НЕ БЕЧЕНО
Автор предупредил Что бы там ни считали окружающие, и что бы ни говорил Реборн, его личный надзиратель на протяжении нескольких долгих и болезненных лет, он, Савада Тсунаёши, дураком отнюдь не был. Да, в школьные годы он был довольно ленив, предпочитал живому общению со странными людьми – развлекательное фэнтези и терпеть не мог совершать лишние телодвижения, так как искренне считал свой образ жизни энергосберегающим, а движения – приближением смерти. Посему имел вполне себе отвратительное теловычитание, полное счастливых дней отсутствие каких-либо отвлекающих факторов в виде друзей-знакомых и полный хаос в собственной комнате, где он господствовал, как бог. Но потом пришел Реборн, нанятый дедом Тимотео, и со своим невозмутимым «Хаос!» разрушил его уютный мирок. Мечтал ли он в свои тринадцать повесить на себя ярмо Наследника Королевского Мафиозного Клана, меняя все свои радости жизни на сомнительную честь быть боссом боссов? Посвятить свою жизнь бесцельному существованию, где либо ты, либо тебя? Умереть во цвете лет, просто потому, что «это мафия, детка»? Однозначно нет. Но кто бы его спрашивал, правда? К сожалению, на тот момент он был единственным возможным, по праву Крови, наследником. И Вонгола вцепилась в него всеми доступными конечностями, кропотливо выращивая из него будущего Короля Мафии. Конечно, пока он был ребенком, еще хотелось верить, что найдется кто-то другой, что он сможет от этого отбрехаться. Потом, что сможет «изменить» мафию, вернуть её к «истокам». А потом он узнал эти самые «истоки», но будучи уже семнадцатилетним лбом, который вполне себе разобрался с инструкцией по эксплуатации собственного мозга… расстроился он не сказать, чтоб сильно. Точнее, только тяжко вздохнул, отложил в памяти, что сказка не такая уж и красивая, а очень даже кровавая и страшная во всех смыслах этих слов, и закопался в свои проблемы глубже. Конечно, он бы не назвал это проблемами. Скорее, это был научный интерес, помноженный на некоторую практичность. В один, далеко не такой прекрасный, как хотелось бы, день, на очередном празднестве очередного мафиозного дона, когда ему посчастливилось-таки быть допущенным до «взрослых» столов… Кхм, в общем, когда босс Варии решил проверить мусорного босса на выдержку и его споить, Тсуна совершенно неожиданным образом обнаружил, что на него не действует алкоголь. Ну, вот совсем. В то время как Занзас потихоньку начал сползать под стол, где уже лежали почти все участники «празднества» (кто еще не уполз), Савада только с интересом все пил и пил разные горячительные напитки, и только к утру смог почувствовать лёгкую степень опьянения от простого шампанского. И то, сколько бы он его потом ни пил, напиться им так и не получилось. Хотя, эксперимент и можно считать не оконченным, так как шампанское тогда просто закончилось, но это не суть. Он бы, может, и не обратил на этот факт особого внимания, но… Интересно же. Плюс, Реборн тогда уехал в добровольную ссылку, так как заявил, что он вполне себе заслужил отпуск, в честь снятия проклятья, так сказать, и как премию за обучение наследника. Конечно, этот козёл обещал в скорости вернуться. Однако, без него Саваде, привыкшему к творящемуся при своём репетиторе хаосу, было, откровенно говоря, малость скучновато. Без вечных взрывов, приключений и «тренировок в стиле Вонголы», так сказать. Конечно, он и сам не забрасывал тренировки, так как вполне осознавал всю полезность бытия одним из сильнейших Небес. Но хотелось чем-то всё же удивить своего репетитора, когда тот приедет. И Савада взялся за своё своеобразное расследование, вперемешку с исследованиями, экспериментами и своими собственными тренировками, если последнее можно было так назвать, конечно. На почве изучения собственных возможностей, абсолютно неожиданно нашедших свой самый горячий отклик в помешанной на исследованиях душонке Верде, Аркобалено Грозы, он вместе с тем же учёным, выявили довольно прилично забытых или же передающихся по крови (в данном случае – по крови Джотто Примо), возможностей пламени Небес. А позже, когда к ним присоединились и некоторые другие хранители – особенности других атрибутов. То, что Пламя Неба делится на несколько типов, было известно довольно давно. Существовало три типа Небес – Смешанные (если в пламени неба были примеси другого вида пламени, примером чему служил Занзас с его пламенем Ярости – продуктом пламени Неба и Урагана; такие небеса были большинством и собственно почти никаких сюрпризов в себе не несли), Чистые Небеса (без примесей, способность создания связи у таких небес не ограничена количеством одного набора хранителей, но первый комплект они всегда ищут Истинных Хранителей, плюс связи устанавливаются исключительно добровольно и по обоюдному согласию; довольно-таки редкие, представителем которых на данный момент был сам Тсуна), и Истинные Небеса (способные заключать связь даже с другими небесами, и, действовать вопреки воле других атрибутов, эдакие общие небеса; последним представителем таких небес был сам Джотто Примо, вид пламени крайне редкий, после первого Вонголы, если такие и рождались, выжить им не позволяли сами мафиози, по понятным причинам (никто не хотел быть связанным с чужим небом насильно, пусть