“We Drink Your Blood — Powerwolf” We drink your blood when the midnight sky is red We drink your blood and we call the sanguine saints We drink your blood when the midnight sky is red We drink your blood and we open your veins
Не забудь помыть руки перед едой, Фрэнки. Грохот! Внизу, на первом этаже, что-то упало, явно утягивая за собой нечто громадное и звонко бьющееся. Резкий шум, сотрясший весь дом изнутри, вытолкнул меня из бессознательного состояния. Распахнув глаза и почувствовав дикий прилив адреналина, я инстинктивно подскочил на кровати, обнаженным телом проскальзывая на простынях и неловко падая обратно в гору подушек. Согретая постель снова обхватила меня, неподъемным грузом одеяла давя на грудь. Бездумно глядя в потолок и видя перед собой лишь размытую пустоту, я чуть не захлебнулся нахлынувшими воспоминаниями. Ощущения боли и удовольствия были настолько сильны, что мне хотелось кричать и рвать на себе волосы. — Ненавижу, сука, как же я тебя ненавижу, — с моих губ сорвался невнятный полубредовый рык. Впервые за долгое время я не заикался. Удивительно. Сбитые с толку мысли, приносящие с собой все больше гнева и отчаяния, с острым привкусом страха, совсем не помогали мне успокоиться. Сердце отбивало чечетку в груди, тело ныло и тянуло, буквально выворачивая наружу все суставы. Зрение мое сфокусировалось далеко не сразу, но к моменту, когда мне удалось устаканить своё быстрое дыхание, я увидел, что твоя комната погрузилась в предвечерний сумрак, мягко окутавший комнату, подобно темной вуали. Мрачная печать скорой ночи лежала на всём. Приподнявшись на локтях, я внимательно прислушался. Особняк снова погрузился в привычную тишину. Мертвецы ужасно тихие. Повторная попытка встать оказалась чуть более успешной, но мои конечности были словно лишены костей, превращенные твоими искусными издевательствами в некое подобие бессильного желе. Захотел бы — не сбежал. Со всей присущей тебе дотошностью, ты оставил на столе чистую одежду, очередную записку и ненавистный стакан, о содержимом которого я мог догадаться уже по запаху. — Блять, — негромко выругался я, садясь на кровати и ощущая как резкая боль постреливает спину вдоль позвоночника. Сознание подло подкинуло воспоминаний, в которых я шире раздвигал ноги, бессознательно тебя о чём-то умоляя. На глаза навернулись слёзы от собственного бессилия и отвращения. Трясущимися руками мне удалось натянуть одежду, которая пахла... домом. Лишь надев футболку и глубоко вдохнув, в попытке собраться с силами, я невольно почувствовал это. Одежда — видимо, та, о которой говорил Майкл — пахла моими старыми духами и самым дешевым химозным порошком, который только мог раздобыть себе студент. Сжав в пальцах истёртую временем ткань футболки с каноничной фотографией Боуи, я вдруг почувствовал стоящий в горле ком, а слёзы больше не было сил сдерживать. Ты был жесток. Бросил в меня кусочком дома и спокойного, глупого и беспечного счастья, которого мне больше никогда не увидеть и не достичь. Свернувшись калачиком на твоей кровати, я принялся горестно плакать, зажимая ладонью рот, чтобы не издать никаких звуков хоть чуточку громче, чем мое сиплое дыхание. Мне нельзя было видеть тебя сейчас. Твои участливые слова, твои нежные и одновременно такие грубые руки, мягкие прикосновения, которые бы пробудили во мне схлынувшее вчера возбуждение... все это бы свело меня с ума окончательно. Лежать на боку было больно. Ещё больнее было продолжать вдыхать аромат футболки, смешавшийся с запахом шелковых простыней, на которых ты меня вчера до беспамятства