нуждался, но Суга делал так только для приличия и поддержания собственного статуса. Задумавшись, они даже не заметили, как Тоору-таки взялся за руку — поднимаясь — и оба пошли за куртками. Сугавара ещё пару раз извинился за то, что вещь была испачкана по его вине, на что Ойкава просто фыркал, ничего не отвечая. У обоих щёки и лоб горели от возбуждения после игры. Но только вот всему тело становилось неимоверно холодно. Мороз так и проходил по мокрой спине, пробирая до самого позвоночника. Они бросили несколько волейбольных мячей обратно в корзину, сняли сетку и вышли, закрывая дверь. Ойкава сказал, что проще будет показать ему остановку лично, чем Суга потом будет ходить кругами, пытаясь найти способ попасть домой. Уже окончательно стемнело и было около десяти часов вечера. На улице стало ещё холоднее, чем пару часов назад. Суге казалось, что температура уже давно перевалила за минусовую, хотя приложение в телефоне говорило обратное. Всего семь градусов. Сугавара фыркнул, пряча телефон и руки глубоко в карманы. Конец октября, а так холодно, буркнул он про себя. Кстати, насчёт конца месяца. — Суга-чан, вы идёте на сбор команд тридцать первого числа? На Хэллоуин, вообщем. — ненавязчиво интересуется Ойкава, даже не поворачиваясь в сторону собеседника и сильнее вжимаясь в воротник куртки. Желание застегнуть капюшон всё никак не оставляло его, но в капюшоне он похож на какого-то полярника. Ничего страшного, потерпит как-нибудь этот невыносимый холод. Главное, чтобы выглядел подобающе. Мало ли его фанатки шастают по тёмным улицам в поисках его, а он тут не в форме: вспотевший, уставший, да ещё и с каким-то левым человеком. Даже связующим. Ну ладно, не левым. — Ты о чём? — Суга немного в недоумении. Дайчи или Укай ничего не говорили о каких-либо сборах. Коуши иногда удавалось собрать ребят с команды, чтобы сходить в какой-нибудь ресторанчик на Новый год или на чей-нибудь День Рождения. И то не всегда получается заставить Тсукишиму сидеть рядом с Кагеямой в кафешке. Или Хината начинает буянить вместе с Ноей, разнося всё в округе, на расстоянии трёх километров. Сугавара устало выдыхает и улыбается в воротник, вспоминая, что увидит всех их завтра на тренировке. А насчёт каких-то официальных мероприятий совсем тихо. Ну если тренировочный лагерь можно назвать официальным мероприятием, то тогда да. Может только сейчас, когда про Карасуно стали узнавать, Суге открыли какую-то невероятную тайну: что, оказывается, все команды в Японии собираются и отдыхают, а их забыли. От этой мысли стало так смешно, что он тихо хмыкнул, прикрывая рот замёрзшей ладонью. Ойкава наконец повернулся, удивлённо осматривая друга. — Ну, иногда наш тренер и тренера других команд устраивают официальные сборы, которые можно называть встречами, наверное. Вообщем, они обычно арендуют какие-то залы в ресторанах и объявляют самые важные новости. Там иногда достаточно весело и алкоголь бесплатный присутствует. — на лице Ойкавы проскакала улыбка, когда он вспомнил, как в начале учебного года на такой встрече с несколькими командами, они с Ивайзуми напились и делали какие-то смешные вещи. Точнее, Ивайзуми говорит, что ничего такого не припомнит, но Ойкаве так не кажется. Он не сдерживает усмешку, но она ежесекундно сменяется насупленным выражением лица. — Только вот в прошлый раз там был глупый Ушивака! Он всё испортил и запретил всем веселиться. Зачем вообще припёрся, мог и дальше тренироваться, раз ему мало. — он отвернулся, складывая руки на груди и хмурясь. Даже сюда приплёл этого Ушиджиму. Суга мечтательно смотрел вперёд. Сколько всего они упустили с третьегодками. Неужели, такое действительно было и будет? Хотя не факт, что и в этом году их пригласят. Обычно Такеда-сенсей прибегает в их спортзал, сообщая о том, что