даже и теоретически)). * То, что каждые Чистые и Истинные Небеса имеют возможность использовать способности других атрибутов, пусть и считалось, что делать они это способны слабее, было так же фактом известным, правда только в узких кругах семей Альянса, и только среди боссов и их преемников. Правда, потом Савада с Верде выяснили, что способности других атрибутов Небеса вполне себе способны использовать точно так же, а порой даже и намного эффективнее, чем «родные» атрибуты, просто нужно было всего лишь приложить побольше усилий в развитие и тренировки этих самых способностей. Так, Тсуна вполне был способен на парочку трюков, прямо как его Туман, мог залечить, правда только себе, любую травму (так и алкоголь с ядами просто испарялся из его организма – это была одна из личных способностей Джотто Примо, которая на полную проснулась почему-то именно в Тсуне, и частично – в Занзасе). Так, к слову, Савада выяснил, что босс Варии ему все-таки родич, и тогда же выяснил, сколько ему нужно выжрать шампанского, чтоб напиться, так они с Занзасом «скромно» отмечали эту новость в тесном кругу семьи, вдвоём, шесть дней подряд. Разрушать, подобно Урагану у Тсуны тоже, к слову, выходило очень даже неплохо. А уж когда названный брат научил его, по его же словам, «сносно» стрелять, и лично подарил парочку пистолетов на его двадцатилетие… От Грозы он взял некоторую способность проводить электричество, и создавать небольшие молнии, и на этом остановился. Очень уж долгая и «тяжелая» была в освоении эта стихия. А вот увеличивал он, пожалуй, наравне с Облаками, вполне себе неплохо. Правда, до Скалла, с его увеличением вероятностей ему, конечно, далеко. Но ему и Гипперинтуицией, оказавшейся так же только вершинкой айсберга, с которым он разбирается, и по сей день, неплохо жилось. А вот в каком шоке был учёный, когда эта «ошибка статистических данных», то есть сам Савада, во плоти, с помощью своего пламени Неба просто взял, и переместился, с одной точки в другую… Путём долгих экспериментов, и бессонных ночей в Архиве Вонголы, два маньяка от исследования Пламени выяснили, что – во-первых, способность редкая, просыпается исключительно у Чистых или Истинных Небес. А во-вторых – расстояние для таких перемещений не ограничено. Главное знать, куда ты хочешь попасть, иметь кое-какие навыки в эксплуатации способностей Тумана, достаточно широкое воображение (спасибо Реборну и Мукуро, вот этого у него было в достатке), и достаточно раскачанный резерв пламени и каналы его передачи (тут вот тоже поблагодарим репетитора, но только мысленно, а то зазнается). Ну, что ж, Тсунаёши оказался вполне себе раскачанным, для перемещения от Сицилии в Токио и обратно, даже не почесавшись. Посему, было принято решение о кругосветном путешествии, так, на всякий случай, для запоминания больших точек, куда можно было бы переместиться. Хотя бы по основным важным локациям. О перемещении других людей подобным способом, правда, можно было забыть. У Тсуны то ли пламени не хватало, то ли это в принципе невозможно. Но наши энтузиасты не отчаивались, и были рады хотя бы и такому кособокому результату. В свои тридцать три, Тсунаёши ди Вонгола, которого за глаза, да и не только уже лет семь называли не иначе как Нео Примо Вонгола, всё еще оставался всего лишь Наследником, и был очень даже счастлив этому факту. Всё так же продолжая исследовать вместе с Верде Пламя своё и других атрибутов, открывая что-то новое, или раскапывая в архивах нечто махрово-древнее, но вполне себе актуальное. Так, к примеру, выяснилось, что с помощью пламени Солнца, при некоторой сноровке и должных предварительных тренировках вполне себе можно омолодиться до нужной кондиции и даже продлить жизнь на неопределённый срок, как делали древние «шаманы». И чему были рады и Тсуна, и его Хранители, и некоторые аркобалено, кому доверили эту информацию… В общем, рады были все, кто об этом факте знал, кроме Тимотео, само собой, по вполне понятным причинам. Само собой, и он, и его хранители вполне себе ходили на задания, представляли Вонголу, когда Ноно совсем уж доставал до печенок своими причитаниями, но в целом, к власти никто из них особо не рвался. И жилось бы им и дальше так замечательно… если бы не неожиданное нападение на особняк, где все они, собственно, и были. Конечно, они все были сильны. Их навыки во владении Пламенем, и не только, были самыми искусными, благодаря всё тем же исследованиям. Но, как оказалось, от банального взрыва не застрахованы даже сильнейшие из пламенных. Так что, никто из них просто не успел вовремя среагировать (а пресловутая Интуиция Вонголы почему-то только довольно урчала перед этим несколько дней), когда однажды ночью особняк просто и незатейливо поднялся в воздух, а их останки разметало во все стороны в один единый миг. Возможно, это их и спасло.***
