Золотая клетка

Каждая девушка хоть раз мечтала побывать на моём месте: купаться в «шоколаде», не знать забот с мужем — аристократом, жить в огромном особняке, иметь собственную прислугу, родить талантливых деток, толком их не воспитывать (потому что зачем? Есть же прислуги.) Конечно, есть и свои минусы, например, не иметь право голоса, хотя в наши времена бóльшую роль играют мужчины — они сильны, более образованы, многие талантливы… Да, есть плюсы и, соответственно, минусы, но жить в такой роскошной жизни — сказка. Не так ли? Возможно. К сожалению, мне, наверное, не повезло, хотя начиналось всё тоже не совсем сладко. Как правило, родители выдают замуж обеспеченную девушку, нужно же продолжать потомство, заботиться о детях и так далее, есть куча причин, чтобы выдать дочь за муж. (Даже банальная репутация играет свою роль.)

Так и случилось со мной.

Познакомились мы довольно быстро, сумбурно и, впрочем, изначально Густав был лучше. В каком плане? Характер. Он всегда был сдержан и строг, но, кажется, с годами он потерял человечность,, но руку никогда не поднимал. Возможно, мне память уже изменяет, но раньше всё было более светлое, насыщенное красками. Или это просто ложь самой себе? Спустя некоторое время наших отношений на свет появилась Лидия. Неудивительно, что Густав относился к ней снисходительно, был более добр. Всё же она девушка. Жизнь шла своим чередом. Через три года родился Себастьян. Густав возлагал на него большие, нет, огромные надежды, хотел сделать из него подобие себя — такого же сдержанного и талантливого человека, которому он мог бы отдать своё имущество после кончины. Странно, но Себастьяна я любила гораздо больше Лидии, сердце мне будто подсказывало, что вскоре у меня больше не будет дней, проведенных с собственным сыном… Лидия подросла, её обучали, Густав был её собственным учителем музыки. Я часто присутствовала на её уроках, играла она прекрасно, мне казалось, что лучше быть просто не могло. Густав, как я и писала ранее, был снисходительнее и гуманее к ней, поэтому, зачастую, прощал некоторые недочёты в её игре. Но всё же инструмент она освоила довольно быстро, что очень радовало меня, знакомые часто хвалили Лидию, из-за чего в какой-то момент она стала высокомерной и лицемерной. Воспитывал её в основном Густав, я же играла роль больше прислуги, нежели матери. Отношения с дочерью у нас не особо складывались, она почитала отца. Я не жаловалась, делать было особо нечего. Да, Лидия выросла талантливой девушкой, почитающей отца, занявшая своё место в нашей семье. Но Себастьян… Музыка не давалась ему так просто. Возможно, дело было во мне. У меня никогда не было музыкальных способностей, видимо, из-за меня у сына сейчас такие проблемы. А, может быть, дело в Густаве? Муж хотел, чтобы Себастьян «прыгнул выше своей головы». Я была против. Сына, конечно, тоже обучали, Густав также был его учителем музыки. Но он был более строг к нему, снисхождения и даже банальной похвалы Себастьян не получал. Я могла бы его похвалить, обнять и просто поддержать… Но Густав говорил: «Совсем расслабится, не будет ни к чему стремиться, он должен быть идеален! А для этого нужно немного потерпеть!» Немного. Я упустила возможность помочь, стояла в сторонке и иногда что-то пищала под хлесты чёртовой линейки. Увы, я была слишком слабохарактерна, из-за чего сейчас себя очень корю, я слушала и подчинялась мужу, боялась наказания, это было просто ужасно. Хотя кого я обманываю? Ничего не изменилось… Мои нервы не выдерживали каждый раз смотреть шрамы на руках сына, к тому же я знала кто делает это, с каждым днём испытывала большую ненависть к Густаву, но сказать ничего не могла. Могла. Но не хотела… Иногда пыталась его остановить, но мои попытки никак не помогали Себастьяну, наоборот, со злости муж мог ещё сильнее его ударить. С каждым днём я понимала, что этот человек — настоящий тиран. Мне казалось, что я застряла во временной петле. Постоянно жить в страхе, испытывать каждый день целую пытку под названием обед. Да, казалось бы, что такого? Пообедали всей семьёй, разошлись и всё. Ничего страшного? Но я постоянно ощущаю на себе укоризненные взгляды членов нашей «дружной» семьи. Густав вечно чем-то недоволен, из-за чего злость часто срывалась на сыне. Себастьян, кажется, был зол на всех вокруг, но умело пытался это скрыть, что у него неплохо выходило. Лидия же часто смотрела на меня оценивающим и изучающим взглядом, мне было не по себе от этого. Дворецкий тоже вечно был чем-то недоволен и иногда даже показывал это открыто, но такое бывало редко. Так у нас и проходили обеды… Однажды я услышала всхлипы из ванной, где был Себастьян, я понимала, что нужно его как-то успокоить… Но