Матриархат

— Андрей Палыч, — Катя сразу заметила вошедшего и чуть ближе придвинулась к Хорошеву. — Андрей, — встряла Кира, — мы чуть задержались с обедом. Подожди, пожалуйста, в конференц-зале. — Мы? — Жданов ледяным взглядом скользил по фигуре соперника. — Иван Хорошев, — он встал и представился. — Минкульт Москвы. — Андрей Жданов, акционер Зималетто. — С нежеланием пожал протянутую ему руку. — И я что-то не знаю, что у нашей фирмы какие-то дела с министерством культуры. — Так и нет никаких дел, — улыбнулась Кира. — У нас личная встреча. — Ах, личная встреча! Так вот, госпожа президент, — он перевёл свой ледяной взгляд на Катерину, — пожалуйста, решайте личные вопросы в свободное время. А сейчас рабочее время и, смею напомнить, вы вызывали меня к себе. Киру должно было насторожить, что Андреев пассаж направлен только на Катю. К тому, что вице-президент Зималетто встречает личных гостей в офисе в рабочее время, у Жданова вопросов не было. Но сознание Воропаевой затмило то, как их с Катей бывший закипел, увидев Хорошева. Её это устраивало, а о том, что Андрей ревнует Катю, а значит, не равнодушен к ней, при этом совершенно не обращая внимания на Киру, будто её просто нет в кабинете, Воропаева пока не думала. Её цель была проста — сделать так, чтобы через пять месяцев, когда компания выйдет из кризиса, в Зималетто не осталось ни Жданова, ни Пушкарёвой. Многие бы удивились, услышав об этом, но Кира к третьей смене президента за год поняла, что хочет управлять компанией, хотя бы для того, чтобы та не доставалась больше никому. — Вы правы, Андрей Павлович, — заговорила Катерина, будто бы разрезая голосом напряжение, повисшее в кабинете. — Прошу меня простить, Ваня. Она специально выбрала эту форму имени, чтобы ещё больше завести и так уже находящего на пределе Андрея. — Пройдёмте в конференц-зал. — Катя открыла дверь, ведущую туда из кабинета президента, и жестом пригласила Жданова проследовать за ней. — Вижу, вы мне что-то принесли. — Значит так, — зарычал Андрей, стоило Кате закрыть за ними дверь, — что за цирк ты устроила? Притащила меня сюда, чтобы ткнуть носом в своего нового мужика? — Не смей говорить со мной в таком тоне! — набросилась на него Катерина в ответ, хотя её тон был не лучше: Воропаева и Хорошев прекрасно слышали их обоих. — Я вообще с тобой разговаривать не хочу! Вот, забирай всё это. — Он бросил на стол перед ней пакет. — Я устал от призраков прошлого и услышал тебя: ты попросила отстать от тебя — я отстаю. Всё, баста. — Наконец-то! — Пушкарёва изобразила довольную улыбку. — На самом деле я хотела поговорить по работе, обсудить проект с франшизами, но вижу, мы оба сейчас к этому не готовы, так что жду вас завтра со всем старшим менеджментом на совещании по этому вопросу. Жданов ничего не ответил и вышел из конференц-зала, хлопнув дверью. Катя открыла пакет и, удостоверившись, что инструкция там, выждав минуту, отнесла его к Маше, чтобы та спрятала у себя до вечера. Надо увозить эту паршивую бумажку из компании, пока ещё кто-нибудь не прочитал опусы Малиновского. — Что за пакет он приносил? — спросил Хорошев, когда Пушкарёва вернулась в свой кабинет. Кира уже ушла, решив оставить их вдвоём и посмотреть, в каком состоянии поехал вниз Жданов. — Да так, модели из старых коллекций, эскизы, не ушедшие в работу, — соврала Катя. — Не знаю, что вас с Кирой в нём могло привлекать... Он же дикий! Если бы об этом же спросила Юлиана, Катерина бы рассказала, как ей нравилось, каким ручным, спокойным и умиротворённым может становиться Андрей рядом. Рассказала бы, как по всему её телу разливалось тепло от того, что таким его делала она. Но вопрос задал Иван, поэтому ему она ответила лишь простое: «Каждая может ошибаться». Когда Хорошев уходил, Катя проводила его до лифтов, надеясь, что Жданов не ушёл дальше бара. Но его на этаже не было, а Фёдор смерил Ивана каким-то осуждающим взглядом, особенно когда Катя потянулась и поцеловала его в щёку. «Жаль, с одной стороны, что здесь больше не Маша и никто не разнесёт об этом по всей компании, — промелькнуло в Катиных мыслях. — Кстати, о Маше...» — Федя, — зашептала Катерина, оперевшись о ресепшен, — сегодня вечером я планирую ангажировать твою девушку, так что ты её не жди, мы поедем ко мне. — В новую квартиру? А какой повод? — поинтересовался Коротков. — Зовёшь весь женсовет в гости? Это поэтому Машка с обеда две бутылки красного сухого притащила? — Только Машу зову. — А почему это только её? — не унимался Фёдор. — И зачем вам на двоих две бутылки вина? — Много будешь знать — скоро состаришься, — ответила Катя и совсем не по-президентски показала Короткову язык. И пока он рассеянно соображал, что ей сказать, ушла