Одержимость с привкусом кровавого компота

“Sex With A Ghost — Teddy Hyde” I'm getting hickeys from my bed bugs I'm getting busy with a bad perfume I'm sticking kisses to a pen drug I'm making friction with a sad vaccuum I'm getting jiggy with a rifle I'll pull the trigger with my eyes closed Hoping to hit you somewhere vital And when I miss, you come and kiss me with a smile

Холодное отражение на тонкой глади стекла. Нравится? Яркий утренний свет слепил меня, вынуждая жмуриться и прятать заплаканное лицо у тебя на груди. За то время, что надо мной издевались в подвале, ночь отступила, в своей схватке неизбежно проигрывая солнцу, точно так же, как я проигрывал тебе и твоим жестоким играм. Даже сквозь прикрытые веки, можно было ощутить твой прожигающий, внимательный взгляд. Ты, с присущей тебе маниакальностью, следил за каждым моим слабым вздохом. Тихий скрип двери оповестил о том, что меня занесли в чью-то комнату. Я не успел заметить, как ты опустил меня на кровать, заботливо подкладывая под голову подушку. — Потерпи немного, я сейчас схожу за аптечкой, — прошептал ты мне на ухо, носом задевая ушную раковину. Я вздрогнул. Твой голос сейчас ярко контрастировал с тем животным безумием, которое наполняло подвал в течение всего ритуала. Кратко оглядевшись, мне удалось понять, что лежал я не у себя. Просторная комната, с зашторенными окнами, тяжёлой и мрачной мебелью. Всё хранило в себе какую-то многовековую молчаливость и грацию. Словно я оказался в зале музея, а не в жилой спальне. Шёлковая простынь приятно холодила растёртую лентами кожу, дарила покой и успокоение. Веки тяжелели, наливались свинцом, а тело всё глубже погружалось в матрас, словно бы проваливаясь сквозь него, прямиком в объятия сна. Уже через густой дурман полудрёмы я ощутил ледяные прикосновения к своим запястьям, но даже этого не было достаточно, чтобы вытянуть меня в реальность. Слишком сильно на мне сказалась эмоциональная нестабильность прошедших дней и пережитый чуть ранее всепоглощающий страх. Темнота. *** Лёгкое прикосновение чужого дыхания к коже. Оно заставило длинные ресницы трепетать, откидывая неровные, рваные тени на бледные щёки. Румянец давно покинул твоё лицо, с того самого дня, как я прижал его к стене в коридоре, впиваясь белёсыми клыками в тонкую кожу на шее. Всё равно ты прекрасен. Как и в первый день, когда я только увидел твою крошечную фигурку в толпе, спешно бегущую ко мне навстречу, словно бы прямо в мои объятия. Наверное, ты и не помнишь того нашего столкновения, которое было совершенно случайным для тебя, но посланным мне судьбой. — Время просыпаться, солнышко, — мягко пропел я, пытаясь вложить в голос как можно больше эмоций. Это было сложно, мне потребовалось много долгих ночей проведённых перед зеркалом, во время которых я отрабатывал мимику и налаживал свой голос. Я легко зарылся пальцами в твои волосы, перебирая длинные пряди, чуть оттягивая, чтобы скорее разбудить. — У меня для тебя подарок, Фрэнки, ну же, — чуть менее терпеливо повторил я, прижимаясь своим лбом к твоему. Тело подо мной, наконец, чуть задвигалось, постепенно избавляясь ото сна. — Дже-Джерард? — тихо прошептал ты, распахивая глаза и вздрагивая от осознания того, насколько же я близко к тебе сейчас находился. В твоих глазах промелькнул страх, когда воспоминания о ритуале и подвале вернулись. — Что-нибудь болит? — привычно спросил я, руками обхватывая твою талию, помогая сесть на моей постели. Ты ответил мне взглядом из-под опущенных ресниц и активным мотанием головы. — Хорошо...