Cupid's Chokehold

      Снова воскресенье. Обычно это означало, что либо мы должны отправиться в гости к кому-то, до кого нам нет дела, либо эти кто-то должны навестить нас. Каждый раз одно и то же — рукопожатия, вежливые разговоры о погоде и политике, благодарность за ужин и ты свободен, искуплённый. Каждый раз одно и то же — никому не было дела друг до друга, но все продолжали видеться. Хоть я и не знал, почему.       — Райан, не знаешь, где моё красное платье? — прокричала Зи с верхнего этажа, пока я снова играл с Лиззи в Рамми. Откуда мне знать? И почему Зи решила сегодня надеть это платье? Я знал, что Ури — большой сердцеед, и знал, что если он собирается флиртовать с моей женой, то я определённо ударю его. — Райан! — послышался более настойчивый крик.       — Боже, Зи, откуда мне знать? Мне плевать на твои ебучие платья, — ответил я, и как только слова покинули мой рот, я осознал, что, наверное, был немного груб. Сверху ответа не последовало, а Лиззи смотрела на меня теми полными страха глазами, которыми она смотрела тогда, когда Зи разбила тарелку. Это последнее, чего мне хотелось бы. Я не стану таким, как мой отец. Конечно же, не стану.       — Давай дальше играть, — сказал я самым мягким голосом, который только мог произвести, и мы продолжили. Я определённо был слишком напряжён от того, что мы собираемся в гости к Ури сегодня. К несчастью, моя жена виделась с Линдой на прошлой неделе, и они виделись ещё и с Сарой Ури. И, так как этот мир ненавидит меня, оказалось, что они работают в одном отеле, и спустя всего пару дней они вели себя так, словно всегда были лучшими подругами.       Я осознал, что до сих пор понятия не имею, чем занимается Брендон. Но какое мне дело? Зи спустилась пару минут спустя, одетая в красное платье, о котором она говорила ранее. Она выглядела восхитительно, как и всегда, — конечно же, — но я почему-то не стал ей этого говорить. Такое ощущение, словно на мой язык взвалили груду камней, так что я не мог выдать ни единого комплимента.       Никто из нас ни сказал ни слова, пока мы выходили из дома. Уверен, что Лиззи чувствовала напряжение между нами. Дети не такие уж и глупые, как обычно думают о них взрослые. На самом деле, они намного наблюдательнее взрослых. Я хорошо это знал.       Я сел на водительское сидение, Зи села рядом, а Лиззи назад, как и обычно. До сих пор никто не заговорил, даже Лиззи молчала. Такое ощущение, словно если кто-то откроет рот, то случится что-то ужасное. Может, бомба взорвётся прямо напротив нас, или Зи просто начнёт кричать. Я, конечно, не хотел бы, чтобы что-то из этого произошло.       Спенсер дал мне адрес Ури, который я запомнил, увидев всего лишь один раз. Этот парень жил в районе, в котором в большинстве своём жили люди при деньгах. Чтобы добраться до нашего пункта назначения, мне пришлось ехать через центр города, а там всегда было много народа.       Лас-Вегас прославился засчёт своих казино в прошлом году, так что сейчас всё больше и больше туристов приезжают сюда. Хоть я и никогда не мог понять, зачем люди ходят в казино. Безусловно, Лас-Вегас-Стрип[1] выглядит потрясающе, но здесь всегда так много людей, так что я бы предпочёл не ходить сюда. Но я всегда мыслил не так, как другие. Я всегда избегал больших скоплений людей, и было всего несколько случаев, когда я всё же попадал в них.       — Ты знаешь, чем вообще Ури занимается по жизни? — спросил я Зи, и это были первые слова, произнесённые кем-либо из нас за последние полчаса. Моя жена странно посмотрела на меня. Может, это из-за того, что я назвал его Ури, или же потому что она думала, что я знаю. Или, может, она просто была удивлена, что я что-то сказал спустя долгое время.       