***
Экзамен закончился, а ребята отправлялись к автобусам, чтобы отправиться назад в общежитие. — Бакуго! Я рада, что ты сможешь пересдать экзамен, — произнесла Казуэ, накидываясь на друга, который откинул её руку. — Не цепляйся ко мне, мне сейчас не до тебя! — крикнул на неё Бакуго, грозно продолжая свой путь. Казуэ очень удивилась его поведению, но не стала прилипать к нему, чтобы не ухудшить их отношения.***
Ближе к вечеру ребята уже на полную катушку обсуждали экзамен, Казуэ нечаянно задела Бакуго своим плечом. — Прости, я не хотела, — сказала девушка, которая направлялась в свою комнату. — Смотри куда прешь, тупица! — воскликнул Бакуго с отвращением. Казуэ ступила назад, не понимая, что происходит с её другом. Она протянула руку, чтобы схватить его за плечо. — Бакуго, что тебя укусило? — спросила его девушка, а тот лишь ударил её по руке. — Да, что ты пристала ко мне?! Я не хочу с тобой сейчас общаться, дура! — высказался он, обливая свою подругу грязью с ног до головы. Казуэ стояла как вкопанная, а все удивились враждебности Бакуго. Он толкнул плечом Деку, что-то сказав ему и ушел из общежития. — Казуэ, ты в порядке? — спросила её Мина, которая была недалеко. — Я в порядке, я пойду к себе в комнату, — ответила девушка с опущенной головой, уходя к лифту. Девушка долго не могла заснуть после ужасных слов своего лучшего друга. Она заметила, что все уже давно спят. Её очень удивило обращение Бакуго к Мидории, ведь он обычно не предпочитал с ним общаться. Мацумото долго медлить не стала, выскочив из общежития стала искать двоих парней. Наконец она услышала взрывы Бакуго, побежав на них она заметила двух парней летящих друг на друга, готовых ударить друг друга со всей силы. — Хватит! Прекратите! — воскликнула девушка, резко забирая их причуды. Это сказалось на ней не очень хорошо, совершенно не хорошо. Из-за того, что она забрала их причуды в последний момент сильного удара, она не смогла поглотить силу и нанесла себе фатальный урон. Правая рука девушка сломалась из-за причуды Изуку, а сама девушка отлетела в обломки, получив легкие ожоги и кучу ссадин с синяками на пару. Мацумото поднялась и хотела подойти к парням, которые были удивлены резким появлением подруги. Мидория лежал на земле, а Бакуго стоял и сверлил взглядом Мацумото, а потом и Всемогущего, что слегка опоздал. — У меня к вам разговор, — произнес мужчина, подходя в плотную к парням. — Простите, что не понял вас раньше, — как оказалось, он признался в том, что наблюдал за ними и их разговором. — Уже слишком поздно, — произнес Бакуго, отворачиваясь от мужчины. — Почему, Деку? Это случилось, когда злодей напал на меня? Почему Вы выбрали его? — спрашивал парень про причуду Мидории, которую он получил от Всемогущего. Казуэ стояла в стороне и слушала. — Не имея сил он сделал больше, чем кто-либо другой. Ты всегда был силен, я решил дать ему шанс попасть в мир, в котором ты уже и так находился, — говорил мужчина, зная, что Мацумото уже догадалась о их секрете. — Я слабак и ты это знаешь! Если бы я был сильнее, этого бы с тобой не произошло! Только потому что я слабак! Ты пожертвовал всем, что у тебя есть! — кричал Бакуго, виня себя во всех последних событиях. — Это ни в коем случае не твоя вина, я так или иначе был близок к концу. Этого нельзя было избежать. Ты очень сильный. Я решил, что ты сильный и справишься с этим, но лишь взвалил на твои плечи тяжкий груз, — говорил Всемогущий, кладя голову Бакуго к своей груди. — Прости, ты тоже все ещё очень юн, — сказал он, а Бакуго лишь откинул руку мужчины и отвернулся от него. — Все о чем я думаю после карьеры героя, если бы у меня не было желания побеждать, как у Бакуго и желания всем помочь, как у Мидории, а так же достичь своей цели, как у Мацумото, — он обратил внимание на девушку, которая стояла в стороне. — Без этих чувств, я не имел бы права называть себя героем. Мидория боится силы Бакуго, и ты, Бакуго, боишься сердца Мидории. Теперь вы открыли свои чувства друг к другу и понимаете друг друга, если вы оба признаете друг друга, то станете гораздо сильнее, сможете спасти много людей и стать величайшими героями. Но вы не открыли своих чувств и переживаний ей, которая готова ради вас на все, которая признала вас давно, — упомянул он про Мацумото, которая уже пустила слезу и пыталась закрыть свое лицо одной целой рукой. — Я не это хотел услышать, — произнес Бакуго, падая на землю, скрывая свое лицо. Казуэ упала на колени и тихо плакала в стороне. — Ей, ты, — указал он на Мидорию, сидящего недалеко. — Если сильнейший герой доверяет