трахал. Мои пальцы сцепились на ненавистной ткани, чуть ли не разрывая ее. Раздался негромкий треск, и я почувствовал боль в руке. С трудом сдержав нечеловеческий крик отчаяния, я прикусил пальцы, второй рукой оттягивая волосы, наверняка разрывая пряди и царапая чуть ли не до крови кожу. Мою истерику прервала лишь неожиданно трезвая мысль о том, что если ты учуешь запах крови, то в ту же секунду окажешься около меня. Задушив в себе последний крик, я заставил своё трясущееся тело принять сидячее положение, после чего, не видя ничего из-за застилающих глаза слез, мне удалось залпом выпить кровавый компот из стакана, смачивая горло. Жидкость, пусть и столь гадкая, была сейчас жизненно необходима моему истощенному организму. К записке я не притронулся, потому что в моей голове резко родилась спасительная мысль: если выплеснуть свои обломки здравого смысла и самосознания на бумагу — возможно, мне ещё удастся спасти себя. Ты настолько плотно укоренился во мне, так грубо и по-свойски меняя все внутри, что я, особенно в такие моменты, как этот, находясь на грани, не мог отличить свои мысли от твоих, твои желания от тех, что когда-то всецело принадлежали лишь мне. Мои слабые ноги смогли довести меня до стола, где мне удалось найти полупустой блокнот, заполненный какими-то записями рецептов на неизвестном мне языке. Вырвав с десяток чистых листов, я заставил себя сесть, сжимая зубы от неприятной боли. Найденная все там же перьевая ручка со скрипом заскользила по бумаге, своим ровным, чёрным рядом букв помогая мне погрузиться в свои воспоминания. С чего же все началось?***
Сгорбленная фигура, которая казалась ещё меньше в объятиях темноты, наконец, отложила в сторону свои спешные записи, ставя в конце воспоминаний точку. Точно такую же, как поставили на всей его жизни. Парень постарался как можно лучше спрятать бумаги, скрывая любые следы присутствия записей на столе. Он воровато огляделся, болезненно кривя губы, видимо, от неприятных ощущений в шее. Заставив себя подняться на нетвердые ноги, Фрэнк решил покинуть ненавистную комнату, в которой над ним свершилось насилие, по уровню своей изощренности и хитрости превосходящее все остальное. Хоть в голове и чуточку прояснилось, а на смену истерике пришла холодная отстраненность, юноша все ещё с содроганием оглядывал свои запястья, на которых не так давно красовались алые ленты. Выходя в бесконечно-пустой коридор, Фрэнк оглянулся через плечо, осматривая стол. Самое время было найти ещё новые воспоминания, чтобы внести их в записи, а ещё... ответы на вопросы, которые он так и не смог получить. Тихий скрип полов, то, как нетвёрдо шагали его заплетающиеся ноги, и негромкий шум деревьев за окном — это было то немногое, что нарушало гробовую тишину. Чуть ли не упав на лестнице, стараясь избегать особенно скрипучих ступеней, парень ступил в малоосвещенный коридор, тут же пытаясь найти причину столь громкого шума, разбудившего его ранее. Ничего. Лишь амулеты на стенах и высокие шкафы, доверху заполненные безделушками. Чем дальше Фрэнк двигался, тем отчетливее до него доносились звуки, исходившие из столовой. Звон посуды, чьи-то негромкие голоса, скрип стульев по паркету. Неосознанно двинувшись на свет и звук (будь парень сейчас более вменяем, он бы сравнил себя с безмозглым мотыльком), он заметно вздрогнул и чуть не вскрикнул, когда перед ним появился Джерард, тут же оплетающий его руками за талию. — Фрэнки! Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? — множество раз произнесённые вопросы все ещё требовали на себя ответы. Парень опустил голову, не в силах смотреть в искусно выточенное, словно бы из фарфора, лицо после вчерашнего. — Нормально... в-все тело болит, — негромко решил придраться Фрэнк, надеясь, что это не вызовет злости и гнева в ответ. Джерард нахмурил брови и коротко поцеловал юношу в губы, тут же принимаясь подталкивать вглубь столовой. — После ужина я попрошу Майки сделать тебе ещё укол, — между делом заметил мужчина, одной рукой зарываясь в растрёпанных волосах невысокого паренька. — Ты даже не причесался! У нас сегодня гостья, а ты в таком виде... хоть руки помой перед едой. Вздрогнув от стальных ноток недовольства в голосе Джерарда, Фрэнк постарался стать максимально незаметным и проскользнул на знакомую кухню, приближаясь к раковине. Пока парень мыл руки, отстранённо наблюдая за стекающей вниз пеной, он чувствовал на себе внимательный взгляд мужчины. Джерард, как бесплотный дух надсмотрщика, стоял в полуметре от Фрэнка, тёмной тенью нависая над съежившимся юношей. Аура холодного спокойствия и силы заполняла все пространство, заставляя темноволосого юношу чуть ли не захлёбываться. Он невольно дёргался каждый раз, когда в столовой раздавался малейший шум. — Мне долго тебя ждать, дорогой? — спросил Джерард. Фрэнк оглянулся назад, тут же встречаясь с пустыми, стеклянными глазами. — Я в-все... — негромко ответил он, тут же отводя взгляд, чтобы перестать глядеть своему кошмару в лицо. Тряхнув головой и заставив короткие белесые пряди колыхаться, Джерард подхватил парня под локоть, утягивая за собой, как безвольную куклу. Столовая, в которую они ступили, была ярко освещена восковыми свечами. Они бросали приятные тёплые отблески на стены и пол, делая жалкую попытку согреть атмосферу, царящую в комнате. Фрэнк коротко огляделся. На столе все так же стояли бессменные кроваво-красные цветы, только вот сервировка на этот вечер была более роскошной, чем во время обычных трапез парня. Множество приборов и всевозможных тарелок, применения которых парень не знал. Тупо глядя на убранство стола и комнаты, парень не сразу заметил сидящую на одном из стульев девушку. Он готов был поклясться, что никогда не видел в своей жизни столь прекрасных созданий. В удивлении склонив голову набок, Фрэнк оглядел ее круглое лицо, украшенное крупными веснушками и огромными зелёными глазами в обрамлении длинных ресниц. Девушка доверчиво хлопала глазами, чуть надувая пухлые ягодные губы. Ее длинные медные кудри ниспадали на грудь и руки, прикрывая собой неброское, светло-салатовое платье, в которое она была облачена. На эти откровенные разглядывания девушка никак не отреагировала. Пока парень, впервые за, казалось бы, целую бесконечность, видящий перед собой живого человека, ошалело оглядывал то ее, то замершего за спинкой ее стула Майкла, она лишь отрешенно глядела в пустоту. — Присаживайся, — возможно, чуть более грубо, чем следовало, дернул зазевавшегося Фрэнка Джерард, толкая в сторону стула. Его явно вывело из себя излишнее любопытство парня. Оказавшись снова в сидячем положении, темноволосый постарался переместиться так, чтобы стул волшебным образом перестал быть таким твёрдым. Заметивший его неловкость Джерард хитро усмехнулся и опустился рядом, продолжая пошло улыбаться и буквально пожирать глазами парня. Майкл тоже занял своё место. Повисла тишина. — Итак, Фрэнки, — начал, наконец, Джерард, опуская свою ледяную ладонь на колено темноволосого. — Сегодня с нами... Эвелин — девушка Майки. — Это Элин, Джи, — негромко исправил брата Майкл, меланхолично оглядываясь по сторонам. Джерард повёл плечами, принимая