BTS — I NEED U (MMA 2019 ver.)
Обычный день декабря, но необычный для Юнги с Хосоком. Сегодня день их выступления. Они ждали этого слишком долго, много чего произошло с тех пор, как началась вся работа ради хорошего результата. Они начинали с малого, делали всё только ради красивого шоу и похвалы со стороны администрации института, но теперь, стоя за занавесом и ожидая своей очереди, парни крепко держатся за руки и переглядываются в полумраке, улыбаясь. — Всё будет хорошо, — шепчет Юнги едва слышимо, и Хосок считывает эти слова по губам. А потом оставляет целомудренный поцелуй на этих же губах, это успокаивает. — Я буду с тобой на сцене, так что мы справимся. — Надеюсь, никаких проблем не будет, на подобие расстегнутой ширинки, через которую на фоне белого костюма будет выделяться чёрное бельё, — отвечает Чон, крепче сжимая чужую руку и глядя на свои штаны. Застегнуты. — Даже если я облажаюсь, обещай не стебаться. — Я тоже могу облажаться, просто не думай об этом и никаких ошибок не произойдёт, — две улыбки сверкают, как и две пары глаз, в которых витает лёгкость и доверие. Юнги прислоняется лбом к хосоковому виску и носом трётся о его щеку. — Я тебя… люблю. — И я тебя люблю, Юнги. Реальность врывается в эту идиллию, когда ведущий объявляет номер парней, и пока Мин незаметно проскальзывает к роялю, что стоит в дальнем углу сцены, залитой голубым оттенком и дымкой, Хосок собирается с мыслями. Он не имеет права на оплошность. Как только длинные пальцы Юнги касаются клавиш, босые ноги Чона бегут на сцену, неся за собой белое облако огромной материи, что словно крылья простирается за спиной парня. Его лёгкая белая рубашка вздымается и колышется от каждого движения, а белые штаны — в меру свободные для движений танца — частично оказываются в дымке. Когда пальцы старшего поднимаются вверх перед тем, как от их прикосновения к нескольким клавишам по залу разольётся мелодия, ноги младшего поднимаются вверх. Руки, держащие белую материю вздымаются, и Хосок словно медленно парит, отрываясь от земли. Юнги играет страстно, с силой и энергией, что таится в каждой ноте, отдавая всего себя каждому звуку, пока Хосок проникает сердцем в эти же звуки. Его рубашка и волосы вздымаются после каждого па, он проживает жизнь в этом танце, этом теле, и сам парень неотразим и лёгок. Тянет носок, с ровной спиной и поднятой головой он погружён и не видит вокруг себя полный зал и заинтересованных глаз. Гармония Юнги и Хосока действительно читается, в каждом вдохе танцора, каждому содроганию мускул лица музыканта. Медленный ритм, как эта материя, улетающая на пол, кружится в воздухе, а ритм обволакивает обоих, желая утащить с собой навеки. Свет играет на кончиках пальцев Хосока, что тянет руки вверх, смотря вдаль и делая выпад. Мелодия становится немного резче, и танцор подпрыгивает в последний раз, в этот раз приземляясь на колени и опустив голову. Юнги последний раз буквально ударяет по клавишам и замирает, дыша ртом и ощущая прилив крови к лицу. Свет на сцене гаснет. Зал взрывается овациями. Хосок немного в прострации, отдав всю энергию двухминутному танцу, в темноте медленно плетётся к лестнице со сцены, пока Юнги подбегает и хватает его за руку, полушёпотом говоря слова поддержки. Это было лучше, чем они представляли, выступление забрало у них всю энергию, чтобы взамен отдать волну гордости и чувства эйфории. Эта энергия, которую может испытать только человек, вставший на сцену и собравший перед собой толпу. Толпу, которая восхищена твоим мастерством. — Ты лучший, — говорит Юнги, не отпуская руку младшего, — я не сомневался в тебе, ты сделал всё отлично. — Ты ведь даже не видел, как я танцевал, — немного иронично, но радостно отвечает Хосок, когда света вокруг становится немного больше, а на сцене снова появляется ведущий. Парень вытирает пот со лба рукавом рубашки. — Наверное, все в первом ряду рассмотрели каждый сантиметр моего живота. — Я вырву глаза каждому, кто двусмысленно глянет на тебя ниже уровня шеи, — Юнги звучит действительно угрожающе, в его глазах какой-то необузданный голод, и он впивается в губы Чона словно это было жизненно необходимо сделать ещё перед выступлением и он едва ли сдерживался. Старшему практически нет дела, что их могут увидеть другие выступающие, ему абсолютно плевать, когда рядом есть губы его парня, его парень целиком и полностью. — Я весь выдохся, пока играл, но кажется, это ненадолго. Я практически чувствую стояк. Юнги облизывается, пока за его спиной не раздаются голоса, и приходится привести себя в человеческий вид, ведь это преподавательница, что готовила юношей к выступлению. — Мальчики, это успех, — говорит женщина, подходя ближе и искренне им улыбаясь, пока пальцы парней сплетаются за их спинами. — Вы превзошли сами себя, это великолепно. Как вы смогли так поладить, чтобы получить столь синхронную работу? — Нашли немного общих интересов, — отвечает запыхавшийся Хосок, хмыкая и косясь на старшего. — Командная работа творит чудеса.***