Майки вколол тебе обезболивающее, я не очень дружу с иглами, — нашёл нужным пояснить, прежде чем коротко поцеловать растрёпанного и всё ещё заспанного тебя в щеку. Мне нравилось, что ты покорно начал принимать мои ласки, уже не вздрагивая так сильно от любого касания. Неплохое развитие наших отношений. Скоро ты сможешь ответить мне взаимностью, стоит лишь сильнее надавить, доломать окончательно. Не дожидаясь ответа от молчаливого тебя, я поднялся с постели, направляясь к шкафу, в котором лежало всё нужное мне. Кнут и пряник. Верно? Именно так и должно всё работать. Вчера определённо точно был кнут. Вряд ли ты ещё скоро забудешь адскую боль, расходящуюся вдоль по распоротой руке, ледяной камень под кожей и тугие, растирающие в кровь ленты на теле. Вытащив всё нужное, я обернулся назад, ловя на себе твой насторожённый взгляд. Улыбнувшись, начинаю: — Помнишь, что было вчера? — Д-да... — сломано ответил мне, испуганно глядя на вещи в моих руках. Киваю, подхватывая с прикроватной тумбы тряпичную куклу, сделанную на прошлом ритуале. До того как ты хоть чуть двинулся, шепчу: — ...mi domine, confiteri quod pupa pro puero in conspectu oculorum meorum, litari constringхtur... Всё твоё тело онемело, а ты успел лишь испуганно вскрикнуть, прежде чем я громко шикнул, намекая на то, что лучше бы помолчать. — Вчера было много твоей крови, тугие ленты и ледяные прикосновения к коже...было больно, да? — вкрадчиво начинаю, опустившись на край кровати и бережно скользя рукой вдоль твоего тела. — Что если мы повторим всё точно так же, но это принесёт тебе лишь удовольствие? — Н-не надо! — Тихо! — крикнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не зарычать. — Это мой тебе подарок, поверь, ты потом попросишь ещё... Одной рукой я зарылся в твои волосы, вынуждая поднять голову, а второй подхватил с тёмного шёлка постели тонкий ошейник. Мягкая чёрная кожа была украшена серебряными заклёпками и крупными рубинами в изящной оправе. Контраст грубого, пошлого и утончённого делал ошейник чарующе-красивым и уникальным. С улыбкой на губах я проследил за тем, как ты удивлённо глядел на украшение, тяжело сглатывая, фокусируясь на контрасте оттенков. Чёрное и красное. Прогнившая бессмертная душа и молодая, невинная кровь. — Нравится? — тихо спросил я, неспешно застегивая ошейник на худой шее. Наблюдая за тем, как хаотично движется кадык, перекатываясь под бледной кожей, покрытой тонкой сетью еле заметных вен. Бинт я предусмотрительно снял раньше, благо, рана от укуса зажила, оставляя лишь тонкий шрам и небольшой синяк. Чёрная кожа ошейника плотно прилегла к шее, изысканно украшая юное тело. — Слишком туго, — пожаловался ты, видимо, надеясь как-то избежать своей участи. Тихо рассмеявшись в ответ, я ни на секунду тебе не поверил. Следующим атрибутом послужила алая атласная лента. Ты испуганно глядел на неё, болезненно жмурясь, невольно вспоминая всё случившееся. Лёгким движением подняв ленту, я завязал тебе глаза, внимательно следя за тем, чтобы ты не смог ничего разглядеть. Кровавая полоса перечеркнула твоё лицо, откидывая острую тень на скулы, затемняя и без того чуть осунувшееся лицо. — Отдайся своим ощущениям, — на ухо прошептал тебе я, радуясь тому, что ты, слишком измученный и напуганный, не спорил и не сопротивлялся — покорно принимал. Именно так, как тебе и было положено. Плавно повалив тебя на постель, я принялся стягивать с тебя одежду, спеша закончить с этим этапом как можно быстрее. Мои руки умело скользили по твоему связанному заклятием телу, легко снимая всё лишнее. Когда пальцами я коснулся края твоих боксеров, ты вскрикнул, умоляя остановиться. — Тш-ш-ш...