к сведению информацию. Тем временем, Фрэнк окинул взгядом безжизненную красавицу Эвелин-Элин, которая все так же смотрела вперёд, лишь доверчиво хлопая глазами. — П-почему она как кукла..? — вырвалось у парня до того, как он успел прикусить язык. Сидящий и так чересчур близко мужчина склонился к самому его уху, громко шипя: — Сколько мне учить тебя манерам, Фрэнки? Такие вопросы нельзя задавать при даме! Майкл, сидящий на другом краю стола, рассмеялся. — Джи, твой избранник слишком глуп, чтобы запомнить хоть что-то... он только ноги раздвигать хорош, — в своей привычной манере добавил он, разворачивая лицо Элин к себе, заглядывая ей в глаза. Фрэнк ощерился, ощущая то, как глубоко его задели слова Майкла. Ведь он и правда вчера... — Хватит глупостей, — вдруг снова заговорил Джерард. — Я думаю, самое время приступать к ужину. Приятного аппетита. Неожиданно до смерти голодный темноволосый парень уже было потянулся к блюду с овощами, как услышал шуршание одежды и звук, который невозможно было с чем-либо спутать, — звук рвущейся плоти. Так и не донеся вилку до тарелки, Фрэнк замер, напугано вскидывая голову и натыкаясь на картину того, как Майкл вцепился Элин в шею, жадно глотая тут же выступившую кровь. Мужчина с молчаливым упоением разрывал девушке глотку, вырывая куски плоти и мяса. Кровь стекала по аристократически-бледному лицу, пачкая белоснежную рубашку Майкла и весь его костюм. Алые капли перекрасили наряд Элин, но той было плевать. Она лишь глядела в пустоту постепенно тухнущим взглядом, на ее лице не отразилось ни одной эмоции, и это было самым пугающим. Ничто не холодило Фрэнка изнутри так, как эта безразличность на лице девушки. Ее шею превратили в нечто уродливое и отталкивающее. Кровь тугим потоком продолжала катиться из рваной раны, пока доверчивые зелёные глаза продолжали буравить потолок. Холод. Безразличие. Обреченность. — Меня тоже это ждёт? — спросил Фрэнк, тут же давясь ощущением подступающей рвоты. Голос его звучал ровно и ломко. До него как в замедленном режиме доходило происходящее. Запах крови и плоти достиг его только сейчас, чуть ли не выворачивая наизнанку. Джерард, доселе с упоением наблюдавший за расправой, отвлёкся и горящими глазами уставился на Фрэнка. Лучше бы тот не спрашивал. Вид крови явно взбудоражил мужчину. Его зрачки были расширены, дыхание чуть ускорилось, и он неотрывно смотрел в глаза парню, гипнотизируя того своим нечеловеческим взглядом. — А ты и правда очень глупый... — пророкотал Джерард, снова чуть растягивая слова, как всегда делал в подобные моменты. — Разве не достаточно любви я проявил, чтобы ты понял, что для меня ты — единственный во всем мире, а, Фрэнки? Парень тяжело сглотнул, невольно оглядываясь на Майкла, теперь уже склонившего голову Элин над бокалом, чтобы собрать сочившуюся из ран кровь. Жидкость тяжело стекала по гранённым стенкам, пачкая собою утонченные ножки в форме драконов. — Достаточно, — соврал Фрэнк, кожей чувствуя горящий взгляд, ужасно боясь ещё больше разозлить Джерарда. Он очень отчетливо понял, что может прямо сейчас повторить судьбу Элин, использованное тело которой спихнули со стула, бросая на пол, как сломанную куклу. Она шумно упала, шелестя смятым нарядом. Видимо, Элин уже падала сегодня. Где-то в коридоре. Именно этот знакомый шум и разбудил юношу раньше. — Тогда почему ты задаёшь такие глупые вопросы? — продолжил давить Джерард, сдвигая свой стул с громким скрипом, резко поднимаясь и нависая над дрожащим Фрэнком. — Просто... п-почему именно я? — парень хотел знать, что именно послужило причиной