Baby, Come Here

Была поздняя ночь, когда участники только вернулись с репетиции. Как обычно, Юнги последний принимал душ, так как он всегда долго мылся, и если он не шёл последним, то использовал всю горячую воду. Итак, как только тёплая вода закончилась, Юнги, вытерев себя и грубо обсушив волосы полотенцем, вышел из ванной с полотенцем на талии. Он шёл по коридору, когда услышал шум. Он не был уверен, что это было, и, обуреваемый любопытством, Юнги пошёл на источник этого шума, пока причина шума не стала ясна. Это был тяжело дышащий и стонущий Чимин. Но он не просто стонал, он стонал имя Юнги. — Чёрт, — выругался он себе под нос, подставляя ухо ближе к двери. Парень замер, когда стоны постепенно становились всё громче и требовательнее, а его имя повторялось чаще. Когда Чимин высоко и протяжно проскулил «хёёён», Юнги не выдержал и, уже возбуждённый, открыл дверь. Чимин, совершенно голый, отчаянно покачивался на подушке, откинув голову назад, одна его рука играла с соском, а другая стимулировала дырку. Он даже не заметил, как вошел Юнги. Он подошёл к нему ближе. — Ты звал меня, детка? Чимин выпал из оцепенения, фокусируя на старшем взгляд. Юнги думал, что тот растеряется, остановится. Но вместо этого бесстыдный Чимин издает протяжный греховный стон и подаётся бедрами назад, насаживаясь на пальцы, снова называя его имя. — Блять, Чимин, ты плохо себя ведёшь, — рычит Юнги. — Не против, если я присоединюсь? Чимин судорожно закивал: «Да, я… ​​я буду хорошим для папочки». Юнги хмыкнул, игнорируя, как его член запульсировал от прозвища. — Хороший мальчик. Мне нужно, чтобы ты перестал прикасаться к себе. Чимин скулит, но отчаянно желая получить вознаграждение, которое, он знает, получит, он вынимает из себя пальцы и останавливается на подушке. Видите ли, это не первый раз, когда эта парочка делали это. Они трахались бесчисленное количество раз несмотря на то, что не состояли в отношениях, и Чимин знал, что его хён очень хорош в награждении, но он также был хорош в наказаниях. — Х-хён… поторопись, — умоляет он, снова начав тереться о подушку, и хныкая. Юнги, теперь голый, вытащил смазку из шкафа и выдавил немного на пальцы. — Я сказал, остановись, детка. Сначала ты касаешься себя без разрешения, теперь ты не слушаешься меня, — бормочет он, забираясь на кровать перед Чимином, горячо шепча ему на ухо, — думаю, ты заслуживаешь наказания, правда, дорогой? — сказал он, протягивая руку и скользя смазанным пальцем в дырку. Чимин судорожно задышал от этого чувства и застонал, когда Юнги сделал небольшие круговые движения внутри него. — Да, папочка. Используй меня, пожалуйста. ааах… хочу быть твоей милой ш-шлюхой, — хныкает он, оставляя открытым ртом поцелуи на шее старшего, так как знает, что его хён любит это. Юнги хмыкает, и вынимает палец, заставляя младшего снова скулить от потери контакта. — Ложись на живот, детка, — приказывает он, и Чимин, жаждущий прикосновения, покорно выполняет. — На колени, — говорит Юнги, и Чимин становится на колени, прижимаясь лицом к матрасу, оттопыривая задницу вверх. Затем раздается шлепок, сопровождаемый громким стоном Чимина. Он чертовски любит, когда его шлёпают. — П-пожалуйста, — Чимин задыхается, умоляя об ещё одном, прося, чтобы его потрогали. Юнги несколько раз надрачивает свой пульсирующий член, затем расправляет половинки попы Чимина и прижимает свой язык к дырочке. — А-ах! — хнычет Чимин, и дергается назад, пытаясь насадиться на язык. За это он получает ещё один шлепок, но уже сильнее, чем предыдущий, и от этого стонет, сжимая простыни пальцами. Юнги, как котенок, несколько раз лижет его дыру, намеренно дразня