Савада Иемитсу был верным и любящим мужем, несмотря на то, что верен он был в первую очередь своей «работе», хотя и любил свою жену и детей всем сердцем. Как мог любить настоящий мафиози, конечно. Поэтому, когда у младшего из его сыновей его непосредственный начальник обнаружил едва пробудившиеся Небеса, и помня о крови своей любимой женщины, он, не раздумывая, забрал своего младшего отпрыска к себе, искренне желая воспитать из него настоящее Небо. Правда, в его понимании. Сам Иемитсу был Смешанными Небесами, обладая Небом и Солнцем, с примесью Дождя. Поэтому то, что его ребенок обладает Чистым Небом, привело его в неописуемый восторг, и дало повод для небывалой гордости. Как же, породить такую редкость, это вам не Реборна за ляжку ущипнуть. Хотя некоторые, к примеру – большинство, если бы узнали данную мысль Советника Вонголы, покрутили бы пальцем у виска и заявили что последнее явно страшнее, опаснее, и при условии выживания – явно почётнее. Но это лирика. То, что его старший сын, Тсунаёши, пламенем не обладал, счастливого отца расстраивало мало. Уж не после такого неогранённого алмаза точно. Поэтому, начиная тренировки младшего сына, названного в честь второго босса Вонголы – Рикардо, о старшем господин Советник просто… забыл. Тсунаёши же, в свою очередь, было до слёз обидно, что отец резко стал выделять младшего брата больше его самого, а уж когда любимый родитель взял и увёз брата с собой, оставляя самого Тсуну вместе с мамой, при этом не сказав ни слова заранее, он сразу же нашёл виновного в данном досадном происшествии. Конечно, виноват был Рикардо. Тут даже не было вариантов. Ведь, если бы младшего братца не существовало, например, у него, Тсунаёши, всё было бы просто замечательно. И папа любил бы только его одного. Ну, может ещё маму иногда. Но его однозначно сильнее. Поэтому, он принял, на свой взгляд, вполне логичное решение – вычеркнуть Рикардо из списка своих родственников. Ведь, в силу возраста, а после – в силу привычки, он искренне верил, что если о проблеме не думать, то она сама собой рассосётся. И он так же искренне верил, что раз он не считает «того парня» своим братом, значит так и есть. Значит, он в семье единственный ребенок. Значит, папа скоро приедет и заберет его к себе. И обязательно будет сильно-сильно любить. Но папа почему-то не приезжал. Сам же Рикардо, будучи ребёнком довольно умным и любознательным, не считал случившееся с ним чем-то хорошим изначально. Ведь, ещё когда вместе с папой однажды в их дом приехал странный дедушка, а потом он сам не смог при них сдержать свой «огонёк», который уже продолжительное время в тайне от всех тренировал, искренне считая его супер-силой, как в манге про героев, «внутреннее чутьё» подсказывало, что судьба его отныне ждет весьма незавидная. И чутьё, в который раз, его не подвело. Вот только в этот раз мальчик этому факту был очень даже не рад. Те мучения, что отец наставительно называл «тренировками», воспринимались им не иначе, чем кругами ада, закрученными в бесконечность. Нет, поначалу было пусть и сложно, но вполне терпимо. Школьные предметы, благодаря, как оказалось, идеальной памяти, через пару лет сменившиеся программой колледжа, были перемежёваны другими теоретическими дисциплинами, и разбавленные уроками «физической подготовки». Чутьё мягко, но весьма ехидно намекало, что из него готовят какого-то монстра, не иначе, и когда ему исполнилось «наконец» десять, он был вынужден с ней согласиться. Ведь отныне были добавлены тренировки Пламени, того самого «огонька», что он с таким трудом и трепетом тайком от отца зажигал до этого каждую ночь, любуясь мягкими переливами пламени при этом странно успокаиваясь. То, что после таких «медитаций» обычно даже боль от «тренировок» проходила в разы быстрее, он тактично предпочитал не замечать, и не заострять на этом внимания. Ведь, не дай бог отец об этом узнает, добавит еще какою-нибудь извращённую тренировку. «В стиле Вонголы». А ему достаточно уже имеющихся вывихов и переломов, залеченных, но всё ещё периодически дающих о себе знать. Вот, ему исполнилось четырнадцать, и отец решил, что отныне его обучением будет исключительно практика. Своё первое убийство Савада младший предпочёл бы не помнить никогда, но чёртова «идеальная память» никак не давала забыть эти стеклянные глаза, пустой взгляд, и развороченный от удара собственным пламенем живот совсем еще молодой девушки, которая чем-то не угодила Вонголе своей деятельностью начинающего информатора. Наверно, именно после этого события что-то в нём сломалось. Перегорело. Огонёк больше не приносил того успокоения, что и раньше. А очень даже наоборот – когда он зажигал своё пламя, отныне чувствовал лишь холод и безразличие. Как-то походя один из его тренеров, Лар Милч, заметила, что в такие моменты его взгляд будто леденел, покрываясь коркой самого натурального льда. Что абсолютно точно ей не нравилось. Вот только сила разрушения у подобного пламени лишь возросла, что очень радовало Иемитсу. Поэтому что-либо изменить или хотя бы попытаться это сделать ей просто никто не позволил. И единственное, что ей оставалось, это просто наблюдать, и учить. Учить тому, что поможет одному из лучших её учеников выжить. Выжить несмотря ни на что, в любой абсурдной ситуации, какие бы карты не выкинула ему судьба на игровой стол. И он учился. Ходил на задания, отобранные отцом специально для него. Выживал. Становился сильнее. И при этом – всё больше замерзал в душе. Новые ранения перестали его тревожить уже довольно давно. Зачем? Если прикрепленный к нему отцом сотрудник с пламенем солнца всегда вылечит любую травму, если она не смертельна. А чтобы травма