Выбраться на зимние каникулы на турбазу было неплохой идеей, ведь Хосок уже давно хотел провести время вместе со своим парнем и соседями по блоку. Здесь достаточно снежно, много людей приезжают, чтобы покататься на сноуборде или лыжах или просто весело провести время в компании семьи или друзей. Сессия закрыта, выступление уже позади, теперь впереди лишь счастливые каникулы и второй семестр. В этом году в Корее достаточно холодно, поэтому днём Хосок с Юнги сильнее кутаются в пуховики, под них натягивая на друг друга два или три слоя одежды, а потом идут кататься на сноубордах или ватрушках, заливисто смеясь, когда кто-то из них переворачивается и к концу спуска оказывается весь в снегу. — Мы выглядим, как типичная компания в американских сериалах от нетфликс, — замечает Намджун, когда их компания собирается под вечер, чтобы вместе посмотреть фотографии за сегодняшний день. — Две гетеро пары и геи. — Ты имеешь что-то против? — хмурится Юнги. — Нет, конечно, нет, просто забавно, — усмехается Ким, открывая фотографию, где изображены валяющиеся в снегу Юнги с Хосоком. Девушка Намджуна улыбается, видя счастливых бойфрендов, присматриваясь к каждой детали, ведь видела, с каким энтузиазмом их фотографировал Чимин. — Забавно вышло, — хихикает Хосок, тыкая пальцем в экран и замечая лёгкую улыбку на лице Юнги. Они ещё больше часа просматривали много фотографий, которые делали в течении дня, после чего Юнги решил немного посидеть на улице, глядя на ночное небо. Хосока до сих пор волновала фраза, которую сказал Намджун, но больше его волновала реакция Юнги, последний словно обиделся на неудачную шутку. Чон, укутавшись в плед, выходит к Мину на веранду с двумя горячими чашками какао, в которые кинул несколько небольших маршмеллоу. — Ты какой-то слишком грустный, — замечает Хосок, протягивая кружку с напитком, — возьми, попей, а то здесь очень холодно, а ты в одном пуховике, да спортивках. — Спасибо, — кивает Юнги, принимая небольшой подарок парня, — вау, маршмеллоу, у нас было маршмеллоу? И ты не сказал мне? Что за измена, Хоби! — Если бы я сказал тебе, что у нас есть маршмеллоу, ты бы их ещё вчера съел, — хихикает Хосок, присаживаясь на ступеньку рядом с Юнги и сильнее кутаясь в плед, потому что чувствует, как лёгкий холодок пробегается по его телу в одной футболке и спортивных штанах. Наверное, стоило взять пуховик и шарф. — И правда, — признаёт этот факт старший, — спасибо. — Ты уже говорил. — Значит говорю ещё раз, — улыбается Юнги, чмокая Хосока в щёку, на что младший краснеет и неловко тянет улыбку. — Я много думал до того, как ты пришёл. Думал, что было так отвратительно поступать с тобой в младшей школе, всё-таки, мы были одноклассниками и должны были поддерживать друг друга, а я только всех натравил против тебя. Мне безумно стыдно, честно. — Я, кажется, просил тебя забыть о том, что было раньше, я простил тебя, — вздыхает Хосок, делая глоток своего какао. — Да и вообще, зачем ты думаешь об этом? Я всё равно люблю тебя, Юнги, тебе повезло родиться с красивой внешностью и умением принимать свою неправоту и извиняться за то, что ты делал давным-давно. — А ещё я думал о том, что вчера слишком плохо спал, — задумчиво произносит Мин, искоса глядя на Хосока. — Я, конечно, понимаю, что когда тебе хорошо, то ты никогда не сдерживаешься, но я в жизни не поверил бы, что девушки бывают такими громкими. Хосок прекрасно понимает, о чём говорит Юнги. Они оба не спали по той причине, что в комнате напротив творилось что-то крайне жаркое, это можно было заметить по громким стонам девушки Намджуна, которая сегодня так умилялась общими фотографиями Юнги с Хосоком. Старшему немного стыдно смотреть на неё после того, как он услышал её громкие стоны, однако желание отомстить той же монетой очень хочется. — Ты думаешь о том, о чём и я? — усмехается Чон, лукаво глядя на Мина. — Я так понимаю, что да, — кивает Юнги.***