тебе, не смей так проигрывать, — напоминал он о своей победе, даже без сильного удара, который забрала на себя Мацумото. — Я стану сильнее и одолею тебя, — сказал Мидория, а Бакуго лишь тяжело выдохнул. — Кто ещё знает о вас с Деку? — спросил Бакуго, пытаясь не обращать внимание на всю обстановку. — Исцеляющая Девочка и Директор. Среди учеников ты и Мацумото, которая сама обо всем догадалась, когда позаимствовала причуду у Мидории, — ответил ему Всемогущий. — И ты не хочешь, чтобы об этом кто-то знал, Всемогущий? Раз ты так хочешь это скрыть, я никому не скажу. Надеюсь и ты, Казуэ, никому не проболтаешься, — сказал он, обращаясь к девушке. Она лишь промолчала, даже не одарив его взглядом. — Я не стану молоть языком в отличие от дурака Деку. Это останется только между нами. — Мне жаль, что я взвалил на тебя эту тайну, как и на тебя, Мацумото. И за то, что тебе пришлось нести этот груз, — обратился он к взрывному парню. — Прости. — Да, все нормально! Я прекрасно понимаю какой риск это несет! — сказал громко Бакуго. — Я тоже никому ничего не скажу, — сказала тихо Мацумото, продолжая сидеть в одном положении. — Глядя на то, как все обернулось. Я решил, что Бакуго заслуживает объяснения, это будет разумно, — произнес Всемогущий, смотря на весь бой ребят. Всемогущий рассказал все Каччану и Мацумото с самого начала, как и Мидории при встрече и передачи причуды. Парни всю дорогу спорили кто из них кого одолеет.***
— Я поражаюсь вашему желанию махать кулаками после экзамена, что силы некуда девать?! — возмутился учитель Айзава, скрутив парней в свои бинты в лазарете. Замечая, что девушка довольно тихая и тоже раненная, скорее всего пыталась их остановить. — Айзава, постой! Не будь так строг с ними! — воскликнул Всемогущий, пытаясь защитить ребят. — В смысле?! Ну и? По какой причине?! — спросил их Айзава, смотря на ребят. — Юный Бакуго думает, что виноват в моей отставке, весь экзамен он нес на себе этот груз и комплекс неполноценности сыграл свою роль. Он пренебрег своим психическим здоровьем и по сути это наша с тобой ошибка, что мы за ним не приглядели, — сказал он ему шепотом на ухо. — Мацумото пострадала, когда пыталась остановить их. Она не смогла взять под контроль их причуды, и они отразились на неё. — Так или иначе правила нарушать нельзя, поэтому я этого так просто не оставлю, — произнес строго Айзава, отпуская свои бинты. — Наказание будет по всей строгости, кто из вас начал? — Я! — сказал Бакуго достаточно громко. — А я не задумываясь ответил, — произнес Мидория, опуская голову. — Я попыталась их остановить, но слегка опоздала и получила урон от их причуд, — сказала Казуэ, которая даже не смотрела в сторону парней. — Домашний арест Бакуго четыре дня, Мидория — три. Будете вылизывать всю общагу! Сверху до низу! И предоставлять мне письменные извинения! Если боль не утихнет, то бегом в медпункт! И не смейте обращаться к Исцеляющей Девочке, поняли?! Лечите свои раны самостоятельно! Из-за вас двоих пострадала ни в чем не повинная ученица, потому что хотела остановить вас! Ей наказания не полагается, пробудет три дня в медпункте или вернется в общежитие! У неё сломана рука и множество ожогов, синяков и ссадин из-за вас! — произнес учитель Айзава строгим голосом. — На этом все, разойтись! — сказал он парням, а сам подошел к девушке. — Я перевяжу твою руку временно, а завтра Исцеляющая Девочка вылечит её, так же помогу с мелкими ранами, — произнес Айзава, доставая нужные лекарства. Парни пока выходили из медпункта, обратили внимание на Казуэ, которая даже и не собиралась что-то говорить и смотреть на них. — Учитель Айзава, спасибо Вам за помощь, прошу не подпускайте ко мне этих двоих эти три дня, — сказала Казуэ, которая своеобразно заимела на них обиду. — Я сама виновата в том, что сама решила остановить их не позвав Вас, но я не могла стоять в стороне, когда догадалась зачем они ушли в столь поздний час, — произнесла виновато девушка, пока Айзава обрабатывал её раны. — В следующий раз ты знаешь, что нужно делать в первую очередь, я выполню твою просьбу сообщив им об этом, — сказал мужчина, тяжело вздыхая. Девушка снова вытерла свои слезы, пытаясь успокоиться. — Прошу Вас, не говорите моему отцу об этом случае, он может не все так воспринять и сделает только хуже, — сказала девушка, пытаясь уговорить не сообщать об этом. — Я и не собирался, только если ты сама ему не проболтаешься, — сказал Айзава, а девушка лишь слегка улыбнулась. — Недавно сюда приходила женщина, называя себя твоей матерью, требуя разговора с тобой. — Скажите о ней моему отцу, она