не была смертельна, есть собственное Пламя и мозги. И тем и другим, благодаря наставникам, парень пользовался отменно. Конечно, тот парень с Солнцем не был профи. Пламени у него было не так уж и много. В связи с чем после каждого такого лечения на теле юного Наследника появлялось всё больше и больше шрамов. Но и этой проблеме он нашёл решение. С каждого задания ему на личную карту, открытую Советником лично, поступала оплата. Да, процент был просто мизерный. Но спасало то, что задания шли одно за другим, их было много, и все они были разные. Поэтому, его сбережений, что он накопил за всё время своей «практики», не тратя при этом, собственно, ничего, как раз хватило на заказ Мармону**, признанному одним из сильнейших Туманов, после Аркобалено Тумана***, что служил Варии. Конечно, заказ шел не прямо от него, пришлось просить отца, но тот одобрил его идею и даже слегка подкинул деньжат, чтоб его заказ был высшего качества. Ведь он будущий Десятый Дон Вонголы, и экономить на себе, тем более в таком деликатном вопросе, просто глупо. О том, что можно было бы приставить к сыну Солнце посильнее, и проблем такого профиля у парня и не было бы, Иемитсу почему-то даже в голову не пришло. Как итог, через определенное количество времени, Туманник прислал обычную, на первый взгляд, серёжку-колечко, украшенную непонятным узором, вырезанным прямо на металле. И, хоть и выглядела эта безделушка просто и безобидно, накачана она была пламенем тумана под завязку, имея только одну функцию – сокрытие внешности. Как владелец, привязав вещицу к себе кровью, Рик мог вносить коррективы в желаемую внешность, но она не могла сильно отличаться от оригинального варианта, то есть – от своей собственной. Поэтому, не мудрствуя лукаво, парень просто закрепил образ себя на тот момент, без учёта шрамов, надел цацку, да и забыл об этом. И так бы он и жил дальше, от задания к заданию, не интересуясь окружающим, и не высовываясь дальше своей корки льда. Если бы в один далеко не прекрасный день Иемитсу не «обрадовал» его, что ему пора возвращаться домой. Потому, как ему нужно получить официальный документ об образовании, а после поступить в университет или колледж. Плюс, через год или около того, к нему должен был приехать репетитор, выбранный доном Тимотео, для того, чтобы «сделать из него настоящего босса». Как знал сам Рикардо, дед Тимотео был ни сном, ни духом о том, что его внук, Наследник, знаком на данный момент с миром мафии. И даже более того – весьма успешен в некотором смысле. Про владение пламенем даже и речи не шло. Исходя из этого, Иемитсу почти приказным тоном, пока мог позволить себе приказывать, сообщил сыну, что по приезду репетитора, он должен вести себя как гражданский, и никаких особых успехов не демонстрировать первое время. Во избежание недовольства непосредственного действующего начальства. Но, собственно, приехав вместе с отцом в это самое «домой», Рикардо… натурально растерялся. Да, его учили быть боссом. Учили многим наукам, таким как экономика, психология, физика, и всё такое прочее. Да, его тренировали физически. Учили пользоваться Пламенем. Но… Но никто не учил его быть… ребенком. Обычным гражданским ребенком. Поэтому, смотря на то, как ведет себя его собственный старший брат. На его неуклюжесть, вечно потрёпанный вид, глупость, странно-зашоренный в некоторых вопросах взгляд на жизнь. Смотря на их отношения с матерью, которая явно его любила больше младшего сына, уделяя старшему всё своё внимание, и прощая ему любую глупость. Смотря на новоиспечённых одноклассников. На их глупые, бессмысленные выражения лиц, непонятные увлечения, странные замашки. Смотря на всё это, он просто не понимал. Поэтому, не было ничего удивительного, что, когда через чуть более чем год, когда, наконец, приехал ожидаемый всё это время репетитор, тот… не впечатлился перспективой обучения «отмороженного» ученика, предпочитая всё своё свободное время проводить рядом с «теплым» Тсунаёши, нежели с «холодным» Рикардо. По крайней мере, так это выглядело для всех, кроме Реборна. Который, собственно, и был репетитором новоиспеченного Наследника. Сам Аркобалено Солнца просто наблюдал. И не понимал, какого чёрта творится с этим ребенком. Да, как и говорилось в предоставленном досье на Рикардо Саваду, он феноменально был похож на Джотто Примо. Просто Копия, только младше. Если не учитывать глаза, что у парня были цвета гречишного мёда. И волосы, что вились крупыми кольцами, были явно чуть ниже плеч, и всегда завязывались наследником в низкий хвост у шеи, оставляя лишь пару прядей обрамлять скулы. Открывая вид на золотую серёжку-колечко в правом ухе. Да, почти семнадцать лет – это сложное для любого подростка время. Зачастую, в этом возрасте у них происходит переоценка жизненных ценностей. Могут кардинально измениться взгляды на жизнь, вкусовые пристрастия, да хоть бы и ориентацию! Но смотря на выбранного Наследника, Реборн не видел ребёнка. Он видел поломанного почти взрослого, у которого ощутимо так потекла крыша, от чего тот просто ушел в себя. Да ушёл настолько глубоко, что даже Пламя, по сути, отражение души, больно жалит льдом, стоит только приблизиться на определённое расстояние. Создавая впечатление, будто у парня нет Пламени