его бесконечных пыток и мучений. Он просто хотел знать, чем заслужил все это. В ответ ему прилетела крепкая пощёчина, от которой голова Фрэнка мотнулась в сторону, и он ударился о высокую спинку. — Ты живой, Фрэнки, — спокойной ответил Джерард, словно не он только что хладнокровно ударил беззащитного парня. — Или это недостаточная причина для тебя? Меня ужасно ранит то, что ты даже не можешь понять причину моей любви... не помнишь нашу первую встречу! Ещё одна пощёчина и Фрэнк может поклясться, что чувствует привкус крови во рту. Голова гудит, а щеки горят от острой боли. — Делаешь отбивную? — усмехнулся Майкл, протягивая брату наполненный кровью бокал. Скривив губы, Джерард фыркнул, делая большой глоток и немного возвращая контроль над своими эмоциями. — Ладно. Я скажу тебе, дорогой, — начал мужчина, облокачиваясь на стол прямо перед Фрэнком, отодвигая стул того чуть назад, чтобы разместиться между его ног. — Было ещё лето. Все отдыхали и веселились. Я заметил тебя в толпе. Ты бежал, казалось бы, прямо мне навстречу. У тебя тогда были кудрявые волосы до плеч, которые переливались на солнце и лезли тебе в лицо, от чего ты мило морщился. В тот день я только получил свою любовь, поэтому отправился в город, хоть Майки и говорил мне всегда, что моя пара найдёт меня сама... — И я был прав. Ты нашёл его сам, и смотри что вышло, — вставил слово Майкл, длинным пальцем указывая на Фрэнка и кривя губы словно бы в отвращении. — Майки... — с раздражением протянул старший, сминая под пальцами скатерть. — Ты проскользнул мимо меня, обдувая лишь секундным теплом своего тела и запахом кипящей в тебе крови... жизни. Летом все отдыхали. Тебя же я нашёл в библиотеке. Ты усердно листал страницы пожелтевших книг. Вокруг тебя была тишина и пыль. Знаешь, кого ты мне напомнил? Меня. Когда я ещё был живым, то точно так же сидел в пустых библиотечных залах в самый разгар летней жары и читал, читал, читал... Ты заставил меня вспомнить себя и вспомнить то ощущение, которое возможно испытать лишь при жизни. Одно только твоё присутствие позволило мне ощутить все те эмоции, которые я так давно утратил и которые никогда не смогу собрать все до единой! В завершение рассказа своего брата, Майкл наиграно зааплодировал, поднимая вверх бокал с кровью. — За Джи и его книжную влюблённость в человечишку! — Не смешно, — огрызнулся Джерард, хотя на его губах все же сверкнула тень улыбки. — Теперь тебе понятно, что ты не окажешься на месте этой глупой пустышки? Фрэнк отчаянно пытался переварить услышанное. После крепких затрещин голова слабо работала, но он смог уловить суть, отчего все внутри него лишь ещё больше похолодело и рухнуло. «Мне даже умереть не дадут» — обречённо подумал парень, нервно заламывая руки. — Д-да... прости, Джерард, — прошептал он, поднимая голову и наталкиваясь на горящие глаза мужчины. — Будь ты одной из моих девушек — проблем бы меньше было, — между делом заметил Майкл, снова бестактно врывающийся в их разговор. Джерард негромко усмехнулся, явно оценив шутку брата. — Извинения приняты. Но потом придётся ещё расплатиться, — отчеканил он, отталкиваясь от стола и возвращаясь на своё место, даже не пытаясь скрыть жадного взгляда и наглой ухмылки. Его рука тут же заскользила вверх по бедру Фрэнка. — Однако! Приятного аппетита, Фрэнки. Тебе понадобятся силы сегодня ночью. Парень с трудом сглотнул и потянулся к овощному блюду, отчаянно пытаясь закрыть глаза на запах крови, наполнивший столовую, и на чужие пальцы на ноге. Главное не дышать глубоко. Главное не дышать. Главное не. Главное.