Femme fatale

      Даня просыпается на удивление рано, но дома быть не хочет. Направляется в театр с тремя чашками кофе на всякий случай. В одну из них просит насыпать корицы от души. Сам чихает, когда чувствует запах сквозь крышку. В пакете-- фрукты и немного сыра.       В девять утра в театре только самые трудоголики. Даня кивает охраннику, идет на звук прямо в зал. Среди бархатных кресел, Этери стоит в луче прожектора, Аня рядом с ней что-то рассказывает, сидя на сцене. Осветители настраивают все, что нужно.       --Я кофе принес,-- Даня протягивает стаканчики.       Этери удивленно склоняет голову.       --Я же говорила, что он придет,--улыбается Аня.-- Любопытство не порок.       --А большое свинство,--Этери принимает кофе, еле касаясь своими пальцами чужих.       Она тоже шутит и опирается на сцену локтями, не задавая лишних вопросов.       --Ну, я же не мог пропустить это все,-- оправдывается.       Никто даже не удивляется. Даня слушает про идею фотосессии и все больше старается понять, как Этери согласилась на такое.        Модный дом Луи Виттон впускает сказку в современную жизнь.       История героев Снежной Королевы в реальности.       Дизайнерские решения на грани фантастики.       Даня читает концепцию съемок и понимает, какой образ предложили Этери. Она стоит, закутавшись в плед и греет пальцы о стаканчик с кофе, зеркало уже монтируют позади сцены. В светлых волосах-- хрустальные льдинки, похожие на корону, да и сам макияж--серебристо-холодный. Скулы такие острые-- что вот-вот порежешься...и глаза, от взгляда которых можно замерзнуть.       Казалось бы, Даня уже и привык к разным образам Этери, ничего нового не происходит, но все равно не может не смотреть. На длинных пальцах--перстни, как морозные узоры, на запястьях--тонкие браслеты.       Аня что-то рассказывает про идею фотосессии, а Даня пропускает ее слова мимо ушей. Он понимает лишь то, что будет много героинь и героев для отдельного выпуска журнала, несколько фотографов, но один сюжет. Вскользь озвучивается и гонорар. Даня понимает, что это почти баснословные деньги и что, по идее, Этери нужно идти в модели, чтобы жить абсолютно безбедно.       --Ты не хочешь сменить карьеру?--шутит он.       Этери невозмутимо закусывает губу.       --А ты так желаешь от меня избавиться?       Аня смеется.       --Один: ноль ,-- она поправляет прядь Этери, выпуская ее на лоб.       Неидеальность прически, наоборот, делает образ еще более живым.       --Конечно, нет,--тут же говорит Даня.-- Я тебя никуда не отпущу.       Слова сами рвутся с губ, прежде, чем он понимает, что только что сказал. Но Этери никак не реагирует, немного отворачивается, наносит на губы блеск, отставляя стаканчик с кофе.       -- Это в моих санях запутываются поводья чужих,--невозмутимо отвечает она.--Так что...       А Даня понимает--Этери снова в образе, и сейчас все увидят волшебство. Потому что видит: если бы Снежная королева существовала в реальном мире, она могла выглядеть именно так.       Этери скидывает плед Дане в руки. Тот еще хранит тепло и свежий запах ее духов. Вот только Даня ожидает увидеть внизу вечернее серебряное платье в пол, оголенную спину и разрез, а получает что-то противоположное. Мягкий свитер крупной вязки,с одним спущенным плечом. Белый, как первый снег, широкий пояс с привычными фирменными инициалами, высокие сапоги и сумка. Этери кажется в этом всем не холодной и надменной, а на удивление настоящей.       Аня что-то говорит ей, подсказывает, как стать, а Даня не может отвести взгляд, потому что женщина у зеркала или ледяного трона недосягаемая. Она показывает по просьбе фотографа нужные эмоции, держит в пальцах буквы для ледяной головоломки, чтобы собрать слово "вечность", но не может до конца ее решить.       Дане кажется, что Этери очень пошел бы лед вокруг, а еще коньки. Так и видит ее что-то показывающую другим и скользящую, раскинув руки. Улыбается таким мыслям, а потом качает головой. Нет, Этери слишком не любит холод, всегда будет мерзнуть. Если только рядом не окажется тот, кто ее согреет.       Телефон вибрирует в кармане и Даня выходит так тихо, чтобы не мешать. Разговаривает с мамой минут двадцать, объясняя, что забыл в такую рань на работе, потом решает вопросы с Сергеем, читает новости. Когда возвращается, застает уже последние минуты съемок, где все дурачатся и раскидывают искусственный снег.       В волосах Этери --сияние, Аня тоже блестит, но самое главное, что все смеются. Будто бы всем еще лет десять, а вокруг настоящая зима. Мягкий снежок прилетает Дане прямо в лоб. Он даже не может понять вначале, кто кинул, пока не видит озорной взгляд Этери.       --Я тебе сейчас отомщу,--кричит и запрыгивает на сцену.       --Я-- Снежная Королева и меня нельзя заморозить...а вот я могу...       Даня театрально застывает, ждет.       