договорился на тренировочный матч или их позвали в лагерь в Токио. Это и есть их встречи с новостями. Дух захватывает, подумал Суга заинтересовано выдыхая, и только сейчас замечая то, что Ойкава обидчиво отвернулся. Насчёт алкоголя, Коуши бы тоже отказался и не позволил своей команде и капли в рот взять. Тем более первогодкам. Хотя от его глаз много чего скрывалось... — Ушивака... Ушиджима Вакатоши? — усмехнулся Суга, ловя наконец глаза Ойкавы своими. Он много чего слышал, да и видел в еженедельных журналах по волейболу, но и в душе не догадывался, как Тоору его ненавидит. Точнее не ненавидит, а не переносит. Это как с Кагеямой, только хуже в сотню раз. — Чем он так тебе не угодил, что ты так его обзываешь? — всё ещё на улыбке протороторил Коуши, щурясь и пытаясь разглядеть остановку вереди, потому что сейчас они вышли из микрорайона и уже подходили к дороге. — Он просто, — Ойкава повернулся, тоже смотря вперёд и думая, какое бы слово подобрать, чтобы охарактеризовать этого человека. — Ой, нам кажется сюда. — он вытянул руку перед лицом Суги и тот врезался прямо в неё, немного тормозя. Он ничего не сказал, поворачиваясь в ту сторону, куда показал Ойкава. — Вообщем, я попрошу нашего старпёра вас пригласить. — улыбнулся тот, смотря на счастливого и насупившегося Коуши, смешно вжимающегося в куртку. За оскорбление собственного тренера он, конечно, дал Ойкаве под бок, но всё равно был счастлив. Правда, ему ещё до дома ехать, а потом топать ножками. Ойкава сочувствующе выдохнул, укладывая холодную ладонь на светлую макушку сбоку. Суга поднял голову, смотря немного вверх и пытаясь сфокусироваться на друге. — Ты очень маленький, Суга-чан! — весело сообщил Ойкава, взъерошивая и так неаккуратно уложенные волосы после тренировки. Сугавара тихо цокнул, скидывая руку и ловя её снизу, в районе локтя, после чего ловко свернул её за спину чужую, из-за чего Тоору вскрикнул и наклонился в сторону друга, пытаясь высвободить руку. — Хватит говорить про мой рост. Он вполне себе стандартный, — Для девушки на втором году обучения! — никак не успокаивался Ойкава, перебивая Коуши и довольно щурясь, потому что ему удалось вывести Сугу на что-то кроме улыбки снова. Тоору всё ещё корчился, пытаясь выгнуться, чтобы его руку не поломали. Сугавара сделал это нарочно, чтобы было несильно больно, но неприятно. И, как назло, не остановился, а продолжал идти, держа Ойкаву за руку, которая была заведена за спину. Он как скрючившаяся собачка шёл позади. После этого высказывания друга Суга сильнее потянул, заставляя Ойкаву чуть ли не упасть или не облокотится о его самого. Сам Коуши довольно улыбался, смотря на то, как корчится его главный раздражитель. — Суга-чан, ну я же пошутил! Отпусти! — он продолжал смеяться, укладывая теперь подбородок на плечо друга, когда его наконец отпустили. Он потирал запястье, смотря на Сугавару сбоку. — Тебе удобно? — саркастически спрашивает Коуши, не поворачиваясь в сторону Ойкавы и удивлённо разводя брови. — Нет, у тебя плечо костлявое какое-то. — воркует в ответ Тоору, ёрзая острым подбородком по тому месту и улыбаясь. — Я через куртку чувствую. — Это называется плечевой костью. — парирует Суга, скидывая Ойкаву и чуть ли не заставляя того упасть, потому что Ойкава совсем расслабился, облокачиваясь всем телом на бедного Коуши. В ответ он продолжает смеяться, догоняя друга и обнимая его со спины. Ивайзуми был прав. Ойкава слишком тактильный. Сугавара приостанавливается, чувствуя как чужие руки скользят по ткани куртки в районе талии и сцепляются там в замок. Ойкава возвращает голову на плечо, и довольно мурлычет, потому что Суга не скидывает его сразу же. Хотя здесь надо было бы постараться выбраться из тёплых и приятных объятий по собственному желанию. Только вот воротник, касающийся