Неба, а только чистый Лёд, что являлся визитной карточкой семьи Вонгола в целом, и потомков Джотто Примо в частности. В него даже страшно было стрелять пулями посмертной воли! Мало ли, вдруг у мальца и нет этой воли! Нет желания жить. Вот так выстрелишь в него, а тот возьмёт и реально умрёт. А других наследников так-то и нет особо. Учитывая то, что его старший брат если и может в перспективе обладать пламенем, пусть даже теоретически и Небом, то он будет едва сильнее болонки, от которой собственно и бегает периодически, боясь что эта мелкая колбаса на ножках его если не сожрет так понадкусывает. Поэтому, он обучал наследника только теории, да гонял его физически, между тем пытаясь вызнать у близких родственников что, собственно, произошло с этим ребенком. Мужчина, что проклятьем был заперт в теле ребёнка (хоть и имея возможность принимать взрослый облик, всё же предпочитал вводить врагов в заблуждение мелким на вид возрастом – выглядел он примерно лет на пять-семь), изначально ставя себе эту задачу, не видел особых сложностей по её исполнению. Ведь, ну правда, что сложного в том, что бы аккуратно опросить мать, брата, да наведаться в школу к друзьям проблемного ученика? На словах, это казалось сущим пустяком, и делом пары суток. На деле же… Мать ничего не знала о собственном младшем ребёнке. Периодически даже создавалось впечатление, будто она и вовсе не помнит, что ребёнок у неё, в принципе, не один. Особенно это было заметно за завтраком, когда она зачастую накрывала на стол только на троих – на себя, Тсунаёши и на него, Реборна. Абсолютно игнорируя младшего сына, даже когда он спускался (хотя в основном он вставал явно раньше всех и ел, похоже, так же), и был вынужден готовить себе сам. Тсунаёши… на все вопросы о собственном брате начинал ныть, какой тот плохой, вечно его обижает, что все любят его больше него самого, у него всё самое лучшее – поэтому он настолько зазнался, что вообще теперь мудак, и всё такое прочее, вообще не особо относящееся к действительности. У репетитора иногда складывалось впечатление, что все члены семьи Савада живут каждый в своём выдуманном мирке, и абсолютно не соображают, что происходит снаружи, в действительности, а не внутри их странных фантазий (он даже не догадывался, бедняга, как близок был к истине). А уж когда он сунулся было в школу, чтоб отыскать хоть каких-нибудь друзей своего ученика, наконец, понял, что где-то кто-то его нехило так подставил. И этот кто-то явно находится в высших чинах Вонголы. Потому что друзей у его ученика, собственно, и не было. Ну, вот ни одного. Потому что, во-первых – он перевёлся в эту школу только в прошлом году и пришёл в уже устоявшийся коллектив. Во-вторых, этот самый коллектив разделился напополам – девочки считали его загадочным и привлекательным, но из-за его холодности боялись к нему подходить. А парни считали его задавакой и чёртовой ледышкой, с супер-занудными мозгами, поэтому и не желали приближаться. Нет, поначалу, когда он только перевелся, с ним пытались выйти на контакт. И ребёнок даже был не против общения, пытаясь заводить какие-то знакомства. А потом появился Савада-старший, со своим нытьём, какой его брат плохой. При условии, что самого Тсунаёши в школе называли не иначе, как Никчёмным Тсуной, и чмырили все, кто только мог (при этом мальчишка как будто гордился своей кличкой, что было похоже на разжижение мозга, как сам Реборн называл умственную отсталость), его нытьё возымело странный эффект. Во-первых, обычные дети явно стали опасаться и сторониться парня, причем, даже не скрывая своего непонятно откуда взявшегося страха. А вот всякие «криминальные» ублюдки стали липнуть, будто мухи на гов… кхм, на мёд, да. Правда, вопреки слухам, что распускал пока непонятно кто, сам младший Савада не примкнул ни к какой банде, не создавал свою (пусть за ним периодически и таскались какие-то парни, что называли себя его друзьями (полное отребье, на взгляд Реборна)), и, собственно, ничем противозаконным не занимался. Ходил в школу, учил уроки, утром и вечером бегал по городу – причем бегал по нескольку часов, явно привыкший к серьёзным нагрузкам, и даже в клуб ни в какой не ходил, что хоть и было подозрительно, учитывая некоторые культурные ценности, но явно не настолько, чтоб заострять на этом факте внимание. Чем он занимался в промежутке, между этими всеми действиями, Реборну так никто и не смог рассказать. А спрашивать у самого ученика просто бесполезно – тот явно не собирался идти на контакт, и как-либо доверять собственному наставнику, изначально воспринимая его в штыки. Конечно, Реборн позже понял, в чём была его ошибка. После приезда он сразу сосредоточился на сборе информации о своём ученике, привыкший к тому, что все его боятся, он был уверен что недостаток внимания в начале знакомства не скажется на послушании его глупого ученика. Но, как показала практика, в этом он ошибся. И Рикардо был из тех людей, для которых важно первое впечатление. Которое он произвёл, признать хотя бы себе он это может, просто отвратительно. Со стороны и правда казалось, что ему был не интересен собственный ученик. Особенно в пользу этого говорило то, что после пары ночей в его комнате он вынужден был переселиться к его брату. Просто