Она потрясла головой, и я кивнул.       — Почему ты хочешь знать? — добавила Зи, и я так засмотрелся на неё, что не заметил, как чуть не врезался в машину напротив. Чуть. Почти. Один момент. Мы могли бы умереть, все втроём. Наши жизни могли бы быть стёрты просто вот так. Авария. Или же Лиззи могла бы выжить и остаться без родителей, без матери.       Ребёнок сразу же начал плакать, и я не могу её винить. Я и сам хотел бы заплакать, или, наверное, закричать. Я не знаю, что я хотел бы сделать, но я определённо не хотел просто сидеть в этой чёртовой машине и притворяться, притворяться, притворяться. Я продолжил вести машину, и осознал, что никто не заметил, что сейчас чуть не произошло. Никто на улице не заметил, что какие-то три человека могли быть стёрты из жизни просто вот так. Всем всё равно.       — Тише, Лиззи. Папа просто немного не в себе, хорошо? Но сейчас всё в порядке. Мы едем в гости к Спенсеру и Линде, Саре и Брендону, — упоминание его имени произвело такой же эффект, какой возник бы, если бы Зи проткнула меня ножом. Она заметила, что я называю его Ури. Моя жена всё ещё не смотрела на меня. Она успокаивала Лиззи, так что я постарался снова сконцентрироваться на дороге.       — Так почему ты хочешь знать? — спросила Зи в конце концов, когда оставалось ехать недолго. Такое ощущение, словно мы были незваными гостями в этом богатом районе, и так и было на самом деле. Никому из нас здесь не место.       — Почему я хочу знать что? — ответил я, сбитый с толку.       — Где работает Брендон, — Зи напомнила мне, и я кивнул. Конечно, опять про него. Но, так или иначе, разве не я ли был первым, кто упомянул его?       — Просто интересно, как этот парень стал таким богатым. Ну, может у него просто богатые родители, — ответил я, останавливаясь напротив дома, который выглядел более чем превосходно.       — Может быть, — прошептала Зи, но никто из нас больше не был заинтересован в этой беседе. Этот дом, или же лучше сказать особняк, выглядел так, словно он принадлежал графу или кому-то настолько же богатому. Может, Брендон был графом, откуда мне знать?       Мы вышли из машины, полностью растерянные. Какой-то парень подошёл к нам, и мне понадобилось несколько секунд, что осознать, что это был слуга. И, как бы мне ни хотелось это исправить, я продолжал стоять с открытым ртом, потому что был сильно изумлён.       — Могу я сопроводить вас в комнату для гостей? Ужин будет подан в ближайшее время, — сказал слуга. «Ужин будет подан в ближайшее время». Ну и словечки.       Мы последовали за ним, и, несмотря на то, какие мы с Зи были разные, мы оба хихикали, как подростки. Такое ощущение, будто мы собираемся встретиться с королевой. Или, ладно, может, не с королевой, но с кем-то по-настоящему важным. Дом не был менее прекрасным изнутри, хоть и кардинально отличался от своего внешнего вида. В то время как фасад сохранился с прошлых веков, изнутри особняк был устроен современно, но это выглядело нисколько не хуже.       Слуга вёл нас через коридоры и комнаты, и когда мне уже начало казаться, что это бесконечное блуждание по дому никогда не прекратится, мы добрались до комнаты, и он остановился. И, прямо как в кино, он протянул руку в сторону комнаты, показывая, что мы можем войти.       — Зи, Райан! Рада видеть вас! — сказала Сара, и я постарался улыбнуться ей. Что-то было в этой женщине, что мне не нравилось, и, как и её муж, она была загадкой для меня. Зачем ей работать, если у них есть всё это? Я пожал ей руку, и осознал, что Ури осматривал меня. Для разнообразия он выглядел серьёзно, но спустя пару секунд его фирменная ухмылка заняла своё место на его лице.       — Росс! Замечательно видеть тебя здесь! — воскликнул он, но я сомневался в его словах. — А это, должно быть, та самая Зи Берг! — он повернулся к моей жене, и я строго осмотрел его. Один неверный взгляд, и я ударю его. Даже учитывая то, что его жена была в этой же комнате, я не исключал, что он может флиртовать с другими и в её присутствии. Странная же они парочка.       — Давай немного поболтаем. Не против? — сказал Ури в тот же самый момент, в который слуга вошёл в комнату со словами «могу я предложить вам что-нибудь выпить?», и я не знал, кому из них отвечать. Я бы, на самом деле, предпочёл ответить на вопрос слуги, но Сара опередила меня.       — Да, да. Идите поговорите о своих мужских штучках, а мы пока останемся тут, подождём Спенсера, Линду и Джуд, — я ненавидел эту женщину, но знал, что у меня не оставалось другого выбора, кроме как последовать за Ури.       Взгляд Зи, который она бросила на меня, когда я уходил, говорил что-то вроде «будь паинькой!», и я знал, что я не буду. В его присутствии — не могу. Почему я просто не мог притвориться больным или что-то вроде того? Или почему не могло что-нибудь произойти, чтобы нам не пришлось ехать сюда?       — Впечатлён тем, что видишь, Росс? — сказал Брендон, и мне понадобилось пару секунд, чтобы понять, что он говорит обо всём этом: об особняке, о слугах и о его роскошном стиле жизни. Я ничего не ответил, но молчание тоже послужило своеобразным ответом. Брендон понимающе усмехнулся. Всего один удар. Я так сильно хотел ударить его, но не стал.       Мы вошли в комнату напротив той, в которой были до этого. Она была точно такой же, просто чуть меньше. Справа было что-то вроде бара: несчётное количество бутылок алкоголя, не хватало только бармена — меня. Видимо, Ури заметил, что я разглядывал бутылки.       — Хочешь чего-нибудь? — спросил он, и, хоть я и хотел отказаться, я кивнул. Он налил какую-то жидкость, в которой я даже не поинтересовался, что было намешано. Всё равно это не важно. Алкоголь есть алкоголь.       Я залпом выпил напиток, даже ни на секунду не поморщившись.       — Кого-то у нас тут совсем измучила жажда, — сказал Ури, желая спровоцировать меня, но я не реагировал. Он налил мне что-то другое, и я залпом выпил и это. Я не собирался напиваться здесь, но это было единственное логичное решение в данной ситуации.       — Как? — в конце концов спросил я, глядя ему прямо в глаза. Брендон на мгновение замер.       — Что как?       — Как твои родители стали такими богатыми? — я хотел узнать и больше не мог сдерживать этот вопрос. Мне плевать на него. Он был последним в мире, до кого мне было дело, но, так или иначе, я хотел знать, откуда взялся этот роскошный особняк.       Я мог видеть, как шестерёнки крутятся в его голове, а потом Ури рассмеялся. Я ожидал чего угодно: оскорблений, что он ударит меня или даже вышвырнет отсюда, но никак не ожидал, что он начнёт смеяться.       — Ты думаешь, я один из тех мальчишек, кто живёт на деньги родителей? Думаешь, я один из тех, кто не работает, потому что его родители уже имеют более, чем достаточно? — начал он, и я был удивлён, что всё это на самом деле принадлежит самому Ури.       — Тогда как ты добился этого? — спросил я. Он стал серьёзным, и я понял, что серьёзный Ури мне нравится больше. Люди всегда говорят, что улыбка делает людей более симпатичными и приятными, но его ухмылка просто отвратительная. Серьёзный Ури мог бы быть тем, с кем я мог бы стать друзьями. Ну, может в параллельной вселенной.       — Азартные игры, — короткий ответ, который шокировал меня ещё больше.       — Ты выиграл все эти деньги? — воскликнул я, совершенно не веря.       — Я не на стороне играющих, — ответил он, опять же, кратко. Интересно, почему он не говорит больше, я же спрашиваю о его жизни.       — Ты... Ты владеешь казино? — я практически закричал, и он снова рассмеялся. Но в этот раз это не было одной из его отвратительных ухмылок или усмешек или чего-либо — в этот раз он выглядел приятно, потому что эта улыбка была похожа на искреннюю. Я потряс головой. Нет. Должно быть, мне показалось.       — Ну, не всеми, но несколькими, — очередной короткий ответ покинул его рот, а я тем временем не мог закрыть свой.       — Какого чёрта тут творится? — голос прервал наш маленький тет-а-тет. Брендон, как и я, развернулся, и мы увидели, что Спенсер стоял в дверном проёме и с подозрением смотрел на нас.       — Мы с Россом просто решили немножко побеседовать, не так ли? — объяснил Ури, и я кивнул, больше не думая об этом.       — Ладно. Я просто пришёл сказать, что мы собираемся ужинать. Не думаете присоединиться? — продолжил учитель, и мы последовали за ним обратно в комнату, где наши жёны и дети ожидали нас. Во взгляде Спенсера читалось что-то вроде «какого чёрта, Райан?», но я и сам ничего больше не понимал. Но больше всего я не понимал, почему Спенсер раздул такую проблему из того, что я говорил с Брендоном. Разве они не были лучшими друзьями, в конце концов?       Мы вновь вошли в большую комнату, в которой теперь в глаза бросались тарелки и множество видов блюд, о которых никто даже и мечтать не мог. Хоть он мне и не нравился, я всё ещё хотел узнать, как он сумел стать таким богатым. Потому что а кто бы не хотел? Даже двое слуг стояли рядом с дверями на случай, если кому-то из нас понадобится что-то.       Интересно, каково быть слугой в наши дни. Это было обыденностью в прошлом веке, но теперь нет. Сейчас только очень богатые люди могли себе такое позволить. Интересно, хотел ли парень, встретивший нас сегодня, хоть иногда тоже ударить Брендона, и заигрывала ли иногда с Ури та женщина.       Мы все сели за накрытый стол, и когда я мельком взглянул на Линду, я заметил её небольшой животик. Если бы я не знал, что она была беременна, я бы и не заметил этого, но так как я знал, это было визуально заметно, но только если присмотреться. Жена Спенсера улыбнулась мне, наверное, заметив, что я смотрю на то, что выдаёт её беременность.       За столом было самообслуживание, что я и предпочитал. Я бы не хотел быть обслуженным людьми, которых я не знаю. Если честно, мне было некомфортно уже от того, что двое слуг стояло рядом с дверями. Как люди доверяют слугам делать всё — одевать себя, готовить пищу и позволять всё знать о себе, — я никогда не смогу понять. Интересно, Брендон одевается сам или слуга помогает ему в этом?       — Райан. Я слышала, что ты работаешь в ночном клубе, принадлежащем отелю? — спросила Сара, после того как все мы несколько минут просто ели. Снова мы здесь — разговорчики, потому что никому абсолютно не было дела до того, что ответит ему собеседник. Я вежливо улыбнулся жене Ури.       — А я слышал, что ты работаешь в том же отеле, в котором работает Зи. Как так произошло, что я не видел тебя раньше? — ответил я вопросом на вопрос.       Даже самый тупой в мире человек заметил бы, что мы с Сарой друг другу не нравились. Я ненавидел её, но даже не мог сказать, почему. Может, я ненавидел её даже сильнее, чем Ури. Что за чертовщина. В воздухе висел вопрос «зачем ты вообще работаешь, если твой муж такой богатый?», но я, конечно же, не стал бы его задавать. Это было бы слишком.       — Скажем так, у меня там свои дела. В основном я работаю где-то на заднем плане, — ответила Сара; какая же эта парочка загадочная. Теперь я знал, где они работают, но всё равно не мог понять, как они стали такими богатыми. Может, у Ури сделка с дьяволом. Может поэтому он постоянно носит свою противную ухмылку на лице, потому что у него больше нет души. Должно быть, так и есть.       