шеи очень холодный, поэтому Коуши вздрагивает всем телом, начиная хотя бы пытаться вылезти из ловушки, но в ответ его сжимают крепче. — Ойкава-сан, ты меня так задушишь. Я так и не попаду на этот ваш сбор. — тихо, и пытаясь сэкономить воздух в лёгких, протестует Суга, пытаясь убрать чужие руки с себя, которые снова почему-то забрались в карманы. Ойкава вдруг слушается, сползая с друга, но оставаясь достаточно близко. — А ты хочешь? — переспрашивает заинтересованно Тоору, зевая и прикладывая ладонь ко рту. Суга поворачивается и отходит на несколько шагов, чтобы встать лицом к лицу. Он немного краснеет от смущения, потому что, конечно хочет! Но возлагать какие-либо надежды пока рано. Да и смысла нет, это всё равно не сделает лучше. — Ну, да? — неуверенно выдаёт он, пряча руки в карманы, где немного тепло, потому что здесь недавно были чужие ладони. Суга начинает вращаться из стороны в сторону от неловкости. Нет, он конечно не напрашивается, но чертовски хочет! Коуши так привык к своей команде и ему очень хочется, чтобы они все познакомились с другими игроками. Он был так горд, когда их пригласили в лагерь в Токио. Ему было так приятно знакомиться с другими игроками и смотреть, как его любимые «дети» взрослеют и набираются опыта. Ах, даже сейчас он думает о счастье других, а не о собственном. Так, Суга обязательно спросит об этих встречах у Укая или Такеды-сенсея. — Я всё устрою, Суга-чан! — после небольшой паузы воскликнул Ойкава, поднимая руки вверх и довольно потягиваясь. Его куртка немного стянулась вверх, собираясь, и воротник прикрыл половину лица. — Это звучит так, будто я прошу тебя о заказном убийстве. — Сугавара не сдерживает усмешку, разворачиваясь в противоположную сторону. Мило, думает тот, когда продолжает идти вперёд. Ойкава же не шутил. Он действительно спросит на завтрашней тренировке у кого-нибудь про приглашение Карасуно. Тоору подумал, как было бы весело, если бы они втроём с Ивайзуми напились и творили бы какую-нибудь дичь. И ещё не было бы надоедливого Ушиджимы. Ну ничего. В этот раз Ойкава всё равно что-нибудь придумает. Он впадает в реальность, вылетая из своих приятных мыслей о предстоящей встрече, и догоняя Сугу. До остановки ещё минут пятнадцать, если не больше, учитывая то, что они еле плетутся после изнуряющей игры. Ойкава и не сказал Коуши, что повёл его по самой длинной дорогой. Ему, как раз, начало казаться, что он почти открыл Сугавару. Почти. И это чувство, как наркотик. Хочется всё больше и больше, пока тебя не остановят, потому что самому остановиться слишком сложно. Они идут по тихой улочке: с левой стороны закрытые магазины, которые завтра, как по будильнику, начнут открываться в семь утра и продавать всевозможные вкусности и напитки, а с правой, как раз-таки шоссе. Ойкава иногда встречает Ивайзуми возле его дома и они идут по этой дороге к остановке, чтобы поехать в школу вместе. Но чаще всего Ойкаве слишком лень переться до дома друга, а потом ещё и по длиннющей дороге, чтобы сесть на автобус, поэтому он встречает Хаджиме у школы. Так и проще и быстрее. Да и Ивайзуми уже привык. Ойкава вспомнил, что каждые выходные они с ним делают вечернюю или утреннюю пробежку, потому что и на ту, и на ту Тоору никогда не хватает. Видимо, Ивайзуми догадывался, что он загуляется с Сугой и не названивал. Погодите-ка... — Ойкава-сан, это не Ивайзуми-сан случайно? — неуверенно и тихо спрашивает Сугавара, останавливаясь и всматриваясь в силуэт в синей куртке впереди. Твою мать, думает Тоору. Ну не может быть у них с Хаджиме такая необъяснимая связь! Да и вообще, как это работает? Ойкава тоже останавливается, ошарашенно смотря на приближающегося Ивайзуми, который перестал бежать и уже просто шёл. Ойкава хотел пропрыгать и обнять друга, как обычно это делал, но