Парни уже забыли про оставленные остывшие кружки какао на веранде их домика, прямо сейчас страстно целуя друг друга в губы за закрытой дверью своей спальни. Их друзья прямо сейчас сидят в гостиной, смотря какой-то рождественский ужастик, пока Юнги оставляет засосы на шее своего парня. Хосок всегда был голосистым во время секса, Юнги это знает и пользуется, прямо сейчас опрокидывая того на постель и нависая сверху. Раздвигает ноги возлюбленного, вгрызаясь в чужие губы страстным поцелуем, кусает за нижнюю губу и оттягивает, заставляя мурашек пробежаться по телу Чона. Младший ахает от каждого действия своего парня, хватается за чужие плечи, стараясь прижиматься к любимому телу как можно сильнее. Юнги заводит лишь одна мысль о том, что их друзья этажом ниже спокойно смотрят фильм с пачкой попкорна, пока парни прямо сейчас настроены заняться сексом. Хосок уже тянет толстовку старшего вверх, пытаясь стянуть столь ненужный предмет одежды. Мин разом стягивает с парня штаны, вместе с тем позволяя скинуть с себя толстовку. Хосок тяжело дышит, глядя на своего бойфренда снизу вверх, как Юнги осторожно накрывает рукой стояк младшего сквозь ткань боксёров. — Давай без всей этой прелюдии, я просто хочу заняться сексом, — просит, нет, буквально молит Хосок, глядя на Юнги. Старший слегка улыбается, обводя взглядом парня под собой и резко стягивает с того последние элементы одежды, а после и с себя, оставляя их двоих нагими. Нет сил больше сдерживаться. Юнги разводит ноги младшего, рукой рыща в тумбочке квадратик запакованного презерватива, который быстро раскрывает и раскатывает латекс по члену. Хосок хнычет, откидывает голову назад и закрывает глаза, ожидая начала. Мин улыбается лукаво, рукой проводя по чужому члену, слегка надрачивает Чону, размазывая его предэякулят большим пальцем по головке, от чего орган ещё сильнее твердеет. В комнате становится горячее с каждым действием парней. Юнги, вспоминая про утренние игры с пальцами, совсем не заботится о растяжке и сразу приставляет горячую головку члена к входу. Хосок ахает, когда чувствует, как его стенки туго сжимают орган парня. Младший хватается за плечи Юнги, соприкасаясь с ним лбами, дышит тяжело, прося двигаться быстрее и глубже. Сначала толчки медленные, заставляющие Чона тихо постанывать в чужие губы, а спустя пару минут член полностью проникает внутрь, провоцируя хлюпающие от смазки звуки. Хосок стонет громче, откидывает голову на подушки, а в руках уже сжимает слегка влажные от двух тел простыни. Вот так намного лучше. Старший заботливо надрачивает своему парню, целует в шею, в ключицы, оставляя после своих губ красивые следы в виде засосов, на которые потом Чимин или Намджун будут смотреть с каким-то странным завистливо-осуждающим взглядом. Юнги любит наблюдать за ними, пока Хосок что-то делает и не видит этого. — Б-Блять, как же ахуенно, — стонет громко Хосок, поднимаясь на локти, чтобы быть ближе к лицу Юнги, чтобы смотреть в эти горящие страстью глаза, видеть эти искусанные губы от постоянных поцелуев, ахает каждый раз, когда член парня задевает его простату, заставляя дёрнуться и громко простонать. — Юнги, п-пожалуйста, ещё! — Ты правда хочешь так быстро кончить? — спрашивает он. — Да, я уже на исходе, пожалуйста, да-а! — кричит Чон, вновь падая на подушки, потому что не в силах держаться на руках. Ему легче ластиться в чужих касаниях, извиваться под парнем, наслаждаясь их уединением от своих друзей. Хосок слишком громкий, Юнги это понимает, когда в очередной раз проезжается членом по простате, заставляя того буквально кричать от наслаждения. Та самая точка, от соприкосновения с которой младший становится слишком покладистым, слишком мягким, слишком громким. Ему настолько хорошо, что слёзы брызгают из глаз, которые Юнги заботливо утирает, а после нежно целует в верхнюю губу, прямо в эту милую родинку над ней. Хосок слишком красивый в полумраке, когда от освещения только неоновая светодиодная лента на стене. Засосы видны на его шее отчётливо, явно долго не будут сходить, их будет тяжело скрыть под тремя слоями тонального крема, да и зачем, когда они по большей мере ходят в шарфах и шапках? Однако Юнги бы хотел, чтобы все знали, кому Хосок принадлежит. Один раз старший уже сильно обидел этого парня, но больше никому не позволит это сделать, потому что не заслужил Хосок такого отношения. Такой красивый, ему так идёт этот красный цвет волос. — Съешь меня, — как в бреду просит Чон, смотря на Юнги туманным взглядом. — Я же твоя красная шапочка… которая попалась в твои лапы. — Господи, это так ужасно звучит, когда мы трахаемся, — усмехается Мин, стыдливо пряча лицо в изгибе шеи своего парня. — Но я не против съесть тебя, сладкий. Они кончают вместе, крепко обнимаясь. Юнги совершает ещё пару ленивых толчков и покидает чужое тело, напоследок чмокая Хосока в губы. Последний улыбается слегка, глядя на Мина. Он явно счастлив тому, что они теперь вместе и это явно продлится достаточно долго, если не навсегда. — Я люблю тебя, — тянет Хосок. — И я тебя, — улыбается Юнги в ответ, заваливаясь рядом, — ты такой громкий, думаю, они слышали это даже на первом этаже. Однако это хорошо, пусть знают, что у нас всё максимально серьёзно. — Ты прав, у нас всё… максимально серьёзно.