До встречи в «Аобе»

      Тёплый мартовский ветер, что приносил влагу с моря, срывал лепестки сакуры и разносил их по округе. Солнце, что недавно взошло над горизонтом, светило своими яркими лучами, заставляя прохожих жмуриться. По изученной до боли тропе в школу бежал Лев, впопыхах пряча в карман ключи от квартиры. Поток народу оказался более плотным, чем предполагалось, и это даже не удивительно, ведь сегодня тридцать первое марта — день, когда у всех третьегодок должен наступить последний этап их школьной жизни — выпускной.       Лев уже пожалел, что не послушал старшую сестру, и не проснулся на час раньше, но корить себя уже поздно. Со школьного двора доносились голоса учеников и родителей, где-то виднелся на горизонте директор, которому вручали цветы. Хайба бегал глазами в поисках своих сенпаев: волейбольная команда в данную секунду куда важнее одноклассников. Со вторыми он спокойно будет видеться ещё два года, но вот третьегодок, что поддерживали его и обучали, тех взрослых парней, что стали для него опорой, он может больше и не встретить, ведь никто не знает, куда их жизнь закинет.       Куроо, Яку и Кай нашлись в сторонке, со всеми выпускниками этого года. Они казались напряжёнными: вечно поправляли галстук, волосы, нервно носком ботинок стучали по асфальту, словно пытались скрыться. Возле Тецуро стояла его мама, гордо причитая о том, какой у неё сын красавец, на что Яку закатывал глаза. — Доброе утро! — Лев, запыхавшись, остановился возле старших, чуть не теряя равновесие. Мориске тяжело вздохнул. — Доброе, — Кай кивнул, улыбаясь. К нему подбежала его девушка, что явно тоже опоздала. — Яку-сан, это вам! — не сбавив громкость Хайба протянул Мориске букет белых пион, ни на грамм не смущаясь. — Как мило, — хихикнул Куроо и быстро ретировался куда-то вглубь толпы.       Яку не спросил, зачем ему Лев это подарил, даже не начал бурчать «не позорь меня, чёртов полукровка». Он принял букет спокойно, поблагодарив.       Разговор, что состоялся после последней общей тренировки их команды в прошлом составе, заставил Мориске задуматься: Лев признался ему в чувствах. Это не было «я вас люблю», и у ж точно не «вы мне нравитесь». Нет, младший смущённо уткнулся носом в свои подтянутые к груди колени и промямлил сложно понятное: «Когда вы так близко, Яку-сан, у меня сердце как бешеное становится. Почему?»       Яку знал ответ на этот вопрос, потому что сам такой уже бывал. Сначала актриса из популярной дорамы, что смотрела бабушка Мориске, потом девушка с класса 2-Е, а теперь Лев. У либеро, тоже, сердце совершало тройной кульбит, когда Хайба проносился вихрем мимо него, громко смеясь, а потом, в конце тренировок или матчей, с благодарностью пожимал руку или обнимал от наплыва эмоций. Яку тоже не понимал, почему так привязался к этому парню, что покоя не давал, но решил для себя — он просто одинок. Одинок был всегда вполне осознанно, а Лев разрушил стены неприступной крепости, в которой прятался Мориске.       Церемония началась спустя минут десять, что были наполнены неловкого молчания. Благодарственная речь учеников, прощальная речь директора, слёзы родителей и выпускников, что привязались к школе, к людям, что окружали их.       Лев жался к сенпаям, обнимает каждого, обещая, что обязательно будут гордо нести титул победителей, развивать их команду. Куроо благодарно кивал, понимая, что больше никогда не встретит таких прекрасных людей. Кай ушёл первым, не выдержав наплыва эмоций, пока Яку стоял в крепких объятьях кохая, что выше него на две головы. У них обоих сердце в груди билось, словно загнанное. — Я буду приходить к вам, — обещал Мориске. — А… Можно будет навещать вас в университете? — Лев смотрел с просьбой и страхом, услышав «нет». — Конечно. Будешь на наши университетские игры прибегать, — смешок. — И сам не забывай помогать своей команде. Понял? — Мориске быстро поменялся в лице — волейбольный клуб для него всё на этом свете.       Они обещали друг другу много чего и выполняли, потому что это важно. И спустя месяц учёбы в университете Яку не выдержал разлуки, сказал те заветные три слова, что привязали Льва к нему крепким канатом. Никто не заметил этого, но это не важно. Главное, что они чувствуют друг друга — близко, нежно, бережно.