та, кто родила меня, но после отказалась, потому что я потребовалась государству, а мой отец должен был удочерить меня. Они заплатили этой семье деньги, но наверное сейчас они хотят большего, — сказала Казуэ, достаточно холодно. — Сколько заплатили? — спросил ей Айзава, пытаясь вытянуть хоть немного дополнительной информации. — Пять миллионов иен, это уже лишнее, но Вам можно такое знать, Вы мой учитель, — сказала девушка с широкой улыбкой, которая поразила Айзаву. Она могла улыбаться всегда, всегда, когда ей больно, делая ещё больнее себе. — Я бы хотела жить в обычной семье, я даже уговорила отца когда-то привести меня к ним, что было ошибкой. Я зашла к ним в дом, встретив их за столом, смеющихся и радующихся жизни без второй дочери, которую успешно продали даже не зная для чего. Эти люди облили меня грязью с ног до головы, когда я спросила их: «Почему вы меня продали?». Сначала оправдывались, а потом сказали, что старшая дочь для них дороже и им нужны были деньги. Скорее всего они нужны им и сейчас, будут клянчить деньги и говорить, что я их дочь, называя меня другим именем, но я-то знаю, что они не те за кого себя выдают, как и мой отец, — сказала Казуэ, давая легкую наводку, что в этом эксперименте не все так благополучно и чисто. — Была бы моя воля, я бы уже давно лежала в земле, но мне не дают сделать это каждый раз, возвращая меня к жизни и пичкая новыми причудами, опытами, чтобы они прижились во мне, а я схожу с ума, каждый раз слышу голоса, которые твердят о том, что это я убила их. Мучают меня, не давая мне умереть, требуют многого, называя меня: «живым орудием», «ты уже давно не человек», «ты никогда больше не будешь человеком». — Мацумото… — произнес Айзава, смотря, как девушка плачет. Всемогущий все ещё был рядом, его беспокоили такие слова. — Они сделали моё тело уродливым, так что я не люблю себя уже много лет. Мой отец не тот кем кажется, совершенно не такой человек, который давно не за светлую сторону, но на него не найти управы, так как он все делает незаметно. Иногда мне кажется, что он не человек, хотя тело и плоть человеческая. Его причуда сильна, но Все за Одного не сделал его своим приемником, в отличие от меня, — произнесла девушка, а учителя уже внимательнее вслушивались в её слова. — Он ведет дружбу со всем преступным миром, но для этого нет доказательств, как и о том, что он причастен к существованию Все за Одного. Я так устала от этого всего, я просто хотела быть самой обычной, быть счастливой. Я хотела любящую семью. Отца, который не будет думать обо мне, как о предмете. Мать, что любила меня. Друзей, которые обо мне никогда не забудут и поддержат. Исполнить свою мечту, стать героем, а не всего вот этого. Я устала каждый раз терпеть пытки, наказания и опыты, я просто устала быть оружием, которому не дают умереть. Я хочу быть обычной, как и другие. Мой отец монстр в человеческом теле. Одним своим взглядом он может заставить меня умереть от страха и ужаса. Он легко может меня устранить, если я сделаю ещё одну ошибку, поддамся человеческим эмоциям и чувствам, потому что я не человек. Своей причудой он может сделать с моими воспоминаниями, что угодно, это не будет зависеть от меня, потому что ему не нужно согласие. Я умру в глазах других, но продолжу существовать, потому что мне не дадут спокойно закрыть глаза и больше никогда не открыть их, — говорила девушка, лежа на постели, пытаясь хоть кому-то сообщить о своей боли и проблемах. — Если я не могу иметь обычную жизнь, то почему я просто не могу спокойно умереть? — спросила девушка, засыпая на ходу. — Дело здесь не чисто, её отец вовсе не святой и это не только дело правительства, но без доказательств мы двое ничего не сделаем, даже директор и весь учительский состав. Её отец тщательно все скрывает и заставляет её молчать, но на эмоциях она рассказала это нам, — произнес учитель Айзава, обращаясь к Всемогущему шепотом. — Мы можем только стоять в стороне, разве что внимательно следить за её отцом и всеми его делами, но он очень известен и важная шишка в стране. — Эта девочка уже многое пережила и совсем потеряла жажду к жизни, она совсем отчаялась и обратное ей доказать невозможно. Она слишком долго молчала, она в ловушке и сама не в силах даже что-то сказать, что говорить уже о действиях, чтобы она хоть как-то помогла нам. Слова обычной девочки в глазах других никак не изменят ход событий, лишь сделают все хуже для нее. Величайший герой не может помочь девочке, как я жалок, — произнес Всемогущий, крепко сжимая кулаки и смотря на все ещё плачущие во сне глаза.