его настиг такой ступор, что даже повернувшийся Суга удивлённо осматривал его. Для Сугавары это не было чем-то необычным. Ойкава сам говорил, что здесь где-то живёт Хаджиме, значит, шанс встретить его достаточно высок. Как однажды Кагеяма и Хината напоролись на Ушиджиму во время пробежки. — Ты чего, как столб стоишь? Привет Суга. — проговаривает запыханно Ивайзуми, наклоняясь и упираясь руками о колени. Он снимает красные беспроводные наушники и кладёт их в карман. Ойкава вроде как отошёл, но всё ещё удивлённо осматривал друга. — Мда... вспомнишь говно, вот и... — Ойкава-сан, прекрати! — Суга закрыл Тоору рот холодной ладонью, немного привставая на носочки. Тот в ответ вздрогнул от того, что его внезапно прервали, да ещё и не предупредив. И это даже не Ивайзуми. — Молодец, быстро учишься. — усмехается Хаджиме, привставая и смотря на возмущённого и насупившегося Ойкаву. Он в знак протеста решил, что облизать чужую холодную ладонь, будет лучшим выходом из ситуации. Она как раз не покидает его лица. Коуши дёрнулся, убирая руку и недовольно цокая. Через несколько секунд он вытер мокроватую ладонь о куртку Ойкавы. Иронично, а что? Всё равно, она вещь уже была испачкана. Тоору отшатывается в сторону, снова возмущаясь и кудахча, как курочка. Суга и Ивайзуми смеются с его слов и реакции вообщем. Удивительно приятно было встретить его здесь и сейчас. Мир тесен. — Вы кстати куда и откуда? — интересуется Хаджиме, убирая руки в карманы и осматривая ребят. Он немного удивился тому, что им всё-таки удалось поладить ещё больше. Это безусловно радовало, но он ничего не скажет, потому что это прозвучит слишком странно. Да и вообще не свойственно ему. Но Ивайзуми действительно интересно узнать что они делали с одиннадцати утра до данного момента времени. Как только Ойкава проснулся, шевелясь и стоная, о том, что не выспался, при этом умудряясь разбудить злого Ивайзуми, так они и не виделись. Ему-то никуда не надо было, но Ойкава Тоору не был бы Ойкавой Тоору, если бы не заставил кого-то страдать вместе с собой. Из-за этого утром он, конечно, получил смачный удар локтем в бок, но это заслуженно. Правда вот, Ойкава так не считал, и сейчас хмурился, сложив руки на груди и обиженно осматривал двух собеседников. Иногда он драматично вздыхал, пытаясь привлечь их внимание, но это заканчивалось полнейшим игнором. — Ой, что-то мы разговорились. — наконец, опомнился Суга, доставая из рюкзака телефон и наблюдая на экране пару пропущенных от мамы и ещё тройку от Дайчи. Он ухмыльнулся, быстро клацая по клавиатуре замёрзшими пальцами из-за чего приходилось переписывать несколько раз, потому что конечности совсем не слушались. Суга сообщил то, что наберёт через десять минут и убрал телефон. Блин, он же хотел время глянуть. Ровно одиннадцать, а последний автобус ходит в одиннадцать сорок. Из-за волнения он снова прикусывает губы, ещё и зализывая их. Ойкава замечает это действие, но ничего не говорит, щурясь и сочувствуя губам Суги. Может всё-таки опомнится, что совершает одну и ту же ошибку очередной раз. Так и хочется подойти и шлёпнуть по руке, чтобы перестал трогать и впридачу облизывать губы. — Ива-чан, пошли проводишь со мной Суга-чана, а потом вместе вернёмся? — воркует Ойкава, отворачиваясь от рядом стоящего Сугавары и устремляя свой взгляд на любимого друга. Он так и светится от счастья, когда просто произносит «Ива-чан». Хаджиме пожимает плечами в знак согласия и начинает идти в сторону, откуда только что прибежал.