в свой кабинет. Катя и Маша покинули Зималетто ровно в шесть. Федя отпустил их, попросив Катерину написать ему на листочке её новый адрес, а сам на ресепшене задержался — надо было дождаться нового курьера, проконтролировать, как у того прошёл первый рабочий день. В пятнадцать минут седьмого, когда Коротков с чувством выполненного долга планировал зайти в лифт, из него вышел Жданов. — О, Фёдор, отлично! — обрадовался тот и хлопнул Федю по плечу. — Андрей Палыч? — нахмурился Коротков. — Какие планы на вечер? — Да никаких... — растерялся тот. — Отлично! — обрадовался Андрей. — Мне вот очень в тир захотелось. И я почему-то подумал, что ты составишь мне отличную компанию. — А как же Роман Дмитрич? — У него сегодня романтический вечер с какой-то швеёй. Кажется, её зовут Раечка. — Тогда без проблем! Тир — это же дёшево и сердито. — Поехали. — Жданов вызвал лифт. — Если хоть одна мишень будет похожа на Катерину Валерьевну или Киру Юрьевну, боюсь, что не уеду оттуда до утра. Андрей за четыре часа между появлением в кабинете президента и разговором с Фёдором отлично докрутил себя до состояния, в котором во всех смертных грехах были виноваты Кира и Катя. Прогуглив Хорошева, Жданов увидел, что тот учился в балетной школе вместе с Воропаевой, и понял, откуда ноги растут. После этого час пришлось просидеть за машинкой, чтобы выплеснуть злость. Но не помогло. Пить он после драки с боксёрами бросил, так что ничего, кроме тира, в голову не пришло, а напарника лучше Феди для этого дела на ум не приходило. — А где Маша? — спросил Андрей, когда они уже вышли на улицу, просто потому, что тир закрывался. — У Кати. — У Катерины Валерьевны? — тут же заинтересовался Жданов. — Ага. — И Валерий Сергеевич не против таких поздних посиделок? — А Катя больше с родителями не живёт. Она переехала. Вот. — Федя вытащил из кармана листок с новым адресом Пушкарёвой. Андрей посмотрел на написанное и сам себе не поверил. — Федя, ты точно уверен, что адрес правильный? — решил уточнить Жданов. — Конечно, Андрей Палыч. Катя же сама мне его написала. Безусловно, Андрей сразу узнал её почерк, но поверить в то, что Катерина живёт в квартире Воропаевых, ему не удавалось. — Поехали, — предложил Жданов. — Я тебя домой подвезу. Его надежда была проста — узнать что-то ещё о Кате от Короткова. Да, о той самой Кате, которая вместе с Кирой виновата во всех смертных грехах. — Интересно, чем они там вдвоём занимаются с двумя бутылками вина... — протянул Фёдор напряжённо, стоило им выехать из дворов. — А может, не вдвоём? — Что значит не вдвоём? — В этот раз напрягся Жданов. — А вы видели этого хлыща, который сегодня к Кате и Кире Юрьевне приходил? — Видел, — с сожалением признал Андрей. — Она его на прощание даже в щёку поцеловала. — Кто? Кира? — Жданов сжал пальцы на руле, пытаясь скрыть напряжение. — Нет, Катя, выдыхайте. Федя, к счастью, воспринял поведение шефа как ревность к Кире Юрьевне. Но Андрей не выдохнул. Он довёз Короткова до дома и стал ждать, когда вернётся Тропинкина. Конечно, внутри всё свербило и влекло поехать к дому, адрес которого Жданов хорошо знал, ему не нужна была запись, оставленная Катей для Фёдора. Но Андрей учился самоконтролю. Он пообещал этой невыносимой женщине, что не будет ходить за ней тенью, и он сдержит слово. Мария приехала на такси примерно через полчаса после того, как ушёл Фёдор. Тропинкина рассчиталась с водителем и пьяной походкой направилась к подъезду. Вдруг Маша остановилась и начала искать что-то в сумке. Когда она выудила из него мобильник, Жданов опустил стекло и порадовался, как тихо в ночном дворе в спальном районе — ему было слышно всё, да и Тропинкина не была тихой барышней. — Катя, — пьяно и излишне громко заговорила она, — я дома. Катя, я тебя... ты такая..! Да я им обоим! Ага, спокойной ночи. Маша вошла в подъезд, не сразу справившись с кодом на двери, а Жданов вырулил на магистраль. Мча по Москве, он думал об этом длинном дне. Думал о Кате Пушкарёвой. И тут вдруг его озарило. Она рычала на него утром на парковке, кричала, но при этом не пряталась и не бежала. Даже не ссылалась на то, что торопится на работу. Катя могла спокойно обойти машину и сесть за руль через пассажирскую дверь, но вместо этого она позволила поиграть с ней в кошки-мышки. Жданов остановился в каком-то кармане и достал свой телефон. Андрей обещал Катерине отстать от неё, не ходить за ней по пятам, но на одну смску он имеет право? Андрей: Почему ты не воспользовалась другой дверью, чтобы сесть в машину? Катя: Почему ты не позвонил, когда я была в Египте? Он зарычал, потому что она ответила вопросом на вопрос. У него был ответ для неё, но с таким подходом Катерина пока его не заслужила.