Я мельком взглянул на Зи и увидел, что она выглядела такой же сбитой с толку, как и я. Хотя меня это не удивило, учитывая то, что мы знаем этих людей всего несколько дней. Может быть, мы были частью загадочного романа. Может быть, это было самым ужасным решением в нашей жизни — приехать в этот особняк сегодня. И, может быть, сегодня мы все будем убиты, потому что Ури проворачивают какие-то грязные делишки. А может я просто начитался всяких историй и насмотрелся фильмов.       Что-то такое определённо не могло произойти в реальности. Ури посмотрел на меня: вновь так, будто знал, я о чём я думал.       — Всем ли нравится еда? — спросил он, обращаясь ко всем. Конечно же, еда на вкус была просто восхитительна, и, конечно же, особняк выглядел просто превосходно, и, конечно же, Ури имели всё, чего человек только мог пожелать — все мы это знали, но я определённо не стал бы говорит ему это, так что я держал рот закрытым.       Краем уха я услышал, как Сара и Линда говорили о беременности.       — Мы уже месяцы пытаемся, но ничего просто не происходит, — сказала она. Не могу представить Брендона в роли отца. Просто не могу представить его, держащего ребёнка на руках и выглядящего счастливым. Перенял бы его сын такую же противную ухмылку, что у его отца? Это вообще возможно, перенять что-то такое?       Я молюсь кому-нибудь — потому что я не верил в Бога, я перестал ещё очень давно, — за то, чтобы Сара Ури никогда не смогла забеременеть, потому что я не мог себе вообразить, что их ребёнок смог жить бы хорошую жизнь. Определённо нет.       Ужин прошёл без происшествий. Все просто говорили о всяких скучных вещах. Затем мы встали, и слуги пришли, чтобы прибрать стол. Каково это — не быть вынужденным делать это самому? Это всегда было чем-то обычным для меня — прибрать стол, так что я не мог себе представить, каково это, когда не приходится прибираться после того, как все поели. Но, может быть, я просто надумываю. Я всегда надумывал.       — Спенсер, Росс, не хотите покурить по-быстрому? — спросил Ури, и хоть я и не хотел говорить с ним, мне определённо нужно было покурить. Так или иначе, было бы странно, если бы я отказался. Мы вышли на улицу, на крыльцо, которое бы никто никогда даже не посмел сравнить с нашим крыльцом. Остальная часть особняка была превосходной, так что я и не ожидал, что крыльцо будет выглядеть как-то иначе.       Снова начало темнеть, и я вспомнил о прошлом воскресении, когда мы со Спенсером стояли на моём крыльце в такое же время и говорили о важных вещах. Я знал и до сих пор знаю, что он был другим. Но я навряд ли мог сказать то же об Ури. И даже если бы это было так, я уверен, что он бы всё равно мне не нравился.       Я достал пачку сигарет, которая всегда была у меня в кармане. Каждый мужчина носил её с собой в наши дни. Я не часто курил, но если и делал это, то мне это даже немного нравилось. Я решил для себя, что я буду курить только в компании — иначе, боюсь, может появиться зависимость. Это может произойти очень быстро, уж я знаю.       — Так, Росс, призывали ли тебя на войну тогда? — Ури спросил меня, и я ощутил странное дежавю о той нашей со Спенсером беседе, которая была семь дней назад. Почему мужчины говорят о войне только когда остаются наедине? Возможно, потому что это единственное, что объединяло нас всех. Даже если кто-то не служил, все мы знали, каково это и как страшно всем было.       — Нет, — кратко ответил я, вдыхая дым и сразу же выдыхая его. Курение всегда было таким странным занятием, если задуматься. Ты вдыхаешь дым, чтобы потом просто выдохнуть его обратно через несколько секунд, и после этого ты чувствуешь себя хорошо. В этом было что-то успокаивающее.       