потому, что холодное пламя наследника болезненно жалило даже тогда, когда тот спал. А Реборн никогда, собственно, не был особо мазохистом. Про то, что он мало уделял ему внимания, будучи увлеченным сбором данных, разведкой города, и попытками расшифровки тайн этого семейства в целом, даже и говорить нечего. Тут уж виновата его натура. Если он чем-то увлекался, то зачастую мало обращал внимание на окружающее пространство, не говоря уже об остальном. О своём недостатке киллер знал, как мог, держал себя в руках, но, несмотря на опыт прожитых лет и огромную силу воли, иногда его натура всё-таки прорывалась наружу. Хотя и было подозрительным, что он держался уже довольно таки давно, и только приехав в этот богами забытый городок сорвался. Но, как бы он ни пытался исправить ситуацию, и как бы ни добивался доверия со стороны своего ученика, всё просто стекало с парня, как вода. Как можно быть таким упёртым всего в шестнадцать, Реборн не знал, но с упорством маньяка пытался докопаться до сути. Чего он только не узнал за эти семь месяцев, которых находился в Намимори. И то, что старший паршивец, Тсунаёши, всё-таки владеет пламенем Неба, пусть, как и предполагал киллер, парень и был в разы слабее своего младшего брата. И что всё тот же Тсуна просто по маковку в мафии, куда прыгнул сам, радостно и абсолютно добровольно, будучи довольно неплохим хакером и свободным информатором (пусть и не умеющим всей этой информацией пользоваться из-за явного разжижения мозга). Имел свою команду таких же придурков-хакеров. И, что более убийственно, и с чего Реборн довольно долго смеялся, искренне и неудержимо (скорее даже ржал) – малец искренне считал, что «дружит» с аркобалено Грозы – Верде, и, вы только вдумайтесь – с Варией (!), отрядом независимых убийц (!) Вонголы. Разубеждать придурка Солнце не спешил, втихую только посмеиваясь периодически от накатывающих знаний об этих фактах. Всё-таки, зная, что Верде, что некоторых членов офицерского состава Варии, киллер с уверенностью мог заявить, что те просто используют парня, пока он им выгоден. Реборн вынужден был признать, несмотря на свою тупость, хакеры из этих парней действительно были гениальными. Ведь даже Верде в своё время так и не смог взломать сервера Вонголы. А вместе с этими детишками, видимо, добрался до электронных архивов. Вот и, хах, «дружит». Хорошо, что более важные данные ещё при Втором перенесли неизвестно куда, и пополняли эту своеобразную «копилку» лично боссы, и только от босса к наследнику после передачи титула переходило знание местонахождения этого тайника-архива. Что уж там хранилось, Реборн не имел ни малейшего понятия, но то, что вся важная Вонголе документация магическим образом пропадает с электронных архивов и какого-либо доступа, заметил давно, и выводы сделал. То, что от наследника на постоянной основе едва заметно (не будь он аркобалено, одним из лучших пламенников, даже не заметил бы, скорее всего) фонит пламенем Тумана, он понял ещё в самом начале. Вот только выяснить, что именно от него скрывают, не было ни возможности, ни способа. Безделушку, видимо, заказывали у Вайпера, аркобалено Тумана, а эта тварь, если ей достаточно заплатить, делала такие шедевры, вскрыть которые просто не было возможным. Особенно без согласия хозяина цацки. А сам Рикардо вряд ли согласиться добровольно снять артефакт, при таком-то уровне недоверия. Новые подробности биографии любого из членов семьи Савада сыпались на Реборна, как из рога изобилия. На любого. Кроме самого младшего сына Внешнего Советника Вонголы. Было такое впечатление, что всю информацию о нём кто-то бережно и тщательно затёр. И киллер даже почти подобрался к очередной разгадке очередного заскока этой сумасшедшей семейки, когда произошло ЭТО. Пришёл приказ от Девятого, на поимку опасного преступника мафии – Рокудо Мукуро. А у него, Реборна, была здесь полная задница. И это, мягко говоря. Во-первых, он так и не выяснил, что там с пламенем Наследника. Потому что так и не решился в него выстрелить. Всё-таки, в людей с таким взглядом, как у этого парня, такими пулями лучше не стрелять. Конечно, если не хочешь отправить свою жертву совершенно случайно на тот свет. Во-вторых, у этого самого Наследника, по факту, не было ни одного Хранителя. Ни одного! Хранители для наследника были выбраны уже давно. Собственно, это были потомки первого поколения Вонголы. И все, как на подбор, почти копии своих предков. Вот только ни один из них, в итоге, не признал в младшем Саваде своего Неба, почему-то настойчиво наворачивая круги вокруг старшего, слушая его нытьё и ведясь на все причитания. Такое впечатление… будто им всем просто промыли мозги, ей богу! Гокудера Хаято, предполагаемый Ураган Вонголы, отчего-то решил, что старший Савада спас его жизнь, и поклялся ему в верности. Причем, никаких подробностей этого «спасения» сам Реборн так выяснить и не смог, потому что в тот момент он шерстил своих информаторов по совершенно другому вопросу, в городе его, собственно, не было, а потом все данные о знакомстве Урагана с обоими братьями Савада, будто корова языком слизала. Конечно, он догадывался, что информацию подчистил старшенький. Но вот зачем, так и не понял, как бы ни пытался выяснить все эти подробности. Хибари