Чимина. Но когда тот скулит «хён…папочка, пожалуйста, ещё…», Юнги не может сопротивляться, и поэтому он глубже проникает в дыру Чимина, шлёпая его задницу и сразу же массируя кожу. Младший дрожит от удовольствия, ресницы уже мокрые от слёз. Он не хочет кончать, он хочет большего, он хочет дольше испытывать это невероятное удовольствие, но узел в его животе настолько тугой, что граничит с болью, и он дрожит от необходимости кончить. Юнги почувствовал, что оргазм младшего близко, поэтому он приставляет свой член к дырке Чимина и толкается внутрь. Это всё грязно и очень грубо, прям как они оба любят. Чимин кричит, сжимает простыни, стонет и задыхается. — Папочка… — Кончай, детка, вот так вот, — рычит он, протягивая руку, чтобы подрочить член Чимина, и тот кончает, всхлипывая и скуля от всепоглощающего экстаза, в то время как Юнги вбивается в него, каждый раз ударяя по простате. Он продолжает трахать дырку, даже когда оргазм Чимина спал. Младший стал слишком чувствителен и испытывает боль, но от этого только приятнее, и хочется большего. Он подаётся бедрами назад, с каждым толчком встречая член, который заходит глубже. — Такой хороший мальчик, — хвалит Юнги, заставляя Чимина скулить от похвалы, пока он с жадностью принимает член старшего. — Позволь трахнуть тебя в рот, — рычит Юнги, и тот кивает с громким стоном. Он поворачивается, и Юнги, не теряя ни секунды, двигается, чтобы оседлать лицо парня. Младший поднимает голову, чтобы взять пульсирующий член в рот полностью, а затем медленно выпускает его с хлюпающим «поп», соблазнительно глядя на Юнги. — Чёрт, Чимин, — стонет он. Старший никогда не привыкнет к этим красивым губам вокруг его члена и влажному теплу, которое его охватывает. Он медленно входит обратно, позволяя горлу Чимина привыкнуть к размеру, пока младший мычит, прижимаясь языком к члену в знак того, что все в порядке, и можно двигаться. И Юнги начинает двигаться, трахая рот Чимина и сжимая руками спинку кровати. Глаза младшего закрыты, щеки покраснели, его красивые, пухлые губы скользят вверх и вниз по члену, размазывая слюну. Он принимает угощение, как голодный человек. Это одна из самых горячих картин, которую когда-либо видел Юнги. Наряду с раннее полученным удовольствием от стискивающей дырки Чимина, а сейчас от горячего, влажного рта, Юнги в скором времени достаёт свой член, сообщая, что собирается кончить. И Чимин совсем не против. Он скулит и берёт Юнги обратно в рот, глубоко заглатывая и пуская вибрации от стонов вокруг его члена. Старший с громким стоном кончает в рот Чимина, который глотает, облизывает и сосет, как будто от этого зависит его жизнь. — Иисус, блядь, Христос, Чимин, — бормочет Юнги, двигаясь назад, так, чтобы наклониться к Чимину и жадно впиться в его губы. Он чувствует своё семя у него во рту. Чимин облизывает его язык, смешивая их слюну, от чего поцелуй становится более вкусным. — Так грязно, детка, — бормочет он, но Чимин просто обхватывает губами язык Юнги, сосет его, выпускает, чтобы снова пососать. Это грязно и влажно, но это одна из самых горячих вещей, которые Юнги когда-либо испытывал. Вскоре оба парня снова возбуждены, но они продолжают громко стонать друг другу в рот. Но тут дверь медленно открывается. Юнги первый, кто замечает. Он разрывает поцелуй, чтобы посмотреть, кто им помешал. В дверях стоит Чонгук, глядя на них широко раскрытыми глазами. Щеки у него розовые, а в штанах стояк. — В-вы тут что, трахаетесь? — он спрашивает, растерянный. Младший сам не понял, что заставило его зайти в комнату. Чимин выглядит растерянным, он вытирает слюну со своего подбородка, его красные щёки пылают, но Юнги ухмыляется