я бросила слишком едкую фразу, отчего самой стало противно. Я ненавижу себя за своё самолюбие, нежелание помочь, за свою беспомощность… Страх едко съедает меня изнутри, иногда просто хочеться заснуть и больше не проснуться. Всё равно от этого ничего не изменится, разве что дворецкий будет больше ворчать, да Густаву придётся тратить свой драгоценный капитал мне на могилку, ах, да, забыла, это же будет позор для семьи! А бить своего сына — это не позор? Держать в страхе членов семьи? Это ли не позор, которого стоит опасаться? «Зачем вообще я существую?» — Этот вопрос не даёт мне покоя уже долгое время. Хочется бросить всё и уйти куда-нибудь, где нет жестокого обращения, страха, ненависти. Так хочется просто уйти и не вернуться. Но так же нельзя?.. Сложно поверить, но именно я подарила Себастьяну тот дневник. Точнее просто положила под подушку после проверки комнаты. Догадался, что это от меня или же нет — не знаю. Но мне кажется так ему станет хоть на немного полегче. Рассказывать свои мысли хоть кому-то гораздо легче, чем прятать их где-то внутри себя. Сегодня у него был вступительный экзамен. Второе место — неплохо? «Ужасно.» — Так посчитал Густав… Как я устала. Почему я просто не могу помочь Себастьяну? В конце концов умолять Густава не делать этого. Я была бы на всё готова, только время ушло, смелость тоже куда-то пропала. Перед глазами я вижу только гневное лицо мужа, а затем неразборчивый рык и вот я уже лежу где-то у стены. Голова ужасно раскалывается. Но перед тем, как отключиться, я вижу как он открывает входную дверь, Лидия стоит рядом с ним, но на её лице нет той едкой ухмылки, с помощью которой она с лёгкостью могла ещё больше морально убить Себастьяна. Дальше темнота. Очнулась я только к утру. Уже на кровати, он сидит рядом, нервно сжимая мою ладонь. Я нехотя открыла глаза, яркий свет ударил мне в лицо, после я уже смогла полностью увидеть его лицо. Ненависть, непонимание и страх, кажется? Но кого он боится? — Густав, что произошло? — Ответ, наверное, будет очевиден. Опять Себастьян не выучил что-то или не так сыграл. Голова продолжала раскалываться, но я желала услышать ответ, поэтому повторила свой вопрос более настойчивее, — что произошло? — Этот щенок променял семью на хлам. — Спокойно произнёс он. Я убрала свою руку. Не понимала о чём идёт речь, или же просто не хотела понять. Он отвёл взгляд куда-то в пол, — нашёл друзей на свалке. Теперь у нас нет сына. — Ч.что? — Мой голос предательски задрожал. Я не хотела в это верить. Надо было хотя бы морально к этому подготовиться. Больше не в силах сдерживат себя, я заговорила. — Это всё ты виноват! Почему?! Зачем ты вечно делал это?! Это из-за тебя он ушёл, Густав! Только из-за тебя! — Слёзы полились по моим щекам. После моих слов он разозлился не на шутку, но я сама от себя такого не ожидала. Терпению когда-нибудь приходит конец. Далее по комнате раздался громкий хлопок. Я сразу схватилась за щеку, на которой недавно оставили этот след, слёзы сильнее покатились по щекам. — В этом есть и твоя вина. Умойся, плохо выглядишь. Приходи на обед через пару минут. И не смей опаздывать, ясно?! — Произнёс он. Я согласно кивнула. Опять страх подобрался ко мне в самый ненужный момент. Ком застрял в горле, я толком не могла ничего понять, но одно предложение не давало мне покоя: «Теперь у нас нет сына.» Я просто не хотела в это верить. Время ушло. Я думала, что застряла во временной петле, но на самом деле я могла бы, наверное, это предотвратить. Хотя Себастьян давно уже никому не доверяет. Тем более мне. Из раздумий меня вывел голос Густава. Быстро умывшись и одевшись, я спустилась на «дружный» семейный обед. Почти вся семья в сборе, не хватает только… — Чего встала? Садись. — Проговорил он. Я послушно села. Щёку щипало, есть совсем не хотелось. Я уже не чувствовала той атмосферы. Мне было совершенно плевать на эти взгляды. Пора бы уже по-настоящему отдохнуть… Обед закончился. На кухне продолжала царить загробная тишина. — Я уезжаю… По делам. Можете идти. Я и Лидия смиренно встали из-за стола. Дочь пошла в свою комнату, я — в свою. Всё как обычно. Только не хватает одной детали, точнее — одного человека. Посмотрев в окно на отделяющегося мужа, я отправилась в его кабинет. Дворецкий в это время обычно убирается в холле, так что я без проблем смогу спокойно отдохнуть… Повертев в руках тот самый револьвер из коробки 37, я направила его себе в висок. Сжав бумажку в другой руке, я нажала на курок. Сначала было больно, а затем я испытала небывалую лёгкость. Какая же я всё-таки слабая… Здравствуй, Себастьян. Если ты это читаешь — значит меня больше нет. Хочу пожелать тебе счастья. Ты сделал правильный выбор, сынок. Прощай.