Кёя, кандидат на место Облака Вонголы, подозрительно не реагировал ни на одного из братьев. Точнее, старшего он считал обычным травоядным, не стоящим его внимания, и достойным лишь того, чтобы быть забитым до смерти, а младшего просто обходил по широкой дуге. И Реборн не удивился бы, что это происходит только потому, что пламя Рикардо жалит Хибари точно так же, как и самого аркобалено. В противном случае, что-то киллеру подсказывало, как минимум один Хранитель у младшего был бы. Ямамото Такеши, кандидат на место Дождя, хотя внешне и был как бы за Тсунаёши, но Реборн видел, что связи между их атрибутами не было, хотя Савада и старался её создать. Но всё-таки не зря конкретно этот дождь был потомком Самурая, и истинным приверженцем Пути Меча. С курса его не могло сбить ничто, и он явно был на распутье, не выбрав ни одного из кандидатов в собственные Небеса из имеющихся. Сасагава Рёхей был слишком туп, что бы что-то там выбирать самостоятельно, и просто потянулся к более доступному тёплому Тсунаёши, инстинктивно обходя холодного Рикардо с самого начала перевода младшего Савады в Намимори. Про Туман и говорить ничего - они вон, по приказу, должны его идти ловить. Ламбо… Ребенок почему-то искренне боялся обоих братьев, обходя их стороной с одинаковой настороженностью, хоть конфеты от Тсунаёши и брал. И хоть он и являлся ребёнком, в свои одиннадцать был явно поумнее Никчёмного Тсуны, поэтому притворства тот особого и не заметил, искренне считая Бовино своим другом. Удивительный долбоебизм, на взгляд Реборна, но тут не его профиль. Мозги в этом черепе он обнаруживать не нанимался, пусть этим неблагодарным делом занимается кто-то другой. Да кто угодно, собственно. А у него вон, своих проблем достаточно и с одним учеником. Возвращаясь к приказу Девятого, на который сам Рикардо отреагировал довольно-таки индифферентно. Что с этим всем делать, и как выполнить приказ, закрепленный Волей Тимотео, и ученика в процессе не угробить, киллер представлял слабо. Особенно если учитывать, что тем же приказом ему было в категоричной форме запрещено как-либо помогать с выполнением этого задания. Ведь оно было именно для Рикардо. Для проверки его способностей. Которых, как думал сам киллер, не особо-то и много. О, как же он ошибся. Это было впервые, за всё время знакомства с собственным учеником, когда Реборн увидел в его глазах эмоции. Чистая холодная Ярость. Так он смотрел на стоящего перед ним немного нервно ку-фу-фукающего иллюзиониста, который имел неосторожность взять в заложники не только Хибари, на которого, в общем-то, справедливо говоря младшему Саваде было плевать, а ещё и его мать. Вот уж за что парень, как оказалось, готов был убивать – за родную мать, которой до него, собственно, даже дела не было. Это было бы даже забавно, если бы не было так грустно. А уж то, что Савада смог на волне своей ярости, как думал репетитор, не просто зажечь собственное пламя (Дева Мария, оно даже при высвобождении отдаёт морозным холодом, и жалит не хуже льда, даже выглядит каким-то мрачным), а ещё и довольно эффективно его использовать в ближнем бою. То, что его ученик умеет вполне неплохо драться врукопашную, секретом для Реборна не было. Всё-таки, несмотря на их далекие от братских отношения, Рикардо лично забивал до состояния не стояния всех, кто хоть как-то пытался чморить его старшего брата, с момента как вернулся в родной город. И это не было секретом ни для кого, кроме, собственно, его семьи, и друзей Тсунаёши. Что выглядело ещё более странно, чем непроходимая тупость в некоторых вопросах самого Тунца. Дева Мария, Тупое Небо - это даже звучит не смешно. Но факт на лицо, на чисто субъективное, но всё-таки профессиональное, мнение самого Реборна. А вот то, что в момент, когда его ученик уже собирался нанести решающий удар, добивая таки Рокудо, появится его старший братец, и встанет на защиту того, кто похитил их мать, Реборн никак увидеть не ожидал. Собственно, как не ожидал и сам Рикардо, судя по лёгкому удивлению, что проскользнуло в его взгляде на брата (что было максимумом проявления эмоций этого странного ребёнка). И он даже что-то тихо сказал Тсуне, судя по выражению его лица, явно пытаясь донести до старшего мысль, что тот идиот, раз защищает того, кто нанёс вред их же матери. Но вот когда сам Тсуна ответил, при этом, довольно таки громко, так что его слова услышал даже сам киллер, сидящий в дальнем углу огромного зала, где и проходило сражение, младший Савада просто закаменел. ─ То, что ты бесчувственная сволочь, не значит, что такими являются все! Нельзя убивать людей просто потому, что тебе так хочется! Вот поэтому ты никому не нужен! Ты… ты неправильный! Мерзкий! Мне стыдно, что ты мой брат! – почти орал Тсунаёши, вдохновлённо изливая душу, видимо, при этом, абсолютно не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Рикардо же, после первых слов погасивший пламя на ладонях, и спрятавший руки в карманах когда-то идеально отглаженных, а сейчас грязных и мятых после боя брюк, опустил голову так, что бы отросшая чёлка блондинистых волос скрыла собственный взгляд. Даже издалека Реборн видел, как напряглись плечи его ученика, а руки в карманах сжались в кулаки, выдавая, что парень отнюдь не так