Ури кивнул, и я понял, что он снова стал серьёзным. Это замечательно, ведь было бы странно, если бы он стал смеяться над войной.       — Я тоже не служил, но вот мои братья... — начал он, но так и не закончил свою мысль, а я и не стал спрашивать. Во-первых, я недостаточно хорошо знал его, чтобы спрашивать, а во-вторых, он мне всё равно не нравился.       У каждого была своя история, которую он мог поведать, и почти каждый человек нашего возраста потерял кого-то тогда.       — Сколько тебе вообще? — спросил я Ури. Он мог посмеяться надо мной, мог начать шутить или вообще не отвечать мне, но вместо этого он ответил.       — Я родился 12-го апреля 1930-го, так что мне... — он остановился, словно ему нужно было сосчитать, сколько ему сейчас, но когда я уже и сам догадался, он продолжил, — мне двадцать три сейчас. Вау, это так мало, — так и есть. Все мы были так чертовски молоды, а уже пережили слишком многое. И Ури был пиздец каким богатым, я до сих пор не мог переварить это.       — Я бы дал тебе гораздо больше, если честно, — ответил я теми же словами, что сказал Спенсеру неделю назад. Но это правда. Я думал, что все гораздо старше, чем на самом деле, все мы так выглядели. Мы то поколение, которому практически пришлось служить на войне, но нам всё равно повезло. Даже если так и не скажешь. Стольким парням, как, например, Джону, не было даже восемнадцати, когда они пошли воевать, ведь они хотели служить своей стране. И ради чего они умерли?       — Что насчёт тебя, Росс? — Ури внимательно посмотрел на меня, на его лице всё ещё не было и намёка на высмеивание. Я рад, что он мог оставаться серьёзным в отдельных ситуациях. Я сказал ему дату своего рождения и продолжил курить как пятидесятилетний старый мужик, хотя никому из нас даже и двадцати пяти не было.       Сколько бы я ни думал об этом, я не мог этого осознать. Эти десять лет жизни пролетели так быстро. Каждый хотел жениться и родить детей как можно скорее. Может быть, все всё ещё боялись, что может произойти что-то ещё, ещё одна война или что похуже. И у них есть все причины думать так. Я и сам так думал. Мир просто не может продолжать быть вот таким. Это было бы сказкой, а сказки никогда не становятся реальностью.       — Нам пора, Спенсер, — сказала Линда, присоединившаяся к нашей компании на крыльце, как и неделю назад. Каждое воскресенье теперь будет таким? Я взглянул на уже практически абсолютно тёмное небо. Определённо пришло время и нам уходить тоже, ведь завтра повседневная жизнь продолжится. Не то, чтобы я жил нормальной жизнью, но Зи и Лиззи жили, по крайней мере когда речь шла о часах сна.       Это всегда было так странно, когда наступали мои выходные, которые были каждое воскресенье и каждый второй понедельник. Клуб закрывался по воскресеньям, но его хорошо посещали в другие дни. Многим людям, видимо, абсолютно всё равно, что на следующий день им нужно будет идти на работу.       Спенсер и Линда вернулись в дом, и, несмотря на то, что меня ещё не позвали, я знал, что мне тоже надо возвращаться. Брендон и я остались на крыльце наедине, и я посмотрел на небо, которое ради разнообразия наполнилось кучей звёзд. Не часто так бывало, что ты мог видеть их, потому что городской свет и смог затуманивали звёзды, но этой ночью нам повезло.       Я сделал последнюю затяжку и поймал себя на мысли о том, что хотел бы ещё, но пора было уходить. Потом я понял, что нахожусь на балконе Ури, так что я был бы уйти куда угодно. Даже сигарета не задержит меня здесь.       — Думаю... — начал я, но он перебил меня.       — Да, конечно. Тебе нужно идти. Ну, то есть, у тебя ведь дочка, — Ури докурил свою сигарету, и мы пристально посмотрели друг на друга.       