Этери подходит к нему медленно, обхватывает ладонями лицо и прикасается губами к правой щеке.       -- Первый поцелуй Снежной королевы дает возможность не чувствовать холод,-- Даня чувствует сухие губы на коже слева.--Второй--забирает память и заботы...       --А третий разбивает бешеная снежинка,--кричит Аня и обсыпает их обоих снегом.       Даня отскакивает, придерживает Этери, чтобы та не упала, и смеется.       -- Не знаю, кто из вас это придумал, но убирать всем придется,--слышится строгий голос Сергей.       --Это он,--в один голос говорят Этери с Аней, указывая на Даню.       Тот поднимает руки, сдается, отпуская их переодеваться.       Щеки все еще горят от двух прикосновений на удивление жарких губ.       Хотя, по идее, они должны быть холодными, как льдинки.       Даня провожает Аню к выходу сам, пока Этери готовится к репетиции.       --Она действительно невероятная,-- говорит девушка.-- А я не верила.       Даня кивает.       --Кто тебе такое говорил?--удивленно спрашивает.       --Есть у нас минимум один общий знакомый,--Аня пожимает плечами.-- И, кстати, к твоей шутке про гонорары. Этери согласилась только при условии, что все деньги за съемки пойдут в детские дома.       Даня удивленно придерживает дверь.       --Я обещала никому об этом не говорить, но, думаю, ты не никто.       Аня кажется сейчас очень серьезной, обнимает на прощанье, открывая яркий зонт на крыльце.       --Вот, кстати, адрес кафе с самыми вкусными булочками с корицей,--говорит , протягивая визитку.-- Не потеряй ее...       И Дане на секунду кажется, что Аня произносит это слишком серьезно для того, чтобы иметь в виду лишь маленький бумажный прямоугольник.       "Первую ночь в шатре Олоферна Юдифь провела в его кровати, но где спал сам Олоферн, она не знала. Утром он все также сидел на широком стуле и думал.       В его карих глазах Юдифь на удивление прочитала не злость и ярость, а какую-то нечеловеческую усталость.       --Я заняла твою кровать,--констатировала она утром.       --Я все равно не сплю уже несколько дней,--голос Олоферна спокоен и тих.--Но ты порадовала меня вчера. Не зря о прекрасной Юдифь слагают легенды. Твой танец был чудесен.       Она кивает, бросает взгляд на свои вещи, среди которых спрятан и меч. Они лежат нетронутые и ненужные никому.       -- Я иду к своим воинам,--твердо говорит Олоферн.--Тебе принесли теплой воды и еды на завтрак.       Он встает и расправляет плечи.       --Ты не разделишь со мной еду?--спрашивает Юдифь.       --Нет. Я не голоден.       Олоферн выходит, а самая прекрасная женщина Ветилуи понимает, что не хочет, чтобы он оставлял ее одну.       Юдифь переодевается в зеленое платье, заплетает волосы,прячет острый меч глубже. Она ждет, когда хозяин шатра вернется, потому что вспоминает его хриплый голос, который расспрашивал о мифах ее страны, а потом рассказывал о своих. От спокойных слов Юдифь не помнила, как уснула за столом. Также, как и не почувствовала, как Олоферн перенес ее на мягкую кровать, но так и не лег рядом.       -- Легенды говорят, что ты не только прекрасна, но и мудра,-- первым делом говорит Олоферн, возвращаясь.       В его руках шахматная доска.       --Нет среди моих воинов, способных победить. Они или глупее, или трусливые,--улыбается.--А ты умеешь играть,о, дева Ветилуи?       --Умею.       -- Не боишься меня?       --Не боюсь...       Сдвигает длинными пальцами белую пешку, ждет, когда Олоферн разольет чай в узорчатые пиалы. Фрукты пахнут сладко, птицы поют за шатром.       Юдифь побеждает.       Олоферн еле заметно улыбается, расставляет фигуры заново, не замечает, как кто-то из подчиненных приносит по отданному ранее приказу цветы.       Шатер становится ярче, оттеняет зеленое платье Юдифь, вторую партию она проигрывает.       --Реванш?-- спрашивает Олоферн.       --После прогулки,--смелеет она.--Или пленницам не положено?       Мужчина хмурится. --Ты не пленница, а гостья. Можешь уйти, когда захочешь,-- указывает на выход, возвращаясь к шахматам.       -- Хочу просто гулять,-- берет в руки цветы, волосы откидывает со лба.       --Тогда пошли...       Юдифь чувствует твердое плечо рядом и идет гордо вскинув голову мимо людей, смотрит на горы вдали, разувается дальше от лагеря, садится на траву. Олоферн устраивается рядом и его голос сливается с шумом ручья вдали.       Они возвращаются в лагерь в темноте. Звезды на небе горят огнями. Олоферн идет к своим воинам, оставляя Юдифь одну.       Она ждет его в кровати и старается не уснуть, но усталость побеждает даже самую прекрасную женщину Ветилуи.       Юдифь не слышит, как Олоферн возвращается поздно, как стоит у изголовья , убирает прядь волос с разгоряченного лба, но так и не ложится рядом.       Утром она все также находит его в своем кресле, раздумывающего о чем-то в тишине.       Неспящего.       Уставшего.       Непобедимого."