спокоен, как пытается казаться. Тсуна же, видя, что его слова возымели нужный (как он думал) эффект, всё продолжал вещать, включив уже знакомую шарманку о том, какой его брат отвратительный, и что, такого как он не должно существовать в принципе. В это же время Рокудо, которого так рьяно «защищал» Савада-старший, даже и не думая вставать с грязного пола, смотрел на своего «защитника» с недоумением, презрением, и некоторой долей жалости. Ведь, что бы он там ни кричал о ненависти к мафии, сам он был отнюдь не гражданским. Он был зверем, которого вырастили идеальным Туманом. Но даже у идеального Тумана были свои принципы. Он сам навязал этот бой. Он искренне считал, что лучше смерть, чем возвращение в Вендикаре и сомнительный контракт с Вонголой. Он признал по итогу силу своего соперника. Признал главенство. Признал за вот этим парнем, что стоял и молча слушал претензии своего родственника, право решать его собственную судьбу. И, черт возьми, он был готов принять смерть от рук своего едва признанного Неба в бою! А этот… непонятно откуда выскочивший защитник сирых и убогих развёл тут непонятно что. Мешая, между прочим, закреплению связи (раз уж он выжил, то почему бы и не закрепить связь с Небом, которое он признал своим), своим непонятным пламенем, что будто коконом окружило ослабленного тяжелым боем Рокудо, не давая даже шанса вырваться за пределы обозначенного контура. Реборн же, внимательно наблюдавший со стороны (ведь по факту задание не завершено, а значит вмешиваться ему по-прежнему нельзя), видевший и как Рокудо буквально подставил в конце боя шею, признавая своё поражение, и как пламя Тсуны окружило иллюзиониста не то защищая, не то удерживая на месте. И даже то, как его собственный ученик едва сдерживается, чтоб не прибить ещё и брата. Так, за компанию. Он не мог ничем помочь собственному ученику, что в который раз за этот грёбаный день заставляло лишь в бессилии сжать ладони в кулаки, и наблюдать, надеясь, что не случиться ничего, что он не сможет потом исправить. А потом всё в который раз за день (опять, чёрт возьми, да что ж такое!), пошло не по плану. В один момент, дождавшись, когда Тсунаёши сделает паузу в своём монологе, чтоб вздохнуть, Рикардо поднял голову, прекращая рассматривать собственные туфли, и окатил старшего брата такой волной презрения, что бедняга аж подавился собственными словами, которые собирался говорить. После чего, перед тем как развернуться, и ракетой вылететь сквозь дыру в потолке в неизвестном направлении на собственном Пламени, сказал всего одну фразу. Фразу, которая заставила внутренности Лучшего Киллера Современности сделать кульбит, предчувствуя что-то непоправимое. Что-то, на что он не сможет повлиять. Что-то, что может повлиять на мир, меняя предначертанное. Такое было только раз, перед тем, как их, семерых Лучших, прокляли, для сохранения чертового равновесия в мире. Но тогда он так и не смог ничего сделать. Сейчас же… ─ Раз ты так этого жаждешь, Тсунаёши, с этого момента у тебя больше нет брата. Сейчас же он тоже не в силах что-либо изменить. Ведь его ученика уже и след простыл. И чутьё подсказывало, что всё. Момент упущен. А своему чутью, пусть и не такому точному, как у прямых потомков Вонголы Примо, он привык доверять.***
Сам же Савада Рикардо, почти семнадцати лет отроду, так похожий внешне на Примо Вонголу, сидел прямо на краю обрыва самой высокой скалы за городом, что только смог найти на скорую руку, и думал. О своём чертовом «везении». О неумении общаться с людьми. О том, что собственное пламя давно не греет его душу так же, как грело в далёком детстве. О том,… что, возможно, его брат был прав. Он неправильный. Сломанный. Грязный. Ненужный… Лишний… Чужой… Поэтому, шаг в пустоту он делал уже без колебаний. Без раздумий. Ведь, действительно, что его держит в этом мире? Раньше, это были мысли о его семье. Надежды о том, что его ждут. Что его любят. Что он нужен. После сегодняшнего же… Он окончательно понял свои заблуждения. Приехав сюда, он всё ещё жил в иллюзии, не желая замечать, что для матери существует лишь старший сын, а брат и вовсе не считает его собственным братом. И понял он это окончательно именно там, в грязном кинозале Кокуё-Ленд. Ведь там, у дальней стены, с самого начала боя, сидела его любимая мама. Она была вполне в сознании, пусть и напугана. Но встрепенулась только тогда, когда увидела старшего сына. И не сказала ни слова против его обличительной речи, видимо, полностью поддерживая мнение сына. А в таком случае… Какой смысл в его существовании? Особенно, если даже отец никогда не понимал его, так же живя в своём мире, и видя только то, что хотел видеть. А Вонгола… Ну, что ж. У них остаётся его брат. Конечно, он был намного слабее, в плане Пламени. Но как вариант вполне сгодится. А там – Реборн воспитает из него «настоящего босса». Уж кому, как не Лучшему Репетитору-Киллеру знать, как правильно чинить/ломать людей. А он сам… он оказался слишком сломанным, чтобы пытаться что-то чинить. Уже у самой земли, буквально видя перед собой собственную смерть, в голове промелькнула только одна короткая мысль: «Как же жаль…» А потом он заснул. … …. ….. Чтобы проснуться немного опьяневшим, и так же немного другим. Продолжение следует...