или мне зашить тебе ротик? — издевательски протянул я, обнажая твои ягодицы, опуская полностью голое тело на холодные простыни, посылая мелкую дрожь вдоль твоего позвоночника. Перехватив тебя поудобнее, я принялся связывать твои руки за спиной, бережно перекрывая лентой наложенные вчера на запястья бинты. Алый атлас выглядел как кровь, змеей оплетая конечности до самых предплечий. Ты жалобно всхлипнул, когда ощутил свою полную беспомощность. Неосознанно опустив свою голову мне на плечо, словно бы не в силах больше бороться, ты молча принимал своё поражение. — Расслабься, Фрэнки, я же обещал, что наш первый раз ты запомнишь навсегда, — опустил руку тебе на бедро, крепко сжимая, а потом поглаживая. Я медленно опустил тебя на живот, подкладывая под бёдра подушку и разводя в стороны твои ноги, скользя пальцами по позвонкам, пересчитывая каждый, коротко царапая захваченные в плен лент руки. Раскрыв рот, я в мокром поцелуе прижался к твоему плечу, выцеловывая нетронутый никем ранее участок кожи. Пока ты тихо мычал в простыни, пытаясь перебороть магию вуду, мне удалось поднять твою голову наверх, пальцами медленно погружаясь в твой рот. Возможно, толкнув их чересчур глубоко, я царапнул твой язык, вызывая кашель и тихий хрип. Вытянув наружу смоченные слюной пальцы, я раздвинул твои ягодицы, медленно приставляя их ко входу. С негромким стоном удовольствия проник в тебя, переходя на шею и начиная покрывать ее мелкими укусами, стараясь заглушить свой голод, не выпускать клыки. Ещё рано для крови. Вместе со вторым пальцем, я задел простату, вынуждая тебя выгнуться мне навстречу в удовольствии. Негромко засмеялся, наматывая цепь от ошейника на кулак, утягивая тебя чуть назад, придушившая, выгибая твою голову так, чтобы у меня была возможность поцеловать тебя в губы. Поцелуй без привкуса крови на языках немного не тот, но все ещё идеальный. Я целовал тебя жадно и страстно, пальцами начиная не просто растягивать, а уже трахать, в то время как своим языком тоже проникал всё глубже в твой рот, обводя кромку зубов. Поняв, что ты сейчас задохнёшься, отстранился, начиная медленно стягивать с себя одежду, чтобы, наконец, ощутить контакт голой кожи. Почувствовать тебя, попробовать, разрушить. — Подожди совсем немного, детка, — горячо прошептал тебе на ухо, наблюдая за тем, как ты недовольно всхлипнул, больше не чувствуя моих умелых пальцев в себе. Тебе явно не нравилась пустота. — Потерпи немного, как хороший мальчик, и я о тебе позабочусь — трахну именно так, как тебе нужно, я же знаю. Слова вырывались из моего рта в полубреду, когда я срывал с себя одежду, спеша поскорее снова оказаться возле тебя. Немного подумав, я потянулся к тебе, подхватывая на руки, заставляя удивлённо вскрикнуть. Ты был возбуждён, дезориентирован и всё ещё напуган. То, как ты не мог контролировать ни одно из этих чувств, веселило меня. Я чувствовал свою власть и твою покорность. — Д-Джерард? Что ты...? — не успел договорить ты, как я снова ввёл в тебя пальцы, только на этот раз удерживая в вертикальном положении. Если бы не мои руки, крепко держащие тебя, то ты, должно быть, упал бы, всем телом вздрогнув от резкого проникновения внутрь. Твоя спина изящно выгнулась, а шея оказалась оголенной, словно бы приглашая меня забрать то, что было моим по праву. Не давая себе больше думать об этом, я развернул тебя спиной к себе, напоследок укусив до крови за нижнюю губу, и прижался разгоряченной плотью к твоим ягодицам. Твой вскрик перешёл в глубокий, гортанный стон, когда я, помогая себе одной рукой, а второй натягивая цепь ошейника, принялся проникать в тебя. Ты был горячим, узким и таким невероятно живым, подрагивающим при малейшем моем движении, неосмысленно отвечающим на каждое моё прикосновение. Когда я вошёл полностью, твои ноги подогнулись, и ты упал на меня, ещё глубже насаживаясь. Перехватив рукой узкую талию, мне удалось уткнуться носом тебе в волосы, медленно начиная двигать бёдрами, постепенно увеличивая амплитуду движений. Ты первое время негромко вскрикивал от боли, а потом, окончательно обмякнув в моих руках и подставив всего себя моим жадным прикосновениям, поцелуям и укусам, начал негромко стонать, извиваясь от удовольствия. — В-вот так...