В его глазах была грусть, которую я не видел ни в чьих глазах, кроме его при упоминании Лиззи. Никогда не смогу понять, как люди могли так сильно хотеть завести ребёнка, потому что я никогда не хотел.       Я не стал говорить ему, что Лиззи на самом деле не была моей дочерью. Я не стал говорить ему, что я никогда не хотел иметь детей. Я не стал говорить ему о том, что слышал разговор Сары и Линды о том, что у него и его жены не получается завести ребёнка. Но что важнее, я не стал говорить ему, что я, возможно, был не прав, и он мог бы стать отличным отцом. Ну, я вообще не должен говорить ему о том, о чём я думал изначально.       Я развернулся и вернулся обратно в дом, где Зи и Лиззи уже ждали меня. Спенсер, Линда и Джуд уже уехали, и слуга снова стоял у дверей, наверное, собираясь открыть их для нас, когда мы соберёмся уходить. Все попрощались друг с другом, и во мне осталось странное чувство, появившееся после того, как я узнал о другой стороне Ури сегодня.       Слуга проводил нас до нашей машины, я завёл мотор и поехал по направлению к дому. Когда мы приехали, Лиззи уже спала, и я аккуратно взял её на руки, чтобы отнести наверх. Пока она лежала в кроватке, я осмотрел её. Какими же невинными дети были. Может быть, это и было причиной, по которой я не хотел иметь детей. Может, я просто боялся сломать их или причинить им боль.       — Такой ангелочек, да? — сказала Зи, появившаяся рядом со мной, и я кивнул. Я не говорил ей, что она и сама была ангелом. Взрослым, разбитым и упрямым ангелом, но всё-таки ангелом. Красное платье, которое так ей шло, превращало её в ангела страсти, ангела, который мог изменить жизни людей навсегда.       Я аккуратно закрыл дверь, а когда развернулся, почувствовал губы Зи на моих. Моя жена целовала меня, и в этом не было ничего необычного, но отчего-то это ощущалось так неправильно. Я стал целовать её в ответ, ведь если это то, чего она хочет — я поцелую её. Сначала это был мягкий поцелуй, но он начал перерастать во что-то более страстное; что я там говорил об ангеле страсти?       Я знал, к чему это ведёт: мы потрахаемся, и в конце концов я опять сбегу в свою комнату, — и мне не хотелось этого. Я мягко разорвал поцелуй, и по растерянному взгляду Зи я понял, что она тоже знала, к чему это ведёт, и что она хотела секса.       — Не сегодня, ладно? — сказал я. Для меня это не было вопросом, ведь я уже решил, что сегодня мы не будем спать вместе. Её расстроенный взгляд всё говорил за неё.       — Почему? — Зи спросила меня вызывающе, и это звучало так по-детски, что я почти рассмеялся.       — Я просто не в настроении сегодня, — ответил я. — И мне не нравится, как ты ведёшь себя в последнее время, — добавил я, зная, что она разозлится.       Я отошёл от двери в комнату Лиззи на несколько шагов, чтобы она не проснулась, ведь если Зи злится, значит она злится.       — Я веду себя странно, Райан? — сказала моя жена, стараясь говорить спокойно, но всё равно перешла на крик. Я ничего не ответил. Спорить с Зи бесполезно. Буквально худшее, что можно придумать. — Ты мой муж, Райан, — добавила она более спокойным тоном, словно этот факт оправдывал всё.       Словно факт того, что я её муж, мог бы всё изменить. Но нет.       — Я могу быть твоим мужем, Зи, — начал объяснять я, — но я не влюблён в тебя и никогда не буду, и поэтому я не обязан исполнять никаких супружеских обязанностей.       Зи потеряла самообладание. Её лицо побелело, и я почувствовал, что что угодно было бы лучше, чем то, что я сейчас сказал.       Я больше не мог смотреть на неё, так что я развернулся и прошёл в свою комнату. Но выражение её лица уже успело отпечататься в моём сознании.