ему. — Да. Ну, мы уже потрахались. И собираемся снова. А что? Хочешь помочь? — спрашивает Юнги, глядя на промежность Чонгука голодным взглядом, из-за чего тот дрожит. Юнги поворачивается к удивленному Чимину. — Что скажешь, Чимин? Хочешь, чтобы Чонгук присоединился? Может, он покатается на тебе, пока я тебя снова трахну? М? Чимин протяжно простонал. «Чёрт, да, папочка», — заскулил он и поднял бёдра, потираясь о бедро Юнги. — Господи, чёрт возьми, — наполовину шепчет, наполовину стонет Чонгук, видя Чимина в полном беспорядке, но просящего большего. Он не теряет больше времени, снимая рубашку и расстегивая ремень. После того, как он сбрасывает всю свою одежду, Юнги слезает с Чимина. — Почему вы не говорите «привет, мы подготовим тебя, Чонгук», м? Чонгук забирается на Чимина, на мгновение встречается с ним взглядом, а затем Чимин ухмыляется, притягивает за волосы и глубоко целует. Вскоре Чонгук уже стонет в рот, а его стояк остро нуждается во внимании, поэтому парень опускается, чтобы потереться об член Чимина, из-за чего оба задыхаются от ощущения. Чонгук чувствует, как Юнги входит в него смазанным пальцем, и он сильнее вжимается в Чимина, двигаясь быстрее. Трение двух членов друг о друга ощущается как глоток воды после убивающей жажды. Вскоре Юнги добавляет ещё один палец, разводя их как ножницы вдоль узких стенок младшего, чьи движения бедрами к Чимину только заставляют пальцы углубляться внутрь. — Чёрт возьми, — Чонгук скулит в рот Чимину, который вонзает ногти в его спину. Как раз перед тем, как это станет слишком приятно для Чонгука, Юнги высовывает из него пальцы. «Ты готов», — говорит он, и Чонгук пристраивается к твёрдому члену Чимина, отчаянно желая, чтобы что-то заполнило его. — Готов? — спрашивает он парня снизу, и тот неистово кивает. — Чёрт, да. Используй меня, Чонгук, чёрт возьми, разрушь меня, — умоляет Чимин, сжимая бедра Чонгука. Он медленно опускается на его член и громко стонет, как раз когда Юнги толкает свой толстый член в дыру Чимина. Лицо Чимина искривляется от удовольствия, непристойные звуки, исходящие из его рта, смешиваются с проклятиями, когда оба парня начинают ублажать его и себя. Чимин никогда не чувствовал себя настолько грязным, никогда не чувствовал себя настолько шлюхой за всю свою жизнь, и это так, блять, горячо, что он не знает, что делать с собой. Всё, на что он способен, это вонзить ногти в бедра Чонгука и слушать, как громко стонут двое парней. Он наблюдает, как рука Юнги протягивается, чтобы начать надрачивать пенис Чонгука, который подпрыгивает на его члене, восхищенно сжимая его, пока старший трахает его дырку. Это чертовски горячо, поэтому Чимину приходится закрыть глаза, стонать и хныкать, ощущая, как по щекам катятся слезы. Юнги поднимает одну из его ног выше, так чтобы снова и снова бить по простате, заставляя того плакать и кричать в неописуемое удовольствие. — Я сейчас к-кончу, — стонет Чонгук, но Чимин опережает его. Толкнувшись последний раз, Чимин кончает, пелена застилает его глаза, и интенсивный оргазм накрывает его, более сильный, чем ранее этим вечером. Греховные стоны покидают его рот, становясь громче, когда Чонгук сжимается вокруг его члена, и когда Юнги изливается в него. Оба используют его, чтобы насладиться своим оргазмом. Сперма Чимина размазана на его члене и по попе Чонгука, а Юнги хлюпает своей в его заднице. Чимин чувствует себя таким грязным, но чертовски возбужденным, несмотря на то, что только что кончил. — Ты такой хороший мальчик, Чонгук-и. Ты прекрасно вписался, — мурлычет Юнги и разворачивает только что оторвавшегося от губ Чимина Чонгука, чтобы вовлечь в грязный