тебе же нравится? — Д-да, — выдохнул ты, особенно чувственно вскрикивая, когда мои зубы впились тебе в плечо, оставляя ровные полукруги на коже. — О-очень нравится. Я трахал тебя практически на весу, не доверяя твоим подрагивающим ногам. Мой член проникал в твоё тело с пошлым хлюпаньем, заставляя всего тебя краснеть и смущаться. Ощутив то, как ты начинаешь подаваться мне навстречу, я понял, что ты находишься на грани, поэтому мне потребовалась пара мгновений, чтобы обхватить тебя плотнее и толкнуть к стене, в сторону стоящего там зеркала. Оно было старинным, в витиеватой оправе из чёрного дерева, в полный рост. Зеркало стояло в самом углу, скрываясь к тенях комнаты, поблескивая идеально-гладкой, ледяной поверхностью. Когда твоя грудь коснулась стеклянной глади, ты вскрикнул от холода, прижимаясь ближе ко мне, пытаясь избежать контакта. Я навалился на тебя сзади, натягивая цепь, откидывая твою голову назад и снимая, наконец, атласную ленту с глаз. Когда повязка упала, ты столкнулся лицом к лицу со своим отражением. Затраханным мальчиком с той стороны зеркала. — Посмотри на себя, Фрэнки, — начал высказывать тебе на ухо я, грубо толкаясь вперёд, вынуждая твой член прижиматься к стеклу. — Как ты покорно стоишь, раздвинув ноги, принимаешь меня всего...пока я трахаю тебя напротив зеркала. А тебе ещё и нравится...верно? На твоих глазах выступили слёзы, когда ты оглядел себя. Чёрный, удушающий ошейник на коже, тонкая цепь, которую я по-хозяйски наматывал на кулак, слипшиеся, тяжёлые ресницы, отметины и засосы на бледной коже, растрёпанные волосы и сломленный блеск в глазах. Удовольствие, граничащее с пыткой. Изощрённое, жестокое, дикое. Такое же, как и я сам. Не дав тебе ответить на свой вопрос, свободной рукой обхватываю твой член, начинаю быстро двигать кистью, доводя до самой грани. Мне удалось вырвать из твоей груди исступленный, болезненный стон, когда ты кончил, окропляя спермой чистую гладь зеркала. Вместе с сокрушительным оргазмом спали остатки магии, и ты вдруг совсем обмяк, начиная тихо всхлипывать, смаргивая непрошенные слёзы с глаз. — Не плачь, Фрэнки, ты очень хороший мальчик, — прошептал я, продолжая трахать тебя, прекрасно понимая, какой ты сейчас чувствительный. Ещё пара грубых толчков, которые принесли удовольствие лишь мне, и я излился внутрь, в момент оргазма смыкая зубы на твоей шее, пуская, наконец, первую за этот день кровь. Мои клыки легко прорвали кожу, заставляя тебя громко закричать, дёрнуться. Кровь потекла вниз по шее, перекрывая собой фиолетовые засосы, медленно стекая по ключицам вниз, украшая кожу, подобно атласным лентам оплетая, создавая уникальный, чарующий узор. Ты неотрывно смотрел в зеркало. Тугие ленты, горячая кровь и моя сперма в тебе, ледяная поверхность под кожей. Прямо у меня на глазах, в моих руках, ты разваливался на куски, сходил с ума и терял последние частицы рассудка, потому что, когда я размашисто лизнул твою шею, клыками царапая кожу, ты неожиданно выгнулся навстречу и застонал от удовольствия. Густые капли спермы потекли по твоим ногам, когда я, наконец, вышел из тебя, одним быстрым движении разворачивая и вжимая спиной в зеркало. Теперь я мог губами припасть к ране на шее, мягко посасывая тёплую кожу, жадно глотая кровь. Какое-то время ты стеклянным взглядом смотрел вперёд, рвано дыша и иногда постанывая, а потом, в одно мгновение, ты тяжело вскрикнул, закрыл глаза и потерял сознание.