— Кстати, Ива-чан, — он пользуется возможностью очередной раз произнести любимое прозвище. — Ты знал, что Карасуно не зовут на наши сборы? — с гордостью договаривает тот, шагая посередине друзей и стараясь наступать только на красные квадратики. Получается очень плохо, поэтому его постоянно клонит по сторонам. — Ну если мы их там не видели, значит нет. — грубо обрезает Хаджиме. — Но я слышал что до нас, во времена Маленького гиганта, они были постоянными гостями. — добавляет тот, чем привлекает внимание Коуши, идущего с другой стороны. Тот перестаёт кусать губы и заинтриговано улыбается. — Ты как дед, Ива-чан. —радуется Ойкава, снова пропуская квадратик под ногая и плечом касаясь Суги. — Но знаешь, я думаю в этот раз вас позовут, потому что это одна из трёх важных встреч в году. — Ивайзуми игнорирует фразу друга и натыкается на Сугу, выглядывающего из-за Ойкавы и ярко поблёскивающего глазами. Он усмехается и продолжает: — Вообщем, в год проводят около шести таких встреч. Но каждый раз по-разному. Самыми главными являются — встреча в конце осени, встреча в конце декабря, — в этот момент Ойкава присвистнул, разводя брови и после улыбаясь. — И в середине лета. Туда приходят в официальном виде и необязательно всей командой. Можно отказаться и попросить родителей написать заявление. А остальное, думаю Ойкава тебе рассказывал. — он тяжело выдохнул, потирая переносицу и уже начинает слышать, как зловеще посмеиваются справа от него. — Этого не было. Я уже сто раз тебе говорил! — Нет, у меня есть видео, Ива-чан! — хихикая, произносит Ойкава, поворачиваясь к другу лицом и потрясывая перед ним телефоном. Далее последовал слепой удар вбок, но Тоору удачно увернулся, приседая и начиная сильнее смеяться. Суга хоть и не понимал в чём дело, но наблюдать за этими двумя было очень уморительно. Конец перепалкам подошёл как раз тогда, когда друзья дошли до остановки, и до прихода чуть ли не последнего на сегодня автобуса оставалась пара минут. Сугавара поблагодарил Ивайзуми за информацию про сборы и за то, что согласился проводить его. А потом настала очередь Ойкавы. Коуши устало выдохнул, расплываясь в улыбке, когда тот снова наклонился, щурясь и разводя руки по сторонам. Прямо как в первый раз, ей Богу, думает Суга, подходя ближе и соприкасаясь с холодной тканью куртки в районе плеча. Ойкава сжимает намного сильнее, чем в первый раз, видимо специально, за то, что они с Ива-чаном игнорили беднягу сегодня. А Коуши от безысходности начинает стучать ладонями по его спине, извиваясь. — Ладно, прости, Суга-чан. — тихо шепчет тот где-то возле ухо, и тёплый воздух приятно проходится по замёрзшей коже. Ойкава ослабляет хватку, но не отпускает. Суга тоже перестаёт делать движения руками, просто оставляя их на уровне лопаток. Оба стоят так около минуты, пока Суга не слышит, как рядом открываются двери автобуса. Он начинает выбираться, но Ойкава только злобно усмехается, не давая ему выбраться. Чёрт, Коуши обязательно отомстит. — Ойкава, успокойся и пусти ребёнка. — злым голосом произносит Ивайзуми, и Ойкава окончательно прыскает со слова «ребёнок», но отпускает Сугу. Он небольно толкает Тоору в живот, забегая в автобус и показывая театрально корчащемуся другу язык. Как только дверки закрываются, он усмехается, привычно прислоняя ладонь к губам и смущённо машет ручкой. В ответ ему машет только Хаджиме, а Ойкава обидчиво хмурится, наблюдая за удаляющимся автобусом. Он выпрямился, всё-таки улыбаясь напоследок. И неважно увидел Сугавара эту улыбку или нет, он просто улыбнулся ему. — А он тебе нравится.