поцелуй. Чимин смотрит и понимает, что каким-то образом снова возбуждается. Он неосознанно поднимает бёдра в воздух, когда его член начинает твердеть. — Чимин-и, — мурлыкает Юнги, — посмотри на себя, что за беспорядок, хм? Ты выглядишь таким грязным. Ты уже хорошенько оттрахан, измазан в своей сперме, но всё ещё хочешь большего. — Мнх, Юнги… пожалуйста, — скулит Чимин от слов Юнги. Он снова полностью твёрдый. — Полагаю, надо очистить его, м, Чонгук? Почему бы тебе не вылизать его дырочку так же хорошо и чисто, как я начищу его член? Чонгук немедленно кивает, двигаясь к краю кровати и поднимая колени Чимина на свои плечи. Конечности Чимина болят и ноют ​​из-за чрезмерной чувствительности, но его член пульсирует, и он отчаянно нуждается в языке Чонгука внутри себя. Он наблюдает, как Юнги становится на колени рядом с ним и проходит языком по всей длине члена, заставляя его скулить. «А-ах! Хён!, — кричит он, — п-пожалуйста». Ему нужны рты Юнги и Чонгука прямо здесь и сейчас. К счастью, они не протестуют, и Чимин чувствует накатывающее удовольствие, когда Чонгук лижет его, в то время как Юнги берёт его в рот. Младший с энтузиазмом вылизывает внутри, издавая всевозможные грязный и влажные звуки, что сливаются со звуками, которые издаёт старший, умело посасывающий головку. Чимин тянет за волосы Юнги и толкается бездумно ему в рот, тот стонет вокруг его члена и протягивает свою руку, чтобы отшлёпать негодника в качестве наказания. От шлепков Чимин стонет громче и откидывает голову на подушку. Грязные ощущения от прошлого раза — ничто по сравнению с звуками, что наполняют комнату сейчас: Чимин стонет от удовольствия, Юнги звонко шлёпает парня, а влажные звуки вылизывающего Чонгука звучат так, как будто он не ел неделю. Не проходит много времени, прежде чем Чимин кричит: «Я конча-аю!». Слёзы катятся по его щекам, когда он дрожит от оргазма. После того, как он кончил в третий раз за эту ночь, Чонгук и Юнги решают, что он достаточно «чистый», и разговаривают с ним, пока он снова не заводится. Затем, следующее, что помнит Чимин: два парня перед ним влажно целуются, вылизывая друг другу рты и дроча друг другу. Как и Чимин ранее, они страстно сосут языки друг другу, при этом постанывая, надрачивают и потирают пальцами головки пенисов друг друга. Вскоре кончают на члены друг друга. Обернувшись, парни видят, как Чимин трахает подушку. С отчаянным стоном он доводит себя до сухого оргазма и сразу же отключается. — Каким хорошим мальчиком ты был, Чимин, — Юнги хвалит его, шепча в ухо, нежно целуя его челюсть открытым ртом. Хваля, он гладит его бедро. Чимин скулит от похвалы, уставший от пережитого сильного удовольствия. «Хё-ён… Чонгук», — скулит он, и младший тоже присоединяется, целуя другую сторону его шеи таким же образом. Чимин снова стонет от ощущения горячих и влажных поцелуев, хотя стоны сонные и тихие. — Ты такой молодец сегодня, — хвалит Чонгук, прижимаясь губами к коже. Чимин снова сонно стонет и двигается, прижимаясь спиной к груди Юнги и притягивая Чонгука к себе. Парни продолжают оставлять горячие поцелуи везде, докуда они могут дотянуться, облизывая и засасывая кожу. Ленивое удовольствие заставляет Чимина толкнуться в сторону Юнги, прижимая свою задницу к его члену. Он издаёт короткие, высокие стоны с каждым толчком, которые становятся громче, когда Чонгук начинает тереться своим стояком о его член. Они все стонут от потрясающего трения и сосут кожу друг друга до тех пор, пока вместе не кончают в последний раз за эту ночь. Чимин сразу засыпает, а после него и парни. Вскоре они мирно и крепко спят в объятиях друг друга, оттраханные и удовлетворённые.