(подразумевается по-дружески, как человек) — подмечает Ивайзуми, скрещивая руки на груди и поворачиваясь к улыбающемуся, другу. Тот согласно кивает, проходя в сторону, куда ведёт дорога до дома. — А ты ему нет. — Ивайзуми не выдерживает и прыскает со смеху, хватаясь за живот и не замечая того, как Ойкава в ответ тыкает его под рёбра, недовольно фыркая. Тоору прекрасно понимает, что он всем нравится. Ну ладно, Суге точно. По крайней мере, Коуши вытерпел все его сегодняшние выходки. После этого ребята и не поднимают тему дружбы, а просто разговаривают на всевозможные темы, начиная волейболом и заканчивая половой жизнью в будущем. Хоть и последний вопрос возникает очень редко, но каждый раз Ойкава ухохатывается с реакции друга. Он просто смущается, стараясь перевести тему. И кто здесь ребёнок, продолжает стебаться Ойкава. Таким темпом они снова дошли до дома Хаджиме, и тот разрешил ему очередной раз остаться дома. В это время Сугавара уже почти подъезжал к дому, как вдруг вспомнил, что обещал набрать Дайчи. Матери он написал, что опоздает снова, ещё когда писал смску другу. Автобус хоть и полностью пустой, но разговаривать всё равно, как-то не по себе. Учитывая то, что эхо будет раздаваться по всему салону. Да и вообще, это некультурно. Но и игнорить лучшего друга тоже не очень хорошо. Две эти мысли кружили у Суги пред глазами, утруждая сделать выбор, но он уже его принял. Автобус останавливается и Коуши выходит из тепла на холодную улицу. Резкая волна мурашек проходит по всему телу, заставляя вздрогнуть. Он ежесекундно достаёт телефон и набирает номер. Его начало волновать то, что Дайчи звонил ему целых три раза. Со звонком Суга, конечно опоздал на полчаса, но уж лучше поздно, чем никогда. — Алло? — слышится сонный и тихий голос по ту сторону трубки. Коуши спокойно выдыхает, умиляясь и представляя как выглядит сонный друг. — Привет! Прости, что так поздно. Ты что-то хотел? — спрашивает он на улыбке, подходя к подъезду и роясь в рюкзаке в поисках ключей. — Суга, блин. — Дайчи недовольно восклицает, всё ещё сонно проговаривая. Он сейчас сидит на кровати с включённой на столе лампочкой и жмурится, как кот. Вроде бы надо проснуться немного и сказать, что хотел, а с другой стороны так не хочется прогонять сон. Вдруг не заснёт? — Я мог бы и завтра это сказать. Но раз ты позвонил. — он сделал паузу, растягиваясь на кровати и зевая, пока Сугавара молча слушал и входил в подъезд. Наконец-таки снова тепло, радуется про себя тот. — Вообщем, завтра надо будет прийти на часик раньше. Такеда сказал, что объяснит подробности про лагерь, который через две недели будет. — И это всё? Ты мог мне это написать! — возмущается Коуши, стоя уже рядом с дверью в собственную квартиру. — Я тебя, получается, разбудил без особого повода. Дайчи, ты мог написать! — всё никак н угомонится Суга, возмущённо дрожа голосом и протягивая фамилию друга. — Просто хотел послушать, как ты возмущаешься. — усмехаются на том конце провода, а Суга цокает, решаясь наконец зайти внутрь. — Ладно, до завтра. — он зевает очередной раз, ожидая ответа, но там молчат. — Суга, ты жив или как? — Дайчи, молчи! —шёпотом, чуть ли не в динамик, шикают в ответ, когда проходят мимо комнаты мамы. Когда он настигает дверей собственной комнаты и закрывается, то сразу же падает на кровать. Устал настолько, что даже в душ лень идти. Завтра ещё и вставать рано. Ой, он же с другом разговаривает. — Дай-чан, прости, забыл. — тихо усмехается Суга, произнося странное прозвище. Чёрт, уже у Ойкавы привычку взял. — Дай-чан? Суга ты в порядке? — серьёзно спрашивает Савамура, поднимаясь с кровати и выключая надоедливый свет. Зачем он был вообще? — Да, просто Ойкава плохо на меня влияет. — он хихикает, кидая грязную одежду на пол и надевая домашнюю удобную толстовку. — Всё, давай, до завтра! А то мы так и не вырастем! — он отключается первым, не дожидаясь реакции друга и начинает смеяться, прикрывая рот, чтобы не разбудить семью. Как и ожидалось, через несколько минут приходит сообщение. Дайчи 00.28 Я требую объяснений завтра. Суга снова улыбается, отправляя ответное «Хорошо))» и заводя будильник на восемь утра. Он кидает телефон в сторону, растягиваясь во весь рост, и чувствуя как всё болит после сегодняшнего дня. Усмехаясь чему-то своему, Коуши засыпает.